ОПОЗОРЕННОЕ КАЛОШИНО

Палаточный лагерь временного содержания для нелегальных мигрантов на треть опустел. Во вторник утром двести из шестисот его обитателей переведены в «традиционные» спецприемники и изоляторы временного содержания. Главным образом женщины. Нескольких детей, которые находились в лагере с матерями, перевели в более подходящие для жизни условия еще раньше.
Впрочем, тридцать брезентовых палаток на восточной окраине Москвы вряд ли будут пустовать. Столичная полиция рапортует о новых и новых задержанных гастарбайтерах.
Что касается вывезенных из лагеря женщин, такому решению, очевидно, способствовал скандал. Он разразился после того, как там побывали журналисты, работники благотворительных организаций и представители посольства Вьетнама (подавляющее большинство лагерников – вьетнамские граждане).
Официальные лица убеждали общественность, что для обитателей центра содержания сделано все возможное. Однако факты свидетельствовали о другом. Беременные женщины, которым не оказывают медицинской помощи, нехватка еды. Отсутствие элементарной гигиены – две душевые кабинки на 600 человек, нет горячей воды и постельного белья. В переполненных людьми палатках вот-вот может вспыхнуть эпидемия. По крайней мере респираторных заболеваний, так как в лагере множество простуженных.
Вьетнамские дипломаты, пообщавшись с соотечественниками, назвали условия их жизни «нечеловеческими». У журналистов и сотрудников гуманитарных организаций, доставивших продовольствие, одежду, другие необходимые вещи, впечатление такое же.
«Сегодня мы нашли сразу девять беременных вьетнамок, которых не кормили все пять дней, что держали в ОВД. Встретили мы там и cирийца, сбежавшего от войны, у которого действующая виза. Там много людей, спокойно работавших и никаким криминалом на рынках не занимавшихся», – пишет руководитель благотворительного проекта «Нужна помощь» Дмитрий Алешковский.
«За одну минуту трех человек судья рассматривала. Ни о чем нас не спрашивала, всех сразу постановила отправить сюда», – рассказывает Мухаммад из афганского Мазари-Шарифа. В России он шесть лет, жил по соседству с теперешним местом обитания – снимал квартиру в Гольянове.
Кормят, по словам Мухаммада, только рисом и дошираком, хлеба нет, обычной питьевой воды тоже, один лишь чай. Но он признает, что по сравнению с тремя днями в ОВД, где вообще не кормили, здесь еще ничего.
Таджик Фархат утверждает, что на этой неделе собирался домой, на собственную свадьбу. У него-де и билет уже на самолет куплен. Боится, что теперь его не отпустят, а значит, и билет, и заплаченные за него деньги пропадут. В августе собирался уезжать домой и работающий в Москве дворником гражданин Узбекистана. Теперь его перспективы неясны.
Вопрос каждого нелегала должен решаться в течение 10 дней. Затем он или получает разрешение на пребывание в стране, или депортируется за счет российской стороны. Но никто не может сказать, на сколько в реальности затянется ожидание. Особенно для тех, кто не имеет паспорта. Как объясняют юристы, в таком случае оно может длиться месяцами. К тому же, по самым грубым прикидкам, для депортации только нынешних лагерников понадобится миллионов десять рублей. Не факт, что ФМС вовремя отыщет эту сумму. А на очереди другие гастарбайтеры. И что же, всё это время люди будут находиться фактически под открытым небом? Да и лето ведь в наших широтах не бесконечно.
«06.00 – подъем. 6.20–7.20 – утренний туалет иностранных граждан. 7.20–8.00 – построение на проверку. 8.30–10.30 – завтрак. 10.30–13.00 – отдых иностранных граждан. 13.00–15.30 – обед. 15.30–19.00 – принятие душа и свободное время. 19.00–21.00 – ужин. 21.00–22.00 – вечерняя проверка, осмотр помещений. 22.00 – отбой иностранных граждан».
Таков распорядок дня в лагере. То есть сотням взрослых людей, скученных не по своей воле в одном месте, целыми днями абсолютно нечем себя занять. Ни работы, ни элементарных развлечений. В лагере нет даже электричества, хотя вентиляторы «для улучшения быта» туда завезли. Чем зачастую заканчивается такое безделье, догадаться несложно. К тому же товарищи по несчастью далеко не всегда настроены дружелюбно по отношению друг к другу. Между обителями уже возникают определенные трения из-за разницы в национальных и религиозных традициях. Пока бытовые…
