1В России много добрых людей, это всему миру известно. Недобрых редко встретишь, а добрые буквально на каждом шагу попадаются. Правда, не утром в понедельник и не в Москве. Утром в понедельник в Москве люди злые, лица у них угрюмы, кулаки сжаты, глаза холодные, так и сверлят тебя, подлости ждут. И своей, и от тебя. Спустишься в понедельник в метро – как к пираньям в аквариум попал или к тиграм в клетку. Даже бразильцы – я сам видел! – уж насколько жизнерадостная нация, вечно поют, улыбаются, танцуют, с детишками возятся, а приехали зачем-то в Москву и… На «Курской», еще улыбаясь и фотографируя, в метро сели, одну остановку до «Комсомольской» проехали, всё – из вагона вышли мрачные, матерятся, перегаром воняют, дети у них орут, бабы друг друга толкают, сумками на колесиках цепляются… Зараза, видно, какая-то в метрополитеновском воздухе витает. Не может же такого быть, чтобы человек еще в воскресенье вечером жену целовал, собаку гладил, с детьми уроки делал, даже телеканал «Культура» случайно посмотрел, а утром в метро спустился и растерзать всех готов, особенно женщин и людей пожилого возраста. И какие диалоги в понедельник в метро услышать можно! «Мужчина, вы зачем девушку ногами бьете?» – «А она меня локтем задела!» – «Вот мразь! Дайте я тоже ей в морду дам, твари этой!»
А часам к восьми утра заразный воздух из метро на поверхность выходит, и дышат им, надышаться не могут, автомобилисты с пешеходами, которые, кстати, когда до работы доберутся, наденут белые халаты врачей или сядут в свой кабинет в собесе. Или зайдут в аудиторию к студентам. Но пока врач-хирург с искаженным ненавистью лицом орет из своей машины на женщину-пешехода: «Куда ж ты, сука старая, прешь?! Я ща выйду, ноги тебе оторву…» И отвечает ему женщина-пешеход, воспитательница детского садика для одаренных детей: «Пасть заткни, козел! И харю свою ублюдушную убери, а то кадык вырву!» И бежит она дальше на свою маршрутку, отталкивая конкурентов и не различая, кому из них три годика, а кому восемьдесят. Они все для нее сейчас, утром в понедельник, даже не конкуренты – враги. И всё меньше и меньше в Москве одаренных детей. И плавает, плавает в отравленном злобой воздухе тополиный пух или морозный снег. И несется из каждой машины мат вперемежку с шансоном. И плачет девочка в беленьком платьице, которую выкинули из автобуса на асфальт, потому что внутрь залезала медленно, только мешала всем. И говорит она фразу, от которой еще в прошлом веке барышни падали в обморок, и соглашается с ней ее молодая мама, которая в понедельник утром выглядит лет на шестьдесят – глаза злые, руки трясутся, лицо красное, волосы растрепаны…
К счастью, во вторник утром злоба из Москвы уходит. Люди смирились с тем, что выходные прошли, что работать еще четыре дня, что пиво пить нельзя, что начальник идиот, а стрелять из травматического пистолета в глаз незаконно, даже если вам на ногу наступили, – можно обойтись и ударом в пах. Добрыми жители Москвы, понятно, не стали, но это так быстро и не случается. Просто на место злобы пришло равнодушие.
Не дай вам бог умереть во вторник утром в метро! На вас обратят внимание только ночью, когда начнут убираться. А весь день через вас будут перешагивать, вас будут брезгливо обходить, о вас будут спотыкаться спешащие куда-то люди. И никто – никто! – не сообщит о вас дежурной по станции, а если кто и сообщит, то дежурная всё равно до вас не дойдет.
