2МНОГО песен посвятил наш народ своей столице, но это всего лишь ничтожная частица по сравнению с тем, что пел и поет он о деревне. Если взять творчество самых выдающихся, гениальных наших поэтов и писателей, мы опять увидим, что, высказывая свое уважение и даже любовь к столице, души свои они оставляли в деревне. А.С.Пушкин – в Михайловском, Л.Н.Толстой – в Ясной поляне, М.Ю.Лермонтов – в Тарханах, М.А.Шолохов – в Вёшенской… Перечень имен выдающихся талантов России и прославленных ими селений можно продолжать сколь угодно. Пожалуй, каждый считающий себя москвичом в нескольких поколениях, если копнет свою родословную поглубже, обязательно найдет корни в какой-нибудь Морозовке или Знаменке. Не было бы деревни, не стало бы и Москвы.
Деревня всегда была хребтом России, и всегда получалось так: счастлива деревня – благополучна и страна. Издревле была она не только кормилицей, но и защитницей, т.к. основу Армии и Флота всегда составляли и составляют ныне выходцы из села.
О внимании к деревне в советское время говорят многочисленные фильмы того времени, поражающие своей искренностью и правдивостью: в 60-е годы в литературе среди писателей без каких-либо директив партии или власти образовалось целое «деревенское» направление. В интересах села высокими темпами развивалась индустрия – тракторная промышленность, сельхозмашиностроение, производство минеральных удобрений; выросла мощная ветвь науки. Кадры готовили многочисленные сельскохозяйственные академии, институты, техникумы, профессионально-технические училища. Энергетические мощности на 100 га посевной площади в 1984 году составили 349 л.с., или 257 кВт. Вложения в сельское хозяйство составили 18–19% бюджета РСФСР.
Результаты такой работы были налицо: удалось преодолеть послевоенную разруху, село вступило на путь интенсивного развития, росли урожайность и продуктивность животноводства. Страна полностью обеспечивала себя сельхозпродукцией, причем потребление ее основных видов (мяса и молока) на душу населения превосходило нынешнее в 2 раза.
Все поменялось с появлением в стране рыночных отношений. Еще иудушка Горбачёв объявил деревню «черной дырой». Полное ее разорение с уничтожением и разворовыванием колхозного и совхозного имущества началось при Ельцине, было продолжено при Путине и не закончено до сего времени. Деревня будто вновь переживает оккупацию: какая-то темная сила землю захватывает, но не хозяйствует. Очень много публикаций на эту тему проходило на страницах «Советской России».
Обществу непонятна ненавистническая политика, которая проводится по отношению к селу, к крестьянству. Ну, говорят, не приходящий в сознание Ельцин мстил Советской власти за раскулаченного деда; а за что же мстят сельчанам нынешние вожди, корни которых, если доверять прессе, у обоих уходят в русскую деревню?
Как бы ни расписывали заботу о селе клевреты власти, ничто не способно опровергнуть тот факт, что на сельское хозяйство выделяют всего около 1% бюджетных средств и условия жизни народа в деревне можно определить одним словом – разруха.
Если вы проедете по весям российской глубинки, удалившись от Москвы на 100–200 км, то увидите живые иллюстрации к страницам знаменитого «Путешествия…»: «Я взглянул окрест меня – душа моя страданиями человечества уязвлена стала. Обратил взоры мои во внутренность мою – и узрел, что бедствия человека происходят от человека…». Те же утонувшие в грязи и навозе избы, та же непролазная грязь и нищета, тот же произвол чиновников. Деревни обезлюдели, трудоспособная часть населения уехала на заработки в город, где и проживает годами без своих семей. Появился даже термин – «исход сельского населения». Оставшиеся от безысходности спились, пьянство все больше захватывает молодых женщин и детей. Народ вымирает. Вымирает под оптимистичные и насквозь лживые заявления о достижениях, об экспорте зерна, о строительстве новой современной деревни, где есть газ, свет, дороги, телефон и даже Интернет.
