Что происходит в столице?

Происходит процесс смещения мэра, неоднократно избиравшегося прямым голосованием избирателей. Методы смещения могут быть у нас разными, но в данном случае приходится учитывать многолетнее волеизъявление столичного электората. Требуется доказать электорату, что нынешний голова либо подиспортился, либо умело прятал свое кредо на  развитие мегаполиса. Теперь весь народ российский видит, какие методы и средства находятся на вооружении самой демократии. Они не исключают полное моральное уничтожение личности. И полную дезинформацию общества. Последнее представляет главный интерес.
В развернувшейся кампании дискредитации нынешнего мэра господствуют пока две темы: благоволение предпринимательским успехам собственной супруги-миллиардерши и разрушение исторических памятников столицы в угоду частному интересу.
По первому пункту мэр ступил на тропу войны через судебные инстанции.  Тема представляет интерес только в том случае, если судебные решения приобретут прецедентный характер. То есть если иски сразу обратятся на других. Ведь привилегии и преференции, которые, допустим, сумела обеспечить себе госпожа мэрша, можно наверняка обнаружить не у одного толстосума. Демократия здесь быстренько продемонстрирует благоразумие. Или ее образумят.
Основной накал общественных страстей сосредоточился вокруг исторических памятников и в связи с этим  вокруг застройки столицы. Сам вопрос уже имеет свою историю.
Первые, очень робкие, едва слышные, сомнения прозвучали при принятии решения о возрождении храма Христа Спасителя. Эти сомнения были чисто культурологические и градостроительные. Высказывалось опасение, что храм, будучи не очень уж выдающимся архитектурным творением, начнет доминировать над Кремлем. Собственно говоря, по тем же основаниям исчезла гостиница «Россия», хотя архитекторы всячески ее прятали от Кремля. Левая рука не знала, что делает правая? Нель­зя не добавить, что при возведении храма в арсенал демократии впервые был широко введен «инвестиционный» инструментарий социальной демагогии. В ходе строительства патриархия учредила международный банк для аккумуляции пожертвований. В нем было всего четыре учредителя: поликлиника управления делами администрации  президента РФ, монетный двор, АЗЛК и ЗИЛ. Надо полагать, учредители неплохо справились с задачей. При сдаче объекта вначале была объявлена стоимость в 170 миллионов долларов. Вскоре она выросла до 200, а в итоговых подсчетах храмового фонда – до 500 миллионов. А где же теперь АЗЛК и ЗИЛ?
Беспокойство общественности стало отчетливее, когда ее ознакомили с материалами застройки острова за знаменитым Домом на набережной (кинотеатр Ударник). Как бы в насмешку и в назидание авторам, расписывавшим спрятанные в доме советские привилегии, за ним теперь уже предполагалось нечто более подходящее в сравнении с тогдашними жалкими благами.
Это беспокойство вполне оформилось, когда угроза нависла над милым сердцу Арбатом. Над тем самым Арбатом, который в годы реформ приобрел не только славу средоточия исторических ценностей и обычаев, но и гнездовий литературного антисоветизма. На этот раз виновником непрошенного вторжения в градостроительство оказалась знаменитая Би Пи – та самая компания, из-за которой произошла катастрофа в Мексиканском заливе. Столичные жители лишний раз могли убедиться, что капитал везде одинаков. Мы со своей стороны склонны думать, что попустительство узким частным интересам финансового капитала было одним из главных, если не главным, каналом уродств в градостроительной практике  отцов города.
Но настоящая буря разыгралась теперь, когда возникло Замоскворечье. Количество переходит в иное качество. Гнев копился и где-то должен был прорваться. Прорвался в старом Замоскворечье. Почему? По двум причинам.  Во-первых, исторически и по существу всякое развитие города здесь связано с Кремлем. Кремль легко задушить средствами архитектуры и частного интереса. Во-вторых, Замоскворечье было одним из наиболее заметных мест усадебной застройки в историческом центре Москвы. Достаточно  вспомнить усадьбы около помещичьих и дворянских домов, церквей, храмов и монастырей. Русские люди веками придерживались усадебного порядка застройки, здесь накапливались замечательные проявления народного зодчества. Если угодно, на таких вековых накоплениях росли черты национального характера.
Могут сказать: эк куда хватил! Все такое давно в прошлом. Как смотреть  на связь прошлого с настоящим.  Приглашаем читателя пройтись по Ленинскому проспекту (к примеру) от площади Гагарина до Воронцовских прудов. Вы увидите обычные здания. Вы их увидите.  На них хочется смотреть. А когда вы живете или ходите в ущельях высоток (как в недавно отстроенных на площади Белорусского вокзала), вы никогда не будете задирать голову к небу. Это просто вредно для здоровья.  На этих монстров смотреть не хочется. На Ленинском еще лучше вы увидите деревья, кусты и цветы.  Вы воспримете все увиденное как гармоничное целое. Улица Молодежная воспринимается как парк. А самое главное,  внутриквартальная планировка представляет собою усадьбу коллективного пользования. К сожалению, и здесь капитал кое-где втиснулся со своими знаменитыми новоделами.
Капитал шагает по Москве со своими нормами застройки и очень часто без всяких норм. Идет на баснословное удорожание строительства. Квартира из двух комнат в Берлине обходится в семь раз дешевле примерно соответствующей в Москве. В начале реформ мэр отстоял строительный комплекс столицы от приватизационного разгрома, проявив недюжинную настойчивость. И что же? Теперь этот комплекс надежно служит разделению населения на «дорогих москвичей» и москвичей дорогих.
Мы не случайно вспомнили о двух крупнейших автозаводах. Беремся утверждать, что главными факторами устойчивого развития Москвы является сбережение машиностроительного и приборостроительного, а также научно-технического комплексов. Именно в машиностроении и приборостроении была сосредоточена наиболее квалифицированная часть рабочих и инженеров, ближе всего стоявших к научно-техническому прогрессу, к быстрому овладению достижениями науки и техники.
Этот комплекс подвергся многостороннему удушению.
Научно-технический потенциал имеет не меньшее значение для устойчивого развития столицы. По сути дела в городе образовалось два полюса. На одном научно-технический комплекс, обезвоженный в финансовом отношении. На другом – крупнейший по российским меркам финансовый центр. Оба полюса до сих пор никак не могут обрасти силовыми линиями экономического взаимодействия. Напротив, финансовый капитал неизменно стремится выхватить у науки и техники то землю, то  лабораторные площади.
Иными словами,  из организма  мегаполиса изымаются фундаментальные факторы устойчивого развития. Изымаются с маниакальной последовательностью.
Люди борются за свои истоки. Они все яснее видят, как родники исторической памяти заливаются мутной водой частного интереса. У них свои требования к замещению поста мэра. Они могут совсем не совпадать с намерениями инициаторов развернувшейся кампании, которая по своим методам подозрительно напоминает упомянутый грязный поток.
М.П. ЧЕМОДАНОВ,
пенсионер.
Москва.
------------------------
Вопрос об отставке мэра Москвы Юрия Лужкова решен окончательно, сообщили «Ведомостям» чиновники администрации президента, правительства и мэрии. По словам кремлевского чиновника, накануне ухода в отпуск, в пятницу, Лужков побывал на приеме у одного из руководителей Кремля и получил неделю на решение о добровольной отставке. В правительстве, с руководством которого также поговорил Лужков, предложили в течение двух-трех недель решить, на какую работу он хотел бы перейти, говорит источник в мэрии.

М.П. ЧЕМОДАНОВ, пенсионер. Москва.