КТО СЕЕТ ХЛЕБ, ТОТ СЕЕТ ПРАВДУ

Отношение и воздаяние

Всякий, кто проезжает мимо деревни Луги Андреапольского района, видит раскинувшиеся по обеим сторонам дороги просторные и ровные поля. Нигде на западе Тверской области не встретишь таких полей. Прежде здесь обильно колосилась рожь, выращивались кормовые культуры на силос и сенаж. Но вот наступила хваленая «демократия», с ней частная собственность на землю и поля, оказавшись в руках богатенького хозяина, засеваться перестали. Спрашивается: для чего тогда скупались земельные паи?

– Была на то причина, – рассказывал мне местный житель. – У нас большие залежи известняка. Москвич этот рассчитывал, видать, сделать «бизнес», перепродав землю под строительство цементного завода.
Так это или не так, я не знаю, но завода как не было, так и нет, о нем тут уже и не вспоминают, а поля год от года приходят во всё более удручающее состояние. Вот уже и мелколесье оккупировало закрайки, и осочные кочки разбежались тут и там, свидетельствуя о заболачивании. Земля не любит оставаться без хозяина…

Подобные картины не удивительны, они нынче по всей матушке-России. Причины упадка села называются разные, но главная – порочность аграрной политики и, прежде всего, мизерное финансирование аграрной отрасли. Скажем, сумма, отведенная на нее в федеральном бюджете на 2013–2015 гг. по сравнению со странами Евросоюза просто унизительна. У нас на гектар сельхозугодий – около 200 рублей, у них – от 250 до 350 евро. А скажите, где еще в мире банки кредитуют село под 15% годовых? Это не протекционизм, не помощь, а, скажем прямо, геноцид по отношению к крестьянину. Казалось бы, все это понимают и на уровне районной власти, и, наверное, в высоких правительственных кабинетах, но никто и не думает ослабить финансовую удавку. Между тем если обратиться к Китаю или странам Европы, там кредиты сельхозпроизводителям выдаются всего под 1%. Стоит ли удивляться, что у них нет ни клочка, пребывающего в запустении, а в России зарастает 45 млн гектаров пашни.

Каково отношение, таково и воздаяние. Среднегодовое производство зерна в России за 20 лет упало на 20%. В иные годы оно не превышает 70 млн тонн, в то время как в последнюю советскую пятилетку достигло 118 миллионов. Поголовье крупного рогатого скота в 1990 г. составляло 57 млн голов, а в 2010-м – 20 млн, коров соответственно – 20,5 млн и 8,8 млн, свиней – 38,3 млн и 17,3 млн, овец – 58,2 млн и 19,8 млн. Недавнее вступление России в ВТО еще более усугубляет ситуацию, что подтверждается и высказыванием бывшего госсекретаря США Хиллари Клинтон: «Принятие РФ в ВТО позволит взломать внутренний российский рынок, ограничить самостоятельность России в международной торговле, обеспечить создание новых рабочих мест в США и ЕС при потере рабочих мест в России».

Если же взять находящуюся в зоне рискованного земледелия Тверскую область, то яровых зерновых культур в 1975 г. было 577, 4 тыс. гектаров, а в 2012-м всего 69,8 тыс. Если в 80-е годы валовой сбор зерна достигал 1 млн тонн, то в 2012 г. этот показатель составил 96,9 тыс. тонн. Даже в тяжелейшем 1945 г. было 508,8 тыс. тонн. Льна в 1975 г. было 141,7 тыс. гектаров, в 2012-м – 6 тыс., картофеля соответственно – 128 тыс. и 23,4 тыс. Печальная статистика, и нет никаких оснований рассчитывать на то, что она станет обнадеживающей. Но самое печальное, что власть на местах, по сути, не несет никакой ответственности за такое состояние дел, и вообще непонятно, по каким критериям оценивается ее деятельность.

