3Исполняется 65 лет со времени проведения конференции глав правительств союзных государств антигитлеровской коалиции в Тегеране. Она вошла в летопись Великой Отечественной войны как важнейшее военно-политическое событие, выработавшее план окончательного разгрома Германии и милитаристской Японии, положившей начало основам длительного послевоенного мира. Опираясь на многочисленные, не использованные ранее материалы, воссоздается обстановка трудных переговоров в столице Ирана.Немалый интерес представляют страницы об обеспечении безопасности делегаций. Приводятся достоверные данные о том, как удалось сорвать план агентуры Гелена по организации покушения на «Большую тройку» в посольстве Великобритании, а также на территории советского посольства.Особая страница – тактика поведения советской делегации в Тегеране, ее упреждающие действия при решении узловых вопросов победоносного завершения войны.
В четырнадцать часов девятнадцать минут 27 ноября Си-47 с Верховным Главнокомандующим Красной Армии И.В.Сталиным на борту, пилотируемый командиром авиаполка особого назначения полковником Грачевым, приземлился в аэропорту Тегерана. Специальный бронированный автомобиль, доставленный поездом в столицу Ирана накануне вечером, вместил председателя СНК СССР Сталина, членов ГКО Молотова, Берию, маршала Ворошилова, генерал-майора Шадрина и кружным маршрутом, подальше от многолюдья, в сопровождении группы охраны быстро доставил «важных пассажиров» в советское посольство.
Обширная, со старинным ветвистым парком и журчащими арыками усадьба посольства СССР размещалась в центре города, за массивным высоким забором. Внушительно выглядело респектабельное двухэтажное служебное здание с колоннадой парадного хода, просторным центральным залом и множеством жилых и подсобных помещений. Вблизи его находился двухэтажный жилой флигель посла. Именно в нем и разместилась советская правительственная делегация во главе со Сталиным.
Поздно вечером в день прибытия нарком иностранных дел Молотов, заместитель главы советской делегации, встретился с послом США в СССР Гарриманом.
Предмет разговора – чрезвычайно актуальный. Из Москвы поступила телеграмма, предупреждающая правительственные делегации союзных государств о готовящемся на них покушении со стороны прогерманских элементов в Тегеране. Речь шла, прежде всего, о лицах из диверсионной группы германского агента Франца Майера. Нарком Молотов заявил, что с точки зрения лучшей организации предстоящей конференции, а также для того, чтобы избежать частых поездок по городу, было бы безопаснее президенту США Рузвельту остановиться в советском посольстве.
Посол Гарриман сказал, что не сомневается в серьезности дела, и пообещал немедленно сообщить своему президенту о полученной секретной информации. Он заверил, что, поскольку маршал Сталин считает необходимым, чтобы президент Рузвельт остановился в советском посольстве, тот, по-видимому, готов будет это сделать и будет благодарен за оказанное ему гостеприимство...
В полдень 28 ноября президент США переехал в советское посольство, удобно расположившись в «апартаментах» служебного здания рядом с залом заседаний. Британскому премьеру Черчиллю очень не понравился такой ход Рузвельта, но из соображений безопасности, и он это понимал, такое решение было, безусловно, наиболее оптимальным. Ведь американская дипломатическая миссия находилась на окраине города, возле стадиона, и на заседания пришлось бы ездить через весь город по узким восточным улицам.
Советское и английское посольства располагались в центре Тегерана, через улицу, напротив. На время конференции их соединили шестиметровым дощатым забором, перегородив проезжую часть улицы и сделав проходы в посольских заборах. С обеих сторон коридор прикрывался нашими зенитными батареями на «всякий случай». Посольства, помимо этого, были окружены четырьмя кольцами охраны, насчитывающей до шестисот человек из контингента наших внутренних войск.
Первое заседание Тегеранской конференции под кодовым названием «Эврика» в шестнадцать часов открыл президент США Рузвельт. Он определил общие контуры проблем, которые, по его мнению, предстоит на ней обсудить. Это – быстрейшая победа союзников в Европе и продолжение победной войны против Японии. Премьер Великобритании добавил к названным еще одну – будущую судьбу человечества.
Председатель СНК СССР Сталин предложил приступить к обсуждению предложенных вопросов.
В кратком обзоре стратегических концепций, выработанных на предыдущих англо-американских конференциях, президент США Рузвельт заявил, что его страна, так же как Советский Союз и Великобритания, надеется на быструю победу в Европе. На Тихом океане США, при некоторой помощи англичан, несут основное бремя войны. Их стратегия состоит в истощении вражеских сил, продвижении на южных островах и сдерживании японцев вдали от американской территории. К решению этой задачи все настойчивее привлекается также Китай.
Важнейшая ремарка в выступлении президента США – это вопрос об открытии второго фронта в Европе. Полтора года продолжается уточнение планов десантирования войск через Ла-Манш, но из-за недостатка тоннажа США и Великобритании до сих пор не удалось определить сроки проведения важнейшей операции. Лишь недавно в Квебеке принято, наконец, решение осуществить ее около 1 мая следующего года. Однако в случае разворота операций в районе Средиземного моря вторжение на континент, возможно, придется отложить на два или три месяца.
В то же время имелось немало других мест, где могли бы быть использованы англо-американские войска. Это Италия, район Адриатического моря, район Эгейского моря, наконец, для помощи Турции в случае ее вступления в войну на стороне союзников. Страстное желание Соединенных Штатов Америки помочь Советскому Союзу и оттянуть часть немецких войск с советско-германского фронта.
Выступление председателя СНК СССР Сталина включало три аспекта: пассивное поведение Советского Союза в отношении операций союзников на Тихом океане; об операциях Красной Армии на советско-германском фронте с июля по декабрь сорок третьего; относительно возможных операций союзников в Европе с целью оказания реальной помощи Советскому Союзу.
Доводы маршала Сталина звучали убедительно. К сожалению, СССР не может пока присоединить свои усилия к усилиям англо-американских войск на Тихом океане ввиду полной занятости Красной Армии на советско-германском фронте. Силы Советского Союза на Дальнем Востоке достаточны лишь для обороны. Чтобы предпринять успешные наступательные действия, их надо увеличить не менее чем в три раза. Это может иметь место, когда Германия капитулирует, и союзники общим фронтом смогут выступить против милитаристской Японии. Председатель СНК СССР Сталин заявил, что Красная Армия в августе и сентябре достигла таких успехов, которых Верховное Главнокомандование и не ожидало. Немец оказался слабее, чем предполагалось ранее. Отбив вражеский удар, советские войска сами перешли в наступление.
