2
Планета Земля и наша страна потеряла еще одного своего «космического» сына, который, закончив путь земной, отправился навечно в свой последний и бесконечный космический полет, туда, куда всегда стремилась его душа и влекло его сердце, – за пределы Вселенной.
Ушел из жизни великий популяризатор космический науки, честный и порядочный человек, большой ученый, прекрасный отец, дед, муж, соотечественник, землянин, космонавт, труженик… А лично для меня – просто родной и близкий человек, как он сам говорил, – «космический брат» моего отца.
Была информация, что он скончался от сердечной недостаточности, – это медицинский диагноз. А вот с точки зрения людей, которые хоть раз в жизни с ним общались, не говоря уже о тех, кто знал его лично, могу сказать, что Георгий Михайлович был человеком гипертрофированной «сердечной достаточности», доброты, понимания и глубоких энциклопедических знаний.
Вечная память ему и слава!
* * *
Не думалось, что в преддверии такого великого и светлого праздника – Дня космонавтики – мне придется писать некролог о Г.М. Гречко . В память о Георгии Михайловиче и накануне Дня космонавтики я бы хотела словами своего отца, А.А. Губарева, его командира в их первом полете на орбитальном комплексе «Союз-17–Салют-4» в далеком 1975 году, отрывком из записок отца рассказать о том, каким был в работе на орбите Георгий Михайлович, о чертах его характера.
* * *
В январе 1975 года, после ряда неудач, которые преследовали с начала 1970-х годов пилотируемую космонавтику, на орбиту был отправлен экипаж «Союз-17» в составе командира корабля подполковника Губарева Алексея Александровича и бортинженера Гречко Георгия Михайловича. Надо сказать, что руководство полетами в тот момент долго думало, взвешивало и сомневалось, стоит ли посылать в космос еще «необкатанный», то есть не имеющий реального опыта работы на орбите экипаж или же запустить «бывалых» космонавтов. Тем не менее остановились на экипаже Губарева и Гречко, т.к. все инструкторы, руководство ЦПК им. Ю.А. Гагарина в один голос подтвердили, что ручаются головой за их подготовку, что нет более подготовленного и слаженного в работе экипажа на тот момент. В их задачу входила стыковка с орбитальной станцией «Салют-4» и проведение многих экспериментов на борту орбитального комплекса, в том числе – впервые работа с ОСТ-1(орбитальный солнечный телескоп).
* * *
«20 января, на 9-й день полета, у нас по программе была астрофизическая зона, т.е. первое включение и работа с ОСТ-1. Мы накануне получили основные данные для работы с телескопом, подробно расписали программу работы, а уже после получения окончательных данных на работу, после уточнения ряда вопросов, интересующих нас, космонавтов, и руководителей эксперимента, которые остались на Земле, мы приступили к подготовке. Работа очень сложная и ответственная. Нам необходимо показать здесь свой научный подход к делу, ведь мы на борту выступаем в роли ученого, астронома. Весь успех эксперимента зависит теперь только от нас.
В заданный момент я выполнил ориентацию станции на Солнце, т.е. той частью, куда направлен объектив телескопа и визир космонавта. Солнце в виде очень яркого пятна у меня находится в самом центре экрана. Немного слепит глаза. Пришлось воспользоваться светофильтром, яркость уменьшилась. Потом, застабилизировав станцию, я приступил к выполнению дальнейших операций, которые мне нужно было выполнить по программе, не подразумевая, что что-то может произойти с телескопом.
Через несколько минут спрашиваю: «Георгий, ну как Солнце, не погасло?» – «Алексей, ты знаешь, ничего не вижу, не только деталей, самого Солнца нет в поле зрения визира». – «Давай, Георгий, проверь все включение сначала, проверь, подключен ли фильтр». И мы с ним снова и снова все проверяли. Смотрели, включали, но все напрасно, нет Солнца. В иллюминатор смотреть без фильтра нельзя, можно ослепнуть от такого яркого космического Солнца, а здесь, где оно необходимо, его нет.
Окончательно убедившись в правильности своих действий с порядком включения и работой аппаратуры телескопа, мы пришли к выводу, что произошел отказ техники, но где, пока распознать невозможно. В очередной сеанс связи мы доложили о своих действиях при работе, доложили об отказе ОСТ-1, попросили разрешения выполнить ряд работ, которые не предусмотрены были инструкцией, Земля согласилась с нашим решением, но и это не помогло.
И так прошли первые сутки – неплодотворно, с большим огорчением не только для нас, но и для всего большого коллектива конструкторов, инженеров, техников, рабочих, ученых, всех тех, кто непосредственно принимал участие в постановке данного эксперимента на борту.
