2За сто с лишним лет до МММ
Внезапная смерть Бориса Абрамовича Березовского и обстоятельства, связанные с нею, невольно напомнили содержание романа Чарльза Диккенса «Крошка Доррит», вышедшего в свет в 1857 году. Злоключения героев романа связаны с деятельностью финансового спекулянта Мердла, который, по словам Диккенса, был «предметом всеобщей лести и поклонения, желанным гостем за столом у первых людей в государстве, украшением великосветских салонов их жен» и «входил в круг самых избранных». К началу действия романа «воздух всё больше и больше полнился отголосками имени Мердла. Это имя было у всех на устах, звучало у всех в ушах. Не было, нет и не будет никогда человека, равного мистеру Мердлу. Никто... не знал, в чем его заслуги; но все знали, что он – величайший из людей».
Своему успеху Мердл был обязан созданием финансовой пирамиды, одной из тех, что появлялись на заре капитализма задолго до МММ, «Чара-банка», «Тибета» и «Властилины». Персонаж романа сборщик квартирной платы Панкс утверждал, что у квартиросъемщиков, включая самых бедных, вне зависимости от того, «есть ли деньги, нет ли денег, у всех один разговор: Мердл, Мердл, Мердл».
Казалось, что Панкс с презрением осуждал досужих болтунов: «Они ведь ничего в этом не смыслят. Цифры для них китайская грамота. Денежные дела и подавно. Никаких расчетов они не делали. Ни в чем толком не разобрались». Однако, говоря с Панксом, инженер Кленнэм с удивлением узнал, что его собеседник уже успел вложить тысячу фунтов стерлингов в акции Мердла, так как был уверен, что он-то во всем «разобрался». Но сурово осудивший его за легкомыслие инженер Кленнэм сам вскоре поверил в Мердла. Диккенс констатировал, «что нравственный недуг не менее прилипчив, нежели недуг телесный; что зараза этого рода распространяется с пагубной быстротой чумы; что эпидемия, раз вспыхнув, захватывает всех без разбора, поражает самых здоровых людей и развивается в самых неожиданных местах – всё это мы знаем на опыте так же твердо, как то, что человеку нужно дышать, чтобы жить».
Между тем однажды вечером «великий» Мердл, попросив у своей супруги «ножик с черепаховой ручкой» из ее шкатулки, отправился в одно из существовавших в ту пору в Лондоне ванных заведений, где нанял отдельную комнату. А вскоре его супруге сообщили об обнаружении трупа могущественного финансиста в ванне. На первых порах мало кто хотел верить в сообщение об обстоятельствах смерти «великого» Мердла, и поэтому распространился слух, что у него случился удар и лопнул сосуд в мозгу, от того что он много трудился.
Лишь постепенно правда становилась достоянием гласности. Диккенс так подытожил жизнь великого Мердла: «Он, ослепительное чудо нашего времени, новая звезда, указывавшая путь волхвам с дарами, пока она не закатилась над мраморной ванной, в которой лежала падаль, – был попросту величайшим Мошенником и Вором, когда-либо ухитрившимся избегнуть виселицы... Можно было услышать, как воздух звенит от проклятий, сочетаемых с тысячекратно повторенным именем МЕРДЛ».
Пророчества писателей
Еще 3 марта 1903 года Александр Блок написал стихотворение, в котором затем разглядели описание грядущих событий:
– Всё ли спокойно в народе?
– Нет. Император убит.
Кто-то о новой свободе
На площадях говорит.
– Все ли готовы подняться?
– Нет. Каменеют и ждут.
Кто-то велел дожидаться:
Бродят и песни поют.
Казалось, Блок описал события, происходившие в России начиная с первой русской революции 1905 года, а также в последующие десятилетия. Подобные примеры можно умножить. Порой же персонажи, рожденные писательским воображением, казались точным изображением реальных лиц, позже появившихся на исторической сцене. Читая описание Соломона в чеховской повести «Степь», можно подумать, что писатель во время своей поездки по южнорусской степи в 1887 году встретил человека, который был поразительно похож своим внешним обликом и поведением на Троцкого. Кажется, будто Чехов, описывая Соломона, держал перед собой известную фотографию Троцкого, которая затем была воспроизведена на обложке первого тома биографической трилогии, написанной Исааком Дейчером: «Теперь при свете лампочки можно было разглядеть его улыбку: она была очень сложной и выражала много чувств, но преобладающим было одно – явное презрение. Он как будто думал о чем-то смешном и глупом, кого-то терпеть не мог и презирал, чему-то радовался и ждал подходящей минуты, чтобы уязвить насмешкой и покатиться со смеху. Его длинный нос, жирные губы и хитрые выпученные глаза, казалось, были напряжены от желания расхохотаться... Когда тень от его длинного носа пересекла всю левую щеку... презрительная улыбка, смешанная с этой тенью, блестящие, насмешливые глаза и вся его ощипанная фигурка, двоясь и мелькая в глазах Егорушки, делали его теперь похожим не на шута, а на что-то такое, что иногда снится, вероятно, на нечистого духа».