Прошелся в интернете по биографиям глав районных администраций – почти у каждого грамоты, благодарности, почетные знаки, дающие право на надбавку к пенсии, а за что? Парадокс: Сандовский район лидер в Тверской области по темпам вымирания населения, с 2002 по 2010 г. оно уменьшилось здесь на 27,6%, а глава района М.М. Тихомирова в числе лидеров по количеству наград. Почетная грамота губернатора, благодарность губернатора, почетный знак «За заслуги в развитии Тверской области», почетная грамота президента РФ, почетный знак «Во благо земли Тверской», почетные грамоты министерств и ведомств Тверской области… Есть среди ее наград даже медаль II степени первого русского генералиссимуса А.С. Шеина за полезные труды в укреплении Отечества. К тому же глава избрана членом политсовета Тверского регионального отделения всероссийской политической партии «Единая Россия».
Невольно закрадывается мысль: может, для правящей партии сокращение населения и есть главный критерий в оценке деятельности ее активистов?

Среда и сознание

Чем же «провинилась» наша деревня? Непривлекательностью для частного бизнеса? Что ж, оборот капитала здесь долог, риски велики. То ли дело процветающее повсеместно «купи-продай»! Но это не основная «вина» русской деревни.
Во все времена Россия одолевала своих врагов, опираясь на деревню. Именно солдат-крестьянин сыграл главную роль в победе над Гитлером. Работая над краеведческой книгой «Хранители очага», я обнаружил, что почти все мои именитые земляки – Герои Советского Союза, кавалеры трех орденов Славы, Герои Социалистического Труда, генералы, ученые, деятели культуры, политики – родились в крестьянских семьях. Многие росли без отцов, сложивших головы на войне, жили впроголодь, в школу ходили за десять–пятнадцать километров, а тяга к знаниям, к достойному труду во благо Отечества была огромная.

А в книге краеведа капитана второго ранга в отставке Г.П. Асинкритова «Мгла над детской колыбелью» мне встретилась интересная ссылка на письмо офицеров Северного флота в газету «Правда». Оно было вызвано ухудшением качества личного состава, поступавшего в экипажи. Среди молодых матросов всё меньше становилось здоровых как физически, так и в духовно-волевом смысле. Зато росла доля сачков, эгоистов. Особенно отличались этим выходцы из столицы. Авторы просили руководство страны призывать на службу в Военно-морской флот жителей деревни и не призывать москвичей. Конечно, и в столице, и в других крупных городах немало замечательных, патриотичных ребят, но всё же письмо флотских офицеров родилось не с потолка, а из повседневной реальности.

В чем причина подобного отличия? В среде, которая формирует сознание и отношение к миру. Звенящее спелыми колосьями поле за околицей. Огород, домашние животные. Речка с язями и окунями. Запах молодого сена. Березовая аллея, ведущая к школе. Сияние зарниц. Колодец с хрустальной водицей. Лукошко с земляникой. Трубный крик улетающих журавлей… Многообразная и могучая симфония русской природы сопровождала другую – нелегкую, но привычную с детства симфонию коллективного крестьянского труда. В этом созвучии окружающего мира росли, воспитывались гармоничные, патриотичные личности. И как же я благодарен судьбе за то, что мне довелось это хотя бы отчасти познать в пору, когда отец работал председателем колхоза! А какие красивые, работящие люди остались в памяти. Сосед Трофим, научивший меня делать дранку для крыши. Федор Борисов – в пору жатвы я днями пропадал в кабине его комбайна. Добрейшая красавица-завмаг Дуся Кузнецова… Шофер единственной в колхозе имени Молотова автомашины ГАЗ-51, ловкий гармонист Александр Лебедев…

А вот большой город с его традиционным мещанским укладом, словно губка впитывающий в себя чуждое, заемное, давал уже совсем иную школу жизни. И чем больше хирели наши деревни и разбухали города, тем тоньше становилась нравственная оболочка, защищающая наш народ от разложения. «Известно, что земледельцы суть душа общества, следовательно, когда в изнурении пребывает душа общества, тогда и самое общество слабеет…» – справедливо написал два века назад мыслитель Григорий Коробьин. Сегодня мы пожинаем последствия этой слабости. Либеральное окаянство поразило все основополагающие сферы нашей жизни: убило производительную экономику, прежде всего высокотехнологичные отрасли, узаконило паразитизм, отравило культуру, исковеркало образование, медицину, ослабило армию. Но в первую очередь ее жертвой стала деревня, и понятно почему.