Не очень обласканный и Советской, и новой «демократической» властью, талантливый русский прозаик и поэт Владимир Солоухин в своей лирической повести «Владимирские проселки» рассказывает о том, что он увидел, пройдя в 1956 году пешком всю Владимирскую область. Выросший в деревне, тонкий психолог, человек сильный и добрый, честный и благородный, он правдиво и с любовью рисует образы простых мужиков, не скрывая всех трудностей того далекого времени. Вот что пишет Владимир Алексеевич о русском, советском человеке: «Заставь-ка его сейчас пойти в батраки, или, как у нас называлось, в работники, если даже откуда ни возьмись и появится предприниматель, желающий нанять батраков, что, конечно, само по себе уже фантастика! Как же, держи карман шире! Пойдет тебе колхозник, знакомый с существом свободного равноправного труда, в батраки, не то время, не та страна!» На последней странице книги читаем: «Еще и от того было радостно в конце путешествия, что шли мы по обновляющимся деревням, что люди дружно и с охотой в каждой без исключения деревне возводят все эти прочные, капитальные артельные постройки, что они уже сейчас увидели реальные результаты дел, предпринятых партией, и с надеждой, с уверенностью смотрят вперед».
Ныне ни надежд, ни уверенности в будущем в глазах своих земляков Солоухин уже не увидел бы. Их погасили злыдни, для борьбы с которыми, подобно древним пращурам, он призывал одолень-траву: «Одолень-трава! Одолей ты злых людей…» Имена этих людей, что называется, на слуху.
РАЗГОВАРИВАЮ с жителем тамбовской Сосновки, привезшим на своей «газели» картошку для продажи. Будущее свое и детей видит в том, что придется переезжать в Подмосковье – на Тамбовщине жить невозможно, большая часть трудоспособных сельчан уже уехала. Жизнь с семьей на новом месте в вагончике, времянке его не пугает. Напоминаю, что Тамбовская область имеет лучшие в мире черноземы и замечательный климат. Часть земель колхоза, в котором раньше работал мой собеседник, сдана в аренду датчанам, оставшаяся – заросла бурьяном.
Цены на продукты питания в стране постоянно растут, оттого что уничтожено почти повсеместно крупное товарное производство. Скот порезали, животноводческие комплексы уничтожили, поля забросили. Из 57 миллионов коров осталось около 20 миллионов, сокращение поголовья продолжается. Чтобы понять, что такое 40 миллионов гектаров пахотных земель, выведенные «демократической» властью Ельцина–Путина из севооборота, представьте себе сплошную полосу шириной 400 километров и длиной 1000 километров. Эта площадь (400 тыс. квадратных км) превосходит в два раза территорию всей Белоруссии (207,6 тыс. квадратных км). Вот они, плоды бездумного «реформирования» в стране всего, включая и сельское хозяйство.
Взгляните на послужные списки путинских «реформаторов» – словно в насмешку, назначаются абсолютно некомпетентные люди: торговец мебелью «реформирует» Вооруженные силы; творец дефолта 1998 года, «киндер-сюрприз», готовый руководить всем чем угодно, рулит атомной промышленностью; филолог, не сумевший до конца разоружить армию, брошен теперь на «оборонку», наукоемкие отрасли промышленности… Такие же взялись управлять аграрным сектором. А что может прийти в голову вождям, еще вчера считавшим, что булки растут на деревьях, одному Богу известно.
В назначениях таких руководителей просматривается лишь одна логика. У специалиста, человека, занимающегося каким-либо делом всю жизнь, отдающего ему всю душу и силы, никогда не поднимется рука, чтобы его погубить. А наши «реформаторы» режут по-живому без колебаний.
Оценка аграрной политики власти не по вранью, которое мы слышим ежедневно, а по реальным делам приводит к выводу, что селу давно вынесен приговор. Власть решила тратить деньги не на собственное сельское хозяйство, которое наши либералы считают «черной дырой», а на покупку продуктов у «цивилизованного» западного фермера. Доля импортных продуктов в наших крупных городах составляет уже более 80%. Даже картошку, капусту, морковку везут из дальнего зарубежья. Русскую деревню сметают с лица земли.
Для крестьянина путинская стабильность – это старый, разваливающийся дом, для ремонта которого нет ни рук, ни средств, ни материалов. Это единственный на всю округу магазин, куда привозят не каждый день хлеб, но есть в изобилии водка. Это неработающее почтовое отделение, когда письма приходится передавать в райцентр за 20–50 километров. Это убогий фельдшерско-акушерский пункт, являющийся для большинства населения единственной реальной медицинской организацией, где могут оказать помощь.
