СМЕРТОНОСНАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ

– Далековато от реки, – сказал я.

– Так и нужно, чтобы зря одни купаться не удирали.

Раз в день достаточно, по расписанию. Под моим присмотром. Иначе перетонут... У тебя уже едва откачали кого-то?

– Было дело, – признался я.

– Ну и чему это тебя научило?

– Тому, что все пионеры должны уметь хорошо плавать.

– Ну вот, а отнес бы лагерь подальше от реки – жил бы спокойней.

(Н. Богданов. «Когда я был вожатым»)

Вот опять... опять сейчас скажут, что я бесчувственный садюга. Что я ненавижу детей и хочу их всех замучить. Что я всех тяну в первобытное общество и не слежу за креативными тенденциями. Что я такой и сякой, пятый и десятый.

Но я все-таки хочу обратить внимание читателей: недавние страшные события на озере в Карелии – это была не гибель четырнадцати детей. Это была гибель активного детского отдыха. И если бы не та трагедия, чиновникам ее стоило бы выдумать.

Читали, смотрели материалы по этой проблеме? Вот что я вам скажу: большинство претензий к произошедшему, которые взахлеб высказывались и высказываются журналистами, – это однозначно претензии хомячка, которого вытащили из клетки на холод. И которому все не так, «так» – только клетка. Конечно, не просто клетка, а креативная, комфортабельная, с лицензированным витаминизированным кормом, сертифицированной ионизированной водичкой, аллергенно безопасной подстилочкой и фирменным тренажером-колесиком для поддержания физической формы.

А настоящая-то претензия одна. И она совершенно другого плана.

Я очень, очень зол... ну вот почему такого не случается с воспитанниками военно-патриотических клубов, которые иногда неделями живут (пока живут?) на природе? Вот почему? Мне одному чудится некая корреляция между жесточайшей дисциплиной, тщательным обучением навыкам этой жизни и постоянным «моральным растаптыванием» «неповторимых детских личностей», благодаря чему такого у «вояк» не бывает – и разгуляй-балды-играйством таких вот «лагерей культуры, панимаш, и отдыха это типа»?

Погибших ребятишек очень жалко. Непередаваемо. В 11, 12, 13 лет отправляться на тот свет из-за того, что мир одурел от любви к детям и ничему их не учит, а взрослые очумели от своего беспредела и ничего не умеют – рановато, а? Да и в 16 лет рано еще... Ведь лагерь, в котором они отдыхали, нагреб за последние годы кучу отрицательных отзывов, родители туда детей пускать просто перестали, и руководство нашло выход: стало «завозить» практически подневольных детдомовских ребятишек или детей из малообеспеченных семей, которым любой отдых на природе за счастье. А карельские власти, которые сейчас, как я расскажу ниже, окончательно обезумели, это дело покрывали, делая вид, что у них все в порядке с детским отдыхом.

Но пока что гибель московских школьников – это буквально дар небесный для наших яростных радетелей о безопасном детстве. Страшно такое писать, однако ведь это так – и это видно, что это так.

Собственно, у меня с самого начала истории не оставалось никакого сомнения, что «волна» пойдет дальше. И удар не заставил себя долго ждать: карельские чиновники, например, напали в числе прочих (ясней и мягче не скажешь) на один из лучших тематических лагерей, посвященных Русскому Северу, – «Золото Белого моря». Лагерь работает без проблем уже 14 лет, и он на самом деле – золото, нечего и искать другой термин. (https://vk.com/zbmcamp)

Схема нападения была крайне интересной, кстати. И настораживающей. Обычно я привык видеть такое в историях с работниками опеки, уничтожающими семью: врываются ночью, все переворачивают вверх дном с громкими истеричными воплями про «несчастных детей», потом детей «спасают», оглушив напором или просто силой нейтрализовав взрослых. Но впервые в истории РФ, по-моему, такая схема была применена против целого детского коллектива. То есть приехали около полуночи, громогласно потребовали начать эвакуацию «находящихся в опасности» детей, подогнали транспорт. Нескольких детей успели практически захватить в заложники, погрузили на катер, стоявший в паре десятков метров от берега, и требовали срочно доставить остальных. Родители одного из захваченных мальчиков находились тут же, в лагере. Но на их требования немедленно вернуть ребенка на берег реакции не последовало.

