СТРАННЫЙ СОЦИАЛИЗМ

Баланс получался шатким и требовал каких-то стратегических перемен. ХХ съезд КПСС, «разоблачение культа личности Сталина», последующий разгром «антипартийной группы» Молотова, Маленкова, Кагановича и примкнувшего к ним Шипилова, а также удаление маршала Жукова стали попыткой создать и зафиксировать новый политический курс. Встал неизбежный вопрос, куда и как двигаться дальше.
С легкой руки Хрущева за формальный образец будущего были взяты Соединенные Штаты и западное «общество потребления» с его структурой производства и потребления – вплоть до структуры посевной площади (кукуруза), но только не с капиталистической олигархией, а с партноменклатурой во главе. Как раз в 1958 году началась конкретная подготовка проекта третьей Программы КПСС, заслужившей впоследствии титул программы «колбасного коммунизма». На самом же Западе социал-демократическая мысль давно уже преодолела обозначенный Хрущевым рубеж и понеслась дальше. 
В ту же сторону явно заворачивала и руководимая О.В. Куусиненом рабочая группа, из недр которой вышла потом целая плеяда «прорабов перестройки». В таких обстоятельствах готовящийся проект можно было критиковать только одним способом: бить по мешку, подразумевая осла. Поскольку разнообразные «ослы» не перевелись и по сей день, статью Лифшица полезно будет перечитать и в 100-летний юбилей Великой революции.

Александр Фролов

* * *

В двадцатом веке много странного. Была, например, «Странная война». Почему не может существовать странный социализм?
В настоящее время в организациях социалистической партии Австрии широко обсуждается предварительный проект новой программы этой партии.
Текст этого проекта в конце прошлого года был обнародован венской «Арбайтер Цайтунг». Проект составлен комиссией во главе с Бенедиктом Каутским. Он открывается главой «Социализм вчера и сегодня», в которой изложены основания для коренной перестройки идеологии и программы СПА.
Значение этого документа выходит далеко за пределы Австрии. Если английские лейбористы несколько опередили австрийцев, и платформа, принятая ими на съезде в Блэкпуле (1956 год) под названием «Личная свобода», предваряет главный тезис комиссии Каутского, то, с другой стороны, свойство немецкого языка придавать каждой идее более широкий теоретический смысл и особенно венский темперамент составителей новой программы СПА выдвигает ее на первое место среди других образцов странного социализма.