Во многих селах построенные еще в советское время водопроводы теперь уж не работают, поэтому воду берут из колодцев, расположенных часто в десятках метров от помещений для скота и навозосборников. По деревенским улицам после дождей нельзя пройти – твердого покрытия и тротуаров нет даже в крупных селах, как нет и уличного освещения. Основной источник доходов – это разведение домашнего скота. Выращивают свиней, бычков, чтобы потом сдать жадному хапуге-перекупщику. Работа это очень трудная, приспособленных помещений и самой элементарной механизации нет, занимаются ею в основном женщины и подрастающие дети.
Министр Фурсенко, вводящий на селе «рейсовую учебу», вряд ли задумывался над тем, что во многих семьях он ломает сложившийся уклад жизни, когда вернувшийся из школы подросток обязательно должен помогать своей матери по хозяйству. Помощь эта в большинстве случаев носит не только воспитательный характер, но и жизненно необходима для семьи. Уезжающий на всю неделю в интернат или приезжающий поздно вечером ребенок – уже не помощник. Если вам доводилось общаться с простыми деревенскими женщинами, вы наверняка обращали внимание на их натруженные мозолистые руки и раньше времени состарившиеся лица. К свалившимся на них из-за длительных «командировок» мужей заботам по заготовке корма для скота, дров на зиму, ремонту дома и т.п. господин министр добавляет новые.
«Социалка», которую на селе держали колхозы и совхозы, уничтожена полностью. Взамен былой трудной, но достойной жизни люди получили «Аншлаг» на Втором канале и рассказы Путина о красивой жизни – на первом.
Зарплаты и пенсии на селе минимальные, а вот цены выше городских – торговцы плюсуют стоимость доставки из города.
Наша власть даже в своих благих намерениях не может обойтись без плевков в души людей. Проводят долгожданную газификацию – казалось бы, в деревне праздник. Но вот добрая половина жителей в отчаянии – у них не нашлось необходимых 50–100 тысяч рублей. Как правило, это самые старые, заслуженные ветераны, которых Газпром и власть обрекли на холодную мученическую смерть. Зато с завидным постоянством эти старики получают от правителей поздравления с Днем Победы. Наше «возрожденное» нацпроектами село можно как в зеркале увидеть в юных пушкинских стихах «Деревня». Вот лишь несколько строчек: «Друг человечества печально замечает везде невежества убийственный позор… Здесь тягостный ярем до гроба все влакут, надежд и склонностей в душе питать не смея… Младые сыновья, товарищи трудов из хижины родной идут собой умножить дворовые толпы измученных рабов». Вызывает изумление способность наших вождей не только отбросить деревню на два века назад, но и выдавать за триумфальные достижения то, что поражало безысходностью двадцатилетнего Пушкина. К защитникам русского народа мы относим Толстого, Некрасова, Чехова, Лермонтова, Тургенева, Мамина-Сибиряка и многих-многих других мыслителей, не говоря уж о советских поэтах и писателях. Задумывались ли над этим когда-нибудь вожди-«демократы»? Не могли не задуматься. Может быть, и уничтожают школу, чтобы наши дети никогда не узнали бы эти великие и святые для всего мира имена. В пользу этой мысли говорит и сокращение учебных программ по литературе.
Если бы кто-то решил составить план уничтожения сельского населения, то нынешней «заботы» власти вполне хватило бы для его реализации К этому можно добавить еще целый ряд «милостей» другого порядка – обезземеливание крестьян, ликвидацию Аграрной партии России, отсутствие законов по защите интересов земледельцев и многое другое.