К счастью, начальник лагеря быстро все и всех расставил по местам. Но сам же попал под расследование. Что интересно, в его разговоре с чиновниками прямым текстом прозвучало: «Эти дети брошенные, которых мы должны поместить в органы опеки»! (https://life.ru/423577)

Вот так. Какая же знакомая вонь... Дети поехали отдыхать – и едва не оказались в органах опеки как «брошенные»... Ага, их под кустом посреди тайги нашли доблестные спасители. Вроде той женщины-оператора, которой успел перед смертью дозвониться 11-летний мальчик, получивший в ответ на крик о помощи строгое: «Не балуйся!» – и гудки?

Последнее, что он слышал от взрослых в своей жизни.

Детей (да и взрослых нередко) губит внушенная телевизором вера в «профессионалов». Возможно, этот парнишка потратил на заведомо бессмысленный звонок именно те силы, которых не хватило, чтобы выплыть. Звонил – и верил, что сейчас будет «как в кино»… Но профессионалы всегда приходят постфактум. Чтобы с тобой ничего не случилось, ты должен уметь действовать сам. Сам. В любой ситуации. Наши предки это отлично знали…

Впрочем, на эти «домыслы» и «очернения» уже гневно отвечают, уже пошла волна по интернету: «Дети часто шалят! Дети плохие, они приучили операторов, что такие звонки – ложные!» Не удивлюсь, если на этой волне додумаются выделить в особую статью «телефонный терроризм» и давать по 5–10 лет без нижнего предела возрастной ответственности. Чтобы больше не повторилось такой трагедии, да-да...

Надо сказать, наши чиновники и так уже немало сделали для безопасности детей. Так, еще в середине 2000-х годов было полностью прекращено централизованное финансирование детского туризма по линии Министерства образования. По странному совпадению, именно тогда началась массовая и дорогостоящая «компьютеризация школы» – детей старательно подсаживали на электронную иглу. Злонамеренно и целенаправленно дети были полностью удалены из природы. То есть именно то, в чем больше всего обвиняют вожатых злосчастного карельского маршрута, – не вина, а попытка напомнить детям, что такое самостоятельность на природе.

И никто практически не говорит о настоящих причинах карельской трагедии – неутолимой, паучьей, ненасытной жадности до бабок наших чиновников.

Впрочем, возможно, тут речь идет не только о жадности. Возможно, большинством обитателей кабинетов движет страх личной ответственности. Они обожают создавать иллюзии, даже симулякры – то есть иллюзии, которые претендуют на большую реальность, чем сама реальность. И лучшая иллюзия – это «новаторские подходы», «креативные лагеря», «электронная среда». Она, видимо, безопасна, то есть с ребенком там если и случается что (развратили онлайн, по-тихому довели до самоубийства, сделали лудоманом), то это «родители недоглядели», «семья не справилась с обязанностью по воспитанию» и кроме того, на этом можно всяко делать огромные деньги. Ребенок же в турпоходе – он потенциально и очевидно опасен. Сломает ногу, а с того, кто поставил печать, спросят?! Нет! Запретить! В любой ситуации вообще – запрещай!..

И снова кстати. Самое жуткое, что в глазах огромной толпы мамочек именно такой метод более всего соответствует их чаяниям безопасности своего единственного и золотого пусечки. Они тут целиком на стороне чиновников: «Ко-ко-кооООО!!! Они убьются! Не надо! Под крылушко, мои цыплятки! А летом мы поедем в отель, где будут теплое море и аниматоры, только будь умничкой и никуда не суйся, маленький мой!» Между тем сами же дети, которых сейчас буквально за шкирку выкидывают из лесных лагерей, говорят дословно следующее: «Мы сюда за этим и едем, поймите – за ночлегом в палатках, едой на костре, умыванием у ручья!» Но взрослые во внезапном ужасе перед ответственностью их не слышат – и бешено «спасают». Пихают назад в ловушки городов – как маленьких зверьков, которые посмели начать разбегаться из клеток питомника…

Впрочем, «огромная толпа», как я сказал о мамочках, надо признать, еще далеко не все. И даже после прекращения финансирования и целенаправленного убийства прекрасного и сложного организма советского детского туризма продолжали функционировать вполне многочисленные лагеря, созданные энтузиастами. И, к ужасу чиновников, находилось немало родителей, которые теперь уже за свои деньги отправляли своего ребенка в лес-горы-на воду, чтобы он хоть там к чему-то реальному руки приложил и чему-то научился. Под свою ответственность. Уже не прося ни финансирования, ни безопасности, ни помощи какой-то… Хотя сама по себе идея частного отдыха чревата неприятностями – летним детским отдыхом должны заниматься не ЗАО, ООО и прочие ТОО, а государство – но уж лучше так, чем никак, разве нет?!