Минувшие годы были насыщены политическим опытом, требующим анализа и обобщения. Подверглись большой исторической проверке многие положения теории и тактики социалистов: идея «кооперации с буржуазией», изложенная, например, в прежней программе австрийской социал-демократии (ноябрь 1926 года), политика враждебности к Советскому Союзу и коммунистическому движению, принятая вождями социалистических партий в промежутке между двумя войнами, и другие. Известно, какому унижению, а затем и разгрому подверглись социалистические организации, когда германская буржуазия руками Гитлера показала европейским народам, как выглядит классовый мир на деле. Многим социалистам пришлось своими боками расплачиваться за излишнее доверие к мудрости Карла Каутского, Фридриха Адлера, Отто Бауэра и других апостолов реформизма. Только благодаря победам Советской армии в Австрии снова происходят съезды социалистов.
Учиться нужно всем. Однако проект, опубликованный в австрийской «Арбайтер Цайтунг», показывает с печальной ясностью, что династия Каутских ничего не забыла и ничему не научилась. Если оставить в стороне модернизацию уголовного права, кредит для молодоженов, аборты, туризм, вечные ценности искусства и другие разнообразные предметы, затронутые в новой программе, то придется сказать, что из каждой фразы этого документа, имеющей сколько-нибудь принципиальное значение, из каждой буквы, написанной Бенедиктом Каутским и его друзьями, сочатся низкопоклонство перед капитализмом и ядовитая ненависть к Советскому Союзу. Дело доходит до прямого бряцания оружием и открытой ставки на реакционные мятежи «от Кронштадта до Будапешта» по ясному выражению составителей программы.
Этого мало. Их недоброжелательство распространяется на все «молодые государства» Азии, Африки и других континентов, независимо от общественного устройства. По подсчетам программной комиссии, «внекапиталистический мир» составляет в общем две трети человечества. Этот мир, говорится в проекте, «находится в состоянии сильного брожения в результате политических и экономических революций». Его «потрясают муки развития, сопровождающие борьбу за новые формы после ломки старых общественных форм», здесь совершаются «преобразования экономики и общества». Какое беспокойство!
Север, Запад, Юг в крушенье,
Тронов трепет, царств паденье;
На Восток ты скройся дальний
Воздух пить патриархальный!
Но – в отличие от Гете – Бенедикт Каутский и его друзья устремляются не на Восток, а на Запад. Единственным островом среди бушующего океана представляется им «атлантическое» сообщество – Северная Америка и Западная Европа. На этих счастливых берегах «противоречия между капитализмом и социализмом... претерпели столь большую эволюцию, что стало возможно их постепенное сглаживание в рамках демократических принципов без применения насилия». В силу чудесного внушения здесь исчезли всякие колонизаторские замашки. Здесь процветает «государство всеобщего благоденствия». Составители программы желают указать человечеству верный путь – «между капитализмом и диктатурой», но так как приходится выбирать, они ничуть не скрывают, что капиталистический мир им гораздо ближе «внекапиталистического». Поистине, господа Каутские ничего не забыли и ничему не научились!
Впрочем, есть нечто основательное, забытое ими. Речь идет о марксизме. Сравнивая нынешний проект с прежней программой австрийских социалистов, принятой на съезде в Линце, можно измерить всю глубину падения «властителей дум» этой партии за последние тридцать лет. Программа 1926 года была уступкой революционным настроениям австрийских рабочих. В ней излагаются общие тезисы научного социализма, правда, в несколько пожелтевшем виде, под влиянием реформистских теорий австро-марксистов. И все же австрийская социал-демократия выглядит в этом парадном изображении как партия классовой борьбы, не теряющая из виду своей основной цели – сплочения трудящихся вокруг рабочего класса против власти капитала. В 1926 году австрийские социалисты обещали даже «подавить сопротивление буржуазии методами диктатуры», если в этом будет необходимость.
Правда, после этих громких заверений Линцская программа отдает должное теории «равновесия классовых сил» Отто Бауэра. Искусно лавируя между тезисом о диктатуре пролетариата и обещанием соблюдать все «демократические гарантии», она оставляет достаточно места для соглашательства с буржуазией. Однако, по крайней мере на словах, это – программа политической партии, стоящей за конфискацию крупной собственности рабочим государством, освобождение угнетенных наций от ига империалистов, за технический прогресс, победу над темными силами фашизма и клерикальных организаций.
«Теперь мы изменили все это», – говорит мольеровский лекарь поневоле. Изменились даже слова. На страницах новой программы «диктатура пролетариата» упоминается только в ругательном смысле. Главное место в проекте комиссии занимают критика марксизма и восхваление капиталистического рая. Не революционные фразы прикрывают реформистское содержание, а традиционный реформизм австрийских социалистов стал удобным прикрытием для изложения чисто буржуазных идей. Партия Каутского выглядит в этой, правда, еще не принятой, программе как партия застоя и реакции, протягивающая руку клерикалам, душителям колониальных народов и военным авантюристам, стремящимся вовлечь Австрию в свои интриги.