САМЫМ циничным пунктом такого плана можно считать «модернизацию образования», проводимую министром Фурсенко. Она ударила по самому уязвимому – душам жителей деревни и их детей. В селах закрываются школы, в которых учились родители, деды и прадеды нынешних ребятишек, их в стране уже закрыто 2,5 тысячи. Попробуйте представить, господа правители, что ваш ребенок должен встать затемно и бежать на автобус, чтобы поехать в школу за 10–20 километров. Бежать не по столичному асфальту, а по грязной темной улице. Что дважды в день ему придется трястись минимум пару часов по разбитым дорогам в автобусе, что в школе наверняка будут осложнения с такими же несчастными из других деревень, что появится такая куча проблем, о которых порой и невозможно подумать. Все это закладывает в душах детей отвращение к школе с первых дней ее посещения. Для ребят это не разовая экскурсия в соседнее, более крупное село, а дополнительная, ежедневная, тяжелая работа, которую взвалило на их плечи государство.
Уничтожение сельских школ, системы образования, которая была самой передовой в мире, для маскировки назвали «реструктуризацией». Хочется спросить власть, президента: просил ли вас об этом народ России? Не напоминает ли подобная операция над народом эксперименты над скотом с целью повышения его продуктивности? Не возомнил ли себя Фурсенко Петром I, ломающим страну через колено? Этому канцеляристу, лишенному человеческой души и мудрости, не познавшему трудностей жизни простых людей, никогда не понять значения школы для жителей деревни, особенно теперь.
Можно предъявлять много претензий к губернатору Тамбовской области Олегу Бетину, но он очень точно сказал 1 сентября этого года, что школа на селе – это не только место, где получают знания, это центр социальной жизни села.
Но неведомо все это нашим дуболомным чиновникам, они мыслят и говорят только на «языке монетизации».
На строительство Каменской средней школы Тамбовской области, рассчитанной на 210 учеников, имеющей большую библиотеку, стоматологический кабинет, который будет обслуживать и всех жителей села, современной спортзал, столовую и т.д., затрачено 113 млн рублей. Если принять во внимание, что из 2500 закрытых школ половина была ликвидирована из-за ветхости и разрушения зданий, то строительство вместо них новых, как в Каменке, школ в целом по стране обошлось бы в сумму порядка 200 млрд рублей. Попробуйте сопоставить ее с триллионами, которые Путин вбрасывает для спасения банкиров от кризиса. Сумма эта на порядки ниже тех потерь, которые мы ежегодно несем из-за коррупции и размещения своего Стабфонда в Соединенных Штатах.
В конце ХIХ века даже царская Россия нашла возможности на территории всей страны в деревнях построить типовые здания церковно-приходских школ, кое-где они сохранились еще до недавнего времени. Добротные, высокие, построенные, как и церкви, на наиболее видных, обычно возвышенных местах, они привлекали к себе внимание на фоне крестьянских, крытых соломой изб. Даже внешне такая школа воспринималась как Храм Знаний.
Советская власть сумела буквально за несколько лет сделать Россию страной всеобщей грамотности, страной счастливого детства. Самыми красивыми зданиями повсюду были школы, а не особняки местных воров – чиновников и «новых русских», как ныне.
Если бы уворованные у народа средства, на которые приобретены дворцы и виллы нашего «золотого миллиона» за рубежом, были направлены на нужды села, народного образования, в каждой деревне давно была бы прекрасная, современная школа, были бы заасфальтированы сельские дороги и улицы, а радищевские избы сменили бы благоустроенные коттеджи.
Гибель 5 девушек, учениц 11-го класса в Беляевке Оренбургской области под обрушившейся стеной школьного здания – результат нынешней политики. Провозглашать свою любовь к народу и экономить на строительстве и ремонте школ – вещи несовместимые, но обычные для нашей действительности. Как сообщил выступающий на «Эхе Москвы» Олег Николаевич Смолин, депутат Госдумы от КПРФ, не менее половины всех школ России нуждается в ремонте, а за последние 2 года в них имели место не меньше 20 несчастных случаев, включая обрушения и пожары.
СЛОВО «школа» для любого из нас созвучно со словами «мама», «Родина», оно близко сердцу каждого человека. Недавно я узнал о том, что фактически ликвидируется моя родная школа в селе Ивановка Мордовского района на Тамбовщине, которую я окончил в 1957 году. Когда-то она была церковно-приходской, потом семилеткой, а с 1954 года – средней.