И вот тут пошло то, что меня заставило усомниться: так ли уж шкурнически себялюбивы наши верхосидельцы? Ведь что вы думаете: они стали и это по мере сил и возможностей запрещать. Достаточно вспомнить СанПины несколько летней давности, по которым организовать детский турпоход было невозможно. Потом их все-таки отменили. Но вот перевозки групп детей невозможны и сейчас. На автобусах – вообще, на поезде – только за сумасшедшие суммы, потому что вагон для такой перевозки должен быть оснащен всем на свете вплоть до ЖК-телевизоров. Я бы подумал, что тут действует второй после инстинкта попосохранения основной у чиновника инстинкт: инстинкт землеройки, постоянное желание жрать. Но ведь уже были и случаи, и уже не единичные, когда речь шла даже не о лагерях. Когда родителям прознавшие об их намерениях чиновники открытым текстом запрещали брать с собой своего ребенка в частный поход. Аргументируя это все тем же постулатом «священной детской безопасности». Тут-то чиновнику что за дело?! Правда, что ли, беспокоится за ребенка? Ой, как говорил Станиславский: «Не верю!» И имею к этому неверию все основания. Железобетонные.

Видимо, все страшней, чем я думаю. Видимо, повторюсь, «злонамеренное и целенаправленное полное удаление дети из природы» продолжается.

Продолжается плановая концентрация населения в двух-трех десятках абсолютно зависимых от власти мегаполисах. Продолжается распространение безрукости, безголовости, беспомощности детей вообще, феминизации конкретно мальчишек. Как несколько лет назад под вопли о «безопасности детей» утопили детский пешеходный туризм – так и любой активный отдых теперь утопят. Чтобы полностью отрезать детей от природы и замкнуть их в городских гетто у компьютеров. В лучшем случае – в дорогостоящих ароматизированных и хлорированных помещениях «клубов безопасного активного отдыха». За большие деньги, конечно. Природа – она не для быдла. А навыки самостоятельности – вообще смертельно опасны! Недаром в кошмарном «законопроекте Яровой» обучение таким навыкам, пусть и в завуалированной форме, но объявлено тягчайшим уголовным преступлением, за которое можно будет сажать в тюрьму с 14 лет!

Не один я это понимаю, конечно. Многие понимают, многие говорят о кардинальном отрыве человечества в целом от реальности, многие даже пытаются что-то делать или что-то делают. Посему вот такие истории, как бедствие в Карелии, – они, повторяю, масло на бутерброд тем, кто старается создать управляемое общество из неповторимых послушных личностей, которые сами не могут ничего. Это просто повод, обильно и громогласно поливая слезами детскую гибель, сильней закрутить гайки тем, кто не согласен с дебилизацией и деградацией.

«Современник, фигурально выражаясь, оказался в положении ребенка, которому обещали подарить живого коня – а подарили мало того что нарисованного, так еще и нагло в глаза стали объяснять, что так гораздо круче: ведь простым нажатием пальца этого нарисованного коня можно превратить в нарисованного дракона или в нарисованного кита. Обычный живой конь мог только тупо возить, объясняет псевдобудущее современнику. Нарисованный же превращающийся конь (НПК-5) предоставляет куда более широкие возможности, а стоит столько же, сколько стоил бы настоящий – ну, может чуть дороже. К тому же с него не свалишься. И, самое главное: он так хорош, что на нем не нужно никуда ехать.

Этот наглый трюк, увы, сработал. Итогом деятельности тех, кто построил вокруг Человечества шапито псевдобудущего, стало то, что современник запутался в простых понятиях. И теперь искренне считает своими «возможностями» не умение делать как можно больше – а умение делать как можно меньше и при этом не фрустрировать.