Недоброжелатели России отдают себе отчет в том, что деревня не только кормила огромную страну, но и служила ее нравственным оберегом, крепила ее государственность. Здесь наши основы, истоки, отсюда наше соборное мышление, наш язык, традиции. Дискриминируя деревню, отторгая крестьянина от земли, либералы не просто наносят удар по русскому национальному самосознанию и загоняют Россию в продовольственную зависимость от Запада, но и углубляют демографическую яму, в которой оказался наш народ. Хорошо известно, и социология это подтверждает: наибольшее число детей рождается именно в сельских семьях. Другими словами, без возрождения деревни демографическую проблему в России не решить.

Незначительный всплеск рождаемости, о котором то и дело говорят чиновники, приписывая эту заслугу материнскому капиталу, на самом деле кратковремен. Это признал и Владимир Путин, заявивший на Всемирном конгрессе по перинатальной медицине, что Россия в ближайшие годы ощутит на себе последствия демографического кризиса 90-х годов прошлого века. Отсюда вывод: если с 2002 по 2010 г. население Тверской области сократилось на 118 тыс. человек, то в последующем темпы этого процесса еще более ускорятся. По прогнозам специалистов-демографов, если ничего не изменится, к середине века российское население вряд ли будет превышать 100 млн человек (сейчас около 143 млн), что ставит под серьезную угрозу суверенитет страны.

«Граница там, где крестьянин пашет»

Казалось бы, всё больше людей проникается общественной значимостью этой проблемы. Вот некоторые из авторитетных мнений.
Виктор Ефимов, ректор Санкт-Петербургского государственного аграрного университета:
– Мы должны понимать, что вопрос сельского хозяйства – это не просто вопрос одной из отраслей. Аграрная Россия – это судьба государственности нашей и геостратегического будущего нашей страны.
Граница не там, где солдат с ружьем стоит, а там, где крестьянин пашет. Если крестьянин не пашет – страны и государственности нет.
Наталья Нарочницкая, историк, философ, публицист:
– Воссоздайте индустрию на местах, возродите провинцию, пусть начнутся там стройки и рождение детей. Подтяните престиж тех профессий, в которых реализовывал себя русский народ, и без всякого акцента на национальность, который, может быть, кому-то покажется неприемлемым, вы получите возрождение России.
Их рассуждения созвучны словам П.А. Столыпина: «…Наша главная задача – укрепить низы. В них вся сила страны».
Безуспешно пытавшийся обуржуазить деревню и создать в ней классовое общество, «великий реформатор» озвучивал порой и здравые вещи. Только вот незадача: памятник Столыпину в Москве, кажется, установили, шума вокруг этого было немало, а наказ Петра Аркадьевича исполняется с точностью до наоборот. Вместо желанного укрепления провинции задумала наша й, отчего жители провинции справедливо задаются вопросом: «Мы что, люди второго сорта?»

Тем временем провинция продолжает деградировать. В моем родном городе Андреаполе, что на западе Тверской области, за годы «демократии» уничтожены известковый завод, деревообрабатывающий комбинат, леспромхоз, межколхозлесхоз, литейный цех, маслозавод, три строительные организации, сельхозтехника, мелиоративная ПМК. Несколько лет назад прекратил деятельность военный аэродром (и это когда НАТО приближается к нашим границам!). Прежние колхозы и совхозы района влачат жалкое существование. Безжизненны некогда густонаселенные Аксёновщина, Жукопщина. В бывшем райцентре Бологово осталось 600 жителей. В ветошкинском «кусту» из сорока двух прежних деревень не сохранилось ни одной. Моя знакомая, заслуженный учитель Московской области, родившаяся в этих местах, сетовала:
– На кладбище, где предки лежат, не проехать. Все проселочные дороги разбили лесные арендаторы.
Если в прежние времена району ежегодно требовались инженеры, агрономы, механики, зоотехники и они охотно ехали сюда после окончания вузов, теперь сотни моих земляков мотаются в Москву, Санкт-Петербург, где работают охранниками, прачками, шабашат на стройках. Ну а что остается делать, если пространство жизнедеятельности на родине сведено в основном к торгашеству и лесоистреблению?

Современный кадр как иллюстрация к заявлению политика.