Изменилось соотношение боевых сил. По данным разведки, на советско-германском фронте сейчас действует двести десять немецких дивизий. Еще шесть фашистских дивизий находятся в процессе переброски на советско-немецкий фронт. Кроме того, имеется еще пятьдесят дивизий союзников Германии, в том числе двадцать финских, восемнадцать румынских и десять венгерских. Со стороны Советского Союза действует от трехсот до трехсот тридцати дивизий.
Излишки сил и используются советским командованием для наступательных операций. Большую трудность представляет то, что при отступлении противник варварски уничтожает все, сколько-нибудь значимое для боевых действий. Это затрудняет боепитание войск. В этом главная причина замедления наступления Красной Армии.
Что же касается операций англо-американских войск в Европе, то советское руководство считает итальянский театр важным лишь в том отношении, чтобы обеспечить свободное плавание союзнического флота в Средиземном море. Но он не представляет какого-либо значения в смысле дальнейших операций против Германии, так как Альпы закрывают путь и мешают продвижению англо-американских войск на север. Наиболее слабым местом Германии является Франция. Было бы хорошо, если бы Турция была готова открыть путь для армий союзников.
Премьер Черчилль начал свое выступление с заявления о том, что Соединенные Штаты и Великобритания давно договорились о вторжении в Нормандию. Последовавшие затем отсрочки начала операции по разным причинам огорчительны, но теперь все сомнения позади и решение принято – атаковать Германию весной или летом сорок четвертого. В операции будет участвовать шестнадцать британских и девятнадцать американских дивизий. Но дивизии союзников имеют большую численность, чем немецкие. Через Ла-Манш намечено перебросить свыше одного миллиона человек.
Затем премьер Черчилль повел речь о возможных районах операций против нацистов в Европе. Из района Средиземного моря уже отправлено семь дивизий и часть десантных судов для «Оверлорда». Однако очень плохая погода не позволила до сих пор взять Рим. Но главнокомандующий союзными силами на Средиземноморском театре военных действий генерал Эйзенхауэр и командующий 15-й армейской группой генерал Александер считают, что выиграть битву за столицу Италии в январе вполне возможно. При этом, наверняка, удастся уничтожить одиннадцать или двенадцать дивизий врага. Союзные войска в Италии не намерены идти в Германию через Альпы. Они продвинутся лишь до линии Пиза–Римини. Затем – высадка через Ла-Манш и в Южной Франции. Кроме того, готовятся рейды на Балканы, в Югославию, и операция по оказанию помощи югославским партизанам.
Особая задача, по мнению премьера Черчилля, состоит в том, чтобы убедить Турцию вступить в войну. Это дало бы возможность открыть коммуникации через Дарданеллы и Босфор, и союзники получили бы возможность направить снабжение в Россию через Черное море. Кроме того, союзники могли бы использовать турецкие аэродромы для борьбы против общего врага. Потребовались бы лишь небольшие силы для того, чтобы занять Родос и другие острова.
Все остальное время до конца первого заседания главы делегаций уточняли отдельные вопросы стратегии и соотношения сил. Никакие важные решения не принимались. Оно прошло в приятной, вежливой и благожелательной обстановке. Атмосфера была сродни той, которая может царить на любом штабном совещании высокого ранга. Президент завершил его напоминанием, что утром следующего дня военные советники соберутся для рассмотрения военно-стратегических вопросов.
В двадцать один час 28 ноября «Большая тройка» встретилась на банкете, устроенном президентом США Рузвельтом, в честь глав союзных государств. Речь на нем шла о послевоенном обращении с Францией, судьбе немецких военных преступников и восточных границах Польши.
Следующий день работы конференции, 29 ноября, выдался напряженным. В одиннадцать часов, когда военные советники – член Ставки маршал Ворошилов, начальник штаба президента США адмирал Леги, начальник штаба армии США генерал Маршалл, начальник имперского генштаба Великобритании генерал Брук и начальник штаба ВВС Великобритании главный маршал авиации Портал придирчиво обсуждали военно-стратегические проблемы, стоящие перед конференцией. Верховный Главнокомандующий слушал первый доклад начальника Оперативного управления Генштаба генерал-лейтенанта Штеменко об обстановке на фронтах. Положение на Киевском направлении полностью стабилизировалось, и это его особенно удовлетворило. Наши войска повсеместно удерживали боевую инициативу.
В четырнадцать тридцать – «сепаратная встреча» президента Рузвельта и маршала Сталина. Передав главе советской делегации американские предложения относительно совместных действий войск СССР и США в войне против Германии и Японии, а также по вопросу оказания помощи партизанам Югославии, президент Рузвельт предложил обсудить вопрос о будущем устройстве послевоенного мира.
– Необходимо создать такую организацию, которая действительно обеспечила бы длительный мир после войны, маршал Сталин. Именно с этой целью я и предложил подписать во время Московской конференции декларацию четырех держав, включив в нее Китай, который также будет иметь большое значение для будущего мира. Я не спешу с тем, чтобы обсудить вопрос о подобного рода организации, но я был бы рад сделать это еще до отъезда из Тегерана.
– Ничего такому обсуждению не препятствует, господин президент, – заявил председатель СНК СССР Сталин. – Этот вопрос вполне можно обсудить. Я вполне к этому готов.
– Как я себе представляю, маршал Сталин, – продолжил свою мысль президент Рузвельт, – после окончания войны должна быть создана мировая организация, которая будет основана на принципах Объединенных Наций. Она не будет заниматься военными вопросами. Она не должна быть похожа на Лигу Наций. Она будет состоять из тридцати пяти или из пятидесяти Объединенных Наций и будет давать рекомендации. Никакой другой власти, кроме дачи рекомендаций, эта организация не должна иметь. Такая организация должна заседать не в одном определенном месте, а в разных местах. Это было бы весьма эффективно. Например, встречи двадцати одной американской республики. Они никогда не должны происходить по два раза в одном и том же месте.
– Вы ведете речь, господин президент, о европейской или о мировой организации?
– Это должна быть мировая организация, маршал Сталин.
– Из кого конкретно, по вашему мнению, будет состоять исполнительный орган этой мировой организации, господин президент?
– Я не помню всех деталей, маршал Сталин, но я полагаю, что исполнительный комитет будет состоять из представителей СССР, США, Великобритании, Китая, двух европейских стран, одной южноамериканской, одной страны Среднего Востока, одной азиатской страны (кроме Китая), одного из британских доминионов. Я знаю, что премьер Черчилль не согласен с этим предложением, так как англичане в этом случае будут иметь только два голоса – Великобритании и одного из доминионов. Исполнительный комитет мог бы, по-моему, собраться в ближайшее время, но лучше не в Женеве и не в другом подобном специфическом месте. Этот комитет занимался бы сельскохозяйственными, продовольственными, экономическими проблемами, а также вопросами здравоохранения. Кроме этого исполнительного комитета существовал бы, если можно так сказать, полицейский комитет, то есть комитет стран, который следил бы за сохранением мира и за тем, чтобы не допустить новой агрессии со стороны нацистской Германии и милитаристской Японии. Это был бы третий орган.
