1Бахвальство среди развалин – важное занятие играющих во власть великой державы. По волнам прихватизированного телеэфира нынче – здесь, завтра – там, о росте рейтинга Путина и Медведева ввиду осуществления «реформ», «приоритетных национальных проектов». И на съезде «Единой России», и на сельском сходе. Всероссийском, в Барнауле. И в Кремле.
Министр сельского хозяйства А.В.Гордеев в который раз повторяет, что после глубокого спада в 90-х годах сельскохозяйственное производство уже девятый год подряд имеет положительную динамику роста. Что «в растениеводстве объемы производства превысили уровень эталонного для страны 1990 года». Об этом и в Государственной программе развития сельского хозяйства записано.
«Не верь глазам своим», – наставлял Козьма Прутков. И все-таки протираем их и смотрим. В 1990 году посевные площади составляли 118 миллионов гектаров, а в прошлом году – лишь 76 миллионов, или на 42 миллиона гектаров меньше: заброшено и одичало 35% полей. Все! Тут министрам-капиталистам следовало бы проглотить язык и не заикаться о якобы состоявшемся «превышении уровня 1990 года».
Как раз в эти весенние дни исполняется
54-я годовщина со времени начала осуществления истинно национального проекта – освоения целины в Советском Союзе. В течение нескольких лет были введены в хозяйственный оборот около 42 миллионов гектаров. Поднятая целина с тех пор и поныне служит народу. Земля была и остается мерилом его богатства, его скатертью-самобранкой.
И вдруг «реформаторы» ее кромсают. За годы насаждения колониального капитализма они швырнули эту скатерть под сапоги громилам. И чертополох отнял у России в два раза больше старопахотных полей, чем было освоено целины, и ровно столько, сколько ее было поднято во всем СССР.
«Уже девятый год подряд имеет положительную динамику роста», то есть как раз в пору присутствия Путина в роли «наемного менеджера» покоренной Руси и, стало быть, вследствие этого.
Но ведь кто учился арифметике, тот не запутается в оценке «динамики роста». В 1999 году, когда Путина посадили в кабинет председателя правительства, Россия использовала 88 миллионов гектаров посевных площадей, а в завершающем его два срока верховной власти 2007 году обрабатывала лишь 76 миллионов, или на 12 миллионов гектаров меньше. Ни на один год не приостанавливался погром на селе. Как при Ельцине, так и при Путине не было «застоя» – катились вниз, сокращались посевы до трех миллионов в год, а в прощальном году – более чем на миллион гектаров.
Это «динамика роста»? По правилам арифметики – да, но только со знаком минус. И ученик четвертого класса сказал бы «отрицательная динамика роста». Как на ранце с ледяной горки. Министр Гордеев говорит «положительная». Учительница за это поставила бы двойку.
Двоечник стал бы оправдываться. Мол, мы не площадями берем.
А чем же? Это при социализме пятилетка за пятилеткой планомерно наращивались все возможности для повышения отдачи каждого гектара самого большого на планете поля. Машины, удобрения, премудрости биологии – все чудеса научно-технического прогресса увеличивающимся потоком направлялись на службу сельскому хозяйству.
И все это стало стране не к лицу с поворотом вспять, к превращению в сырьевую колонию. Село опережающими темпами разоружают. Колхозы и совхозы в 1990 году имели энергетических мощностей 420 миллионов лошадиных сил. К настоящему времени еще не отбросили копыта лишь около 130 тысяч стальных коней, менее одной трети в основном в запредельно преклонном возрасте, кстати, удивляющих выносливостью советской марки.
Потребление электроэнергии на производственные цели в сельскохозяйственных организациях уменьшили примерно в четыре с половиной раза.
На степных просторах нашей Оренбургской области работали 37,5 тысячи тракторов и 17 тысяч зерноуборочных комбайнов. Теперь в обезлюдевших полях их в несколько раз меньше – около 14 тысяч тракторов и 5 тысяч комбайнов. Соответственно сократили парк других сельскохозяйственных машин, орудий и инвентаря. Разрушено большинство ремонтно-технологических станций, заводов, мастерских, расстроены инженерные службы по проведению планово-предупредительных
техуходов.
Давным-давно сеятель открыл: «От худого семени не жди доброго племени». В особой чести эта пословица была в советское время. Семеноводство развивалось на новейшей научно-технической основе. Например, в Оренбургской области действовала и совершенствовалась сеть учреждений и хозяйств по выведению новых высокопродуктивных сортов растений, испытанию и размножению их семян, обеспечению производства районированных культур.