Частник – не панацея

Какое будущее ожидает деревню? Это зависит от исхода противостояния делателей и делителей, созидателей и паразитов. Оно происходит, подчас незримо, и в провинции, и в московских кабинетах. При этом всё очевиднее абсурдность навязанных нам при «демократии» разрушительных догм. В частности, окончательно дискредитировала себя идея, что «только фермер накормит страну».
– Я не возражаю против фермерства. Тем более не возражаю против индивидуального подворья, – говорил мне еще в начале 90-х председатель знаменитого колхоза «Мир» Торжокского района, почетный гражданин Тверской области Н.И. Попов. – Но поверь, альтернативы крупному коллективному производству на селе нет! Разве возможно на малых площадях эффективно использовать дорогую современную технику? И потом, посмотри, кто выступает за фермера и против колхоза? Люди, которые выросли на городском асфальте и понятия не имеют о крестьянском труде.

Словно в воду глядел Николай Иванович. Так «накормил» фермер страну, что ежегодно закупаем за границей продовольствия более чем на 40 млрд долларов. Выяснилось: знали правду о преимуществах коллективного хозяйства и те «люди с асфальта», кто в 90-е годы во всю свою либеральную глотку ратовал за разрушение колхозов, называя их «агрогулагом», а председателей – «красными помещиками». На встрече бывших народных депутатов в Москве я коснулся этой темы в разговоре с бывшим приближенным Ельцина. Словно оправдываясь, он открыл «секрет»:
– Понимаешь, старик, у Ельцина не было классовой опоры в деревне. Требовалось ее быстро создать. Потому и стали рушить социалистические колхозы, превознося частника. Хотя, в общем-то, понимали, что на Западе погоду делают не фермеры-одиночки, а крупные аграрные объединения. Переборщили мы с ломкой колхозов, переборщили...
– Что же мешает официально признать, что это была глупость?
– Не я принимал решение…

Понятно, что не он, а такие, как «архитектор перестройки» А.Н. Яковлев, заявивший: «Частная собственность – материя цивилизации». Спрашивается: какой цивилизации? К российской цивилизации, где земля всегда воспринималась как Богова данность, это не имеет никакого отношения. Впрочем, нет частной собственности на землю и во многих зарубежных странах, например в Голландии, Белоруссии, Китае, Израиле, Вьетнаме, а сельское хозяйство там на очень высоком уровне. Активизировалось возвращение сельскохозяйственных земель государству в США, здесь для этих целей создаются специальные трастовые кампании.

«Частная собственность на землю породила основные проблемы сельского хозяйства в Великобритании, – сказал, выступая на международной аграрной конференции, фермер из Шотландии Дункан В. Пикард. – Земля раскуплена частными лицами и организациями с целью вложения капитала. Это привело к тому, что цены на нее поднялись значительно выше уровня, соответствующего ее реальной продуктивности. Молодежь не имеет возможности заняться фермерством, поскольку цены на землю чересчур высоки. Сельское сообщество распадается. Закрываются сельские школы, потому что стало меньше детей. Уменьшилось количество сельских магазинов и других учреждений обслуживания». Ему вторит министр юстиции США Рамзей Кларк. В докладе «Приватизация и нищета», с которым он выступил на конференции по проблемам современных земельных отношений в России, сделан вывод: «Преобладание государственной собственности на землю больше всего отвечает интересам народа».

Важно, что о губительности частной собственности на землю, раскрестьянившей крестьянство и возвратившей в Россию феодализм, заговорили наконец-то и представители власти. «Очень большое значение, на мой взгляд, имеет представление об общей собственности. Общей собственностью должна быть земля, – отмечал на заседании «Изборского клуба» губернатор Белгородской области Евгений Степанович Савченко. – Общая собственность – это фундамент солидарности. Общей собственностью должна быть земля. Каждому человеку, живущему в России, необходимо понимание, осознание того, что земля общая. Она дана Богом для всех нас и не должна быть чьей-то частной собственностью. Мне кажется, ничто так не испортило наш народ, не развратило его экономически и нравственно, как закон о частной собственности на землю». Свое заявление Савченко подкрепил делом, сосредоточив в руках областной власти 60 процентов пахотной земли. Она не продается, а сдается в аренду на 49 лет. Из фонда этих земель белгородская власть продает по 15 соток (по текущим ценам за 25 тыс. руб.) всем желающим с обязательством построить за пять лет дом. За свой счет власть подводит к этим районам воду и электричество.