– Этот комитет будет принимать решения, обязательные для всех стран, господин президент? А если какая-либо страна отказалась бы выполнять принятое этим комитетом решение? Что было бы тогда? – тут же уточняет Сталин. – Как должны поступить мы?
– В таком случае страна, отказавшаяся выполнить решение, была бы лишена возможности в дальнейшем участвовать в решениях этого комитета, маршал Сталин.
– Будут ли исполнительный комитет и полицейский комитет частью общей организации или же это будут отдельные органы, господин президент?
– Это будут три отдельных органа, маршал Сталин. Общая организация будет состоять из тридцати пяти Объединенных Наций. Исполнительный комитет – из десяти или одиннадцати стран. Полицейский же комитет будет состоять всего из четырех стран – СССР, США, Великобритании и Китая. Моя мысль заключается в том, что если создастся опасность вероломной агрессии или же нарушения мира каким-либо иным образом, то должен быть такой оперативный орган, который мог бы действовать быстро, так как тогда не будет достаточно времени для обсуждения этого важнейшего вопроса.
– Следовательно, господин президент, это будет орган, который принуждает?
– Маршал Сталин, я хочу привести в качестве примера такой факт. Когда в тридцать пятом году Италия без предупреждения напала на Абиссинию, то я просил Францию и Англию закрыть Суэцкий канал для того, чтобы не позволить Италии продолжать эту войну. Однако ни Англия, ни Франция ничего не предприняли, а передали этот вопрос на решение Лиги Наций. Таким образом Италии была предоставлена возможность продолжать агрессию. Орган, который я сейчас предлагаю, включающий в себя лишь четыре страны, будет иметь возможность действовать быстро и в такого рода случаях он смог бы быстро принять решение о закрытии Суэцкого канала.
– Мне все понятно, господин президент.
– Я очень рад тому, что мне удалось познакомить вас, маршал Сталин, со своими соображениями. Они, конечно, носят еще общий характер и нуждаются в детальной разработке. Я хотел бы избежать ошибок прошлого, полагаю, что было бы полезно создать, во-первых, политический комитет из четырех стран; во-вторых, исполнительный комитет, который будет заниматься всеми проблемами, кроме военных; в-третьих, общий орган, в котором каждая страна сможет говорить, сколько она хочет и где малые страны смогут выразить свое мнение. Надо слышать и их голос...
– Во время вчерашнего обеда, когда вы, господин президент, уже ушли, я имел разговор с премьером Черчиллем относительно сохранения мира в будущем. Надо сказать, что Черчилль очень легко смотрит на это дело. Он считает, что Германия не сможет скоро восстановиться. Я с этим не согласен. Я считаю, что Германия может скоро восстановиться. Для этого ей потребуется пятнадцать–двадцать лет. Если Германию ничего не будет сдерживать, то я опасаюсь, что Германия скоро сможет восстановиться. Первая большая война, начатая Германией в семнадцатом году прошлого столетия, закончилась в семьдесят первом. Всего через сорок два года после этой войны, то есть в четырнадцатом году, Германия начала новую войну. Через двадцать один год после ее окончания, то есть в тридцать девятом, Германия вновь начала войну.
Как видим, срок, необходимый для восстановления Германии, сокращается. Он и в дальнейшем, очевидно, будет сокращаться. Какие бы запреты мы ни налагали на Германию, немцы будут иметь возможность их обойти. Если мы запретим строительство самолетов, то мы не можем закрыть мебельные фабрики. Но известно, что мебельные фабрики можно быстро перестроить на производство самолетов. Если мы запретим Германии производить снаряды и торпеды, то мы не можем закрыть ее часовых заводов, а каждый часовой завод может быть быстро перестроен на производство самых важных частей снарядов и торпед. Поэтому Германия может снова восстановиться и начать возмутительную агрессию.
Для того чтобы предотвратить агрессию, тех органов, которые вы, господин президент, предлагаете, будет недостаточно. Необходимо иметь возможность занять наиболее важные стратегические пункты с тем, чтобы Германия не могла их захватить. Такие пункты нужно занять не только в Европе, но и на Дальнем Востоке для того, чтобы Япония не смогла начать новой агрессии. Этот орган, который будет создан, должен иметь право занимать стратегически важные пункты. В случае угрозы агрессии со стороны Германии или Японии эти пункты должны быть немедленно заняты с тем, чтобы окружить Германию и Японию и подавить их.
– Я согласен с вами, маршал Сталин, на все сто процентов.
– В таком случае все обеспечено, господин президент.
В полдень – важнейший и очень торжественный для членов всех союзных делегаций церемониал. Премьер-министр Черчилль от имени короля Великобритании Георга VI передает Председателю СНК СССР Сталину Почетный меч – дар короля гражданам Сталинграда. Это был символ искреннего признания английским народом героической трехмесячной обороны волжского города от фашистских захватчиков.
В присутствии всех членов трех делегаций, служащих советского посольства, советских офицеров и солдат, обеспечивающих охрану участников конференции, Сталин принял и поцеловал уникальный меч с надписью: «Гражданам Сталинграда – людям со стальными сердцами – дар короля Георга VI в знак уважения английского народа». Кинооператорам была предоставлена возможность сделать групповой снимок всех участников конференции, а также «Большой тройки».
Покидая английское посольство, Председатель СНК СССР, пожимая руку премьеру Черчиллю, вдруг, заявил, что в составе английской делегации действует немецкий шпион, который информирует гитлеровское руководство о содержании об-суждавшихся на конференции важнейших вопросов.
– Это ложные сведения, маршал Сталин, – твердо возразил британский премьер. – Все, кто окружает меня в Тегеране, – это надежные, хорошо проверенные люди.
Сталин не согласился, сопроводив свои слова характерным жестом:
– К сожалению, господин премьер-министр, события вчерашнего дня полностью разубеждают в этом. Сотрудник вашей дипломатической миссии, находящийся в жандармском участке, показал свою прямую причастность к утечке самой секретной информации. Наша служба безопасности обнаружила и ликвидировала неизвестную ранее радиостанцию недалеко от вашей резиденции, с помощью которой радиошифровки передавались в Анкару, в германское посольство. Так что все возможные сомнения по этому поводу отпадают. Нам все предельно ясно.