Негативные отзывы о гольяновском лагере очень не понравились представителям МВД и столичным чиновникам. «Все провокационные моменты устраивает посольство Вьетнама, потому что мы видели, как они подговаривают людей. Люди после разговора с ними начинают хвататься за животы, делать вид, что их не кормят. Хотя на самом деле всех кормят, мы это проверяли», – возмущается зампред Общественного совета при ГУ МВД по Москве Антон Цветков.
Того же мнения и неназванный представитель столичного главка МВД, сообщивший в интервью РИА «Новости», что это раньше вьетнамцы жили в нечеловеческих условиях – на положении рабов, а сейчас им намного лучше.
Однако и говорящие по-русски лагерники, для общения с которыми переводчики из посольства не нужны, совсем не рады своему нынешнему положению. В любом случае государство не должно равнять себя с преступниками, незаконно удерживающими людей в рабстве.
Между тем иначе, чем «концлагерем», новую достопримечательность района Гольяново (и без того непростого с точки зрения криминальной обстановки) не называют. Адрес: Иртышский проезд, 8, стал известен чуть ли не на всю страну. А ведь до недавнего времени даже жители самого Гольянова с других улиц бывали в этих краях не часто. Здесь расположена часть крупнейшей в Москве промышленной зоны «Калошино». За последние два десятилетия большинство предприятий закрылись, однако глухие бетонные заборы, которые огораживают бывшие заводы, а ныне в основном пустыри, остались.
Вот за одним из таких бесконечных заборов и решили организовать теперь не промышленную, а просто «зону». Наверное, для гарантии ограду укрепили еще рифленым металлом и местами колючей проволокой. Теперь запертые «на зоне» гастарбайтеры, которым выход в город запрещен, на волю уж точно не вырвутся.
Но что не менее важно – без разрешения за высокую стену не заглянуть. Значит, можно делать вид, что никакого «концлагеря» нет. И проблемы тоже нет. А если и есть, решают ее власти – за серым забором.
У самого забора «зоны» череда грузовиков. Наверное, привезли свой груз на соседнее, еще работающее предприятие. Их водители прячутся в кабинах от вдруг хлынувшего проливного дождя. Судя по внешности, они тоже гастарбайтеры. Кто знает, может, и нелегальные. Так что и они рискуют оказаться «по ту сторону забора»...
Во дворе своего дома, что минутах в 20 ходьбы от «центра временного размещения», разговариваю со знакомым дворником по имени Талант. Он, житель киргизского Оша, про «концлагерь» и облавы слышал. С документами и регистрацией у Таланта не все в порядке, но он надеется, что пронесет, что не попадет «на зону». В крайнем случае откупится…
Сколько в Москве таких нелегалов? В 2010 году только назначенный столичным мэром Сергей Собянин утверждал, что 2 миллиона, требовал срочных мер по решению проблемы. В Федеральной миграционной службе ему возразили: всего-то 200 тысяч. Но даже если «только 200 тысяч» – всех их в гольяновский лагерь не упрячешь. И никаких бывших промышленных зон в нынешней деиндустриализированной Москве на это не хватит.
К тому же лагерями делу не поможешь, если муниципалитеты продолжают нанимать дворниками исключительно иностранцев из СНГ, водителями работают люди, неизвестно где и на каких основаниях получившие права, а на заброшенных заводах действуют подпольные цеха. Однако полицейские, сотрудники ФМС, чиновники привычно и не бескорыстно закрывают на это глаза.
За время, прошедшее с упомянутых заявлений Собянина, ситуация лишь ухудшилась. Так что вместо системного решения вопроса нам предлагают очередной предвыборный пиар-ход: мол, отвечая на чаяния москвичей, показательно вышлем тысячу нелегалов. Но что будет с остальными сотнями тысяч?
«Настанет день, и час пробьет, когда уму и чести на всей земле придет черед стоять на первом месте». Удивительное дело, но эти строчки стихотворения Роберта Бернса «Честная бедность» кто-то аршинными буквами написал на заборе бывшей гольяновской промышленной зоны. Судя по всему, до того, как она превратилась в зону для гастарбайтеров. Последние слова стихотворения про день, когда «все люди станут братья», залеплены несвежей уже рекламой.
Но до этого дня стране нашей, всем нам еще очень далеко. И все больше людей задумываются: если сегодня власть создает зоны для нелегалов, отправляя людей из одного рабства в другое, то завтра вполне могут появиться такие же лагеря для всех, кого посчитают неудобным или опасным.

Екатерина ПОЛЬГУЕВА

 

Екатерина Польгуева