Просматриваю свои школьные фотографии. Вот мой 2-й класс в день окончания учебного года – ребятишки в возрасте от 8 до 12 лет на фоне висящего на стене коврика напряженно смотрят в объектив. Многим из них учиться со своими сверстниками помешала война, у большинства отцы погибли на войне. Даже черно-белая фотография невольно выдает бедность военного времени: более чем скромный вид нашей «парадной» одежды, многие ребята стоят босиком. На фотографии 4-го класса босых уже нет, у многих в руках не армейские или холщевые сумки, а настоящие портфели, лица у всех улыбающиеся, много цветов сирени. Одежда у всех была сшита руками матерей, я, например, щеголял в рубашке из парашютного шелка.
Более поздние фотографии выглядят уже совсем современно. Смотрю в дорогие мне лица одноклассников и вижу в них исполненных духовности мечтателей, романтиков, готовых шагнуть в большую жизнь. Разве мог кто-нибудь из них предположить тогда, что придется увидеть гибель Советской Родины и родной школы, убедиться в безысходности судьбы для своих детей и внуков?
Мы росли вместе с восстанавливающейся после войны страной, и движение времени означало для нас движение вперед, к лучшей жизни. Постепенно вместо лебеды и собранной на полях по весне мороженой картошки появился настоящий хлеб. Вместо запрягаемых в плуг израненных войной бывших фронтовых лошадей и даже коров появились мощные дизельные красавцы, тракторы ДТ-54, ставшие символом освоения целины. Помню, как мы, босоногие мальчишки, бегали смотреть первый самоходный комбайн, как просили прокатить на автомашине ГАЗ-51, сменившей легендарные «полуторки». В деревнях исчезли соломенные крыши, появилось электричество, стали расти новые дома. В моем выпускном 10 «А» классе было 26 человек, приблизительно столько же было и в 10 «Б». В 60-х годах для школы было построено новое здание, расположенное недалеко от дома культуры, имеющего старую, прекрасно укомплектованную сельскую библиотеку.
Из прошлого жаль только старую ветряную мельницу, стоявшую на бугре за околицей деревни Огарёвки. Дни, когда отец брал с собой, чтобы смолоть свой и оставшихся без мужей соседок несколько мешков ржи или пшеницы, были праздниками. На всю жизнь запомнились этот пропитанный запахом свежей муки воздух, скрип и стон медленно вращающихся крыльев, громадный, из нескольких бревен, вал и жернова. Позже я понял причину царящей вокруг праздничной атмосферы – каждое появление свежей муки после пережитой войны и голодовки неурожайных 1946–1947 годов невольно вызывало радость у всех.
В середине 50-х годов мельница уже не работала, т.к. колхоз построил собственный цех по производству растительного масла, круп и, конечно, муки. Но еще долго, примерно до середины 60-х годов, она первой встречала всех нас, приезжающих в Ивановку на побывку, к родителям со всех концов страны. Начинало радостно стучать сердце, а иногда и появлялись невольные слезы, когда еще издали, километров за 5 до родного села, показывались крылья мельницы, потом ободранная временем и непогодой верхушка и, наконец, она вся, серая и огромная, словно корабль в безбрежном море полей.
В 70-х годах развернулось дорожное строительство, появилось регулярное автобусное сообщение с районным и областным центрами. Молодежь перестала уезжать в города, люди стали хорошо зарабатывать, поверили в свое светлое будущее.
Сельский школьный учитель – это не просто педагог, дающий знания. Он является примером для подражания, авторитетом во всех жизненных ситуациях, своеобразным духовником не только для ребят, но и даже для взрослых. Сельские ребята, по сравнению с городскими, лишены многого. У большинства нет возможности бывать в театрах, посещать дома творчества, не часто в деревне можно встретить музыкальные и спортивные школы. Восполнять этот недостаток приходится школе, учителям. Не могу писать об этом много, скажу лишь, что я и мои друзья по классу, попав в новые для себя студенческие, военные или трудовые коллективы, не выглядели ущербно абсолютно во всем, а во многом превосходили своих «городских» однолеток. Я помню, как учителя разносили по домам самых бедных, потерявших отцов семей помощь государства – одежду, обувь, продукты. Учебники, тетради и т.п. школьники получали бесплатно, как само собой разумеющееся. Все это воспринималось как обычная, социальная норма, все были равны, имели общие для всех права и обязанности. Это был социализм, это была страна, отдающая детям все самое лучшее, чем она располагала в это бесконечно трудное время.