– Я приму к сведению вашу оперативную информацию, маршал Сталин, и немедленно приму исчерпывающие меры, – вынужден был согласиться премьер Черчилль.
Прав оказался глава советской делегации. На следующих заседаниях эксперт Хоскинс уже не появлялся в составе британской делегации…
При подготовке первой книги «Генералиссимус» писатель В.В.Карпов специально посетил Тегеран, встретился с работником нашего посольства в Иране Мыздриковым, который поведал Владимиру Васильевичу о еще одной попытке гитлеровской резидентуры совершить в ноябре сорок третьего теракт против руководителей союзных держав непосредственно на территории советского посольства. Был разработан детальный план покушения на И.В.Сталина, Ф.Рузвельта и У.Черчилля.
Опытнейший немецкий снайпер под прикрытием группы диверсантов по подземным коммуникациям, проходящим по территории советского посольства, должен был проползти до нужного колодца и на территории выбраться на поверхность. Канализационный люк колодца находился всего в сотне метров от парадной лестницы главного здания и надежно укрывался кроной развесистых акаций. Эсэсовцы легко вскрыли чугунный люк, выбрались на поверхность и залегли поблизости в ожидании. Когда незадолго до пленарного заседания участники «Большой тройки» должны были появиться в снайперском перекрестии, ему оставалось только трижды нажать на спусковой крючок. Возникшая возле посольства паника позволила бы эсэсовцам моментально скрыться в колодце и уйти с территории незамеченными.
Находящийся под арестом бывший эксперт английской делегации Хоскинс чистосердечно рассказал о том, как он сам снабжал германское посольство в Анкаре секретной информацией о ходе конференции «Большой тройки» и о готовящемся покушении на глав правительств союзных государств с использованием канализационной системы. Генерал Шадрин лично осмотрел все канализационные колодцы на территории посольства и совершенно точно установил два из них, которые наиболее подходили для использования террористами. Оба они сразу же были блокированы секретными засадами наших контрразведчиков.
Покинув колодец, трое диверсантов оставили люк открытым для возможного быстрого отхода после покушения. Но они не успели еще толком разместиться под кроной ближайшей акации, как были схвачены солдатами из охранного отряда посольства, разоружены и под усиленным конвоем доставлены в жандармский участок. Снайпер не успел произвести ни одного прицельного выстрела. Глава советской делегации Сталин в последний день конференции сообщил президенту Соединенных Штатов Рузвельту и премьер-министру Великобритании Черчиллю об успешной операции наших контрразведчиков на территории посольства и задержании трех гитлеровских диверсантов из многочисленной группы Майера.
В шестнадцать часов – второе пленарное заседание конференции. Оно началось докладами военных советников о проделанной ими работе. После выступлений генерала Брука, главного маршала авиации Портала, генерала Маршалла и маршала Ворошилова Председатель СНК СССР Сталин поставил вопрос о том, кто будет назначен командующим операцией «Оверлорд». Президент Рузвельт ответил, что этот вопрос еще окончательно не решен.
Маршал Сталин не скрывает разочарования и заявляет, что в таком случае из операции на Ла-Манше определенно ничего не выйдет. Если неизвестно, кто несет моральную и военную ответственность за подготовку и выполнение операции, то она является лишь пустым разговором.
Президент Рузвельт пытается спасти положение. Он заявляет, что английский генерал Морган, начальник штаба Главкома экспедиционных сил союзников в Европе, несет ответственность за подготовку операции «Оверлорд». Известны также все лица, которые будут участвовать в ее осуществлении, за исключением Главнокомандующего.
Председатель СНК СССР Сталин непреклонен – ответственного за проведение операции «Оверлорд» нет! И может случиться так, что генерал Морган сочтет операцию вполне подготовленной, а назначенный затем Главнокомандующий не согласится с таким преждевременным выводом и заявит о ее частичной неподготовленности. Должно быть одно лицо, которое отвечало бы и за подготовку, и за проведение операции. Было совершенно очевидно, что глава советской делегации хотел, чтобы такое назначение состоялось еще до его убытия из Тегерана.
В дискуссию тотчас вступает премьер-министр Великобритании Черчилль. Он говорит о согласии правительства своей страны, чтобы назначение Главнокомандующего в операции «Оверлорд» стало прерогативой президента Соединенных Штатов Америки Рузвельта. Но сам этот вопрос нельзя решать на таком обширном совещании. Его следует решать главам трех правительств между собой, в узком кругу. Тут же он пускается в долгие рассуждения о трудностях в осуществлении операции на Ла-Манше и преимуществах альтернативных театров военных действий.
Маршал Сталин отреагировал на эти маневры главы английской делегации однозначно негативно. Он тут же поставил «неосторожный вопрос» в упор: «Верят ли англичане в операцию «Оверлорд» или просто говорят о ней для того, чтобы успокоить русских?» Премьер Черчилль ответил в том смысле, что поддерживает операцию в Нормандии, однако другие предлагаемые им операции помогут обеспечить конечный успех вторжения на Ла-Манше.
Чтобы оттянуть окончательное решение о времени проведения операции «Оверлорд», он предложил передать политические аспекты его предложений относительно Средиземного моря на рассмотрение министров иностранных дел.
Председатель СНК СССР решительно поднялся с кресла и, обращаясь к членам советской делегации, наркому иностранных дел Молотову и маршалу Ворошилову, подчеркнуто членораздельно произнес:
– У нас слишком много дел дома, чтобы здесь напрасно тратить время. Ничего путного, как я вижу, не получается с союзниками.
Глава английской делегации в замешательстве. Боясь, что конференция может быть сорвана и на этом завершится, премьер Черчилль заявил:
– Маршал Сталин неверно меня понял. Точная дата операции «Оверлорд» названа – май сорок четвертого, и ее никто не собирается изменять...
И второй день важнейшей конференции, как и первый, закончился все-таки без принятия окончательного решения по вопросу о конкретном времени проведения десантной операции англо-американских войск через Ла-Манш.
Пленарное заседание глав правительств союзных государств закончилось 29 ноября около двадцати часов. «Званый обед», которым на этот раз угощал участников конференции Председатель СНК СССР, хотя и был урезан против «планового времени», тоже отнял около часа. Затем пошли будни Верховного Главнокомандующего: доклад генерал-лейтенанта Штеменко о положении на фронтах, оформление срочных документов, поступивших в течение дня из правительства, ГКО и Генштаба из Москвы.
