3
Решение было вынесено в отношении Ярослава Белоусова, на то время студента-политолога МГУ имени М.В. Ломоносова. Автором жалобы в ЕСПЧ был автор нашей газеты, адвокат Дмитрий АГРАНОВСКИЙ. Мы попросили его рассказать об этом деле.
ВОПРОС. Дмитрий Владимирович, напомните, что это было за дело и в чем суть жалобы?
ОТВЕТ. Огромные митинги, которые прошли после выборов в Государственную думу в 2011 году, думаю, были неожиданностью для всего политически активного населения, и, разумеется, разные силы хотели использовать их в своих целях. Народ на митинги приходил тоже самый разный, левый, правый и просто случайный. Потом, к сожалению, так называемый «болотный» протест был взят под контроль самыми деструктивными силами антироссийского толка, а после Крыма просто сошел на нет, потому что одно дело протестовать за все хорошее против всего плохого, против коррупции и выборов, которые действительно, на мой взгляд, были абсолютно нечестными, а другое дело – маршировать в колонне с откровенными предателями, если называть вещи своими именами.
Митинг 6 мая 2012 года состоялся как раз на излете романтической стадии «болотных» протестов, поэтому на него пришло действительно много людей, намного больше запланированного. По официальной версии, в ходе митинга 6 мая 2012 года произошли «массовые беспорядки». Эту официальную версию можно без труда найти в средствах массовой информации и ознакомиться с ней. Мы с ней категорически не согласны. А я дальше буду рассказывать нашу версию, которая потом нашла свое отражение в решении Европейского суда.
Когда митинг готовили, времени было мало, и власти с организаторами взяли за основу схему размещения митингующих и сил правопорядка, которая была на митинге 4 февраля 2012 года на том же месте. Однако, когда колонна подошла к месту митинга, выяснилось, что схема оцепления была неожиданно изменена, сквер у Болотной площади, где размещалась основная масса митингующих, закрыт и от сквера до кинотеатра «Ударник» выставлен мощный кордон ОМОНа, значительно сужающий проход. Организаторы приняли решение остановить колонну. Начались переговоры, в которых, в частности, участвовал уполномоченный по правам человека Владимир Петрович Лукин. Эти переговоры ни к чему не привели. У кордона создалась очень сильная давка и даже паника, а через некоторое время кордон прорвался, так как не мог сдерживать толпу. Примерно сотни две людей разбежались в разные стороны, кордон был восстановлен, никто в тот момент не пострадал, но власти приняли решение прекратить митинг и освободить площадь от митингующих.
В ходе такой «зачистки» и был задержан Ярослав Белоусов, который, по версии обвинения, скандировал «антиправительственные лозунги» и кинул неустановленным маленьким желтым предметом круглой формы в сотрудника ОМОНа в полной боевой экипировке, попав тому в плечо. Ярослав свою вину отрицал, и, на наш взгляд, в деле было достаточно доказательств его невиновности. Вместе с Ярославом под суд попали еще 11 человек с похожими обвинениями. Суд шел долго, больше полугода, почти каждый день. В общей сложности Ярослав провел под стражей 2 года 3 месяца. Это хотя и меньше всех прочих осужденных, которые получили от 2 лет 6 месяцев до 4 лет 5 месяцев, но все равно явно, неадекватно много, даже если бы Ярослав и был виновен в чем-то предосудительном.
Вообще за Болотную площадь были осуждены в основном либо случайные люди, либо люди левых взглядов, и даже «организаторами» были названы левые Сергей Удальцов и Леонид Развозжаев, хотя из материалов дела было прекрасно видно, кто действительно виноват и в чем именно. Почему-то этим материалам ход так и не был дан.
Мы жаловались в ЕСПЧ на бесчеловечное обращение в ходе содержания под стражей, во время транспортировки в суд, на условия содержания в зале суда, на неправомерный арест и неправомерное длительное содержание под стражей, несправедливость судебного разбирательства, нарушение права на защиту, а также нарушения права на свободу слова и свободу собраний.