А ныне? Из пяти опытно-производственных хозяйств героическими усилиями коллектива сберегли только бывший совхоз «Советская Россия» Адамовского района. Уничтожены такие же хозяйства имени 50-летия ВЛКСМ – Матвеевского, имени Свердлова – Тоцкого, имени Куйбышева и «Урожайное» Оренбургского районов. Варварскому погрому подверглась государственная семеноводческая станция экспериментального хозяйства Всесоюзного научно-исследовательского института мясного скотоводства под Оренбургом.
И теперь зачастую в землю ложится худое семя, без роду-племени, нередко просто продовольственное зерно, хорошо еще, если не отходы.
У доброго семени – богатырский аппетит. В советское время его все более обильно кормили. В 1990 году колхозы и совхозы РСФСР внесли под посевы 9,9 миллиона тонн минеральных удобрений, а после «реформ» сельскохозяйственные организации осилили в 2005 году лишь 1,4 миллиона тонн – в семь раз меньше. Заправку почв органическими удобрениями сократили с 390 миллионов до 50 миллионов тонн, практически в восемь раз.
В таком же соотношении изменились к худшему и другие виды работ в земледелии. О состоянии растениеводства говорит уже вид сельскохозяйственных угодий. На огромных пространствах с весны до осени нетронутый бурьян или возродившиеся первобытные травы. Ну а посевы, как правило, хилые и засоренные, в том числе карантинными сорняками. Очень редко где можно говорить о былой высокой культуре земледелия, о тучных нивах.
Практически полностью ликвидировано орошаемое земледелие как отрасль гарантированных высоких урожаев.
Исток всех этих бед – ограбление села колониальным капитализмом. Ставший его символом медведь не оставляет крестьянам ни вершков, ни корешков.
Конечно, крестьяне показывают чудеса героизма. Они во многом уже возвращены в условия, в которых у М.Е.Салтыкова-Щедрина мужик в пригоршне щи варил и двух генералов прокормил. И все-таки большой вопрос. Учтем все перечисленные выше потери. Латаные-перелатаные остатки машинно-тракторного парка – это всего лишь мужицкая пригоршня. Кое-как с весны до лета посеял – и кое-что до «белых мух» убрал, да не все успел. С плохими семенами, без удобрений, с нарушением севооборотов и агротехники, с огромными потерями вследствие затягивания сроков полевых работ, отдавая задаром плоды своего труда новым помещикам, можно ли вырастить полновесный урожай? Тем более чтобы он превышал показатели социалистического хозяйства?
За последние годы увеличен сбор маслосемян подсолнечника. Только эта культура давала сельскохозяйственным организациям хоть какую-то прибыль, ради чего они в ущерб плодородию полей, в нарушение севооборотов расширили площади под «солнечным цветком». Статистика показывает, что несколько поднялось выращивание картофеля и овощей, почти целиком перенесенное теперь из государственных и коллективных предприятий в домашние хозяйства, в сады-огороды. Но это, скорее, признак беды. Картофель – «второй хлеб», он стал первым для ввергнутого в нищету населения, и жители сел и городов перешли «на подножный корм», на картошку с капустой со своего огорода. Народное неблагополучие обеспечивает благополучие нескольких статистических показателей.
Но они не в состоянии перекрыть потерь по другим видам продукции растениеводства, прежде всего по хлебу номер один. В 1990 году по стране было собрано зерновых культур 117 миллионов тонн, и лишь 82 миллиона (на 35 миллионов тонн меньше) – в 2007-м. В предыдущие три года, когда министр Гордеев и заявлял о выходе на советский уровень в растениеводстве, в отчетах на удивление трижды сиял один и тот же показатель – 78 миллионов, что на 39 миллионов тонн меньше «эталонного года».
При виде этих данных на основе какой такой высшей арифметики обитатели власти упорно твердят о превышении уровня, с которого они начали разрушение? Хлеб – всему голова, его надо по тонне на душу населения. Тогда хватит и себе, и скоту, и можно всем рассчитывать на бутерброд с колбасой. К этой цели шло сельское хозяйство на протяжении социалистических пятилеток. Она заметно приближалась и была бы достигнута, ибо страна тогда накопила достаточно сил, чтобы поднять село.
А если сегодняшние «наемные менеджеры» бьют в барабан, будто они уже превысили советские объемы, то это означает, что они не собираются возрождать производство зерна, как и в целом сельское хозяйство?