Третий рабочий день конференции начался встречей Председателя СНК СССР Сталина с премьером Черчиллем с глазу на глаз. После острейшей дискуссии по «Оверлорду» накануне трудно было рассчитывать на особые любезности в этом разговоре, но «бывший военный моряк» употребил все свое дипломатическое искусство для нормализации отношений с «мистером Джо»11. Он искусно вы-искивал все новые убедительные доводы в пользу своей неуступчивой позиции по второму фронту.
Глава английской делегации Черчилль начал издалека:
– В Италии есть тринадцать или четырнадцать англо-американских дивизий и девять-десять немецких, 5-я американская армия наполовину состоит из британских войск, 8-я армия – полностью британская. Я особо подчеркиваю эти обстоятельства, чтобы вы поняли, маршал Сталин, почему я придаю такое большое значение Средиземноморскому театру. Приходится делать выбор между датой «Оверлорда» и операциями в Средиземном море. Но это далеко не всё.
Американцы хотят, чтобы англичане предприняли крупную десантную операцию в Бенгальском заливе в марте следующего года. Я, маршал Сталин, отношусь к этой операции не особенно положительно. Более того, отрицательно. И речь идет о выборе не только между операциями в Средиземном море и на Ла-Манше, но и между операцией в Бенгальском заливе и датой операции «Оверлорд».
Поскольку американцы настаивают на проведении операции «Оверлорд» в установленный срок, то в течение двух последних месяцев операции на Средиземноморском театре довольно сильно пострадали. Английская армия особенно разочарована отводом семи дивизий из района Средиземного моря. По этой причине, маршал Сталин, не удалось полностью использовать банкротство Италии.
Я полностью согласен с тем, маршал Сталин, что назначение командующего представляет жизненную важность. До августа англичане считали, что операцией в Нормандии должен командовать английский генерал. Но на конференции в Квебеке президент Рузвельт внес предложение, что английский генерал пусть командует операциями в Средиземном море, а операцию «Оверлорд» непременно возглавит американский генерал. Я принял это предложение.
– Следует ли понимать, господин премьер-министр, что вместо генерала Эйзенхауэра командующим силами союзников на Средиземноморском театре будет назначен английский генерал? – поставил вопрос Председатель СНК СССР.
– Да, это так, маршал Сталин. Как только американцы назначат командующего по «Оверлорду», я тотчас назначу британского командующего в районе Средиземного моря. Я надеюсь, что этот вопрос и дата операции на Ла-Манше будут решены еще до окончания нашей конференции в Тегеране.
Несколько слов об операции «Оверлорд», маршал Сталин. Англичане будут готовы к той дате, которая будет утверждена. У нас есть шестнадцать дивизий, которые вместе с корпусными войсками, частями противовоздушной обороны составят около пятисот тысяч человек. Это лучшие британские войска (до ста пятидесяти тысяч человек), которые будут перебрасываться из района Средиземного моря. Кроме того, будет обеспечена необходимая поддержка со стороны Британского флота. Наконец, будут готовы Британские военно-воздушные силы в составе четырех тысяч самолетов первой линии. В дополнение к этому – переброска американских войск уже началась. До сих пор американцы перебрасывали главным образом воздушные силы и снабжение. Но в следующие четыре-пять месяцев каждый месяц будет перебрасываться до ста пятидесяти тысяч человек, что составит в общей сложности от шестисот до восьмисот тысяч человек к маю сорок четвертого года.
Я очень положительно отношусь к десанту в Южной Франции в тот момент, когда наступит время для «Оверлорда», либо несколько раньше или позже. Мы будем иметь достаточно войск в Италии для того, чтобы провести эту операцию, маршал Сталин. Из двадцати двух–двадцати трех дивизий, которые находятся в районе Средиземного моря, достаточное количество будет выделено для фронта во Франции, а остальные дивизии будут держать фронт в Северной Италии.
– Я должен сказать, господин премьер-министр, что Красная Армия рассчитывает на десант в Нормандии. Я боюсь, что если этой операции в мае не будет, то ее не будет вообще, так как через несколько месяцев погода испортится и высадившиеся войска нельзя будет снабжать в должной мере. Если же эта операция не состоится, то я должен предупредить, что это вызовет большое разочарование...
– Эта операция, маршал Сталин, конечно, состоится, но при условии, что враг не сможет иметь большее число войск, чем к тому времени могут иметь англичане и американцы. Если, например, немцы смогут перебросить во Францию тридцать или сорок дивизий, то я не думаю, что высадка могла бы быть успешной. Я не боюсь самой высадки, маршал Сталин, но я боюсь того, что произойдет через тридцать – сорок дней. Но если русские армии будут продолжать связывать немцев боями на своем фронте, а англичане и американцы смогут оттягивать их в Италии и, возможно, в Югославии и если, может быть, в войну вступит Турция, то я полагаю, что можно быть уверенным в успехе. Немцы в таком случае не будут иметь достаточно войск, чтобы перебросить их на Запад.
– Как только будет осуществлен десант в Северной Франции, господин премьер-министр, Красная Армия, в свою очередь, перейдет в наступление. Если бы было известно, что операция состоится в мае или в июне, то мы могли бы подготовить не один, а несколько ударов по врагу. Наиболее подходящим моментом является весна. В течение марта и апреля на фронте обычно бывает передышка, войска могли бы отдохнуть. Можно было бы подвезти боеприпасы, и к моменту начала высадки в Нормандии можно было бы нанести немцу удары, которые не позволили бы ему перебрасывать войска во Францию. Пока же положение таково, что немец перебрасывает свои войска на Восточный фронт и продолжит перебрасывать впредь. Немец очень боится нашего стремительного продвижения к границам Германии. Он понимает, что его не отделяют от нас ни Ла-Манш, ни море. С востока имеется возможность подойти к Германии. В то же время немец знает, что на западе его защищает Ла-Манш, затем нужно пройти территорию Франции для того, чтобы подойти к Германии. Немец не решится перебросить свои войска на Запад, в особенности если Красная Армия будет наступать. А она будет наступать, если получит помощь со стороны союзников в виде операции «Оверлорд». Я все-таки хотел бы знать, господин премьер-министр, дату начала операции в Нормандии.
– Я этого сейчас сказать не могу, маршал Сталин, так как именно об этом, как я предполагаю, будет разговор во время завтрака с президентом Рузвельтом. Я хотел бы передать вам, маршал Сталин, карту, освещающую положение в Югославии. Возможно, вы захотите сверить эту карту со своими данными.
