1
Любовь моя
Я по орбите прожитой вращаюсь,
Тоску обид напрасных затая.
Вот скоро я с тобою попрощаюсь,
Любовь моя, поэзия моя.
Звезда моя над перелеском дремным,
Мучение внезапное и страсть,
Ты в океане, грозном и огромном,
Вела меня и не дала пропасть.
Я нищим был, но богател тобою,
Бессильным был, но побеждал тобой,
Глухим, но слышал рокоты прибоя,
Слепым, но видел край свой голубой.
Жена моя и вечная невеста,
Мгновенное бессмертие мое,
И потому напротив солнца место
Не чье-то, а действительно твое.
Тропа до Богородицы торима
Тобой
и путь к распятию торим,
И не судьба моя неповторима,
А свет очей твоих неповторим.
Во времени, чужом и мракобесном,
Я ветер зла перечеркнул крестом,
Я осенен твоим крылом небесным,
Твоим спасен от гибели перстом.
Мы вас видим
Не ангелами и не овцами,
Не работягами ершистыми,
Мы честно видим вас рублевцами,
Фронтов «народных» спецнашистами.
Вы обобрали нас, обнищили,
На евродоллар аппетитные,
Теперь любовь к себе вы ищете
Средь граждан,
паханы элитные!..
Заводы стибрили и фабрики,
Обзавелись в Нью-Йорках виллами,
Тли диссидентствующей гаврики,
Вы кажетесь полудебилами.
Владея реками и трассами,
Крепки аферой нефтегазовой.
Хрущев считал вас «пидорасами»,
А мы – бактерией заразовой.
То в Израилях, то в Испаниях
Скупаете поля спортивные,
Тусуясь в мировых компаниях,
Вы до ничтожества противные.
То Гитлер вам везде мерещится,
То Сталин, возбужденный фактами, –
А это – гнев России плещется,
И в нем
вы не спасетесь яхтами...
За горизонты океанские
Вам не уплыть, хапуги бедные,
Где есть отряды партизанские,
Там будут армии победные!
Синь озерная
Синь озерная, скальный гранит.
Облаков серебристые спины.
И на взгорье недальнем горит
Пламя красное старой рябины.
К ней стремится рассвет и закат,
Солнце клонится, падают звезды.
А вон там, на лугу, Салават
Метит стрелами буйные версты.
И в башкирский разбуженный быт
С-под руки, окаймленной парчово,
Залетает, как цокот копыт,
Беркутиная речь Пугачева.
Слава краю, героям его,
Слава братству и грохоту боя!
На высотах пути моего
Голос прошлого – шумы прибоя…
Это – ветры и волны озер.
Это – гроздья рябины в просторе.
Все берет понимающий взор,
С грозной волею предков не споря.
О, свобода, царица огня,
Не ржавеет отважное время, –
Я и сам оседлал бы коня,
Вскинул меч
И привстал бы на стремя!
Среди Африк, Америк, Европ
Есть у каждого память-судьбина,
Где из тысяч обстуканных троп
На одной – полыхает рябина.
Русский вкус
Нам, русским, квелость незнакома,
У нас издревле вкус такой:
Весна – с капелью, с ливнем, с громом,
Зима – с морозом и с пургой.
Брататься – радости и беды
Делить жестоко на двоих,
А воевать –
так до победы,
До смерти недругов своих!
* * *
Тихо шепчут о чем-то леса.
Сонно кружатся жаркие дали.
И над темным холмом небеса
Высоко и доверчиво встали.
Скоро землю окутает ночь.
Лунный свет побежит по дорогам.
Сам себе не могу я помочь
Чтобы горько не думать о многом.
Мне бы жить – не тужить никогда.
Сеять, веять и с полной нагрузкой
Проносить седину сквозь года,
Хвастать силой и удалью русской.
Но душа натолкнулась на крик
Журавлиный...
и в звездном просторе
Я увидел, как бьется родник
И крамольно волнуется море.
Целовал меня ветер тоски,
Удивляли нездешние страны.
И шныряли жемчужно пески
На пути моем злые барханы.
И покуда плывут облака
И качаются шумно дубравы,
Будут течь в неизвестность века,
Беспокоиться птицы и травы.
Тоска по крыльям
Чего судьба мне только не давала,
А жизнь моя, как прежде, нелегка.
…Оплаканные синью перевалы,
Наполненные солнцем облака.
Красавицу уже не покорю я,
В дому Кащея не взломаю дверь…
Вот сяду под скалой да погорюю,
Подумаю, что делать мне теперь.
И, подсмотрев, как снова я не плачу,
Седой Урал, по-стариковски прост,
За молодость, не знавшую удачи,
Преподнесет озерный ковшик звезд.
Он скажет громко: – Выбирай любую! –
Но я устало руку отведу.
Ведь я ищу не просто голубую,
А самую бессмертную звезду.
В полночный час над луговым простором,
В горах дремучих, где шумит река,
Ее, наверно, видел только ворон
Да ветер, пролетевший сквозь века.
Понял
Беру коня судьбы я под уздцы
Без суеты и лишнего испуга,
Поскольку понял: в мире подлецы,
Как близнецы, похожи друг на друга.
Скачи, мой конь, через неровный быт,
Неси меня от кровного порога,
Пускай гудит под бронзою копыт
Тяжелая российская дорога.
Я выживу и выдюжу позор,
Превозмогу обиды роковые,
В туманных далях различает взор
Звезду удач, пожалуй, не впервые.
Скачи, мой конь, непросто из седла
Нас вышибить,
Мы цепки до предела,
Вон снова иноземная стрела
Почти под сердцем у меня пропела.
Но промахнулась – ожидай своих,
Они чужой не легче, не добрее.
Там, в сумерках, сторожко лес притих,
И ни левей объехать, ни правее.
Скачи, мой конь, отважным путь открыт,
А я посланник матери и Бога.
И пусть гудит под бронзою копыт
И эта –
не последняя дорога!..
Валентин СОРОКИН
