Чтить ли орфографию?

В мои студенческие годы в общаге на Ленинских горах был в ходу такой анекдот. Королева Мария-Антуанетта, жена французского короля Людовика XVI, заметив на площади перед королевским дворцом толпу возмущенных, спросила: «Чего хотят эти люди?» «Они хотят хлеба», – был ответ. На что королева заметила: «Глупые люди... если нет хлеба, пусть едят пирожные... они же вкуснее».
29 ноября сего года в кабардино-балкарском Нальчике, из которого в хорошую погоду виден Эльбрус и через который пролегала и пролегает дорога на Кавказ чуть ли не всех ранее советских, а ныне российских альпинистов, состоялось заседание российского Совета по межнациональным отношениям. И нет никаких сомнений ни в значении для России указанных отношений, ни в важности самого Совета. Да и выступления членов Совета были выдержаны в истинно кавказском духе взаимоуважения всех народов, населяющих Россию, и особого уважения к председателю Совета.
До тех пор, пока один из выступавших не сказал, что для сохранения языков малочисленных народов России надо бы помочь этим народам с оформлением собственной орфографии. На что прозвучал ответ председательствующего: «Устная культура лучше, чем письменная... и устойчивее, и сохраняется лучше». То бишь да здравствуют телеговоруны и долой всех пишущих (не только профессиональных писателей, но и пишущих журналистов, и Пушкина с Лермонтовым, и Достоевского с Гоголем и Толстыми, коих к устной культуре уже не отнесешь, и Жукова с Рокоссовским, и прочих советских военачальников и не военачальников, что оставили после себя литературу о Великой Отечественной, и тех ученых, книги которых ныне не каждый и прочтет.
Любой компьютерный файл удаляется одним кликом. Бумажные книги и устойчивее, и сохраняются лучше (во всяком случае теми, кто их читает).
Впрочем, может быть, просто переутомился человек на государевой службе? Может, выспится, отдохнет, подумает да и извинится пред теми, кто вынужден чтить орфографию?
Хорошо бы.

Борис ОСАДИН