Услужливый опаснее

Не добившись официальной поддержки ни от предстоятеля РПЦ («Церковь не может из своего сакрального пространства, священного пространства храма оценивать явления культуры», заявил пресс-секретарь патриарха), ни от высшего государственного руководства (Путин воздержался от арбитража, назвав при этом Учителя патриотом, Медведев, не называя имен, мягко пожурил Поклонскую, а министр культуры Мединский назвал всю ее кампанию цирком), Поклонская прямо обвинила Минкультуры в потворстве экстремизму. Вопрос, стало быть, перешел из плоскости оскорбления чувств верующих пятой колонной в плоскость подрыва нравственных устоев российского государства самим же этим государством. 
Не сразу разобравшись в тонкостях государственной политики, к протесту экс-прокурора присоединились руководители Чечни, Ингушетии и Дагестана. Но им живо разъяснили, сколь они ошибаются, поспешив солидаризироваться с Поклонской. Кадыров сразу пошел на попятную, сказав, что запрещать фильм не будет, поскольку в Чечне и так его никто смотреть не станет. А прокуратура Крыма отменила запрет симферопольской прокуратуры показа трейлера фильма в кинотеатрах города. На фоне недавних преследований и притеснений «пусек», ловцов покемонов, «Тангейзера» и даже вполне благонамеренной рок-оперы «Иисус Христос – суперстар» неожиданное государственное покровительство «Матильде» выглядит странно и кощунственно. Что же, государство вдруг стало врагом самому себе? Попробуем разобраться. 
Не секрет, что в России давно идет идейная реабилитация монархии в видах ее возможной практической реставрации. Но так получилось, что монархическая идея сегодня практически целиком монополизирована Церковью, а светских мотивов в пропаганде монархического принципа и создании привлекательного образа самодержавия явно недостает. Поэтому принять монархическую идею в том виде, в каком она сложилась к настоящему моменту, – значит признать первенство Церкви перед государством. Это и есть то, что называется клерикализмом. Помощь Церкви государству, разумеется, нужна и полезна, но при этом Церковь ни в коем случае не должна претендовать на роль покровителя власти. 
Отсюда и социальный госзаказ – очеловечить образ Николая II, предъявив публике, так сказать, царизм с человеческим лицом. А очеловечить – вовсе не значит превратить его в святошу. Если отдать дело пропаганды монархии целиком в руки попов, они, пожалуй, государя потопят в елее и засушат в ладане. Набожность, конечно, похвальна, но нельзя же, в самом деле, замешивать образ монарха на одном лампадном масле. В этом отношении канонизация Николая II принесла, пожалуй, больше вреда, чем пользы. Для пожилых кликуш это, может быть, и хорошо, а для молодежи скорее плохо. Стало быть, нужно отобрать у Церкви монополию и уравновесить религиозный элемент почитания монархии светским элементом. Понадобился не только церковно-старушечий, но и светско-молодежный Николай. 
Общий сценарий светской реабилитации царизма написан давным-давно и хорошо известен: «Как упоительны в России вечера – любовь, шампанское, лакеи, юнкера». Ну а где любовь и юнкера, там и романтические приключения, борения страстей и пр. «Матильда» задумана как важный эпизод этого общего сценария. Под это выделено государством 280 миллионов рублей, подобраны лучшие актеры, а в музыкальные руководители приглашен знаменитый дирижер Гергиев, друг Путина. Премьера же намечена не абы где, а в Мариинском театре. Кроме кинопоказа запланирована еще четырехсерийная телеверсия на Первом канале. 
Это фильм о том, что будущий царь тоже живой человек и ничто человеческое ему не было чуждо. Зря что ли наш президент не только в храме со свечкой стоит и к мощам прикладывается, но и регулярно демонстрирует публике обнаженный торс. Все это, особенно второе, до Поклонской никак не доходит. Вольно или невольно она пытается воспрепятствовать очеловечиванию образа Николая Кровавого и, наоборот, стремится его максимально расчеловечить, т.е. обожествить. В этом она близка к секте царебожников, не жалуемой РПЦ. Уж ей и Лимонов разъясняет: «Отпусти уж ты Учителя! Он же брат твой, белогвардеец, пытавшийся своего Николая нам подсунуть. У него – полнокровный Николай, а у тебя предпочтителен мертвяк святой». Нет, не понимает! Ее категорический императив – никаких обнажений, иначе – «дискредитация, клевета и глумление над одним из самых почитаемых святых нашей Церкви»!!! 
Представления Поклонской и ее соратников крайне примитивны: раз царь святой, то ничем в течение всей своей жизни он не согрешил и согрешить не мог. Это очень далеко от христианской концепции греха и святости, поскольку в ней отсутствует их соединительное звено – покаяние и последующее отпущение. Безгрешных людей не бывает и быть не может, на всех неизгладимая печать первородного греха, и путь к святости лежит только через покаяние – так учит христианское богословие. Один из отцов Церкви, святитель Кирилл, архиепископ Александрийский утверждал, что «нет человека, кто живет и не согрешает, и никто не чист от скверны, даже если и один день проживет на земле». Сказанное касается и святых. Преподобная Мария Египетская была блудницей, святой мученик Варвар Луканский – разбойником и убийцей. И несть числа грешникам, достигшим святости через покаяние. Да что там рядовые святые – сами апостолы грешили, да еще как! Так, Петр трижды отрекся от Христа в роковую ночь его ареста, Фома не поверил воскрешению, а Павел в бытность свою Савлом лично участвовал в карательных экспедициях против первых христиан. 
