Оставьте нам нашу Победу

Студенткой я встречалась с молодым летчиком. Красавцем лейтенантом. Звали его Миша. Всем был он хорош, только… лысоват. Поэтому я всегда просила его приходить на свидания в форме. Стеснялась показываться с плешивым поклонником. А он думал, что я в восторге от его формы.
9 Мая мы отправились в парк Горького. Миша считал себя уже ассом-истребителем. Военным. И День Победы считал своим праздником, как и День Воздушного Флота и 23 февраля.
Это было, если не ошибаюсь, 30-летие Победы. Какой яркий был день! Светило солнце, на душе было радостно даже просто от молодости. Мы вошли под арку парка Горького и сразу же окунулись в совершенно особую атмосферу. Народное гулянье: толпы праздничных людей, звуки духовых оркестров. Семьи с детьми, группки молодежи, курсанты, ребята со срочной службы. А сколько же там было ветеранов! Радостных, счастливых. В орденах и медалях. Молодых и постарше, или совсем старых. Так по меньшей мере казалось мне с точки зрения моих двадцати лет. Теперь бы все они показались мне молодыми.
Нагулявшись вдоволь, мы отправились в кафе на озерке. Все места на террасе были заняты.
– Эй, молодежь, давайте к нам, – раздалось сзади. Сидящая за угловым столиком компания потеснилась. Для нас придвинули стулья. Не иначе голубая форма летчика впечатлила ветеранов.
И мы сидели вместе с радостно-возбужденными людьми и слушали их рассказы. Это были совсем другие рассказы: не гладкие литературные, редактированные и выверенные.
Оживленные люди перебивали друг друга:
– А помнишь?..
– Еще бы! А вот тогда!..
Дернуло ж меня предложить тост: «За нашу Победу!»
– За нашу? – строго переспросила моложавая, лет 55, женщина в белом жакетике, украшенном орденами. – Это НАША Победа!
– Хорошо, – тут же миролюбиво согласился Миша, – выпьем за ПОБЕДУ!
И мы выпили. И еще раз. И за Победу, и за победителей. И за выживших, и за погибших. И за  каж­дого из присутствующих особо. И слушали их рассказы, и вместе пели военные песни. И мы, молодые, не нюхавшие беды, чувствовали себя приобщенными к великому подвигу.
Сейчас мы празднуем 65-летие Победы. Где вы, люди, 65 лет назад закончившие страшную войну?
Сколько вам сейчас лет? Восемьдесят пять? Девяносто?
Сколько вас осталось? Кто придет 9 Мая в парк Горького?
Великая Отечественная война все больше уходит в прошлое.
Все больше становится историей.
Наступит время, и война 1941–1945 гг. будет казаться такой же далекой, как и Отечественная война 1812 года или Куликовская битва 1380 года.
Моего дядю Серёжу война застала во время срочной службы на флоте. Так он и прошел ее – от звонка до звонка. Корабль «Ташкент», потом морская пехота. Он, прошедший всю войну, никогда о войне не рассказывал. Не мог. Стискивал зубы и начинал курить папиросу за папиросой.
Он освобождал Вену. Там стоит памятник советским солдатам-освободителям.
Пока стоит.
В Литве, Латвии, Грузии, Поль­ше памятники советским солдатам старательно уничтожаются.
Зато на Украине появились памятники Степану Бандере. Его даже объявили Героем Украины, с его портретом выпущены почтовые марки. Правда, в Донецком окружном суде звание героя с него потребовали снять. Но не потому, что у него руки по локоть в крови, а потому, что «…звание «Герой Украины» считается выс­шей государственной степенью отличия и присваивается исключительно гражданам Украины. В то же время Степан Бандера таковым не является, поскольку умер в эмиграции задолго до образования независимого государства Украина».
Комментарии нужны?
И Мазепу тоже не забыли, и памятниками почтили, и на денежной купюре отпечатали.
Интересно, а стоит ли в Киеве памятник Богдану Хмельницкому? В честь воссоединения Украины с Россией.
Или уже снесли в порыве народной мести радетели «самостийной Украины»? Чтоб забыть навсегда историческую правду.
Время летит так быстро, и заботы заслоняют глаза. Мы боролись с бытовыми трудностями восьмидесятых-девяностых годов и, кажется, что-то упустили.