* * *

Стараясь смягчить этот эффект, глава ученой комиссии, создавшей столь удивительный образец социализма, в специальном заявлении, розданном иностранным корреспондентам, уверяет, что новую программу нельзя рассматривать как «отход от основных идей старого движения». Но это скорее дипломатические слова. На деле речь идет о тотальном духовном перевооружении австрийских социалистов, как показывает давно начавшийся на страницах теоретического органа этой партии «Ди Цукунфт» пересмотр именно основных идей прежнего социализма.
Один из участников этой дискуссии с полной откровенностью раскрывает истинное положение дел: «Социалистическое движение борется за новое выражение своей программы и своей идеологии. Требования дальнейшего развития социалистических целеустремлений идут с разных сторон и вытекают из различных мотивов, но для многих является общим одно: стремление определить социализм по возможности наименее социалистически» (Die Zukunft. 1957. Heft 10. S. 263).
Автор этих слов Франц Крейцер вполне согласен с такой постановкой вопроса; он допускает даже в качестве одной из возможностей отказ от слова «социализм». Но, в конце концов, – пусть остается это слово! Дело в том, что людям свойственно желание видеть перед собой некий миф, призрак, мечту. «В наше время, – рассуждает Крейцер, повторяя банальные фразы реакционных социологов, – потребность людей в какой-то грезе становится сильнее с каждым днем». Вот почему нельзя «ликвидировать социализм». Он нужен для того, чтобы удовлетворить эту потребность в современной мифологии. А если нельзя отказаться от слова, то нужно вложить в него другое содержание, нужно «оживить» социализм.
И вот австрийские новаторы оживляют социализм. Они создают для бедных людей нашего времени видение седьмого неба, рисуют перед толпой жаждущих счастья новый «миф двадцатого века». Цель достигнута – социализм изложен наименее социалистически.
Вместо прежних рассуждений о классовой борьбе на первый план выдвигается морально-философская сторона. Новый миф двадцатого века можно выразить двумя словами: «свобода личности». Первый шаг новой программы заключает в себе всю ее основную тенденцию:
«Социализм есть такое общественное устройство, иначе говоря, такой уклад жизни и отношений между людьми, целью которого является свободное развитие человеческой личности».
Этот тезис проходит через все разветвления проекта, опубликованного в «Арбайтер Цайтунг», вплоть до самых конкретных его частей. Так, например, в отличие от старой программы странные социалисты отказываются от каких бы то ни было требований в области обязательного обучения. Нельзя! Опасно для «свободы личности».
Столь удивительное определение социализма является настоящей революцией в его истории. Социалисты всегда стояли за свободу личности против остатков феодализма, но они отвергали буржуазные фразы о свободе, как обман трудящихся.
Слово «социализм» впервые получило распространение в тридцатых годах прошлого века почти одновременно в трех знаменитых органах печати, принадлежавших трем школам – Сен-Симона, Фурье и Оуэна. Другими крестниками «социализма» были демократические французские писатели Леру и Бюше. Но кто бы ни применял это слово, в положительном или отрицательном смысле, для всех оно было символом новой общественной системы, противоположной «системе индивидуализма», то есть буржуазному строю и доктрине его защитников – либералов.
Но зачем идти так далеко? Возьмите все программные документы научного социализма, начиная с «Коммунистического Манифеста» и вступления к статутам Международного товарищества рабочих. Повсюду социализм понимается как освобождение рабочего класса, уничтожение эксплуатации человека человеком, создание системы производства, основанной на общественной собственности и сознательном контроле. Возьмите все программы германской социал-демократии от Готы до Герлица. Даже в период наибольшего политического и морального падения этой партии немецкие социал-демократы не сомневались в том, что социализм означает прежде всего победу общественного начала в жизни людей. На почве этой аксиомы стоят и прежние программы австрийских социалистов, принятые в Гайнфельде и Линце. Принцип свободы личности выдвигали на первый план противники социалистического движения – буржуазные либералы и анархисты.