А ведь эти черты – дьявольская ирония, злая насмешливость – постоянно присутствуют в зарисовках Троцкого, сделанных под свежим впечатлением Джоном Ридом в его знаменитой книге: «Худое заостренное лицо Троцкого выражало мефистофельскую злобную иронию... На его губах блуждала саркастическая улыбка, почти насмешка».
Страстные монологи Соломона, который говорил «голосом глухим и сиплым от душившей его ненависти», напоминали те яростные речи, которые позже произносил «демон революции» на различных собраниях.
Можно вспомнить и образ австрийского художника Алоиза Гарца, созданного Джоном Голсуорси в 1900 году в повести «Вилла Рубейн». Этот бедно и неряшливо одетый светлоглазый брюнет с копной волос запоминается читателям монологами о национальных героях своей страны. Внешние черты художника и его склонность к бурным словоизвержениям напоминают другого бедного австрийского художника-самоучку – Адольфа Гитлера, который вскоре появился на улицах
Вены.
Однако А.П. Чехов не мог встретить Лейбу Бронштейна, будущего Троцкого. А если бы и встретил, то Лейбе в это время было 8 лет. Гитлеру было 11 лет, и он еще жил в местечке Браунау на австро-германской границе, когда Голсуорси завершил свою повесть.
Но очевидно, что уже в 1887 году на юге России тонкое писательское чутье позволило Чехову ощутить вероятность появления в южных степях России той фигуры, которая вскоре окажется на политической авансцене страны. Такое же чутье позволило Голсуорси предугадать черты того, кто через несколько десятилетий захватит воображение немцев Германии и Австрии. Также очевидно, что одаренный творческой интуицией Александр Блок мог заранее предвидеть некоторые черты будущих русских революций.
Почему Диккенс угадал место гибели Березовского?
Нет секрета и в романе Диккенса, описавшего смерть финансового спекулянта в ванне. Говоря об Англии 1850-х годов, Фридрих Энгельс писал: «Оживление в делах... в пятидесятых же годах привело к неслыханному дотоле промышленному процветанию, а вслед за ним – краху 1857 г.». Последний выпуск романа Диккенса «Крошка Доррит» вышел в свет в июне 1857 года, когда экономика Англии погрузилась в бездну кризиса. Лопались банки, происходили крушения промышленных предприятий, миллионы людей лишались работы и собственности. Кризис не ограничился пределами Британских островов. Он стал первым мировым циклическим кризисом.
Ныне же в соответствии с законами общественного развития, открытыми Марксом и Энгельсом, циклический кризис повторился. Снова лопаются банки, закрываются предприятия, а миллионы людей остаются без работы. То, что российский спекулянт, запутавшийся в своих финансовых и политических интригах, нашел смерть в британской ванне, разумеется, случайность. Однако вряд ли можно считать случайным то, что многие российские спекулянты орудуют из Англии – одной из старинных твердынь капитализма. Там они ощущают себя особенно комфортно, пока их не настигает неумолимая роковая судьба всех жуликов.
Как и в романе Диккенса, смерть Березовского стала сенсацией. Несмотря на сообщения о финансовых трудностях олигарха, такой конец также был неожиданным для многих людей, как нежданной оказалась гибель Мердла для персонажей романа «Крошка Доррит». А это прежде всего означает, что тайны, которыми окружен мир финансовых спекуляций, тщательно оберегают от общественного внимания.
Нам пишут из ЦРУ
Важнейшим инструментом сохранения власти эксплуататорского меньшинства является контроль за массовым сознанием. По этой причине значительная часть информации, необходимой для понимания происходящих событий, утаивается власть имущими, а внимание публики заполняют отвлекающими сообщениями.
В конце 2012 года мир был встревожен сообщениями о надвигающемся «финансовом обрыве». Говорили, что после 31 декабря американское государство не сможет выполнять свои многочисленные финансовые обязательства, так как на это будут автоматически введены ограничения. А это отразилось бы на состоянии всей мировой экономики.