И это с особой остротой высвечивает развал второй важнейшей отрасли растениеводства – производства кормов для животноводства. Никакой «положительной динамики» – ни в черную годину Ельцина, ни при хищном олигархическом буме Путина. Только разрушение (см. таблицу).
Заготовку кормов сократили и в 2007 году. Прошлой и нынешней зимой их осталось в сельскохозяйственных организациях меньше, чем в предыдущие годы, причем особенно поубавилось в расчете на одну голову скота.
По таблице видно, что сбор кукурузы на силос, зеленый корм и сенаж, как и кормовых корнеплодов, упал более чем в восемь раз! Свергнута с престола «королева полей». Эти сочные корма называют молокогонными, без них высоких надоев не получишь. В два-три раза свернули заготовку сена.
А ведь десятки миллионов гектаров пашни заросли буйными травами. Каждую осень по бескрайним равнинам бывших пашен, сенокосов и пастбищ катятся огненные валы – так убирают перестоявшие травы.
Языки пламени от горизонта до горизонта – зловещее олицетворение капиталистических «реформ». У коровы – молоко на языке. Адский язык колониального «рынка» слизывает и корма, и коров. И это лучше всяких гладких отчетов чиновной буржуазии наглядно показывает, что творится на нашей родной земле.
Но «демократическую» верхушку это нимало не затрагивает. На заседании совета по «приоритетным национальным проектам» министр Гордеев сообщил: «Прогнозируется ежегодно вовлекать в хозяйственный оборот около 400 тысяч гектаров брошенных и неиспользуемых угодий». И то оказалось не по силам.
Днями на встрече с Путиным шла речь о том, что «государственной программой развития сельского хозяйства» предусмотрено возвращение свыше 300 тысяч гектаров земли в оборот из залежных земель – то есть земель, которые выпали в период реформ из использования. Как деликатненько молвлено: «Выпали». Сами, нечаянно. Надо вернуть. Не сказано – когда: в 2008 году?
Выходит, чтобы вернуться на уровень 1990 года и вновь вовлечь в оборот заброшенные вследствие политики Ельцина–Путина 42 миллиона гектаров посевных площадей, нужно 105–140 лет. Ведь только после этого можно будет говорить о выходе на советский уровень растениеводства, и уж тем более – о его превышении.
Устроители колониального капитализма в России и не ставят задачи восстановить разрушенное ими. «Национальный проект» предусматривал весьма скромное увеличение производства мяса и молока «при стабилизации в течение двух лет поголовья крупного рогатого скота, в том числе коров, на уровне не ниже 2005 года». И сегодня как большой успех с удовлетворением показывают в отчетах хотя бы частичную «стабилизацию». В ранее опубликованных докладах отмечалось некоторое сокращение поголовья, но теперь, очевидно, уточнили, округлили, и явилась стабилизация – в течение трех лет, прямо как в аптеке, как по заказу, 21,5 миллиона голов крупного рогатого скота. И никаких там плюс-минус рогатая голова. Правда, стадо коров продолжало понемножку таять. По 0,1 миллиона особей в последние два года.
Но это тоже победа! Во все предыдущее время «реформ» убыль была в несколько раз больше.
Однако в новом году и такая «стабилизация» пошатнулась. В январе по сравнению с со-ответствующей датой прошлого года гурты крупного рогатого скота прирезали на 0,2 миллиона голов, в том числе и коров стало меньше на 0,7%.
Одним словом, не остановлено падение. С 1990 года по сегодняшний день поголовье крупного рогатого скота сократили с 57 миллионов до 21,2 миллиона, из них коров с 20,5 миллиона до 9,2 миллиона. В том числе за восемь лет правления Путина отправили под нож около 7 миллионов голов крупного рогатого скота, из них около 4 миллионов коров.
Никогда ни в одной стране мира, а также и в России не было такого безудержного массового уничтожения собственного животноводства на протяжении скоро уже двух десятилетий. Никогда ни при каких войнах и повальных моровых эпидемиях падение не было таким глубоким. И тем не менее перед лицом этой катастрофы соучастники ее организации и исполнения объявляют время своего присутствия на вершине власти славной эпохой, когда уже девятый год подряд якобы имеется положительная динамика роста.