Конечно, социализм не исключает свободу личности, он придает ей большое и совершенно реальное значение. Разве участие громадных масс в историческом творчестве новых общественных форм не является величайшим примером раскрепощения личных способностей и талантов, подавленных старым классовым обществом? Полный расцвет личности может быть достигнут лишь после того, как социализм в корне изменит все общественные отношения. Маркс говорит о более высокой, чем капиталистический строй, общественной форме, «основным принципом которой является полное и свободное развитие каждого индивидуума».
Сравнивая это место из «Капитала» с определением социализма в проекте новой австрийской программы, легко заметить подделку, допущенную здесь комиссией Каутского. У Маркса речь идет о полном и свободном развитии каждого индивида. Другими словами, целью социализма является уничтожение несправедливого общественного порядка, допускающего личное развитие только для узкого меньшинства. В определении венских теоретиков основной ценностью становится развитие личности само по себе. Но такое развитие происходило и во дворцах микенских царей, и в дворянских гнездах старой России, происходит, худо ли – хорошо, и сейчас, например, в слишком дорогих для рабочего класса колледжах и университетах капиталистических стран, но происходит за счет угнетенного большинства. Под определением цели социализма как «свободы личности» подпишется каждый миллионер, развивающий свою личность на курортах Флориды или в охотничьих парках Шотландии.
Величайшим открытием новой программы является социализм без социализма.
Конечно, этими словами мы не испугаем людей, которые сознательно решили назвать черное белым. Не забудьте, что речь идет о фабрикации нового мифа. Странных социалистов не смущает растворение социалистических принципов в либеральной фразеологии. Наоборот, они с некоторой гордостью утверждают, что рабочее движение «приняло наследие либерализма и усвоило его идею свободы». В кратком обзоре: «Социализм и борьба современных идейных течений» составители новой программы дают понять, что, собственно, никакой борьбы уже нет (кроме борьбы против коммунизма), ибо идея соединения свободы с плановым хозяйством «стала общим достоянием всех современных идейных течений».
Так, по словам комиссии Бенедикта Каутского, современный неолиберализм уже не стоит на точке зрения старых манчестерцев; он допускает вмешательство государства в хозяйственную жизнь. С другой стороны, консерваторы после неудачного опыта с Гитлером и Муссолини также изменились к лучшему. Теперь они включили в свое мировоззрение «элементы либерализма». Выступая от имени всех этих течений, программная комиссия СПА предлагает народным массам миф о «свободе в сообществе». При помощи социалистического движения она обещает распространить наследие либерализма среди подавляющего большинства населения.
И хотя свою эволюцию странные социалисты выражают словами: «От классовой партии к партии всех трудящихся», из текста программы достаточно ясно, что речь идет о таком разношерстном сборище, какого не было даже в войске Петра Пустынника. Перед нами, конечно, не программа социалистического движения, хотя бы самого умеренного, а проект объединения всех буржуазных партий под флагом защиты «свободного развития личности» от коммунизма и национального движения угнетенных народов.
Господа личности! Ваши претензии совсем не новы. В ходе каждого большого социального движения наступает такой момент, когда фразы о свободе становятся прибежищем всех, кто защищает привилегии меньшинства. Во время Великой французской революции жирондисты обвиняли в деспотизме якобинцев, умеренные – жирондистов, изгнанные аристократы и английские либералы типа Эдмунда Берка – все политические течения, связанные с революцией. В современных больших масштабах жалобы на то, что грубые массы, поднимаясь к равенству общественных и национальных условий для каждого, нарушают при этом «свободу личности», являются неизбежным отзвуком классовых интересов буржуазии, которой угрожает потеря ее преимуществ.
Не думайте, что люди в париках и шитых камзолах, обиженные серым мужичьем, были хуже вас, что они менее красноречиво умели излагать свои обиды, подкрепляя их разными фактами и выдумками, что они не могли сослаться на обитателей Вандеи, восставших против революции, как вы ссылаетесь на Кронштадт и Будапешт. Но все их остроумие, весь блеск их обличительных речей не помогли этим призракам прошлого задержать историческое движение, как не помогут и вам педантские фразы о «свободе» и весь искусственный пафос прогнившего либерализма.

