1
Владимир Крупский, 1941 г.; А.М.Ковязин, фото 70-х гг
В мае 2014 года в телефонной трубке раздался незнакомый молодой голос:
– Это Анатолий Крупский, предприниматель из города Дубны…
«Крупский… Крупский…» – пытаюсь сообразить, откуда мне известна эта фамилия.
Анатолий продолжает:
– В интернете я обнаружил вашу книгу «Кому ты так обязан», а в ней – сообщение калининских чекистов в НКВД СССР, в котором упоминается Владимир Михайлович Крупский, родной брат моего деда...
Вот та выдержка из книги:
«Ушел из жизни полковник КГБ СССР в отставке Евгений Степанович Фёдоров, издавший книгу «Правда о военном Ржеве», но так и не успевший издать книгу о подполье в Калинине. Незадолго до кончины Евгения Степановича мы разговаривали с ним по телефону. Мне хотелось прояснить ситуацию относительно сообщения, поступившего 5 октября 1943 года из Калининского УНКВД в НКВД СССР:
«Из Калинина. Принято по ВЧ. Сов. секретно. Москва. НКВД СССР – тов. Серову.
В 14.00 4.10. 43 г. на территории Оленинского района Калининской области приземлился самолет марки «Штолк» (итальянский). Экипаж самолета в составе: 1) Ковягин Аркадий Михайлович, 1915 г. рождения, уроженец г. Свердловска, летчик, имел звание лейтенанта, служил в 212 авиаполку дальнего действия, попал в плен в 1941 г., когда сделал вынужденную посадку на оккупированной немецкой территории в Ленинградской области. В плену окончил школу диверсантов. 2) Крупский Владимир Михайлович, 1922 г. рождения, уроженец Ленинградской области, в Красной Армии с 1940 г., служил в 4-м стрелковом полку 93-й стрелковой дивизии в должности помощника командира взвода. В плен попал в 1941 г. под г. Невель.
Оба, будучи в плену, работали на рижском аэродроме. При приземлении задержаны постами службы ВНОС. 4.10.43 г. в 8.00 захватили указанный самолет и вылетели курсом на Иваново, из-за нехватки горючего приземлились в Оленинском районе. Самолет исправный, находится на месте посадки и охраняется командой поста службы ВНОС. Экипаж самолета направлен в Москву».
На сообщении значится: «Тов. Абакумов, заинтересуйтесь. Л. Берия. 5/10». Руководитель «Смерша» В.С. Абакумов направил письмо по инстанции с указанием «немедленно расследовать и доложить».
Чем завершилось расследование? Что это были за люди? Смельчаки, улетевшие из немецкого плена? Или диверсанты? Евгений Степанович, при всей своей информированности, этого, к сожалению, не знал…»
***
Спустя некоторое время благодаря Анатолию Крупскому мне стали известны некоторые подробности.
После окончания в 1940 г. средней школы Владимира Крупского призвали в Красную Армию. Войну он встретил в 4-й стрелковом полку 93-й стрелковой дивизии. Во время боев, оказавшись в окружении, попал в плен. Работал кочегаром на военном аэродроме в Риге. В лагере подружился с бывшим летчиком Аркадием Ковязиным (в сообщении Калининского УНКВД ошибочно указана фамилия Ковягин).
А.М. Ковязин перед войной был в Новосибирском авиаотряде. В Красную Армию его призвали в феврале 1941 г., служил в 212-м отдельном дальнебомбардировочном авиационном полку 81-й авиационной дивизии. С июня по ноябрь 1941г. экипаж Ковязина совершил 52 боевых вылета. В числе первых он бомбил Кёнигсберг, штаб генерала Гудериана возле города Почепа, под Брянском. В октябре 1941 г. Ковязина наградили орденом Красного Знамени, а 5 ноября во время ночного полета его самолет был подбит в районе Риги. При выходе из окружения экипаж нарвался на немцев. В бою получивший ранение и отстреливавшийся до последнего патрона Ковязин был захвачен в плен. Поначалу находился в концлагере «Кресты» под Псковом, оттуда его перевели в лагерь под Лугой. Летом 1942 г. Ковязин бежал, но его поймали. В 1943 году Аркадия Михайловича перевели в лагерь №350 под Ригой…
Познакомившись поближе, Крупский и Ковязин стали вынашивать дерзкий план побега. Для начала пользовавшийся доверием у коменданта аэродрома Крупский упросил того перевести Ковязина кочегаром в один из ангаров. Осуществить побег решили на самолете связи «Физлер-Шторьх-156» (в сообщении Калининского УНКВД название самолета указано неверно). Ковязин знал, что у него короткий разбег при взлете и что он прост в управлении.
Важную роль для успеха задуманного играла погода. Наконец, 4 октября 1943 г. выглянуло солнце, стих ветер. Когда технический состав ушел обедать, Крупский и Ковязин незаметно для охраны пробрались к подготовленному для полета самолету, юркнули в кабину. С первого раза завести мотор Ковязину не удалось. Заподозрив неладное, немцы отрядили к самолету велосипедиста. Приблизившись, тот поднял крик, отчаянно замахал руками. Еще мгновение – и все закончится для русских беглецов самым трагическим образом, но… мотор завелся! Остальное было делом большого летного опыта Ковязина. Через три часа самолет приземлился возле деревни Липовка, в пятидесяти километрах западнее г. Ржева. Беглецы не могли сдержать своей радости. Они плакали и целовали родную землю.
Как и полагалось в таких случаях, А.М. Ковязин и В.М. Крупский были направлены на фильтрационную проверку. По запросу Анатолия Крупского, сделанному в 2010 году в Российский государственный военный архив, пришел ответ: «Регистрационный номер 26121… 12декабря 1944 г. убыл в РВК». «Проверен 16 июня 1944 г. №90».
