2ВИДНЫЙ российский журналист, перебравшийся на ПМЖ из Москвы в город Киев, публично грустит по поводу певицы Земфиры, потребовавшей на своем концерте убрать украинский флаг, развернутый перед сценой.
«Она боится, – пишет наш друг из Киева, – у нее проснулся советский страх, я помню этот страх, – признается наш друг, – и вот этот страх снова в России, миллионы людей боятся, миллионы живут в ужасе, и Земфира, она тоже...»
Наш коллега крутит эту дурацкую мысль, как кубик Рубика, повторяет ее восемь раз подряд то так, то эдак, зарабатывая свои четыре тысячи лайков.
Надо спросить у психологов, как же все-таки называется это заболевание, когда человек истолковывает любое событие в нужном ему свете, даже если в его присутствии кому-то просверлили голову сверлом.
Согласно вышеприведенной логике, мы неизбежно должны понять: если Земфира размахивает украинским флагом, значит, это ее прекрасное личное душевное побуждение. Но если Земфира не размахивает украинским флагом – значит, внутри нее поселился страх и ужас. Личным побуждением это быть не может никогда и ни при каких условиях.
Заметим, что такая форма мышления характерна не только для людей квазилиберальных убеждений, но и для многих патриотов.
Они размышляют ровно тем же самым образом, только наоборот.
Когда Земфира размахивала украинским флагом в Грузии, наши патриоты объясняли ее поступок тем, что певица, дескать, заинтересована в скандале, потому что ей славы не хватает и, вообще, она хочет гастролей на Западе.
Все это несусветная дичь: Земфира – самая популярная певица в России, с ней и рядом никто не стоит. Трем любым певицам, идущим вослед за ней по степени известности, надо на большие ходули встать, чтоб снизу вверх на Земфиру взглянуть и поймать ее снисходительный далекий взгляд. Любые гастроли и полные стадионы – хоть здесь, хоть за пределами страны – ей и так гарантированы. Без всяких скандалов.
Но патриоты тоже не желают ни за кем признавать личных мотиваций – они, видимо, даже поверить не могут, что бывает честная человеческая устремленность в Европу и честная человеческая неприязнь ко многим российским реалиям.
Сознание многих патриотов сугубо материалистично. «Акунин, Макаревич, Собчак? Так они ж за бабло!»
Нет, друзья мои.
Деньги – в форме грантов, гонораров или премий – конечно же, водятся в либеральном мирке, но всякая четко обозначенная позиция неизбежно лишает тебя возможности пользоваться благами, раздаваемыми в других местах.
Обозначившие себя патриотами и мечтать не могут о присутствии в мире «прогрессивном» – где глянец платит огромные гонорары, «Серебряный дождь» говорит о тебе с придыханием, Фонд Прохорова распределяет всем либеральным сестрам по серьгам, Запад зовет к себе в гости поругать КГБ и попугать трепетных европейцев новым или прежним российским ГУЛАГом; заодно тебе могут намекнуть, что следующая Нобелевка точно твоя.
Обозначившие себя либералами и мечтать не могут (хотя иногда все-таки могут) о господдержке, государственных премиях и эфирах на государственных каналах или радиостанциях.
У всех идентичные риски, и я вас уверяю, что 99% одаренных людей противоположных взглядов совершают те или иные поступки, руководствуясь личностными идеалистическими мотивациями, а не меркантильными.
Одним искренне нравится Крым в составе России, другим – в составе Украины. Одни болеют за Моторолу и ополченцев, другие – за «Айдар» и киевскую оранжистскую интеллигенцию.
О МОТИВАЦИЯХ Земфиры я ничего не знаю.
Единственное, что могу сказать: у меня уже имеется пара знакомых из числа музыкантов, которые поначалу всячески приветствовали «майдан» и презирали всю эту «Русскую весну». Однако пожар в Доме профсоюзов, сотни и сотни политзаключенных на Украине, портреты Бандеры в школах, памятники и бюстики все того же Бандеры, а также Петлюры, растущие как грибы, факельные шествия, продуктовая блокада Крыма, избиение инакомыслящих и прочие народные праздники заставили этих музыкантов немного подостыть и заметно остепениться.
Земфира, наверное, тоже проживает не в пустой и запечатанной трехлитровой банке, а на белом свете, где любые новости так или иначе заявляют о себе.
У нее могло элементарно пропасть настроение размахивать чужим флагом, и это вполне объяснимо.
Однако видному российскому журналисту, перебравшемуся на ПМЖ из Москвы в город Киев, таких вещей не объяснить.
И вот он пишет о страхе, который парализовал Россию.