* * *

Кроме «свободы личности» и прочих свобод, в проекте новой программы СПА нет ничего конкретного о природе социалистического общества. Мелькают пустые фразы: «экономическая независимость», «общественное равноправие», «обеспеченное существование». Все это выдержано в тонах, доступных любой программе любой буржуазной партии. Даже встречающееся однажды «устранение имущественных различий» настолько туманно, что не испугает людей, далеких от всякого социализма.
Единственным более определенным содержанием новой мифологии является синтез частной инициативы с государственным регулированием хозяйства, или «планом». Здесь, очевидно, заложено главное содержание «свободы в сообществе». Но этот миф нельзя считать оригинальным созданием венских певцов свободы; он принадлежит к числу наиболее дешевых изделий вульгарной политической экономии. Такие идеи в наше время валяются на асфальте.
Реакционный характер утопии странных социалистов, мечтающих об устойчивости капиталистического хозяйства, наиболее ясно выступает в их отношении к техническому прогрессу. Помимо главной опасности, проистекающей из «внекапиталистического мира», благополучию западного человека, по их словам, грозит еще один «отрицательный фактор» – быстрое развитие техники. Так, например, автоматизация чревата экономическим и социальным переворотом на производстве и в учреждениях: «Подобным же фактором, создающим неустойчивость, является целесообразное использование атомной энергии». Все эти факторы «могут привести к серьезному нарушению господствовавшей после Второй мировой войны относительной устойчивости», иначе говоря, «поставить под угрозу трудовой мир и полную занятость».
Странные социалисты не видят ничего удивительного в том, что прогресс производительных сил при капитализме грозит безработицей миллионам людей. Они призывают только к принятию заранее намеченных «плановых мероприятий». Посмотрим, что представляют собой эти мероприятия.
В кратких словах их можно определить как политику «полной занятости» и «бескризисного ведения хозяйства». Проблему экономических кризисов проект программы весьма поверхностно сводит к вопросу о разделе «социального продукта» между капиталистами и рабочими. Нужно предоставить рабочим более высокую долю в этом продукте. «Только быстрый подъем жизненного уровня трудящихся масс в состоянии обеспечить бескризисное ведение хозяйства».
Конечно, борьба за повышение жизненного уровня масс небезнадежна и является важной задачей рабочего класса. Эта борьба не задерживает экономический прогресс, а толкает его вперед. Но что таким путем можно устранить противоречие между развитием производства и чрезвычайно узким базисом народного потребления при капитализме – это, конечно, чистейшая фантазия.
Весьма реальные экономические причины ставят росту заработной платы определенные границы даже при условии сохранения данного технического уровня производства. Но дело именно в том, что лучшие условия оплаты труда являются могучим стимулом для замены рабочего машиной, а это увеличивает безработицу и снова понижает заработную плату. Как думают бороться против этой закономерности странные социалисты?
При ближайшем рассмотрении легко заметить, что странные социалисты не являются безусловными сторонниками роста народного потребления.
Они, например, придают большое значение борьбе против безработицы. «Однако все меры, направленные на сохранение полной занятости, – говорится в программе, – должны иметь одну общую принципиальную черту, а именно, должны носить «антициклический» характер или, говоря иными словами, должны осуществляться в направлении, противоположном развитию конъюнктуры».
Спускаясь с облаков, творцы новой мифологии предлагают рецепты довольно обычные в практике лечения капитализма. Они, например, предлагают создать из налоговых поступлений и займов резервный фонд промышленности. В случае спада конъюнктуры государство будет выдавать субсидии «покровительствуемым экономическим кругам», причем эти капиталовложения полностью или частично освобождаются от налогов. Само собою разумеется, что в таком «планировании» нет ничего социалистического. Комиссия Каутского описывает обычную практику перекладывания из общественного кармана в частный.
Но что означает «антициклическая» хозяйственная политика по отношению к другой стороне – потреблению народных масс? Программа стыдливо умалчивает об этом. И все же формула антициклизма ясна: «В зависимости от развития конъюнктуры необходимо содействовать расширению капиталовложений или потребления». Это может означать только следующее: в тот момент, когда под влиянием первых признаков приближающегося кризиса государство раскроет свою казну для субсидий промышленникам, странные социалисты будут поддерживать обычные проекты «замораживания» заработной платы, а может быть, и более активные формы наступления на жизненный уровень трудящихся. Или капиталовложения, или потребление – таков неумолимый закон «устойчивости», принятый по внушению свыше комиссией Бенедикта Каутского.
Другие рецепты странных социалистов немногим отличаются от «антициклизма». Было бы слишком большой роскошью рассматривать их во всех подробностях. Коснемся только одного пункта, который сама комиссия считает решающим. Так как предлагаемые методы внедрения планового начала в царство частной собственности не затрагивают основ капитализма, венские новаторы обещают приступить к национализации промышленности и вытеснению капиталистов-предпринимателей. Как это будет происходить согласно новым принципам СПА?
«Экспроприация должна быть сведена к минимуму, необходимому для достижения поставленной цели. Там же, где она неизбежна, владельцы должны получить компенсацию, соответствующую стоимости экспроприированной собственности».
Это очень любезно по отношению к владельцам. Но так как позиции капиталистов-предпринимателей в промышленности составляют не минимум, а максимум, то непонятно, как совершится в конце концов знаменитое перерастание современного капитализма в «законченное обобществленное хозяйство».
Конечно, отдельные формы компенсации возможны в процессе перехода от капитализма к социализму. Но если полный выкуп собственности капиталистов будет абсолютным правилом, то, выручив свой капитал, предприниматели сумеют поместить его с большей выгодой для себя (так как они освободятся от груза устаревшего оборудования). Их новые предприятия рано или поздно пришлось бы снова выкупить, и этот процесс может продолжаться до бесконечности, не ослабляя позиций класса капиталистов, а, наоборот, укрепляя их за счет общественного фонда.
Удивительно, что эта сказка про белого бычка может излагаться с такой серьезностью «мозговым трестом» целой партии, и притом социалистической. Но мы забыли, что целью подобною социализма, изложенного «по возможности наименее социалистически», является только создание грезы нового рая. Эту функцию программа, составленная группой Каутского, выполняет, а все остальное не касается странных социалистов.   

Михаил Лифшиц