А спроси-ка себя каждый, кто в своем уме и твердой памяти, будет ли расти производство мяса, молока и другой продукции, если, как мы видим, неуклонно сокращается поголовье скота и заготовка кормов? Давайте при этом учтем и то, о чем с болью говорят специалисты, рядовые труженики, хозяева личных подворий в деревнях и селах. С разорением большинства бывших колхозов и совхозов даже в уцелевших островках животноводства многое идет прахом. Стареют, изнашиваются и выходят из строя средства механизации трудоемких процессов. Сдано в металлолом оборудование цехов кормопроизводства, кормоприготовления и кормораздачи. Резко ухудшилось состояние систем доения, водопоя и очистки помещений.
Как правило, ослаблена зоотехническая и селекционно-племенная работа и ветеринарная служба. Не ведется контроль надоев и выявление высокопродуктивных коров и формирование из них племенного ядра, учет получаемого от них молодняка и его направленное выращивание. Во многих местах прекращено искусственное осеменение скота, к воспроизводству возвращены беспородные доморощенные быки.
В домашнем хлеву в яслях все меньше кормов. Раньше ими обеспечивал колхоз или совхоз. Теперь, хозяин, добывай сам, где и как хочешь, покупай за бешеные деньги. Их нет. И потому за восьмилетку Путина в личных подворьях страны убавилось на миллион коров.
Еле сводят концы с концами бывшие мастера высоких привесов и надоев. Даже сами «реформаторы» хоть и смягчают картину творимого ими бедствия, но все равно вынужденно говорят, что 35% сельских жителей имеют доход ниже прожиточного минимума. Кто помоложе, подались искать счастья сторожами в городах, а старая гвардия коротает до пенсии у разбитого корыта бывших ферм и комплексов. Недавно – годами и месяцами без денег, и теперь – с копеечной зарплатой, в нищете опускаются руки.
И это далеко не все, от чего слабеет вера в отчетную кремлевскую сказку об экономическом росте и молочной реке в колбасных берегах. Невольно возникает догадка о странном совпадении. Чем меньше кормят свою корову, тем шире поток молока и мяса из-за кордона. В возмещение убыли продукции своего села.
Общий объем импорта продовольственных товаров и сельскохозяйственного сырья по сравнению с 2000 годом только за шесть лет увеличился в 2,9 раза, а с учетом последнего года – еще больше. Особенно высока доля импортной продукции на рынках мяса и молока. Столичные и другие крупные города вообще 85–90% еды принимают, как бешбармак в разинутый рот, из рук чужого дяди. Об этом не стесняются говорить сами государственные мужи, с присказкой о необходимости продовольственной безопасности страны.
А как же «национальный проект», а тем более «государственная программа по развитию сельского хозяйства на 2008–2012 годы»? На днях председатель правительства В.Зубков при посещении Ленинградской области посетовал, что выделяемые государством средства все равно не те, которые должно получать сельское хозяйство для эффективного развития.
Их кот наплакал – вот оценка крестьян. Из федерального бюджета на пять лет 551 миллиард рублей для села – это 1,5% государственного бюджета, тогда как изначально «демократы» клятвенно обещали 15%. А теперь и в 10 раз меньшую долю превращают в дулю. Потчуют село, но проносят мимо рта. Из 551 миллиарда рублей казенных денег более 262 миллиардов (около половины) дарят коммерческим банкам. За здорово живешь, за то, что они есть. Хотят есть, и очень: дают займы под умопомрачительный ростовщический процент. Две третьих этого процента рефинансирования Центрального банка выплатит государство из отписанных якобы для села денег. Все еще аппетит не утолен, поэтому от крестьянской краюхи отрывают куски и в уставной капитал коммерческих банков и организаций.
Оставшуюся третью часть кредитного процента требуется заплатить из денег, которые должен выделить областной бюджет, как составная часть все того же общенародного бюджета. Таким образом, как и в случае с кредитованием «приоритетного национального проекта», государственная поддержка в полном смысле этого слова оказывается не сельскому хозяйству, а системе коммерческих банков. Многократно завышенными заемными ставками она давно уже доказала свою паразитическую сущность, противоестественность ее насаждения и ненужность в экономике страны при наличии государственного банка, громадным практическим опытом прямого участия в экономике доказавшего свою несравненно более высокую экономическую эффективность и историческую прогрессивность.
Создается впечатление, что операции, как лилипутские «национальные проекты» или «государственная программа развития сельского хозяйства», затеваются лишь как повод и способ искусственной подпитки системы коммерческих банков за счет жизненных сил сырьевой колонии. При этом изъятые из народного хозяйства и народного потребления колоссальные капиталы если и не прожигаются в жизненном безумии наднациональной верхушки, то по-лакейски преподносятся империалистическому Западу под кодовым названием «Стабилизационный фонд» и «золото-валютные резервы».