О том, насколько это было все справедливо и прекрасно, мы стали задумываться только сейчас, хватив сполна всей мерзости капитализма, превратившего страну в резервацию с привольно живущими хищниками и вынужденными жить рядом с их потенциальными жертвами. Стабильность, по Путину, и свобода, по Медведеву, – это ничем не ограниченная возможность первых сживать со свету последних.
ФОРМАЛЬНОЙ причиной для ликвидации Ивановской 11-летки стали дырявая крыша и не окрашенные, требующие частичной замены полы, неофициальной – чиновничий произвол. Заведующей РОНО потребовалось в почти уничтоженном «реформаторами» поселке Степной сохранить школу, возглавляемую ее племянником. Относительно пригодное здание школы там осталось, а вот детей не стало совсем. Было принято соломоново решение – возить в Степной ребят из Ивановки за 9 километров и из поселка Сборный за 6.
Родители и школьники устроили бунт, отказавшись 1 сентября ехать в поселок Степной.
Теперь сохранение школы поставили в зависимость от результатов ЕГЭ. Если они не устроят начальство, школу вначале оставят без старшеклассников, а потом, надо полагать, и без остальных школьников. Так что дискуссия вокруг фурсенковского ЕГЭ приобретает новые оттенки.
Скандал захватил и областные власти, была подключена региональная пресса. Дважды Ивановку посещала депутат Госдумы Плетнёва Т.В. В результате ее вмешательства школу удалось отстоять, по крайней мере на год.
Нищие родители пустили шапку по кругу и на собранные средства сумели подлатать крышу и покрасить полы. Сейчас страсти улеглись, занятия в школе идут по плану.
Довелось поговорить с некоторыми родителями ивановских ребятишек. Они бесконечно благодарны Тамаре Васильевне, рассказали мне, что она, учительница, является депутатом от коммунистов. Она покорила их своей простотой, вниманием к людям, от которого все успели отвыкнуть. Таких душевных, доступных депутатов они уже давно не видели.
Об участии Т.В.Плетнёвой в школьном конфликте в моей родной Ивановке я узнал случайно – никаких сообщений об этом в СМИ не было. Приезжала она без тележурналистов, никто не размахивал флагами и не говорил парадных речей. Все происходило буднично, по-деловому. Целью ее вмешательства была не реклама, а желание помочь простым людям. Для сравнения вспомните часто показываемые на ТV грандиозные мероприятия «Единой России» по посадке пары деревьев или по перерезанию ленточек при открытии какого-нибудь спортзала, строительство которого эти господа приписывают обычно себе.
От имени всех, когда-либо окончивших Ивановскую среднюю школу, я присоединяюсь к благодарностям населения Ивановки в адрес Тамары Васильевны. Вот так надо вести партийную работу, уверен, что теперь на Тамбовщине число голосов в поддержку КПРФ прибавится заметно – хорошие новости расходятся быстро.
В этом году в Тамбовской области двери 1 сентября открыли 693 школы против 720 в прошлом. На ремонт Ивановской школы было выделено властью 2 тысячи рублей. Эта издевательская сумма дает представление о том, как власть самой богатой в мире страны заботится о школах, о детях. Не стыдно ли вам, господа? Ведь крестьянские дети ничем не отличаются от ваших. Разве они виноваты в том, что им так не повезло с властью, что их родители, обманутые вами, на выборах проголосовали так, как этого хотели вы?
Подобная же история произошла и в Инжавинском районе, где старшеклассники Екатеринопольской средней школы отказались ездить за 25 км в Карай-Салтыковскую школу.
Из приведенных фактов видно, что рассказы Фурсенко о том, что школы закрываются лишь по решению сельских сходов, если говорить мягко, не соответствуют действительности, а если прямо – откровенная ложь.
