3Самая большая личная утрата Года литературы и всей современной литературы, что бы дальше ни стряслось, – смерть Валентина Григорьевича Распутина. Он писал с горечью о нашем времени: «Честь, совесть, не убей, не укради, не прелюбодействуй, любовь в образе сладко поющей волшебной птицы, не разрушающей своего гнезда, традиции и обычаи, язык и легенды, покойники и история – все это заметно перестает быть основанием жизни. Основание перестает быть основанием, и чем оно заменится? Победителей этот вопрос не интересует…» Выпал еще один могучий гранитный блок из этого основания.
Помню, в начале 80-х мы беседовали наедине с моим учителем – выдающимся лириком Владимиром Соколовым, и он как-то робко, тактично (свойство тонкого человека) задал мне лобовой вопрос: «Саша, скажите честно: кого вы считаете первым прозаиком современности? Не хотите – не отвечайте…» – «Прямо и сразу отвечу: после «Живи и помни» – Валентина Распутина! Я понял: этому художнику подвластно всё.
С тех пор эта моя убежденность, как и у сонма ценителей литературы, только укреплялась. Многое на этих страницах я высказал о Распутине к его 75-летию. Не просто живой классик, а совестливый хранитель высших традиций нашей литературы. Хочу вспомнить лишь один его завет: после публикации в 1967 году повести «Деньги для Марии» Распутин был принят в Союз писателей. Пришли известность и слава, а в 1970 году в журнале «Наш современник» была опубликована его повесть «Последний срок», которая выдвинула молодого автора в первые ряды прозаиков. Тогда-то, на пике славы Валентина, я и познакомился с ним лично в 1975 году, на Днях литературы в Алтайском крае. Сорок лет прошло, а я как сейчас помню горное утро в пионерлагере селения Манжерок, которое вошло в популярную песню Пьехи благодаря молодежному фестивалю советско-монгольской дружбы. Мы проснулись с ним вдвоем после горячей встречи писателей накануне в отремонтированной комнате на шесть кроватей с казенным плафоном и запахом краски. И Валя в лучах солнца, бившего сквозь незашторенные окна, сказал мне так серьезно и сокровенно, как умел только он говорить: «Саня, ты молодой. Стихи под гитару поешь. Будут тепло встречать, наливать, хвалить. Никого не слушай – только сомневайся и еще больше работай!» Собственно говоря, это он ведь себя предостерегал, и сам потом жил по этому завету, и меня зарядил на вечный труд и недовольство собой. Распутин рассказал мне, что дописывает повесть «Прощание с Матёрой», которая и вышла в следующем году. А еще через год – поразительная работоспособность и неиссякаемость таланта! – за повесть «Живи и помни» (1977) он был удостоен Государственной премии СССР. В русскую литературу вошел наравне с классическими женскими характерами трагический и светлый образ Настены – верной жены дезертира...
Сегодня в душе неизбывная боль. А еще – осознание страшной утраты: не стало могучей опоры в жизни, того благодатного чувства, что есть у тебя, великий современник и соратник. Трудно работать и сопротивляться страшной реальности без этого. Не просто с гениальным писателем издалека прощаюсь, а с частью себя как личности…
Александр БОБРОВ