Встреча Председателя СНК СССР с
премьером Черчиллем плавно, практически без зазора, перешла в завтрак с участием и президента Рузвельта. Глава американской делегации торжественно сообщил главе советской делегации о том, что Объединенный комитет начальников штабов с участием... Черчилля и Рузвельта принял важнейшее решение: «Операция «Оверлорд» намечается на май сорок четвертого года и будет проведена при поддержке десанта в Южной Франции. Сила этой вспомогательной операции будет зависеть от количества десантных средств, которые будут иметься в наличии к тому времени».
Председатель СНК заявил, что он удовлетворен этим решением. Премьер Черчилль заметил, что точная дата начала операции будет, очевидно, зависеть от фазы Луны. Президент Рузвельт добавил, что, насколько сейчас можно судить, наиболее подходящим временем будет период с 15 по 20 мая. «Русские подготовят сильный удар по немцу», – подтверждает свое прежнее обязательство глава советской делегации.
Глава английской делегации, о чудо, продолжает «набирать очки». Премьер Черчилль заявил, что, по его мнению, России необходимо иметь выход к незамерзающим портам. Председатель СНК СССР Сталин согласен, что это нужно, но считает, что этот вопрос можно будет обсудить позже. Британский премьер наступает – раньше англичане возражали против того, чтобы русские имели выход к теплым морям, но сейчас они не имеют против этого никаких возражений.
Глава советской делегации Сталин снова берет инициативу в свои руки. Он заявляет, что если теперь позиция англичан изменилась, то надо пересмотреть вопрос о режиме турецких проливов. Такая большая страна, как Россия, оказалась запертой в Черном море, не имея из него выхода.
Режим проливов сначала регулировался Севрским договором, затем Лозанским договором, наконец, конвенцией, заключенной в Монтрё. Все это время англичане хотели задушить Россию, но если теперь они больше не хотят душить Россию, то необходимо, чтобы они облегчили режим проливов. Премьер Черчилль вполне согласен, что Советский флот должен свободно плавать во всех морях и океанах.
Председатель СНК СССР Сталин поставил вопрос о том, что намечено сделать для России на Дальнем Востоке. Премьер Черчилль ответил, что Каирским коммюнике предусмотрено создание независимой Кореи. Формоза и Маньчжурия возвращаются Китаю. Глава советской делегации развивает свою мысль: «Советский Союз заперт также и на Дальнем Востоке. Из каких бы портов ни выходили советские суда, они должны обязательно пройти либо через Симоносекский, либо через Цусимский проливы, которые в любой момент могут быть закрыты японцами».
В дискуссию вступил президент Соединенных Штатов Рузвельт. Он высказал идею «свободных портов». На Дальнем Востоке таким мог бы стать Дайрен. Председатель СНК СССР в принципе согласен, но, возможно, Китай будет недоволен этим. Глава делегации США возразил: «Китай с этим полностью согласен». Глава советской делегации продолжил свою мысль: «Единственным незамерзающим портом в СССР, кроме Мурманска, является Петропавловск-Камчатский, но он неудобен тем, что к нему нет ни железных дорог, ни других хороших путей. Поэтому как порт он не может быть эффективно использован».
Следующая сложнейшая проблема – управление миром. Председатель СНК сказал, что оно должно быть сосредоточено в руках тех наций, которые способны на это. Премьер Черчилль солидарен – судьбы мира следует сосредоточить в руках сильных стран, которые полностью удовлетворены и не имеют никакого желания взять себе что-либо еще. СССР, США и Великобритания именно такие страны.
Глава советской делегации Сталин удовлетворен ходом конференции и делает неожиданное для западных союзников заявление: если переговоры и дальше будут идти столь же успешно, то он готов отложить свой отъезд на один день и вы-ехать из Тегерана не 2, а 3 декабря.
Премьер-министр Черчилль и президент Рузвельт приветствуют это решение маршала Сталина.
Премьер-министр Черчилль предложил подумать о коммюнике. Оно не должно быть очень длинным, но таким, чтобы не дать оснований никому заявить, что из этой встречи ничего не получилось. Председатель СНК выразил согласие лишний день как раз и использовать для выработки коммюнике.
Когда третье утреннее заседание глав правительств близилось к концу, маршал Ворошилов передал Сталину записку, в которой нарком внутренних дел Берия сообщил ему, что, по показаниям арестованного немецкого радиста, здание английского посольства... заминировано! Он даже нарисовал схему размещения взрывных устройств. Они были установлены в подвале по углам и в центре под конференц-залом. Сразу после заседания Сталин встретился с Берией и, уточнив детали из показаний гитлеровского шпиона, тут же позвонил президенту Рузвельту:
– Господин президент! Я обещал угостить вас и премьера Черчилля отменным рыбным шашлыком. Если не возражаете, то давайте четвертое утреннее заседание снова проведем в советском посольстве, после которого я и организую «званый обед».
Без дальнейших расспросов глава американской делегации согласился:
– Я не возражаю, маршал Сталин.
– Тогда сообщите об этом премьеру Черчиллю.
– Хорошо, маршал Сталин. Я полагаю, что Уинни, несомненно, с большим удовольствием примет ваше предложение.
Тем временем, когда в нашем посольстве главы союзных государств наслаждались осетровым шашлыком, четверо советских саперов во главе с генерал-майором Шадриным очень оперативно разминировали английское посольство. Снятие взрывных устройств не составило для них большого труда, поскольку ни один из детонаторов эсэсовские диверсанты еще не успели подсоединить к толовым шашкам. Посол Великобритании в Тегеране Буллард был немало удивлен происшедшим, равно как и вернувшийся вечером с заседания премьер Черчилль. Несостоявшийся теракт против участников конференции позволил ему лишний раз убедиться в прозорливости и нелишней предусмотрительности «мистера Джо»…
В шестнадцать тридцать третье заседание глав правительств было продолжено. Президент Рузвельт сказал, что, хотя он не назначил еще главнокомандующего операцией «Оверлорд», это произойдет в ближайшие три-четыре дня по возвращении его в Каир. Чтобы военные штабы без задержки приступили к разработке тех предложений, которые приняты в Тегеране, он полагает, что 1 декабря они могут возвратиться в Каир, если против этого у маршала Сталина нет возражений. Глава советской делегации не возражает. Премьер Черчилль считает, что принято серьезное решение. На этом можно закончить обсуждение военных вопросов и перейти к политическим. Они стали повесткой дня следующего, последнего дня конференции.
Так получилось, что 30 ноября главе английской делегации Черчиллю исполнилось шестьдесят девять лет. По этому случаю «именинник» устроил торжественный прием в своей резиденции. В самом начале банкета он предупредил, что на этот раз будет соблюден «русский обычай» – тосты будут произноситься за здоровье всех тридцати четырех участников «раута». И сам в этом плане действовал довольно активно.