Распространения белгородского опыта требует та неразбериха, что сложилась в землепользовании. Порой не разберешь, кому принадлежат те или иные сельхозугодья. Часть у муниципалитетов. Кто-то так и не выделил свой пай, оставив его, так сказать, в виртуальном виде. Другой, оформив право собственности, перепродал его или оформил фиктивное дарение другому лицу, а оно, это лицо, уехало за границу или, хуже того, ушло в мир иной. Немало нуворишей держат сотни и тысячи гектаров зарастающих земель как капитал, дожидаясь лучших времен для их спекулятивной перепродажи. Некоторые действующие фирмы, по сообщениям СМИ, через дочерние и внучатые компании перепродали землю иностранцам. По разным сведениям, в инородные руки уплыло от 1,5 до 2 млн гектаров.

Подобное состояние земель – позор России, но их ревизией и изъятием (в соответствии с нормами закона) никто не занимается. Да и толку-то от ревизии и изъятия, если государство всерьез не озаботится деревней, не будет вкладывать в ее развитие средства, необходимые для обеспечения продовольственной безопасности. Вкладывать не просто в животноводство, льноводство, картофелеводство и т.п. Речь должна идти о комплексном развитии территорий, предусматривающем в том числе создание необходимой культурно-социальной инфраструктуры: жилье, школы, больницы и фельдшерско-акушерские пункты, дома культуры, библиотеки, пункты бытового обслуживания – всего того, что за годы монетаристской либеральщины пришло в неимоверный упадок.

Чему учит опыт

Строго говоря, деревне нужна четкая, выверенная стратегия государства. Как, например, было после войны в СССР. Почти 30 млн лучших людей потеряно. На фронт отправлено 80% автомобилей, треть тракторов, более половины лошадей. Среднегодовое производство зерна даже по сравнению с неблагополучным 1929 г. упало на 44% – до 42,3 млн тонн. В три раза уменьшилось поголовье свиней, в два – поголовье крупного рогатого скота. Но ведь поднялась деревня, возродилась! Благодаря внедрению обоснованных закупочных цен, упорядочению налоговой политики, укреплению материально-технической базы, а также инициативе снизу. С 1952 по 1957 г. денежные доходы хозяйств в расчете на колхозный двор выросли в 2,3 раза, выдача на трудодень – в три раза. В штаты МТС было зачислено 23 тыс. инженеров и техников, свыше 100 тыс. агрономов. Только за один квартал 1953 г. село получило 42 тыс. тракторов.

В организационном плане будущее видится в многоукладности форм хозяйствования при опоре на крупные сельхозпредприятия. Сталин, создавая колхозы, наверняка учитывал неудачный опыт столыпинской реформы. В 1906–1917 гг. урожайность поднялась по сравнению с дореформенным периодом (1900–1905 гг.) всего на 3,4%, а поголовье в расчете на сто жителей деревни снизилось. Лошадей – на 10,5%, крупного рогатого скота – на 16,3%, овец и коз – на 29%, свиней – на 14%. К 1915 г. в целом по России площади, занятые хлебами, возросли на 20%, а в частнособственнических хозяйствах уменьшились на 50. Кроме того, Сталину, конечно же, было известно, как проявили себя государственные крестьяне и частники в Первую мировую войну, когда частник, по сравнению с крестьянином-государственником, заламывал цену на зерно в 2,3–3 раза больше.
Правда, народ быстро осознал пагубность той реформы, да и сам Столыпин на финише жизни вынужден был признать ее крах. Разрушить общинный способ ведения дел на земле не удалось. Уже к 1906 г. большинство крестьян требовало национализации земли, а когда переселенцы в Сибири стали объединяться в общины, сам «великий реформатор» после встречи с ними признал, что это разумно. Неудивительно, что, получив в 1917 г. землю, крестьяне по своей инициативе повсеместно восстановили общину. В 1927 г. в РСФСР 91% крестьянских земель находился в общинном пользовании.