Так же прошли 2-й и 3-й дни работы, в сплошных поисках причины отказа, в попытках восстановить неисправный телескоп, заставить его, чтобы он заработал. Но попытки были напрасны. Он никак не хотел отвечать на наши усилия, «молчал». Были выполнены все рекомендации, которые нам выдавались на борт по дополнительным работам с прибором, не предусмотренные инструкцией. Все оказалось напрасным. Точно установить причину отказа было трудно. Земля знала по телеметрии, что чувствительные датчики работают, подают сигналы на привод, который разворачивает следующее за ним зеркало, но куда, вот это было непонятно. Нам выдана на борт команда: «Прекратить работу, время по программе закончилось, будем считать, произошел отказ, который невозможно устранить в данных условиях».
Официально мы согласились с группой управления, выразили свое сожаление по этому поводу, а в душе были очень расстроены. Это же впервые у нас, когда на Солнце можно посмотреть не через черные «шторы», а в «открытое окно». Сколько было затрачено сил, энергии, ума. Это труд большого нашего коллектива. Я уже не говорю о его стоимости. Все, что работает в космосе, это пока еще дорогостоящая аппаратура. Сколько пришлось нам готовиться для проведения этого эксперимента. С нами проводили занятия главный конструктор телескопа А.В. Брунс, постановщик эксперимента Н.В. Стешенко, директор обсерватории академик А.Б. Северный и многие другие. Сколько было затрачено времени, чтобы нас подготовить как астрономов. Мы очень хорошо освоили сам телескоп и прекрасно знали, что надо искать на Солнце, в каком месте, т.е. представляли, какие вопросы интересуют наших ученых. Очень много всевозможных трудностей пришлось преодолеть, чтобы подобные астрономические исследования в космосе стали реальными.
Нет, мы не могли так просто сложить руки, мы стали искать причину отказа, чтобы потом активно вмешаться в ее устранение. Хочу отдать должное своему бортинженеру. Он до фанатизма был занят работой по вводу телескопа в строй. Буквально всех тормошил и будоражил своими идеями. Работа у нас проходила в то время, когда на Земле была глубокая ночь. И вот в это время, по просьбе Г.М. Гречко, на главный пункт прибывали главный конструктор прибора и постановщик эксперимента, и начинались поиски необходимого варианта. Но все было не то – не давало результата. Потом мы с ним стали искать время, когда же мы сможем работать с прибором, и мы его нашли – это личное время: иногда ото сна, иногда, когда надо было заниматься физкультурой, Георгий «плыл» к телескопу. Каждую минуту стали выкраивать для работы с ним. Не сомневаемся, что в некоторых случаях даже в ущерб своему здоровью, но что поделаешь. Мы, космонавты, знаем, что невесомость не прощает такие отклонения в режиме, обязательно это скажется на общем состоянии организма, когда возвратишься на Землю. Организм будет более слабый, нам будет тяжелее снова привыкать к земным условиям, но мы на это шли сознательно, лишь только бы заработал телескоп.
Георгий очень много времени проводил в районе телескопа, крутился рядом, пытался заглянуть вовнутрь отсека научной аппаратуры: что же там мешало? Но иллюминатор на нем очень маленький, и трудно посмотреть, что же творится на его срезе. «Алексей, внизу солнечный луч, идущий от какого-то другого предмета, но не от Солнца. Смотри, станция не «смотрит» телескопом на светило, а луч имеется. Как бы хотелось туда глубже заглянуть, ну никак не могу, голова не проходит между телескопом и отсеком». «Георгий, я придумал, как можно сделать. А что если зеркало со скафандра снять и посмотреть, может, получится?» «Это хорошая идея. Алексей, как же я раньше не додумался», – растрогался Георгий. Я «сплавал» в транспортный корабль, отсоединил с рукава зеркало и попытался в него рассматривать область пространства, где находилась внешняя часть прибора. Все хорошо стало видно. Потом очень долго Георгий ворожил что-то с этим зеркалом, я уже в это время занимался другими делами.
«Алексей, а ты видел вот там какой-то луч, мне кажется этот луч всему зло. Смотри, вон там, правее, очень яркий отполированный прибор, смотри, как он светится, и мне кажется, что немного закрывает зеркало». Я согласился с гипотезой Георгия, и в ближайшем сеансе связи мы высказали свое предположение, почему система наведения орбитального солнечного телескопа работает не в расчетном режиме. Появление ложного Солнца, как потом его назвали «солнечным зайцем», сбивало с толку датчики, которые ориентировали следящее зеркало на него. В Крымской обсерватории АН СССР на макете орбитального солнечного телескопа были проиграны возможные варианты отказов, и пришли к выводу, что этот вариант наиболее вероятен. Но как убрать этот луч, ведь прибор прикреплен очень крепко и притом находится снаружи корабля, куда доступа абсолютно нет?
Но все же совместными усилиями Земли и нас, космонавтов, была выработана методика так называемого «обходного маневра». Необходимо было выставить поворотное зеркало в такое положение, чтобы лучи Солнца, идущие вдоль оси телескопа, отражаясь от него, попадали на главное зеркало, а от главного уже распространялись в визир космонавта и на щель спектрографа. Чтобы луч Солнца попал на это зеркало, его нужно поймать последовательными поворотами станции вокруг своих осей. Естественно, такой режим был необычен, т.к. это был такой нештатный отказ, к которому не были готовы даже сами конструкторы, поэтому выставить зеркало в нужном положении было очень сложно.