Президент Рузвельт, Председатель СНК СССР Сталин и премьер Черчилль обменялись речами. Были сказаны добрые слова по случаю достигнутого согласия, выражены общие надежды на новое послевоенное устройство мира. Монотонный обмен политическими комплиментами то и дело оживляли довольно едкие остроты, в том числе и по адресу непосредственных участников торжественного приема. Премьер Черчилль обронил шутливое замечание, что политический цвет лица англичан претерпевает последовательную перемену и эта перемена зашла так далеко, что сейчас его уже можно назвать «розовым».
– Это признак улучшающегося здоровья, – бросив короткий взгляд в сторону юбиляра, сказал глава советской делегации и тут же предложил тост за чудеса американской промышленной техники.
Советник президента США Гопкинс тоже внес свою лепту в благожелательный настрой участников конференции. Он сказал, что Англия не имеет ни письменной конституции, ни основного закона страны, что дает премьеру Черчиллю свободу поступать так, как ему заблагорассудится, в любое время.
Британский премьер в радужных тонах описал это событие в своей жизни: «До сих пор мы собирались для наших заседаний и обедов в советском посольстве. Но теперь я заявил, что третий обед даю я, и он должен состояться в английской миссии. Никто не мог против этого возражать. По алфавиту и Великобритания, и я сам стояли первыми, а по возрасту я был более чем на пять лет старше Рузвельта и Сталина. Я сказал, что 30 ноября – мой день рождения. Эти аргументы, в особенности последний, оказались решающими, и наш посланник сделал все необходимые приготовления к обеду примерно на 40 человек. Это был один из памятных дней в моей жизни. Справа от меня сидел президент Соединенных Штатов, слева – хозяин России. Вместе мы фактически контролировали все флоты и три четверти всей авиации в мире и управляли армиями примерно в 20 миллионов человек, участвовавшими в самой ужасной из всех войн в истории человечества. Президент Рузвельт преподнес мне в подарок прекрасную фарфоровую вазу! Она разбилась в пути, когда я возвращался на родину, но была чудесно восстановлена, и я храню ее среди прочих дорогих для меня вещей».
Глава советской делегации Сталин тоже не сплоховал с подарком британскому премьеру. С самой первой встречи с Черчиллем в августе сорок второго года в Москве он постарался уяснить его «слабинку» в отношении нашей страны. Оказалось, что из концертных номеров ему особенно нравились выступления Краснознаменного ансамбля песни и пляски Красной Армии имени Александрова, а также исполнение русских романсов Вадимом Козиным. Они были известны премьер-министру Черчиллю из записей на грампластинках, подаренных ему Председателем СНК СССР Сталиным перед возвращением из тревожной Москвы.
Но прием приемом, а Верховного Главнокомандующего ждали еще многие совершенно неотложные дела – вечерний доклад о положении на фронтах, отдача срочных правительственных распоряжений, выяснение истины по Югославии – данные нашего Генштаба не сходились с данными премьера Черчилля, приведенными на его «оперативке». Возникали и другие вопросы.
В этот раз Сталин позвонил командующему 1-м Украинским фронтом генералу армии Ватутину и заслушал его доклад о ситуации под Коростенем. Затем в разговоре с Антоновым вдруг спросил о том, как выполняется недавнее постановление ГКО о формировании 1-й Румынской добровольческой дивизии и отдельной югославской воинской части. 1-й заместитель начальника Генштаба оказался неготовым ответить на этот вопрос сразу и пообещал тотчас выяснить его у ответственных лиц и попозже доложить.
Последний день работы конференции, 1 декабря, выдался на редкость насыщенным и напряженным. В тринадцать часов – завтрак глав правительств с участием министров иностранных дел Молотова и Идена, а также политического советника президента США Гопкинса. В центре дискуссии – политические вопросы: участие Турции в войне, вывод Финляндии из войны, возможное участие в войне Швеции, вопрос о контрибуциях Финляндии в пользу Советского Союза.
В пятнадцать двадцать – аудиенция президента Рузвельта и Председателя СНК СССР Сталина. Глава американской делегации тщательно подбирает нужные слова:
– Маршал Сталин, в Соединенных Штатах Америки может быть поднят вопрос о включении прибалтийских республик в состав Советского Союза, и я полагаю, что мировое общественное мнение сочтет желательным, чтобы когда-нибудь в будущем каким-то образом было выражено мнение народов этих республик по этому вопросу. Поэтому я очень надеюсь, что вы, маршал Сталин, примете во внимание это пожелание. У меня лично нет никаких сомнений в том, что народы этих стран будут голосовать за присоединение к Советскому Союзу так же дружно, как они сделали это в сороковом году. Но демократические каноны неумолимы.
Председатель СНК СССР Сталин жестко ставит встречный вопрос:
– Литва, Эстония и Латвия не имели автономии до революции в России. Царь был тогда в союзе с Соединенными Штатами и с Англией, и никто не ставил вопроса о выводе этих стран из состава России. Почему этот вопрос ставится теперь, господин президент?
– Дело в том, маршал Сталин, что общественное мнение не знает истории. Я хотел бы поговорить с вами о внутреннем положении в США. В будущем году у нас предстоят выборы. Я не желаю выдвигать свою кандидатуру, но если война продолжится, то я, может быть, буду вынужден это сделать. В Америке имеется шесть-семь миллионов граждан польского происхождения, и поэтому я, будучи практичным человеком, не хотел бы потерять их голоса. Я согласен с вами в том, что мы должны восстановить польское государство, и лично я не имею возражений, чтобы границы Польши были передвинуты с востока на запад, вплоть до Одера. Но по политическим соображениям я не могу в настоящее время участвовать в решении этого вопроса. Я разделяю ваши идеи, маршал Сталин, но я надеюсь, что вы поймете, почему я не могу публично участвовать в решении этого вопроса здесь, в Тегеране, или даже весной будущего года.
– После такого разъяснения я вас понимаю, господин президент.
– В Соединенных Штатах имеется также некоторое количество литовцев, латышей и эстонцев. Я знаю, маршал Сталин, что Литва, Латвия и Эстония и в прошлом, и совсем недавно составляли часть Советского Союза, и когда русские армии вновь войдут в эти республики, я не стану воевать из-за этого с Советским Союзом. Но общественное мнение может потребовать проведения там плебисцита.
– Что касается волеизъявления народов Литвы, Латвии и Эстонии, господин президент, то у нас будет немало случаев дать народам этих республик возможность выразить свою волю. Мы сдержим свое слово.
– Маршал Сталин, мне это будет полезно.