«А как же тогда насчет того, что «Россия при царе-батюшке кормила хлебом полмира?» – спросит сбитый с толку либеральными СМИ читатель. Известный русский экономист начала прошлого века М.И. Туган-Барановский считал, что «избытки хлеба для вывоза у нас образуются вследствие того, что мужик недоедает». По подсчетам специалистов, калорийность продуктового набора русского крестьянина составляла 2617 калорий, финского – 3674, итальянского – 3565, крестьянина штата Нью-Йорк – 3785. Не от хорошей жизни с 1908 по 1913 г. в России было зарегистрировано 22 тыс. крестьянских выступлений.

Кстати, Запад, науськивая нас на разрушение колхозной системы, сам по пути ломки доставшихся от социализма коллективных хозяйств не пошел. Больше того, сельхозкооперативы бывшей ГДР (очень напоминающие наши колхозы) приняты странами Евросоюза как лучшая модель ведения сельского хозяйства в XXI веке. Почему бы и нам не взять ее за основу? В этом смысле важно вернуться и к успешно зарекомендовавшему себя в СССР и на Западе опыту кооперации, сделав ставку на производителя и создав для него прямой выход на рынок, минуя многочисленных перекупщиков и перепродавцов.

Крестьянин или космополит?

Возвращение долгов деревне, работа по укреплению истонченного до критической черты крестьянского слоя не должны ограничиваться вложением денег в развитие территорий и в структурно-организационные преобразования. Возделывать нужно и душу человеческую. Деревня должна вернуться на страницы книг, газет и журналов, в кинотеатры, на телевидение и на сцены художественных театров. Вернуться не в карикатурном виде наподобие «Курочки Рябы», а в уважительном, мудром, внимательном подходе к ней.

Это неправда, что среди современных писателей, поэтов, деятелей культуры нет достойных в творческом отношении людей, знающих и любящих деревню. Они есть в каждом регионе России. Могу назвать своих тверских коллег – публициста и издателя Бориса Лапченко, поэтов Алексея Роженкова, Виктора Королёва, Лидию Гомзякову, братьев Рысенковых… Но беда в том, что они с их традиционно русским, христианским взглядом на жизнь загнаны сегодня во внутреннюю эмиграцию. Это состояние когда-то хорошо передал Сергей Есенин, написавший: «В своей стране я будто иностранец». Зато, как и в период разгула троцкизма, в 20-е и в начале 30-х гг., на коне восседает всё тот же либерал-космополит.

Опусы этих «элитчиков» внедряют в школьные программы вместо произведений русских классиков. Им присуждают букеры-пукеры, вручают ордена к юбилеям, их имена прижизненно присваиваются учреждениям культуры, а у них-то даже мысли не шевельнется, насколько кощунственно выглядит их ликование на фоне бед русской провинции. Глядя на них со стороны, невольно вспоминаешь слова Лежнева о Рудине из романа И.С. Тургенева «Рудин»: «Несчастье Рудина состоит в том, что он России не знает, и это точно большое несчастье… Космополитизм – чепуха, космополит – нуль, хуже нуля; вне народности ни художества, ни истины, ни жизни, ничего нет».

Дожили – всероссийский диктант в России писали по тексту проживающей в Израиле Дины Рубиной. Нашелся решительный мужик – ульяновский губернатор Сергей Морозов, он предложил заменить в своей области текст Рубиной отрывком из статьи знатока русской провинции известного публициста Василия Пескова. Свое решение губернатор объяснил тем, что Рубина использует в своем творчестве ненормативную лексику. Так ведь оргкомитет образовательной акции «Тотальный диктант» тут же заявил, что результаты сочинений ульяновцев будут аннулированы. А какой гвалт, вплоть до обвинений в антисемитизме, поднялся в либеральных СМИ!

Что и говорить, не в чести в российских СМИ тема патриотизма, неразрывно связанная с деревенской темой. В первую очередь это относится к ТВ, где главные действующие лица пересмешники, рекламщики, стругальщики овощей, угадывальщики, гламурное быдло, именующее себя «звездами», менты в масках, орущие: «Руки на капот!», но, увы, не крестьянин-труженик. Да и журналистов, снимающих и пишущих на сельскую тему, можно сегодня пересчитать по пальцам. Причем уровень их, мягко говоря, вызывает вопросы. Однажды разговорился я с сотрудником официальной тверской газеты.