В начале девяностых мы с дочерью-школьницей поехали к моей подруге в Кунцево. Живет она по Минскому шоссе, почти у Кольцевой дороги, на улице Клочкова. Моя дочь скривила носик: «И что за название…»
Я страшно удивилась:
– А разве вам в школе не рассказывали? Политрук Клочков из Панфиловской дивизии. Это он сказал: «Велика Россия, а отступать некуда – позади Москва».
– Куууль, – оценила моя девочка на новомодном жаргоне, – клево сказал.
Мне казалось, эти слова знают все. А им в школе не рассказывали.
Мы, рожденные после войны, в пятидесятых, росли, тесно соприкасаясь с этой войной. Наши отцы или деды воевали. Или пережили блокаду. Или были в эвакуации. Не было ни одной семьи, так или иначе не затронутой войной.
В детстве мы играли в войну. Мы смотрели фильмы про войну, спектакли, пели фронтовые песни. В пионеры нас принимали ветераны Великой Отечественной войны. И комсомольские билеты нам вручали ветераны.
Мой выпускной бал покрылся дымкой времен. Я смутно помню свое белое платье с вышивкой на груди. Плохо помню лица и имена моих одноклассников и учителей. Но очень четко помню – на первый вальс меня пригласил ветеран. Чей-то отец. Он был высокого роста, крепкий, не в пример нашим щупленьким десятиклассникам. Медали позвякивали при    каж­дом движении. Он очень хорошо танцевал. И я до сих пор помню мой первый взрослый вальс. С ветераном войны.
А школа наша носила имя Анд­рея Ращупкина. В вестибюле сто­ял белый бюст мальчика со звездой Героя Советского Союза на гимнастерке. Из этой школы он ушел на фронт. И повторил подвиг Александра Матросова.
Мы читали о подвигах, ставших легендами:
Николай Гастелло бросил горящий самолет на колонну вражеских танков.
Александр Матросов закрыл своим телом амбразуру.
Зоя Космодемьянская, Олег Кошевой, Лиза Чайкина…
Что знают современные дети о войне, о ее героях? Какие фильмы они смотрят?
Мне перехватывает горло, когда я вспоминаю слова Сталина: «Братья и сестры…» («Обращение к советскому народу», 1941 г.)
Кто из руководителей послед­них десятилетий смог бы сказать: «братья и сестры»?
Да, культ личности, да, лагеря.
Но солдаты шли в бой «За Родину, за Сталина». И победили!
А нынче появились книги и статьи под броскими, но слишком похожими названиями – «Подвиг, которого не было», «Победы, которых не было». Названия меняются, но содержание остается. Стало модно обгаживать все наше прошлое. Не стесняются открыто искажать события и очернять даже величайшую в истории России трагедию – Великую Отечественную войну.
И выходит по этим «модным творениям»,
что и победа под Москвой фальсифицирована,
что и Сталинградская битва сомнительна,
и подвига Гастелло не было, мол, упал самолет случайно. На танки…
и ЗОЯ вроде уже не партизанка, а так…
и холокоста вроде как и не было…
и войну выиграли союзники…
и двадцать миллионов советских людей…
Одна моя знакомая, начинающий литератор, недавно сообщила, что отослала эссе на конкурс в русскоязычный журнал в Германию. Конкурс посвящен «65-летию окончания Второй мировой войны».
Вы слышите? Окончанию войны.
Уже не Победе. А окончанию. Конечно, журнал издается в Германии, и надо быть тактичным.
Да, у Советского Союза были союзники. И даже открыли Второй фронт. Летом 1944. Через три года после нападения на СССР. Никто не пытается отрицать значения и роли Второго фронта. Но Некто говорит, что без Второго фронта… Некто намекает, что Англия, Франция и США помогли победе… выиграли и вроде как… они победили фашизм…
Войны уходят в прошлое, многое забывается. Но остаются в памяти мужество и подвиг, самоотверженность и героизм.
Остаются песни и легенды: броненосец «Потемкин» и крейсер «Варяг», Багратион, Денис Давыдов и Зоя Космодемьянская. С этими легендами мы растем и становимся людьми.
Советский народ выиграл страшную войну.
Мы защищали свое Отечество. И герои погибли за Родину.
Вечная им память!
Так оставьте нам наших героев!
Оставьте нам нашу ПОБЕДУ!

Людмила БЕЛОУСОВА.

Людмила Белоусова.