1Мы живем в эпоху насаждения антиколлективизма. Считается, что эгоизм – залог успешного развития общества. Своекорыстное и потому абсолютно рассогласованное движение отдельных индивидов назначено главным мотором прогресса.
Однако так считалось не всегда. Большую часть своего существования (доисторический период) человечество жило коллективизмом. Мы можем судить о нем по археологическим данным и современным примитивным племенам. Исследователь Э.Р. Сервис отмечает: «Они «отказываются от вещей», восхищаются щедростью, рассчитывают на гостеприимство и осуждают бережливость как эгоизм. Но самое удивительное состоит в том, что чем труднее их положение (чем больше ценность или дефицит товаров), тем меньше они «экономят» и тем больше поражают своей щедростью».
Чем труднее жизнь, тем сильнее развит коллективизм. Другого пути выживания не существует. Однако с увеличением объемов производства первобытному коммунизму пришел конец. При этом нельзя сказать, что счастье наступило для всех – наступила эпоха большого неравенства, а кое-где и попросту рабства.
Проявления коллективизма были часты и в древности, например в цивилизациях риса. Создание систем орошения, включая пруды, каналы и весь труд на рисовых чеках, требует исключительной слаженности огромного числа людей. Конфуцианство учило построению отношений, превращающих общество в большую семью. Иначе не видать трех урожаев в год и не миновать голода.
Суровые климатические и исторические условия жизни в России привели к тому, что большая часть населения жила общинами. Призывы к солидарности легко проследить и в христианстве: возлюби ближнего и прости долги ему, дабы Бог простил нам долги наши. Говоря языком нецерковным, будьте коллективистами ради высших ценностей. При этом коллективизм хранит и преобразует весь мир земной.
В древности и в Средние века индивид, каким бы ярким он ни был, оставался малозначимым по отношению к общине, так как сильно зависел от нее. Религиозная идеология по мере возможности сдерживала рвущуюся наружу алчность.
Но время шло и наступило Возрождение – эпоха провозглашения личных свобод. Отдельный человек впервые стал самодостаточной ценностью. Религиозный регулятор начал скукоживаться, но культура еще сдерживала особо рьяные эгоистические порывы. Капиталистическое производство потребовало совсем уже атомизированных людей. Произошло практически полное отрицание первобытно-общинного коллективизма.
И снова счастье наступило, но не для всех. Если тебе не нужен никто, то и ты никому не нужен. Одинокий – легкая добычей для сплоченных. Поэтому в социальной жизни основной массы населения насаждается полное разобщение. Господствует хаотичное броуновское движение вместо связки разумных и согласованных путей. Попробуйте заговорить об общественном интересе, сегодня это почти неприлично.
Речь идет только о законодательном запрете особо разрушительных поползновений, остальное разрешено. Считается, что только злая энергия частных интересов крутит мотор цивилизации. Да, она крутит его, но одновременно и разрушает.
Суета властных и алчных индивидуумов особенно опасна. В руках не озабоченных общественными интересами элит сосредотачивается необъятная мощь. Она создана трудами миллионов, воплотила последние достижения прогресса. Можно, конечно, надеяться, что частные интересы элит не приведут в конце концов к уничтожению большей части населения. Надеяться-то можно, но рассчитывать на это, к сожалению, нельзя.
Источник атомизации общества – правящий класс. Буржуазия, прочитав Маркса, не захотела выращивать своего могильщика – организованный пролетариат, и начала насаждать среди трудящихся всевозможную разобщенность.
Заметим, что сам правящий класс остается при этом согласованно-монолитным по части успешной эксплуатации остальных. Примерно так же происходит и в преступном мире. Бандиты легко объединяются, чтобы грабить остальных. И поди убеди этих остальных, что ради своей защиты они тоже должны объединяться. Капиталисты куда лучше пролетариата осознают свои классовые интересы. Девиз «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» помните? Он трудящимися, в отличие от буржуазии, не понят до сих пор.
Чем выше разобщенность трудящихся, тем легче ими управлять. Но при этом теряется устойчивость общества – оно «сыплется», исчезает «социальный клей». Удерживать можно силой – запреты, штрафы, угрозы. Однако этого недостаточно, поэтому появляются всевозможные безопасные суррогаты, такие как «корпоративный дух», «работа в команде» (в команде, а не в коллективе). То есть слаженность приветствуется, но жестко ограничивается рамками производства. Работаем вместе, а табачок врозь. Причем так врозь, что некоторым от того табачка достается только запах.
Однако переключателя с индивидуализма на коллективизм для человеческих голов пока не придумали. Поэтому «сыплется» и производство, все более общественное по своей природе. Дух коллективизма обеспечил бы наилучший успех дела, но для него нужна основа – общая цель и социальная справедливость. Всего этого нет в помине.
Разрешается конфликт между атомизацией работников и общественным характером труда просто – происходит упрощение трудовых функций за счет жесточайшей регламентации и автоматизации труда. Попутно идет обеднение и упрощение людей, возрастает их социальное расслоение. Правящая верхушка все более отдаляется от управляемой массы. Это разрушает социальную справедливость и уничтожает оставшуюся почву для коллективизма.
В результате техника развивается, а человек слабеет. Огромный нарост технологического могущества нависает над чахлым «человеческим фундаментом». Одновременно происходит заметное оскудение природных ресурсов, питающих технологии. Все вместе грозит взрывом, неминуемой катастрофой. Необходимость в новом развитии коллективизма становится жизненной.
Коллективизм соединит усилия отдельных людей в единый согласованный поток. При этом полученный эффект будет много больше суммы частей за счет взаимоусиления. В этом смысл плановой экономики.
Коллективная деятельность выявит и раскроет ранее угнетенные способности и таланты. Личные интересы будут не отброшены, а направлены к одной, всем понятной и нужной цели. Конфликт личного и общественного будет разрешаться в пользу общественного. В то же время личный успех (в пользу единой цели) получит огромную общественную поддержку. Передовику выделят новые ресурсы и поставят более сложные задачи. Произойдет задействование самых мощных мотивов деятельности, основанных не на жадности и амбициях, а на стремлении к высшим идеалам. Возникнет спрос на людей дела, что даст огромный стимул к развитию человека.
Коллективизм представляется как питательная среда, как воздух для разумного и справедливого общества. Не будет коллективизма, не будет принципа «Общественное выше личного» – не будет ничего.
Трудность состоит в том, что впервые в истории коллективизм требуется развить в условиях сильного неравенства и относительного, зыбкого и неустойчивого, но благополучия. Проблема усугубляется наличием технологий одурачивания и разобщения масс. Сначала соблазнение потребительством, а потом – манипуляция сознанием.
Индивидуалистическая цивилизация капитализма победила коллективизм варварства и дикости. Победит ли сверхцивилизация коллективизма господствующий сегодня эгоизм? Или эгоизм прихлопнет дальнейшее развитие? Это во многом зависит от нас и от того, хорошо ли выучены не устаревшие девизы.
Константин ВАСИЛЬЕВ, г. Саров, Нижегородская обл.