В истинном будущем силы простой человек построит пятикилометровые дворцы, оснует Лунный Город и вспашет дно Атлантики. В наступившем псевдобудущем возможностей – он сфоткался на фоне офисного небоскреба в Абу-Даби, сразу послал картинку приятелю в Саратов и даже обработал ее так, что он как будто бы типа под водой и вокруг всякие рыбки.

В истинном будущем силы человек научится прекрасно говорить на ста языках, рассуждать о Платоне как равный и производить сложнейшие расчеты в уме. В наступившем псевдобудущем возможностей – он разучился толком писать на родном, лезет в гугл проверить, небесное тело Платон или «Илиаду» написал, и неспособен делить уголком.

В истинном будущем человек будет нести в себе все больше – в наступившем псевдобудущем он радостно сбрасывает с себя что можно и чего нельзя.

Псевдобудущее, нельзя не отметить, вообще кичится тем, как много умений оно забрало из натруженной человеческой головы, взяв их на аутсорсинг. Оно гордо тем, что хранит в своих девайсах правильное написание слов и правильные названия предметов, точные даты и цитаты, последовательности исторических событий и физических процессов, математические алгоритмы и даже смутные контекстные ассоциации. Оно гордо тем, как много оно «сделало удобнее» – открыто игнорируя тот факт, что оно лишь затруднило самое главное – строительство могучей человеческой личности.

www.ab–pokoj.livejournal.com»

Если человека ничему не учить, он ничего не будет уметь. Если человеку внушить, что виртуальный мирок его огромного города – это и есть жизнь, он уже будет не «не уметь». Он начнет активно не хотеть уметь. Мы сейчас наяву и воочию видим, как чиновники отрезают это желание – уметь что-то! – и тем не так уж многочисленным детям, которые его еще имеют, это желание… 

Я хочу вам напомнить цифры: сейчас к 6 годам абсолютно здоровы только 27% детей. К шести годам! К возрасту школы! (Из школы, впрочем, здоровыми выходят едва 8%.) Кошмарными темпами распространились среди дошколят аллергии, ожирение, болезни сердца и опорно-двигательного аппарата, восьмикратно выросло число детей-аутистов, втрое – детей-даунов. Матери тратят гигантские суммы на дорогие таблетки, на то, чтобы свозить детей «к теплому морю»… А между тем попалось мне замечательное, на мой взгляд, мнение о детском летнем отдыхе доктора Е.О. Комаровского: «Ребенок должен отдохнуть от контактов с множеством людей, от городского воздуха, от хлорированной воды и бытовой химии. В подавляющем большинстве случаев отдых «на морях» не имеет к оздоровлению часто болеющего ребенка никакого отношения, поскольку большинство вредных факторов сохраняется плюс добавляется общественное питание и, как правило, худшие, в сравнении с домашними, жилищные условия. Идеальный отдых часто болеющего ребенка выглядит так (важно каждое слово): лето в деревне; надувной бассейн с колодезной водой, рядом куча песка; форма одежды – трусы, босиком; ограничение на использование мыла; кормить только тогда, когда закричит: «Мама, я тебя съем!» Грязный голый ребенок, который скачет из воды в песок, выпрашивает еду, дышит свежим воздухом и не контактирует с множеством людей, за 3–4 недели восстанавливает иммунитет, поврежденный городской жизнью».

Но на родителей, которые пытаются приводить своих малышей в норму вот таким образом, уже не просто смотрит, как на идиотов, «общественность». На них напрямую набрасываются органы опеки – и буквально вынуждают вернуть ребенка к «жизни как все». Чтобы он и дальше ел таблетки горстями и толкался на пляжах с неизбежными ротавирусом и пищевыми отравлениями. А что творят с более взрослыми ребятами, я написал выше и напишу еще и дальше.

Между тем реальная опасность самых жутких на сторонний взгляд мероприятий с участием детей – вроде сплава по порожистой реке или трехнедельного пешего похода по тайге, по статистике, меньше намного, чем обычная дорога из дома в школу в километр длиной. Вопрос в том только, кто работает с детьми на таких мероприятиях. Понимаете, не сколько принято «мер безопасности», которые чаще всего убивают саму суть туристического похода, а кто работает.