Однако Председатель СНК тут же оговорился:
– Это, конечно, не означает, господин президент, что плебисцит в этих республиках должен проходить под какой-либо формой международного контроля.
Президент США реально смотрит на вещи:
– Конечно, нет, маршал Сталин. Было бы только полезно заявить в соответствующий момент о том, что в свое время в этих республиках состоятся выборы.
– Это, конечно, можно будет сделать, господин президент...
В шестнадцать часов – заключительное заседание делегаций союзных государств за «круглым столом». Президент США определил следующую повестку дня: вопросы о Польше и Германии. Председатель СНК СССР Сталин добавил: а также вопрос о коммюнике. Тут же нарком иностранных дел СССР Молотов спросил: может ли советская делегация получить ответ на вопрос относительно передачи Советскому Союзу части итальянского торгового и военного флотов?
Говоря о Польше, президент США Рузвельт выражает надежду, что Советское правительство сможет начать переговоры и восстановить свои отношения с Польским правительством. Председатель СНК СССР возражает: агенты Польского правительства, находящиеся в Польше, связаны с оккупантами. Они убивают партизан. Союзники не могут себе представить, что они там делают!
Глава английской делегации Черчилль многословен: Польша – важный для Великобритании вопрос. Она объявила войну Германии из-за того, что та напала на Польшу. Он понимает историческую разницу между точками зрения Великобритании и России в отношении Польши. Но теперь другое положение. Премьер Черчилль напоминает свой «кроссфорд» о трех спичках, одна из которых представляла Германию, вторая – Польшу, третья – Советский Союз. Все эти спички должны быть передвинуты на запад, чтобы разрешить одну из задач, стоящих перед союзниками, – обеспечение безопасности западных границ СССР.
Замечания Сталина конкретны: Россия не меньше, а больше других держав заинтересована в хороших отношениях с Польшей. Она – сосед России. Советский Союз – за восстановление Польши. Но он отделяет Польшу от эмигрантского Польского правительства в Лондоне. Советский Союз порвал отношения с этим правительством не из-за каких-либо капризов, а потому, что Польское правительство присоединилось к Гитлеру в его клевете на СССР. У Советского правительства нет гарантий в том, что эмигрантское Польское правительство в Лондоне не повторит то же самое. Советский Союз хотел бы иметь гарантию в том, что агенты Польского правительства не будут убивать партизан, что эмигрантское Польское правительство будет действительно призывать к борьбе против немцев, а не заниматься устройством каких-то махинаций. СССР будет поддерживать хорошие отношения с правительством, которое призывает к активной борьбе против немцев. Однако нет уверенности, что эмигрантское Польское правительство в Лондоне является таким, каким оно должно быть. Если оно будет солидаризироваться с партизанами и если СССР будет иметь гарантию, что его агенты не будут иметь связей с гитлеровцами в Польше, тогда Советский Союз вполне будет готов начать с ним эффективные переговоры.
Премьер Черчилль возражает: хотелось бы ознакомиться с предложениями русских относительно границ Польши. Тогда он или министр иностранных дел Иден могли бы изложить их полякам. Польшу следует удовлетворить за счет Германии. После этого можно было бы поставить вопрос о восстановлении отношений. Великобритания – за сильную, независимую Польшу, дружественную по отношению к России.
Глава советской делегации однозначно отвечает на поставленный вопрос: речь идет о том, что украинские земли должны отойти к Украине, а белорусские – к Белоруссии. Между СССР и Польшей должна существовать граница тридцать девятого года, установленная Советской конституцией. Правительство Советского Союза стоит на точке зрения этой границы и считает это правильным.
Президент США Рузвельт уточняет: возможно ли будет организовать в добровольном порядке переселение поляков с территорий, отошедших к Советскому Союзу? Председатель СНК СССР Сталин отвечает, что это можно будет сделать.
Последний вопрос – вопрос о Германии. Президент США предложил составленный им лично план расчленения Германии на пять государств. Пруссия, которая должна быть ослаблена и уменьшена в размерах, составит первую самостоятельную часть. Во вторую должны быть включены Ганновер и северо-западные районы. Третья – Саксония и район Лейпцига. Четвертая – Гессенская провинция, Дармштадт, Кассель, районы южнее Рейна и города Вестфалии. Пятая – Бавария, Баден, Вюртемберг. Каждая из частей будет представлять собой независимое государство.
Кроме того, из состава Германии должны быть выделены районы Кильского канала и Гамбурга. Этими районами должны управлять Объединенные Нации или четыре державы. Рурская и Саарская области должны быть поставлены под контроль Объединенных Наций или попечителей всей Европы.
Премьер-министр Черчилль высказал две актуальные мысли: первая – это изоляция Восточной Пруссии от остальной Германии; вторая – отделение южных провинций – Баварии, Бадена, Вюртемберга, Пфальца – от Саара до Саксонии включительно. Пруссию следует держать в жестких условиях. Южные провинции надо оторвать от Пруссии и включить в Дунайскую конфедерацию.
Председатель СНК СССР Сталин возразил: ему не нравится план новых объединений государств. Если будет решено разделить Германию, то не надо создавать новых объединений. Будь то пять или шесть государств и два района, на которые президент Рузвельт предложил расчленить Германию, – этот план об ослаблении Германии может быть рассмотрен. Как бы союзники ни подходили к вопросу о расчленении Германии, не нужно создавать нежизнеспособные объединения дунайских государств. Венгрия и Австрия должны существовать отдельно друг от друга.
Последующий обмен мнениями ни к какому решению не привел. Заявление председателя СНК СССР Сталина завершило дискуссию и саму конференцию. Он сказал, что русские не имеют незамерзающих портов на Балтийском море. Поэтому Советскому Союзу нужны были бы незамерзающие порты Кёнигсберг и Мемель и соответствующая часть территории Восточной Пруссии. Тем более что исторически это исконно славянские земли. Если англичане согласятся на передачу СССР указанной территории, то Советский Союз будет согласен с формулой, предложенной премьером Черчиллем.
В полдень 1 декабря конференция завершилась парафированием документов: военных решений; сообщения о конференции руководителей трех союзных держав – Советского Союза, Соединенных Штатов Америки и Великобритании в Тегеране; Декларации трех держав и Декларации трех держав об Иране.
Утром 2 декабря Председатель СНК СССР И. В. Сталин и другие члены советской делегации на самолете полковника Грачёва вылетели из Тегерана в Баку. Далее специальный поезд Верховного Главнокомандующего обратным маршрутом, с кратковременной остановкой в Сталинграде, 5 декабря доставил участников Тегеранской конференции трех союзных держав в Москву.
Анатолий Александров