А как красиво смотрится спящий в автобусе мужчина, над которым навис живот глубоко беременной девушки! Когда автобус дергается, мужчина просыпается, равнодушно смотрит на живот и снова уходит в дремоту. Потому что мужчина знает: он заплатил за проезд столько же, сколько и эта беременная, но едет один, а она в животе безбилетника провозит…
Справедливости ради надо сказать, что во вторник в Москве можно встретить и приличных людей, в понедельник их вовсе не было. Приличный человек отличается тем, что где-нибудь в трамвае очень неуклюже оттесняет старушку от освободившегося места, присаживается и вместо того чтобы сразу притвориться спящим, начинает ерзать. Стыдно ему и опыта еще нет, и четыре поколения интеллигентов возмущаются у него в сердце, но уж больно стоять не хочется. Потом приличный человек отгораживается от старушки томиком стихов и спокойно доезжает до своей школы, где служит учителем. И также спокойно-равнодушно взирает на курящих второклассников…
А в среду утром Москву покидает и равнодушие. Но на смену ему приходит не доброта, нет. Приходит недовольство. В среду утром жители Москвы недовольны всем – президентом, правительством, мэром, дворниками-узбеками, погодой и вообще жизнью. Именно в среду вся Москва пишет жалобы, кляузы и заявления, и именно на среду приходится пик семейных ссор и преступлений на бытовой почве. А что вы хотите, середина трудовой недели, люди устали, нервы на пределе, всё дорожает, машина в сервисе, у соседей ремонт с утренним сверлением, в магазине просроченные продукты, пока жалобу писал, еще и оскорбили, водосчетчики протекают, жена надоела, любовница достала… Кто-то свое недовольство матом проорет и успокоится, кто-то синяк жене поставит и спать пойдет с недовольным видом, кто-то даже до полиции дозвонится или до суда добежит… Но остальным-то что делать?..
Однако в четверг от московского недовольства не остается и следа. В четверг Москва выхолощена, жители погружены в себя и на внешние раздражители не реагируют. Два дня! Осталось простоять-продержаться два дня и… дачи, шашлыки, боулинги, караоке, клубы, рестораны, сауны, «Ашаны», реже кино и обязательно пиво. Поэтому в четверг московские люди молчаливы, задумчивы и заторможены – они уже в предвкушении выходных. На любой, даже на самый простой вопрос можно получить совершенно неадекватный ответ. «Скажите, пожалуйста, который час?» – спрашиваете вы. «Ох и нажрусь же я завтра…» – отвечает сосед по эскалатору. И ведь нажрется же…
И – пятница! Кульминация рабочей недели, ее жирная точка или даже восклицательный знак. В пятницу уже никто не работает. Люди что-то закупают, заказывают, собирают по телефону компанию, обсуждают количество водки на человека и куда заныкать пиво на утро. В пятницу утром на лицах московских жителей можно заметить даже некое подобие улыбок, но, к сожалению, улыбки эти обманчивы. На самом деле в пятницу в Москве процветает хамство. При входе в метро вас с улыбкой ударят многотонной дверью. В троллейбусе улыбнутся и посоветуют сидеть дома, «с таким-то лицом». На почте со смехом ткнут носом в табличку «Окно №3 не работает никогда». Потом вас укусит собака без намордника и обматерит ее улыбчивый хозяин, потому что «смотреть надо, куда идешь, а то понаехали и ходят везде, как бараны». А если в пятницу у вас что-нибудь сломается и вы позвоните в службу технической поддержки, вам сначала скажут, что «ваш звонок очень важен для нас», потом заставят в течение часа слушать веселенькую мелодию, а уже потом отключатся навсегда. Такое вежливое, улыбчивое хамство…
И наконец – суббота! Свобода, равенство, пьянство! Крутятся в стиральных машинах белые рубашки и темные брюки, сушатся форменные юбки и блузки, валяются где-то бейджики с именами «Светлана», «Игорь», «Азиза» и «Охрана». В субботу Москва вымирает и замирает. Куда-то исчезли истеричные тетки из трамваев, наглые нищие из метро и хамоватые владельцы дорогих машин. Полупустые улицы, полупустой транспорт, не видно недовольных лиц, нет злых и равнодушных. Есть только агрессивные. Да, в субботу Москва малолюдна, но агрессивна, и в этой агрессии и обида за бесцельно прожитые пять рабочих дней, и накопившаяся за эти дни ненависть к другим людям, и нехватка денег на что-нибудь, и зависть к тем, кому на что-нибудь хватает… Поэтому в субботу жители Москвы на почве внезапно возникших личных неприязненных отношений бьют и режут всех, кто им почему-то не нравится. Особенно отличаются в этом плане горячие парни из южных республик. И гремят по субботам в Москве выстрелы, и достаются металлические пруты с бейсбольными битами, и бьют русские нерусских, а пьяные – непьяных, бьют таксисты нетаксистов, а полицейские – неполицейских. А ведь есть еще болельщики и неболельщики, самбисты и несамбисты, строители и ломатели, торговцы и покупатели, просто сумасшедшие и около миллиона тех, кто не поделил место на парковке. И плещется по всей субботней Москве агрессия, и выплескивается иногда даже за МКАД.