Вот что пишет мой интернет-знакомый Андрей О. о проблемах детского туризма: «Сам в сфере детского туризма работал. Те самые «Станции юных туристов». В 18 лет стал тренером работать. Только до этого занимался, в походы ходил, и только после зимней тройки (третья категория сложности) меня признали достойным для занятий с детьми. Вот и весь подход. Сам умеешь, опыт есть – других научишь. Я не помню ни одного несчастного случая (90-е – начало 2000-х), произошедшего в походе или на соревнованиях. А всех документов и справок было – справки о допуске от врачей, согласие родителей, утвержденные списки группы от администрации и управления образования. Ну, списки группы на проезд, с льготами для получения билетов. И для походов обязательная регистрация у спасунов. Всё... Меры безопасности были на высоте, а теперь маразм, а не безопасность. На моих глазах все происходило – из года в год ужесточались требования к проезду, сопровождению, все становилось дороже соответственно. И пришли к тому, что справок и подписей собрать надо на пухлую папку».

Да, должен признать: болезнь эта – «истеричная безопасность детей» – началась еще в СССР. «Добро пожаловать, или Посторонним вход воспрещен!» все помнят, а тов. Дынина сейчас как раз начали защищать как спасителя детей. Забывая, что тов. Дынин не спаситель, а формалист и начетчик. Утонуть в его лагере ребенок не утонет, да. А вот со скуки повесится запросто. Когда в лагерях вместо палаток появились «благоустроенные домики», тогда и началось все это. А детей, как обычно, не спросили.

Дети должны рисковать. Бороться. Спорить с природой. Уставать так, что шатает на ходу. Отбивать пальцы и резать ладони. Недоедать. Мокнуть в болотах и сохнуть у костров. Ставить палатки и разбивать лагеря. Умываться из ручьев, копать ямы под полевые туалеты и чистить зубы кусочком ольховой коры. Переправляться по канату через речки и таскать на спине тяжелый рюкзачище. И еще много что должны, если мы хотим, чтобы они росли людьми. (Если уж обращаться к советскому киноопыту, то посмотрите замечательный фильм «Завтрак на траве».)

И при этом – должны оставаться в максимальной безопасности. Так что и сами не поймут, что за ними приглядывают строго и надежно. Люди, которые могут создать такую атмосферу в детском коллективе, есть. Но они не идут работать за деньги (даже за большие, что уж говорить о маленьких) и, главное, не переносят дураков в начальстве.

Можно лезть с детьми куда угодно, нужно лезть. Но нужно лезть, зная, что делаешь. И соразмеряя умения подопечных с обстоятельствами. Эти инструктора, жертвы трагедии в Карелии, не знали. И не соразмеряли. Это было как раз то, чего не допустили бы в СССР.

Ты можешь сколько угодно орать на малолетних подопечных (это не лучший способ, но иногда очень действенный, и не надо закатывать глаза в священном ужасе). Ты можешь их заставлять открывать консервы камнем (открывалка и даже нож не всегда будут под рукой). Ты много чего можешь. Но ты обязан о них думать! Каждую секунду! Не подавать им виду, что ты о них думаешь и беспокоишься – и не переставать делать этого! И уметь им помочь в случае чего. Помочь, не порывисто-героично-глупо вытаскивая их из на самом деле смертельно опасной ситуации, а не допустив этой ситуации.

Иначе не стоит работать с детьми на этом поприще. Это чревато. Смертями чревато, как мы видим. Причем смертями вовсе не тех, кто сперва «в целях экономии» и «во имя реорганизации» «зарезал» мощнейшую советскую школу профессионалов – инструкторов туризма, потом бесчисленными куриными скандалами выжил из этой сферы просто мужиков с военным опытом, а потом угрозами и посулами стал набирать на эти должности студентов-третьекурсников из педвузов, которые оказались достаточно смелыми, чтобы в опасной ситуации всеми силами спасать детей, и недостаточно волевыми, чтобы прямо объявить начальству: поход в данной ситуации опасен, а в случае, если бы оно продолжало настаивать, – тут же вызвать полицию и МЧС самостоятельно, еще до начала всей этой ужасной эпопеи. Вечная наша беда – отчаянный героизм в условиях, которых нельзя было допускать. Причем отчаянный героизм без должной к нему подготовки. А откуда ее было взять, подготовку-то, если эти студенты уже и сами росли в практически таком же мире, как и их несчастные подопечные?