– Мне нравится о деревне писать, я ее знаю, – говорит он с легкостью, а у меня сомнения.
Дай-ка, думаю, проверю его знания.
– Сколько корове требуется на зиму сена?
В глазах у собеседника растерянность.
– Ну ладно, а по каким предшественникам лучше растет лен?
– Что такое предшественники?
– А чем плуг отличается от сохи?
И этого не знает…
– А ты хотя бы очерки Ивана Афанасьевича Васильева о деревне читал?
– Какого Васильева?
– Классика деревенской публицистики. Он много лет работал на Тверской земле собкором «Калининской правды», писал в «Советскую Россию».

Увы, мой собеседник о нем вообще не слышал, не говоря уже о Г.И. Успенском, А.Н. Энгельгардте, А.В. Чаянове, Д.Н. Прянишникове… Мало отличаются от подобного рода пишущих «знатоков» российские чиновники. Свежо в памяти, как один из аграрных начальников Тверской области желал руководителям хозяйств, чтобы их «комбайны успешно пахали», и советовал «давать на корм скоту отаву льна». Умудренные опытом аграрии едва со стульев не попадали. А каково им было слушать на областном совещании измышления одного из бывших тверских вице-губернаторов, сравнившего финансирование села с «инъекцией в протез». Разумеется, при подобных типах во власти надеяться на изменение отношения к деревне невозможно.

По мнению академика, философа Александра Панарина, «новая элита» «изначально не отождествляет себя с «этим» народом: ее «мы» больше относится к международным центрам власти – интернационалу глобализма, чем к туземному населению. Она держит капитал, имеет виллы, учит своих детей – не в этой стране. Соответственно судьбы «этой» страны ее менее всего интересуют…». Вот почему нам как живительный кислород нужна цементирующая общество элита национальных интересов, подобная той, которую создал И.В. Сталин. Однако наивно рассчитывать, что она появится по наитию или назначением сверху. Ее должен выстрадать и явить миру сам народ.

Давайте посмотрим сермяжной правде в глаза. Если мы говорим, что русских в России более 80 процентов, а так оно и есть, и это в основном небогатые люди, давайте скажем прямо и другое: главная вина за российские проблемы (за наглость олигархизма, упадок экономики и нравов, запустение земли, падение рождаемости и за многое другое) лежит на нас, русских. Это мы, перестав в должной мере ощущать себя хозяевами своей страны, позабыв, что равнодушие не способно творить добро, допустили подобное развитие событий, и именно нам в союзе с другими народами страны надлежит быть движущей силой в решении этих проблем, не дожидаясь, пока кто-то решит их за нас.

О чем молчишь, поле?

Остановился на кромке луговского поля, вышел из машины. Вокруг звонкая тишина и запустение. Не видно и не слышно ни единой души. Лишь огромный ястреб-тетеревятник плавно кружит в вышине, высматривая жертву. На память приходит изречение одного из римских императоров: «Умейте слушать молчание». Если вдуматься, глубокий смысл в этих словах. О чем молчишь ты, заброшенное русское поле? О людском равнодушии? О цинизме чиновников и депутатов, облекающих беззаконие в форму закона и сделавших землю товаром? Землю, которую русский человек испокон веку называл кормилицей, матушкой? О том, что не слышно на деревенских улочках детского смеха и исчезают из обихода слова «пашня», «зябь», «покос», «молотьба», «стерня», «зерноток», другие, пока еще близкие и понятные сельскому жителю?
А может, мечтаешь о той поре, когда в России вместо торжества процентщиков, офшорщиков, «золотых парашютистов» и офисного планктона придет-таки долгожданное общенародное торжество пахаря и сеятеля. Не зря ведь в народе говорили: кто сеет хлеб, тот сеет правду. Когда же заговорит о себе в полный голос эта возвышающая, мобилизующая правда?

г. Андреаполь
Тверская обл.
 

Валерий КИРИЛЛОВ 

Валерий КИРИЛЛОВ