2
«Я сделал немного, но знаю одно: я добросовестно работал. Изо всех сил старался выполнить порученное мне задание», – так просто и скромно говорил о своем подвиге по спасению челюскинцев Анатолий
Ляпидевский. Когда в Кремле награждали летчиков, спасавших членов экспедиции и команду затонувшего корабля, А.В.Ляпидевский получил грамоту №1 о присвоении звания Героя Советского Союза.
Вряд ли в его детстве и юности что-то могло предсказать ему судьбу первого Героя только что родившейся страны. За какую только работу не приходилось браться будущему авиатору! В семь лет он уже испробовал на себе тяжесть крестьянского труда. Заработок ребенка служил необходимым подспорьем для семьи его отца – сельского учителя, предпринявшего не вполне удачную попытку переквалифицироваться в священнослужители. Анатолий побывал в учениках у кузнеца и слесаря, работал на маслобойном заводе, мотористом на дизеле, а потом – помощником водителя автобуса.
А ведь интерес к сложной технике у мальчишки из кубанской станицы Белоглинской проявился очень рано. Ему хотелось соорудить сначала автомобиль – такой же, как однажды проехал по его родной станице, – затем увиденный на картинке в журнале танк. А потом предвестником скорой победы красных в бушевавших битвах гражданской войны в небе появился первый, со звездами на крыльях, самолет. Разумеется, будущий летчик сразу же начинает конструировать модели крылатых машин. Уже после установления Советской власти в соседнем Ейске появилась авиабаза, на которой мальчишки проводили массу времени, с восторгом и трепетом рассматривая самолеты и слушая рассказы летчиков. Позднее, научившись летать, Ляпидевский снова вернется в Ейск – уже на правах инструктора.
Конечно, можно только гадать, как сложилась бы судьба этого деятельного парня, придись его молодость не на эпоху великих свершений первых советских десятилетий. Как и огромному количеству его сверстников, Советская власть открыла Анатолию Ляпидевскому дорогу в авиацию. Стране нужны были его таланты и стремления.
Итак, он попадает в военно-теоретическую авиационную школу в Ленинграде, полуторагодичный курс которой курсанты проходят за восемь месяцев, после чего его направляют в Севастопольскую школу морских летчиков. Летному мастерству Ляпидевский учился у прекрасных инструкторов. Впрочем, и сам ученик был их достоин. По крайней мере, звание Героев Ляпидевский и его учителя Василий Молоков и Сигизмунд Леваневский получат одновременно.
С 1933 года Ляпидевский работал в гражданской авиации на Дальнем Востоке, на одной из самых трудных линий – сахалинской. Однако после того как он освоил опасный путь через Татарский пролив, у летчика возникла потребность идти навстречу новым трудностям, чтобы еще раз с блеском их преодолеть. И Ляпидевский отправляется на практически не освоенный авиацией Крайний Север. Условия, в которых летал Ляпидевский, были таковы, что забытая однажды меховая маска и потерянная перчатка при полете в открытой кабине на 35-градусном морозе стоили ему обмороженного, почерневшего и кровоточившего лица.
Там, на Крайнем Севере, и застал летчика приказ вылететь на помощь челюскинцам. Экипажу АНТ-4, в который помимо командира самолета Ляпидевского входили второй летчик Е.М.Конкин, штурман Л.В.Петров и бортмеханик М.А.Руновский, предстояло не просто найти дрейфующую льдину, но и посадить на импровизированный аэродром тяжелый самолет. Помимо всего прочего, летчики боролись с непогодой – сильнейшими морозами и вет-
рами.
Он совершил 28 полетов в поисках лагеря Шмидта, и лишь 29-й принес успех. Ляпидевскому пришлось сажать самолет на аэродром размером всего 150 на 450 метров – ведь подготовленная челюскинцами взлетно-посадочная полоса большего размера была уничтожена сжатием льдов. Непросто было с воздуха обнаружить сам лагерь. Туман, поднимавшийся в воздух из трещин и разводий, легко было принять за дым сигнальных костров.
«Самолет взял направление над льдом и с поразительной уверенностью вышел прямо на аэродром. Посадка и подъем были проделаны удивительно четко и с пробегом всего на расстоянии двести метров. Успех тов. Ляпидевского тем значительнее, что стоит почти 40-градусный мороз», – так описывался первый успешный визит к лагерю челюскинцев в отправленной ими в Москву радиограмме.
В лагерь Шмидта самолет Ляпидевского доставил аккумуляторы для радиостанции, две оленьи туши мяса, а также кирки, лопаты, ломы, столь необходимые для расчистки аэродрома. Спасена была первая партия людей с потерпевшего катастрофу «Челюскина» – десять женщин и двое детей.
«Было выполнено то, что вообще считалось невозможным для тяжелого самолета, и своего ошеломления этим подвигом не могла скрыть и буржуазная печать всего мира», – свидетельствовал «Вестник воздушного флота».
А для Ляпидевского и экипажа его самолета опасности на этом не закончились. Во время очередного полета, прямо в воздухе, лопнул коленчатый вал двигателя, и самолет совершил вынужденную посадку среди льдов в районе острова Колючина, получив при этом дополнительные повреждения. Сам Ляпидевский иронично окрестил этот эпизод в своей жизни «великим Колючинским сидением». Заголовки иностранной прессы уже кричали о смерти героического летчика. И это, в общем, неудивительно, ведь о судьбе пропавшего экипажа долго не было известно ни-
чего, а в арктическом плену
Ляпидевский провел почти месяц. В невероятно тяжелых условиях, на морозе авиаторы тем не менее сумели самостоятельно устранить неполадки, и самолет взлетел.
Авиационная биография Ляпидевского после спасения челюскинцев продолжилась. Он поступил в Военно-воздушную академию имени Жуковского, после чего стал начальником летной инспекции Наркомата авиационной промышленности. В годы войны генерал-майор авиации заведовал отделом полевого ремонта
7-й Воздушной армии, возвращая в строй поврежденные в боях самолеты. После победы его деятельность была связана с созданием двигателей и приборов для сверхзвуковой авиации. Ляпидевский занимал пост заместителя министра авиационной промышленности, был директором авиационного завода.
Анатолий Ляпидевский, Юрий Гагарин и Валентна Терешкова. 1964 год.
Ольга Гарбуз.