Смешно думать, что не умеющий развести костер человек («зачем ему учиться костры разводить, обожжется еще… и вообще это архаизм какой-то»), когда встанет вопрос: развести костер или умереть, сможет что-то сделать. Не научили. Не научили, истерично апеллируя к «опасности» такого обучения. Такой человек будет комфортно чувствовать себя только в искусственной среде большого города. И то лишь до момента, когда на час выключат канализацию. И я хочу спросить еще раз: радетели за «детскую безопасность», вы на самом деле добиваетесь безопасности детей или просто растите подконтрольное и управляемое беспомощное стадо?!

А взять первое, что мне сейчас пришло в голову, – череповецкий проект «Каргач», на который тоже недавно наехали. Ах, «детей там учат жить в антисанитарных условиях!» Ах, «дети были лишены возможности общаться со сверстниками через интернет!» Я когда познакомился с этими фактами – слегка одурел от смысла всего этого, сказанного тоном обвинения. Но потом вспомнил всё те же СанПины, где на полном серьезе говорилось чуть ли не о переносных умывальниках и биотуалетах в походе (!) и понял, что дуреть тут нечего. Все сказано серьезно. Мальчишка, не слишком хорошо вымытыми руками поевший из миски сваренное на костре не очень понятное блюдо и запивший чаем с дымком – с точки зрения тетенек из органов – страшная жертва, а организатор этой «антисанитарии» – преступник.

Собственно, с их точки зрения преступник – любой, кто хочет чем-то заниматься вне плотно контролируемого ими поля. И плевать, что ребятам нравится. И плевать, что после закрытия таких лагерей (а их на момент написания этих строк, на 28 июня, уже закрыли по России десятки и без разбора) – сотни, если не тысячи ребят, учившихся в этих лагерях, как работать топором, лопатой и пилой, как ловить рыбу, как переносить трудности, как помогать товарищу, как не сдаваться, окажутся теперь в лучшем случае у компьютеров, а в худшем – в тоскливых бездельных городских дворах. Дырочки под звездочки и награды «за спасение детей» уже просверлены. Отступать некуда. А СМИ обеспечивают мощнейшую артиллерийскую поддержку: в какой сюжет о летнем детском отдыхе на природе ни ткни – увидишь, как какая-нибудь… гм… журналистка с ужасом и апломбом истинной урбанистки в пятом поколении вещает на камеру, что тут дети вынуждены были сами делать себе ложки из бересты.

Я тоже делал. Наверное, сделал несколько десятков. Потому что их было интересно делать. Ими было интересно есть.

Интересно – вам это слово что-то говорит, граждане? Или у вас атрофировался мозг в чаянии глобальной и абсолютной, как мешок с надежной завязкой, детской безопасности?

«Ты говоришь: я ненавижу врага. Я презираю смерть. Дайте винтовку, и я пулей и штыком пойду защищать Родину. Все тебе кажется простым и ясным. Приклад к плечу, нажал спуск – загремел выстрел. Лицом к лицу, с глазу на глаз – сверкнул яростно выброшенный вперед клинок, и с пропоротой грудью враг рухнул.

Все это верно. Но если ты не сумеешь поставить правильно прицел, то твоя пуля бесцельно, совсем не пугая и даже ободряя врага, пролетит мимо.

Ты бестолково бросишь гранату, она не разорвется.

В гневе, стиснув зубы, ты ринешься на врага в атаку. Прорвешься через огонь, занесешь штык. Но если ты не привык бегать, твой удар будет слаб и бессилен.

И тебе правильно говорят: учись, пока не поздно… Без умения, без сноровки твое горячее сердце вспыхнет на поле боя, как яркая сигнальная ракета, выпущенная без цели и смысла, и тотчас же погаснет, ничего не показав, истраченная зря...»

(Аркадий Гайдар)

Те, кто сейчас делает из детей под лозунгом «безопасности» безвольных и беспомощных витринных манекенчиков, отлично помнят эти слова Гайдара. И понимают, и принимают их правоту. Вот только они – наши враги.

Враги России. Враги русского детства. Враги русского народа. Они обезоруживают нас с самого раннего возраста, чтобы потом, когда мы станем безропотным и беспомощным стадом, уничтожить.

Теперь уже наверняка.

Олег ВЕРЕЩАГИН

Олег ВЕРЕЩАГИН