И вот оно – воскресенье… Даже название этого дня звучит светло, празднично и умиротворенно… Сколько хороших воспоминаний из детства и юности связаны с воскресеньем! Первый поход с папой в зоопарк… Первое возвращение домой под утро… Первое свидание с будущей женой… Но, видимо, к московским жителям по воскресным дням приходят совсем другие воспоминания. Первая пьяная драка… Первое похмелье… Первое свидание с будущей женой опять же… Ведь можно было просто не ходить, и жизнь пошла бы по-другому! Но, увы, поздно, поздно… А тут еще это воскресенье, вобравшее в себя всё, что было на неделе…
И поэтому жители Москвы в этот день равнодушны, недовольны, погружены в себя, хамоваты, агрессивны и плюс ко всему депрессивны. И их можно понять – что было вчера, мало кто помнит, а завтра понедельник, опять идти к девяти утра продавать мобильные телефоны или страховые полисы, впаривать туры в Египет или автомобили, улыбаться клиентам или покупателям, вести переговоры с партнерами из Воронежа или Киева, сидеть весь день перед монитором или за кассовым аппаратом, из всего великого русского языка пользуясь одной фразой – «Пакет нужен?». Стоило ли для этого пять лет учиться в институте, шесть лет в музыкальной школе, одиннадцать в средней, при этом еще занимаясь рисованием, танцами и английским, спрашивает сам себя житель Москвы, и из петли его вынимают только две тысячи долларов, отложенные на отдых в Черногории. И хмурится небо над Москвой, и так же хмурятся московские лица по воскресеньям.
Не вздумайте в этот день звонить старым друзьям, подругам и приятелям с какими-либо просьбами. Поберегите и их, и себя. Взаймы вам никто не даст, никто вам ничем не поможет, а друзей потеряете навсегда. А если вы в гости приедете без предупреждения, вы не только друзей потеряете, еще и врагов наживете. Хотя дверь вам всё равно никто не откроет. По воскресеньям столичные жители прячутся в своих норках и заставить их открыть дверь может только что-то необычное, красивое и увлекательное, авария с многочисленными жертвами на соседней улице например. Или пожар в соседнем доме, тоже с жертвами. Или просто убийство на лестничной площадке... А тут вы с радостным лицом: «Привет, давно не виделись!» Да еще сто лет бы не виделись, если б ты не приперся, придурок! И сидят москвичи по воскресеньям в своих квартирах, кто-то жену целует, кто-то собаку гладит, кто-то уроки с детьми делает, но большинство телевизор смотрят, и совсем не телеканал «Культура». А там, в телевизоре, и аварии с многочисленными жертвами, и пожары, тоже с жертвами, и убийства на лестничных площадках, и… В общем, всё, что нужно для отдыха и гармоничного развития личности, и – главное! – дверь открывать не надо.
А так, конечно, в России очень много добрых людей, несмотря на телевидение. Злых редко когда встретишь, а добрые повсеместно. Доброта, она ведь в генах у русского народа сидит, она нам по наследству передалась, от пращуров, она просто так исчезнуть не может. У москвичей просто доброта эта поглубже забралась – жизнь-то посложней, чем где-нибудь в Костроме-Коломне. Но если вечерком с ножом выйти, поймать москвича и этим ножом поскрести, доброта сразу вылезет. Он тебе и кошелек отдаст, и мобильный, и сумку свою сунет – на, носи, пользуйся, не жалко! Потому что человек добрый. И людей любит, и животных всяких, и рыбок, особенно осетровых пород, и взгляд добрый, и лицо в целом. Но не в понедельник с утра. И не во вторник. И не в среду… Вообще не на этой неделе.
Илья КРИШТУЛ