За несколько часов до наступления Нового года мир вздохнул с облегчением. Республиканцы и демократы в конгрессе договорились об отсрочке наступления «обрыва» на два месяца. Два месяца прошло.
Были автоматически введены сокращения расходов на социальные программы и оборону США. Однако к этому времени было решено не говорить об «обрыве». Нам стали петь песню 1936 года на слова Александра Безыменского «Всё хорошо, прекрасная маркиза...».
На протяжении 2012 года со страниц газет и с экранов телевизоров не сходили материалы о финансовом кризисе в Греции. Сейчас в центре внимания оказался Кипр. Создавалось впечатление, что в финансовых бедах виноваты лишь греки.
При этом умалчивается о том, что внешний государственный долг Кипра относительно валового национального продукта этого островного государства (около 66%) существенно меньше не только чем в Греции, Италии, Испании и Португалии, но также значительно меньше, чем в Германии (81,8%), Великобритании (85,9%), Франции (89,3%), Канаде (84,1%), Бельгии (94,2%), а уж тем более в США (105%).
Однако если принять во внимание не только государственные долги, картина будет еще более серьезной. О том, что частные долги, в которых, как в шелках, сейчас щеголяет подавляющее большинство ведущих стран мира, сообщает регулярно «Всемирная книга фактов ЦРУ», выставленная в интернете.
В соответствии с этой книгой по состоянию на 30 июня 2011 года сумма всех внешних долгов Греции (учитывая долги частным банкам) составляла 583 млрд долларов, то есть 167% от валового внутреннего продукта этой страны. Однако сумма греческого долга (с учетом долгов частным банкам) меньше германского (6624 млрд долларов), а доля внешнего долга Германии не намного меньше, чем в Греции (159%). Это не мешает многим в Германии и за ее пределами твердить о «тружениках-немцах» и противопоставлять их «бездельникам-грекам».
Долги Греции значительно меньше, чем долги Великобритании (сумма совокупного долга, включая долги частным организациям и лицам, – 9836 млрд долларов – составляла 396% по отношению к ВВП). Для Нидерландов эти же данные составляют 3733 млрд долларов и 309%. Для Швейцарии – 1346 млрд долларов и 271%. Для Бельгии – 2146 млрд долларов и 264%. Для Австрии – 1181 млрд долларов и 212%. Для Дании – 627 млрд долларов и 196%.
Долги Греции и Кипра кажутся совсем крохотными по сравнению с долгами Ирландии (2957 млрд долл. и 1060% от ВВП) и Люксембурга (2146 млрд долл. и 3411% от ВВП). Между тем о долгах Ирландии в мировых СМИ сообщали мимоходом. Широко известно, что Люксембург занимает третье место в мире по уровню валового национального продукта на душу населения (105 400 долл., на первом месте стоит Катар с 150 429 долл.; на втором месте Лихтенштейн – 130 400 долларов. Ни та, ни другая страна не имеет ни цента долгов). Однако не сообщают, что каждый подданный Великого герцогства Люксембург должен остальному миру 3 759 173 долларов. Наши телевизионные каналы два дня подряд сообщали о свадьбе наследника престола Великого герцогства, умолчав, за чей счет гулял народ по случаю женитьбы эрцгерцога. (Кстати, вопреки расхожим представлениям, внедряемым русофобами, не Россия, а Люксембург занимает первое место в мире по потреблению алкоголя на душу населения. Россия лишь на 18-м месте.)
Хотя внешний долг Исландии (119 млрд долл.) меньше долга Греции, надо учитывать, что эта сумма составляет свыше 900% от ВВП страны, что в четыре раза больше по сравнению с Грецией. На каждого исландца приходится 371 700 долларов долга. Поэтому можно предположить, что каждая семья в Исландии имеет более одного миллиона долга. При этом Исландия официально объявила, что не собирается расплачиваться по внешним долгам. Об этом не принято говорить.
Совершенно очевидно, что секреты спекулятивных финансовых потоков и тайны борьбы за деньги тщательно оберегаются сильными мира сего. Именно по этой причине вряд ли мы сможем узнать подлинные обстоятельства и причину смерти Бориса Березовского. Ясно одно: олигарх умер в период, когда, говоря словами Диккенса, его «пиратский корабль взлетел на воздух», а весь мир вступил в период финансовых крушений и экономических катастроф.
Юрий ЕМЕЛЬЯНОВ