Мы посчитали, сколько времени потребуется на полный поворот, т.е. от одного упора до другого, а потом рассчитали заданный угол, перевели его во время, и по времени работы двигателей поворота нужно было выставить зеркало. Работу двигателей мы должны определять на слух, но двигатели работали абсолютно бесшумно, и точно определить, где начало, а где конец, было очень сложно, практически невозможно. «Георгий, на, закуси немного». Он так был увлечен работой, что про обед забыл, да и некогда было. Я погрел тубу с борщом. Взял хлеб и заставил его немного отключиться от работы и перекусить. У него появилась такая удовлетворенная большой работой улыбка, и в глазах я прочел благодарность в свой адрес за внимание и заботу: «Спасибо, Алексей, немного перекусил. А давай ты послушай работу двигателей, я что-то никак не могу понять, когда они начинают, а когда кончают. Засекаю время по секундомеру, и каждый раз оно различное». И я прислушался к этой операции: то же самое – очень трудно среди шумов работы приборов выделить тот шум, который нам необходим. Как нам в это время хотелось, чтобы двигатель был более шумным!
Кто из нас вспомнил про медицинский стетоскоп, я уже не помню, но мы им воспользовались в своей работе. Надевали его по очереди и пытались найти самое лучшее место на конусе, откуда громче прослушивается работа двигателей. Это была моя самая первая «работа с больным на практике», да где, в условиях космоса. Одним словом, с помощью стетоскопа нам удалось все сделать, т.е. выставить зеркало в нужное положение. А потом, уже всей станцией, мы «ловили Солнце», тоже процесс очень сложный и длительный, который в первый раз отнял много времени. Но как только мы нашли Солнце, мы сделали отметку его места на визире, и потом уже в последующих экспериментах нам не составляло особого труда его найти.
Наконец-то вместо надоевших «нет», «не вижу», «ничего нет» я услышал радостный крик Георгия: «Алексей, есть Солнце, вижу его, вот оно какое здесь! Иди, посмотри, убедись, что ты тоже нормально видишь, чтобы нам не сомневаться, когда будем докладывать на Землю!» Я «подплыл» к визиру, закрепился, чтобы не колебаться, работа очень ответственная, и заглянул в него. Я увидел красный диск и отчетливые темные линии – это волокна. И более разобрать ничего не смог. В очередном сеансе связи мы доложили, что телескоп заработал, но не все детали отчетливо видны. Тогда нам порекомендовали «обновить» зеркала телескопов. Дело в том, что пока мы летали, пока вводили в строй телескоп, зеркала успели за это время запылиться, так как на них осели тяжелые частицы из облака, окружающего космический корабль.
Как только Георгий «обновил зеркала», я услышал радостный голос, который и сейчас еще стоит в ушах: «Алексей, вижу протуберанцы! Поймали мы его! Автоматика четко видит Солнце». После мы выполнили всю программу работы с солнечным телескопом, получен богатый научный материал, сейчас идет еще его обработка. Мы обеспечили работу экипажа следующей экспедиции П.И. Климука и В.И. Севастьянова. Нам приятно сознавать, что это фактически была выполнена первая большая работа по ремонту техники в космосе».
* * *
Уходит первая космическая гвардия, уходят «дети войны», редеют ряды космических ветеранов. Но теснее смыкаются шеренги, на их место приходят новые и молодые, уже их сыновья и внуки, которые продолжают достойно нести космическую вахту, переданную им в руки их дедами, отцами, нашими космическими первопроходцами, пионерами. Профессия космонавт уже стала чем-то привычным и обыденным, уже дети не ловят каждое сообщение о тех, кто работает на орбите. Но, если только задуматься и представить! Ведь их только чуть более пятисот на все семь миллиардов человечества, и они – достойные представители нашей планеты. Эти люди – пример и образец для подражания, они и только они – настоящие «звезды» нашей Земли, на их опыте и примере нужно учиться преданности своему делу, любви к своей родине и ко всей планете, профессионализму, толерантности, умению работать в любых условиях, интернационализму и настоящей дружбе и взаимопомощи. От всей души поздравляю всех с этим величайшим праздником всего прогрессивного человечества, поздравляю всех космонавтов, ученых, всех тех, кто имеет отношение к этому празднику во всех необъятных уголках нашей родины и во всем мире или чувствует свою сопричастность к этому празднику, желаю крепкого здоровья и великих свершений, полетов к другим планетам.
Мы были первыми в космосе и, надеюсь, остаемся и сейчас, это величайшая заслуга перед человечеством именно нашей страны, К.Э. Циолковский, С.П. Королев и Ю.А. Гагарин проложили человечеству дорогу в космос, и надо не стесняться напоминать всем и везде, во всем мире. Нужно передать нашим потомкам гордость за наш величайший вклад в развитие мировой космонавтики, так, как мы гордимся своей победой в Великой Отечественной войне, наши дети должны гордиться и нашими достижениями в освоении космоса.