В решении от 4 октября Европейский суд признал, что в отношении Ярослава Белоусова было допущено бесчеловечное обращение (статья 3 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод) в ходе транспортировки в суд, а также в ходе нахождения в слишком тесном стеклянном шкафу в зале суда №338 в Московском городском суде, арест Ярославу продлевался без достаточных на то оснований, альтернативные меры пресечения не рассматривались, например личное поручительство депутата Государственной думы Вячеслава Тетекина (статья 5 часть 3 конвенции), судебное разбирательство было несправедливым и в ходе него было нарушено право на защиту (статья 6 части 1 и 3 конвенции), а право на свободу собраний было нарушено как в ходе разгона самого митинга, так и в связи с назначением явно неадекватного, чрезмерного наказания, которое было указанием не только самому Ярославу, но и другим людям, желающим принять участие в митингах протеста, воздержаться от такого участия (статья 11 конвенции). ЕСПЧ присудил Ярославу 12 500 евро в качестве компенсации, но, что очень важно, Ярослав получил право ходатайствовать перед Верховным судом РФ о пересмотре приговора.
ВОПРОС. Он воспользуется этим правом?
ОТВЕТ. Я не могу ответить за Ярослава на этот вопрос, но я, как адвокат, разумеется, буду советовать обязательно воспользоваться. Зачем человеку судимость за преступление, которое он не совершал? И кроме того, если такая процедура существует, такое право предоставлено нам законом, его следует реализовать.
ВОПРОС. Иногда говорят, что Европейский суд выносит политизированные, несправедливые решения, особенно в отношении России. Некоторые сомневаются в его пользе. Что вы об этом думаете?
ОТВЕТ. Европейский суд всего лишь суд, в котором работают люди, как и все люди, имеющие свои пристрастия. И никакой суд нельзя идеализировать и ждать от него абсолютной справедливости. На мой взгляд, эти пристрастия проявляются не больше и не меньше, чем в любом другом суде в России, в Голландии или Англии. Кстати, в этих странах власти уверены, что ЕСПЧ выносит в отношении них несправедливые решения. В любом случае Верховный суд РФ назвал и ЕСПЧ, и его решения составной частью правовой системы в России.
Что касается пользы, то приведу всего один пример. В 2005 году Европейский суд признал несправедливым, вынесенным с нарушением статьи 6 конвенции смертный приговор турецкого суда в отношении лидера Курдской рабочей партии Абдуллы Оджалана. Турция была вынуждена отменить приговор, направить дело на новое рассмотрение. Оджалан до сих пор жив и по крайней мере смертная казнь ему точно не угрожает. Есть и другие примеры, когда люди были просто спасены от смерти, но, на мой взгляд, даже один такой пример оправдал существование ЕСПЧ. И еще важный, чисто прикладной момент – нисколько не ограничивая наш суверенитет, ЕСПЧ приучает юристов, работающих с ним, изучать право других стран Европы, обмениваться опытом, расширять кругозор, а это полезно всегда. В свою очередь практика ЕСПЧ оказывает положительное влияние на наше законодательство и правоприменительную практику.
Мы в своей работе с Европейским судом стараемся максимально уходить от политизированности и сосредотачиваться на вопросах права. ЕСПЧ – эффективное средство защиты, предусмотренное российским законодательством, оно может быть и уже не раз оказывалось полезным моим подзащитным, а значит, как адвокат, я обязан его использовать. Тот же Ярослав Белоусов – человек абсолютно патриотичный, сотрудничающий со «Свободной прессой» Сергея Шаргунова. Ни я, ни он никогда не сделаем ничего, что хотя бы косвенно могло поставить под вопрос авторитет страны. Если государство предоставляет простым гражданам саму возможность подавать жалобу в наднациональную судебную инстанцию, позволяет что-то у себя выигрывать и выполняет такие решения, то это уже характеризует его, по крайней мере в этой части, как правовое и демократическое. И я уверен, что эффективная защита прав граждан России на всех уровнях так же важна для страны, как сильная армия, мощная экономика и справедливая власть.