Но не в одном Фурсенко дело. Этот ловкий чиновник отнюдь не сам выработал такую политику. Он исполняет роль громоотвода, заземлителя, принимая на себя весь народный гнев. Впрочем, такую же роль выполнял и другой народный «кумир» – Зурабов. Говорят, что в Японии часто ставят резиновые фигуры начальников, которые подчиненные могут бить палками, чтобы снять нервные перегрузки. Наши вожди вместо кукол используют вот такие гуттаперчевые фигуры. Фурсенко, подобно церберу, выполняет команду, направленную на деревенских ребятишек, на школы, на всю систему образования, на русскую несчастную деревню. А тот, кто дал эту команду, стоит за его спиной, изображая добренького дядюшку, целующего детей, иногда даже в животики.
Говорят, что Фурсенко окончил три советских вуза. Откуда же тогда такая неадекватность в работе? В советское время не только хорошо учили, но и правильно воспитывали.
В одном из своих писем Л.Н. Толстой использует изречение китайского мудреца: «Мудрые не бывают учены, ученые не бывают мудры». Каждый из нас, оглянувшись вокруг, обнаружит многих простых, не имеющих дипломов мудрецов с мозолистыми руками и удивительными добрыми сердцами. Фотографии таких людей не публикуют глянцевые журналы, посвященные гламуру и потерявшей всякую мораль и даже человеческий облик «звездной» элите. Трудовых людей, мудрецов, можно встретить на страницах «Советской России». Это рабочие заводов, сельские животноводы и механизаторы, учителя и врачи. Их обветренные лица лишены тупого чубайсовского высокомерия, морозовской хитрости, карауловской продажности. Это лица людей, на которых держится Россия. Вглядитесь в них, и вы почувствуете нарастающий изнутри протест. Почему не они определяют судьбу страны? Как могло случиться, что мудрому, трудолюбивому, сильному и добродушному русскому народу, не знавшему поражений в открытой и честной борьбе, сели на загривок, вцепившись, как клещи, всякие паразиты? Как им удается уже столько лет дурить его и всеми неправдами и подлостями получать поддержку на так называемых выборах? Когда же придет конец народному терпению? Когда до людей дойдет то, что они не узники резервации, а хозяева самой богатой страны в мире, народ, которым в советское время восхищался весь мир?
Власть захватила большинство СМИ, особенно электронные, она не допускает к ним вопреки многочисленным обещаниям не согласных с ней, лучших людей страны, цвет нации. Вот почему многие граждане полагают, что у нас править могут только друзья Путина, только те, кого коснулась хотя бы тень Собчака.
Страшный «демократический» эксперимент, закончившийся пшиком, стоивший более 10 миллионов жизней, многих тысяч разрушенных заводов, десятков миллионов гектаров заброшенных пашен, приведший к потере физического и морального здоровья нации, должен быть остановлен.
Для этого не требуется вооруженной борьбы, не надо совершать подвигов, как это делали Феликс Дзержинский и Эрнесто Че Гевара, не надо с вилами идти против ОМОНа. Достаточно на выборах всех уровней при тайном (!) голосовании выразить свое несогласие с партиями, поддерживающими нынешнюю власть. Первой среди них является антинародная, чиновничья «Единая Россия», возглавляемая самим Путиным.
Если все оставить так, как есть сегодня, то через несколько десятков лет страну превратят в пустынную в степь. В этой степи не останется места людям. Бескрайние просторы России, заросшие бурьяном, ковылем, перекати-полем и другой дикой степной растительностью, превратятся в рай для сафари абрамовичей–черномырдиных, приезжающих из-за рубежа на историческую родину, чтобы развлечься.
Интересы народа выражает и борется за них лишь одна партия – Коммунистическая.
КПРФ не зовет вас в прошлое, во времена партийной бюрократии и генсеков. Ее программа включает все лучшее из советского периода и творчески учитывает опыт последних 20 лет нашей истории. Прочитайте «20 шагов к достойной жизни», вдумайтесь в каждый из них и попробуйте сопоставить с нынешней жизнью. Здесь имеются ответы на все вопросы, в том числе на аграрный и школьный. Более развернуто позиция коммунистов изложена в Программе КПРФ, проект которой опубликован и будет утверждаться на ХIII съезде партии. Выводы по прочитанному появятся сами собой.
Юрий ФЁДОРОВ, кандидат технических наук
Павловская Слобода,
Московская область.