Сохранились письма Владимира из лагеря брату Михаилу.
«21.VII. 44 г. Здравствуй, братишка! Только что получил письмо из дома с фотокарточками всех вас. Итак, как ты уже слышал, я жив и здоров...
Могу тебе сказать, что из юнца превратился во что-то более оформленное. Не раз приходилось посмотреть в глаза смерти при всевозможных обстоятельствах. Последний раз это произошло в конце 43 г., когда мы с другом, летчиком Аркадием Ковязиным, решили «оседлать» немецкий самолет, чтобы перелететь издалека на «большую землю». Мы-таки его «оседлали», и очень удачно. Ты можешь себе представить, братишка, что было написано на их рожах, и их фигуры, согнутые в вопросительный знак, когда они увидели хвост нашего самолета. Самолета, который они только что ремонтировали. Несмотря на всю ответственность момента и серьезность положения, я не смог не улыбнуться, увидев эту кинокомедию, да и сейчас не могу без смеха это вспоминать.
Я нахожусь в Подольске, и пока ничего определенного в моем положении нет, но я думаю еще повоевать, и неплохо повоевать.
Ну прощай, братишка. Обнимаю и целую. Володя».
«9.09.44. Здравствуй, Мишуха! Только что прочитал еще раз три твои письма и, откровенно говоря, стало очень грустно на сердце. Милый Мишуха, ты слишком много спрашиваешь, а я могу очень мало ответить... Поговорим, когда будем сидеть за одним столом...»
Свидетельством того, что проверка в фильтрационном лагере прошла для В.М. Крупского успешно, явилось то, что ему сохранили воинское звание «сержант». А решающую роль в освобождении Владимира Михайловича из лагеря сыграло взятие нашими войсками осенью 1944 г. г. Риги – только тогда спецслужбами была установлена в деталях история побега Ковязина и Крупского, подтвердившая правдивость того, что они рассказали. После этого Владимир Михайлович воевал с врагом пять месяцев. Из справки, полученной Анатолием Крупским в 2009 году из Центрального архива Министерства обороны РФ, следует, что командир стрелкового отделения 273-го стрелкового полка 104-й стрелковой дивизии Владимир Михайлович Крупский, уроженец Ростовской области, г. Таганрога, погиб 6 апреля 1945 г. в Югославии. В картотеке учета награжденных погибший не значится.
***
Место гибели Владимира Михайловича стало известно его родственникам из пришедшей похоронки. Осенью 1945 г. Михаил Михайлович, проходивший службу в 115-м истребительном авиаполку, базировавшемся в Венгрии, получил от командования части разрешение посетить могилу брата на краевом кладбище в городе Мурска-Собота (сейчас это территория Словении). Однако выполнить волю отца и матери не удалось: он был задержан на границе югославскими пограничниками. Шло время. Судьба брата продолжала волновать Михаила Михайловича. В 1958 г. он прочел в журнале «Огонек» очерк Г.А. Григорьева, в котором рассказывалось о героическом поступке Аркадия Ковязина и своего брата Владимира, и без промедления обратился к автору с просьбой сообщить адрес бывшего летчика Ковязина. Так получилось, что одновременно Григорьев получил и письмо от сына Владимира Крупского, родившегося в 1944 г. в Риге. Работая кочегаром, Крупский встречался с местной девушкой Анной, она родила ему сына, которого он никогда не увидит…
С помощью Григорьева Михаил Михайлович разыскал в г. Свердловске Ковязина. После побега летчика долго мытарили по лагерям, в небо он больше не поднялся, довоевывал в пехоте. В мирное время работал бригадиром электрослесарей треста «Уралэлектромонтаж»… Затем удалось найти в Риге родного племянника, названного в честь отца. А в 1980-м (в тот год Ковязина не стало) Михаил Михайлович предпринял вторую попытку получить разрешение на выезд в Югославию. По этому поводу он обращался письменно к Председателю Президиума Верховного Совета СССР Н.В. Подгорному и тогдашнему лидеру Югославии Иосифу Броз Тито, но в силу сложившихся политических обстоятельств поездка не состоялась. В 2002 г. Михаил Михайлович скончался, и дело его продолжил внук Анатолий. Наведя справки в архивах, он написал обращение к президенту РФ с просьбой о представлении Владимира Михайловича к награде. Ведь если старший лейтенант запаса Аркадий Михайлович Ковязин в 1965 г. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 6.05.1965 г. № 3541-VI был заслуженно удостоен за героический побег ордена Ленина, а затем и медали «За Победу над Германией», ему возвратили орден Красного Знамени, то Владимир Михайлович Крупский остался без награды. Скорее всего, потому, что его уже не было в живых. В своем письме Михаилу Михайловичу в 1969 г. А.М. Ковязин отмечал: «Я тоже думаю, если бы Володя был дома, то военкомат, в котором он был бы на учете, наверное, что-нибудь предпринял…»
Добавим к этому, что несколько лет назад Анатолий Владимирович совершил поездку в Словению, побывав на могиле Владимира Михайловича, выполнив тем самым наказ своего деда-фронтовика. Активное содействие в этом оказала ему сотрудница муниципалитета города Мурска-Собота Алина Герек – переписку с нею Анатолий установил с помощью интернета.
– Надеюсь, в канун 70-летия Победы СССР в Великой Отечественной войне о Владимире Михайловиче Крупском вспомнят, воздав ему должное, – говорил мне Анатолий Владимирович. – Он по праву это заслужил. В таком случае история героического побега получила бы свое логическое справедливое завершение.
Валерий КИРИЛЛОВ
г. Тверь