А между тем героическая история хозяйственного строительства нашей Родины доказывает, что единственный способ стабилизации экономики и предотвращения инфляции – это немедленное вложение накоплений и любых свободных средств, малейших сбережений в развитие производительных сил страны и на этой основе – повышения благосостояния трудового народа. Именно в этом и только в этом должна состоять и государственная программа развития сельского хозяйства.
Вложить средства фонда и резервы в сельское хозяйство – значит вернуть на место изъятое отсюда, вложить, как сказал В.Зубков, «те» средства, которые должны крестьянству. И их еще будет куда как мало – настолько велик ущерб от уничтожения созданных на селе богатств: тысяч животноводческих помещений, мастерских, складов и других производственных объектов, социально-культурных заведений, 36 миллионов голов крупного рогатого скота, в том числе 11 миллионов коров, а также 22 миллионов свиней, 38 миллионов овец и коз, миллионов лошадей и другой живности. И это далеко не полный счет к «реформаторам».
Погром вершится всем гнетом колониальной «демократии», а восстанавливать сельское хозяйство фактически должны одни только крестьяне. «Государственная программа» при всем крохоборческом «точечном» масштабе предлагает крестьянам не возвращение отнятого у них, а в основном лишь кредиты. Их вкус уже почувствовали по «национальному проекту» многие хозяева личных подворий в условиях тотального обесценивания крестьянского труда.
Получается, как в широко известном рассказе А.П.Чехова «Каштанка». Мальчишка привязал на ниточку кусочек мяса и давал его собаке Каштанке, потом же, когда она проглатывала, он с громким смехом вытаскивал его обратно из ее желудка. Данный крестьянам кредит вытаскивают у них обратно очень часто без малейшей выгоды для них. Например, купленные в рассрочку (по лизингу) тракторы, комбайны и другие сельскохозяйственные машины через год-другой отнимают у хозяев, поскольку в нынешних экономических условиях они не могут своевременно расплачиваться за них. В Оренбургской области сотни бывших колхозов и совхозов искусственно объявлены несостоятельными, их материально-техническая база в отместку за их общинную собственность стерта с лица земли, но государственный бульдозер банкротства не останавливается и превращает в руины все новые деревни и села.
И вот параллельно предоставляется крестьянам возможность брать займы и вновь пройти путь, на который они уже затратили десятилетия, заново повторить огромную и теперь уже бессмысленную работу, за которую они, как и сегодня, будут получать нищенскую плату. Ни в «национальном проекте», ни в «государственной программе» даже не упоминается о необходимости создания нормальных экономических условий для развития сельского хозяйства, об устранении разорительного для крестьян диспаритета, многократного перекоса в ценах на продукцию села и промышленную продукцию для села.
Ключевую роль в судьбах крестьянства играет животноводство. Восстановить в полном размере все его отрасли, а затем обеспечить дальнейший их рост – значит обеспечить повсеместно разумное использование плодородия пашен, сенокосов и пастбищ. Животноводческие фермы и комплексы разных отраслей применительно к местным условиям являются основой сел и деревень, дают населению работу круглый год и сглаживают сезонные колебания занятости тружеников полей. Все это и в наше время источник расширенного воспроизводства народа. Здоровые села и деревни наиболее благоприятны для многодетных семей.
Последний раз задачи на этот счет ставились Советской властью. «Национальный проект» предложил стабилизировать поголовье крупного рогатого скота, в том числе коров, на самом низком за всю историю страны уровне 2005 года. Надолго? Не дает ответа на этот вопрос и «государственная программа». В ней говорится об ожидаемом некотором росте продукции животноводства и о поиске «альтернативных видов занятости» сельского населения.
В качестве такой альтернативы самые предприимчивые из наших местных демократических «реформаторов» с маниакальной настойчивостью предлагают «придать Оренбургской области привлекательный имидж» и организовать туризм по маршрутам Емельяна Пугачева, где в уцелевших станицах и селах безработные потомки бунтарей будут делать и продавать туристам свистульки. Да включить об этом пункт в готовящуюся к принятию «областную программу развития сельского хозяйства».
Завлекательный пример для всей России. Просвистели уже почти два десятилетия, и долго ли еще свистеть до тех пор, пока в одичавших просторах великой державы некому будет откликаться, кроме сусликов?
Рис. Александра УМЯРОВА.
Фёдор ПОДОЛЬСКИХ
Оренбург.
