ТУРЕЦКИЙ ЭНДШПИЛЬ

В самых различных СМИ писали о том, что поправки превратят Турцию в диктатуру, а самого Эрдогана в диктатора и несменяемого султана, иронизировали, что не хватает девятнадцатой поправки – о пожизненном правлении и наследственной передаче власти.
Европейская комиссия за демократию через право, или так называемая Венецианская комиссия, дала отрицательное заключение на предложенные Эрдоганом поправки, указав, что конституционные поправки введут в Турции президентский режим, в котором отсутствуют необходимые сдержки и противовесы. По мнению комиссии, принятые поправки к конституции не поддерживают логику разделения властей и могут привести лишь к формальной, а не к действительной независимости законодательной власти от исполнительной. Политическая ответственность президента, по мнению комиссии, ограничена только выборами, проходящими раз в пять лет. 
Напомню, что так называемая Венецианская комиссия – это довольно зловещий международный орган, созданный в 1990 году, и главной его функцией стала конституционная и правовая адаптация и интеграция новых режимов в Восточной Европе и в странах, образовавшихся в результате разрушения Советского Союза. То есть, Венецианская комиссия обеспечила интеграцию правовых систем стран Восточной Европы и бывших территорий России – СССР после свержения там (и как правило, насильственного) просоветских и пророссийских властей. Применительно к Турции мнение Венецианской комиссии может означать лишь одно – турецкие власти намерены проводить более независимую политику и отказываются от интеграции в Евросоюз как от приоритетной цели.
Я ни в коем случае не намерен быть ни адвокатом, ни обвинителем Эрдогана, однако в чувстве патриотизма, пусть и с весьма сильным религиозным оттенком, ему не откажешь. К Эрдогану можно относиться по-разному, однако, очень похоже на то, что с ним сложно строить серьезные и длительные отношения, основанные на дорогостоящих и глобальных проектах. Эрдоган относится к тому типу правителей, с которым вы можете быть врагом, потом стать другом, потом снова врагом, а потом другом опять и кем вы будете на следующем повороте истории, предсказать сложно. 
Ситуация усугубляется сложной и нестабильной обстановкой в самой Турции. Недавняя опасная и почти удавшаяся попытка военного переворота показала, что власть и политика Эрдогана хотя и популярна у большинства населения, однако держатся на довольно слабом фундаменте. В этой ситуации желания Эрдогана и его партии усилить свою власть и вообще сделать власть в стране более сильной, а ситуацию управляемой, вполне понятны и, с точки зрения государственных интересов (как понимают их Эрдоган и его сторонники), вполне оправданны.
Принятые поправки к конституции действительно существенно изменят турецкую политическую жизнь, фактически превратив парламентскую республику в президентскую, однако назвать их «диктаторскими» – явное преувеличение. Более того, как сейчас принято говорить, они носят разнонаправленный характер.
Так, число членов парламента увеличивается с 550 до 600, возраст кандидата в парламент снижен с 25 до 18 лет, исключено обязательное условие прохождения военной службы. При этом граждане, имеющие отношение к военной службе, теряют право баллотироваться в парламент. В свете того, что именно армия была движущей силой последней попытки государственного переворота, а лица, симпатизирующие путчистам, поправки вполне понятны. Многие сторонники смещения Эрдогана в армии сейчас затаились и никак не высказывают ни своих взглядов, ни намерений, однако при любой удобной ситуации могут перейти к действиям. 
Срок полномочий парламента увеличен с 4 до 5 лет, введено специальное обязательство нейтральности и беспристрастности судебной системы, военные суды отменяются. Реформируется совет судей и прокуроров, число его членов сокращается с 22 до 13, из которых 7 назначаются парламентом, а 4 – президентом. Еще двое – министр юстиции и его заместитель.
Но главная реформа, разумеется, коснется отношений исполнительной и законодательной власти, а также распределение власти между президентом и правительством. Поправки существенно увеличивают полномочия президента – должность премьер-министра к 2019 году будет ликвидирована, президент получает право издавать указы, фактически имеющие силу закона, назначать и снимать министров, назначать вице-президентов, сможет распускать парламент по широкому кругу оснований и назначать досрочные президентские выборы. Несмотря на имеющееся ограничение в два срока президентских полномочий, теоретически, в случае досрочных выборов, может пойти и на третий срок. Президент объявляет чрезвычайное положение, но для его введения необходимо согласие парламента. Президент вносит в парламент проект бюджета. Ответственность министров перед парламентом упраздняется, а для преодоления вето президента на законопроект требуется повторное голосование и получение не менее половины голосов депутатов. Возможность парламента для контроля за президентом и правительством во многом сведется к процедуре импичмента, запустить которую также будет сложнее. Кроме того, президент сможет исполнять свои полномочия, оставаясь членом своей политической партии, что запрещено в данным момент.
Оппозиция намерена оспорить результаты референдума, заявляя, что при голосовании были допущены фальсификации и в действительности поправки к конституции не набрали большинства голосов.
Возможно, для Турции и политически активной части населения эти поправки покажутся революционными, вернее, контрреволюционными и даже диктаторскими. Но когда я читал их, главной мыслью у меня было «Эх, нам бы ваши проблемы!» Можно было бы сравнить конституцию Турции после принятия поправок с нашей Конституцией, принятой в 1993 году в обстановке, мягко говоря, далекой от демократии, когда в здании парламента России в самом прямом смысле еще не полностью смыли копоть от пожаров и заделали пробоины от пуль. В результате мы получили Конституцию не президентской даже, а сверхпрезидентской республики, где президент не является частью одной из ветвей власти, пусть и весьма влиятельной, а представляет собой отдельную, четвертую, власть, чьи полномочия, особенно явочным порядком, больше, чем у трех вместе взятых. И кстати, точно помню, что Венецианская комиссия тогда не возражала.
Как показывает исторический опыт, важно не формальное распределение полномочий между ветвями власти, а кто и как эти полномочия осуществляет. В любом случае я желаю народу Турции, чтобы принятые поправки к конституции помогли решению проблем, стоящих перед страной, а не создали новых.

Дмитрий АГРАНОВСКИЙ