Россию, где по пятьдесят тысяч человек выходят на немцовские марши и по восемьдесят тысяч – на антивоенные, все эти толпы ходят с украинскими флагами и клянут российский милитаризм, а потом расходятся по своим офисам, университетам, редакциям, нефтяным компаниям и салонам красоты.
Россию, где Андрей Макаревич после концерта в Славянске многократно появлялся на обложках федеральных российских СМИ и даже в эфирах федерального телевидения, остался в ротациях крупнейших радиостанций, дал десятки концертов и сотню-другую интервью, которые у него брали журналисты, настроенные к нему крайне благожелательно.
Россию, где Ксения Собчак после бесчисленного количества своих замайданных заявлений издает свой журнал, работает в шоу-бизнесе, зарабатывает свои – не чета вашим – деньги и по-прежнему пользуется бешеной популярностью.
Россию, где книги Акунина, уехавшего из сошедшей с ума России во Францию до полного исправления русских, и книги Улицкой-не-хочу-прослыть-русофобом-но-скажу-все-равно, и книги Мити Глуховского лидируют в списках продаж.
И тот же самый Глуховский, пугавший два года подряд русских людей тем, что их переселяют в Северную Корею, он сам по-прежнему зарабатывает в нашей Северной Корее свои миллионы и в связи с презентацией новой книги дает в одной Москве двадцать пять выступлений, где неизменно рассказывает про всё ту же Северную Корею, в которой мы теперь живем. Видимо, делает он это, весь скованный страхом, как и все его миллионы читателей, от страха едва добредающие до места презентаций.
Россию, где топ-20 ведущих блогеров, имеющих по сто тысяч и более подписчиков, с утра до вечера пишут про Россию такое, чего не снилось никакому Олесю Бузине, но вообще не парятся по этому поводу, причем некоторые из них работают в государственных корпорациях.
Россию, где люди, призывающие уничтожить всех сепаратистов Донбасса ковровыми бомбардировками, трудятся на центральных каналах, снимают нам кино и ставят спектакли.
Россию, где съездивший на Донбасс актер Пореченков подвергается жесточайшему общественному остракизму (чтоб другим неповадно было – и другие не едут!), а съездивший на Донбасс певец Скляр внезапно выпадает из всех радиостанций, где еще вчера был званым гостем (в отличие от скованного страхом, повторюсь, Макаревича, которого так и крутят по-прежнему).
Эту самую Россию парализовал страх. Стрррррррррах!
ИНОЕ дело – Украина.
Украина, где преподавателей гонят из университета за любые, даже не перпендикулярные, а параллельные взгляды и студенты стоят в коридоре и орут: «Геть! Геть! Геть!»
Украина, где закрыли все прорусские газеты и убили далеко не одного Бузину – пропавшие без вести журналисты есть и в Мариуполе, и в Одессе, а уж скольких и как запугали, мы не знаем, хотя отчего же – видеоотчеты о посещениях неистовыми украинскими патриотами редакций «сепаратистских» изданий имеются, можно полюбоваться.
Украина, где неправильных политиков, в том числе женщин, засовывают в мусорные баки, где по городам развешивали плакаты разной степени креативности, но с общим смыслом – «Сдай сепаратиста!», где нет ни одного заметного и популярного блогера, который решится на поддержку или хотя бы добродушное объяснение позиций жителей Донбасса…
И сказать, что этих блогеров (или журналистов) нет в природе, значит соврать: а кто тогда выходил на многотысячные – на десятки тысяч человек! – митинги в Харькове, в Одессе, в Запорожье? Где все эти люди? Среди них не было пишущих людей, а только зомби?
И теперь эти зомби что – растворились в воздухе? Так что ни тени, ни запаха от них не осталось?
Ах, друзья, надо избавляться от иллюзий.
Мир устроен так, что даже если завтра посредине Киева поставят большую гильотину и будут рубить правую руку всем, кто не умеет ее вскидывать в приветствии, характерном для батальона «Айдар», и железные лоханки будут полны этих отрубленных рук, неизбежно найдется один удивительный человек, который, набрав воздуха в грудь, напишет: «А что вы хотели после того, как вы стреляли, убивали, пытали и врали про распятого мальчика?» Этому человеку поставят четыре тысячи лайков, и на другой день таких, как он, людей будет сто, а на третий – сто тысяч.
Им все нипочем.
Им никто за это не платил.
Они это искренне делают.
Но если кто-то вдруг в очередной раз не решится взмахнуть на своем собственном концерте их любимым флагом, они сделают печальное интеллигентное лицо и эдак, с философской грустью, скажут: «Страх… Этих людей сковал страх… Я помню, как это было в Советском Союзе… Оно возвращается… Крепостные, жалкие крепостные...»
Захар ПРИЛЕПИН