Тот же, кто держится противоположной точки зрения – что будто бы могут существовать абсолютно безгрешные люди, обладающие святостью помимо церковного покаяния, впадает в ересь пелагианства, осужденную Эфесским Вселенским собором еще в 431 году. Почему пелагианство – ересь? Да потому, что из него логически вытекает необязательность и ненужность института исповеди и отпущения грехов как инструментов социального контроля священства над паствой. А отсюда недалеко и до отрицания необходимости и полезности профессии священнослужителя. 
Тем не менее ряд церковных иерархов разделяет ересь Поклонской. Вот некоторые их высказывания о фильме. Митрополит Иларион: «апофеоз пошлости». Епископ Тихон (как утверждают, духовник самого Путина): «вымысел, обман, пошлая фальсификация». Протоиерей Чаплин: «…если фильм будет показан, Россия погибнет, и это будет справедливо в божьих очах». А что же патриарх Кирилл? Он, конечно, в курсе насчет госзаказа и никогда против него не пойдет. Но, с другой стороны, и открыто не поддержит, потому что хорошо знает, что «бессмысленная чернь изменчива, мятежна, суеверна, легко пустой надежде предана, мгновенному внушению послушна, для истины глуха и равнодушна, а баснями питается она». Вступать в конфликт с «православными активистами» небезопасно даже для патриарха, и потому Кирилл молчит. Вместо него невнятно-обтекаемо высказывается пресс-секретарь. 
Самый же умный из православных клириков, заштатный протодиакон Кураев, судит иначе. Он в отличие от большинства уже посмотрел фильм и нашел его промонархическим. Если уж сценарист с режиссером и искажают историю, то как раз в сторону обеления образа Николая. В фильме царь приезжает на Ходынку, встает на колени и просит прощения у своего народа. На самом же деле он отправился на бал у французского посла. А в целом, говорит Кураев, «нам показали парня, которому хочется, но который усилием воли берет себя в кулак и действует так, как велит ему его профессиональный долг, и идет к официальной невесте. Это же победа на языке аскетики. Он победил страсть. Еще одна звездочка на небе. Какими глазами надо смотреть фильм, чтобы увидеть в нем что-то противоположное?»
Действительно, никакой фальсификации в фильме нет. Факт добрачной интимной связи наследника престола слишком известен, чтобы его отрицать. Он отражен даже в его переписке с невестой (август 1894 года, перевод с английского). 
Николай: «Ты говоришь, что ты уже давно стала взрослой и узнала то, что другие не знают до своего замужества. Я должен сказать, что, по моему мнению, это правильно, и всегда лучше узнать мир раньше, чтобы ко всему быть готовым! Если бы только я знал жизнь больше… Кто знает, может тогда бы и не произошло всей этой истории с молодым артиллерийским офицером (Кшесинской. – Ред.). Любимая моя Алики, до сих пор мне больно вспоминать тот день, когда я рассказал тебе об этом, заставив тебя страдать! Если бы ты только знала, какие муки стыда вызвало во мне твое ангельское прощение. Мне было бы значительно легче перенести, если бы ты меня отчитала как следует. Твое бедное сердечко билось так сильно, что я даже испугался – и все это из-за моего скотского поведения!»
Алиса: «Не переживай из-за артиллерийского офицера, такие вещи случаются, а ты тогда был молод и чувствовал себя одиноким. Это был маленький эпизод, который, слава Богу, закончился хорошо и больше никогда не повторится. Мой милый не должен печалиться об этом. Что было, то было и никогда не возвратится. Мы все терпим искушения в этом мире, и, когда мы молоды, нам особенно трудно устоять и не поддаться искушению, но, когда мы раскаиваемся, Бог прощает нас. Прости меня за это письмо, но я хочу, чтобы ты был уверен в моей любви к тебе, в том, что я люблю тебя еще сильнее после того как ты рассказал мне эту историю». 
Текст и контекст обоих писем не оставляют сомнения в предмете, о котором идет речь. Иначе к чему бы в письме жениха упоминание о «том, что другие не знают до своего замужества» и о своем «скотском поведении»? Шила в мешке не утаишь. О романе наследника с балериной шептался весь великосветский Петербург, слухи не могли не доползти до Лондона, и объяснение стало неизбежно. Раскаяние Николая налицо, а ответ-прощение Алисы морально безупречен и целиком укладывается в классическую формулу «Не согрешишь – не покаешься, не покаешься – не спасешься». Ну и чем все это не устраивает православную Поклонскую? Да, царь согрешил, но покаялся (перед Алисой, что подтверждается перепиской). Для того же, чтобы придать покаянному сюжету максимально светский и привлекательный для молодежи характер, выбран самый «романтичный» грех – любовный треугольник. И сюда же аккуратно подверстано вымышленное покаяние за Ходынку. Но религиозных фанатиков такое художественное решение, разумеется, не устраивает.
Столкнувшись с движением Поклонской, власть пожинает горькие плоды ползучей клерикализации государственной и общественной жизни. Бумеранг возвращается. В отличие от прикормленных «православных активистов» недавних времен, Поклонская неуправляема. С фанатическим упорством она идет напролом, не стесняясь ничьих авторитетов, мешая тем самым задумке как-то очеловечить Николая Кровавого. Это первый подобный случай после бунта чукотского епископа Диомида (2008). Однако если в деятельности Диомида присутствовал, говоря словами Ленина, «темный мужицкий демократизм», запрос на социальную справедливость (он осуждал руководство РПЦ за поддержку антинародного режима), то в движении Поклонской не наблюдается ничего, кроме слепого фанатизма и крайней реакционности. Став знаменем правоклерикальной реакции, она вступила на путь конфронтации со светскими властями, а от конфронтации с властями духовными ее удерживает пока поддержка ряда некоторых вышеупомянутых иерархов. 
Тянет ли разрастающийся конфликт на гражданское противостояние типа дела Дрейфуса с «обратным знаком», в котором Учитель с «Матильдой» – Дрейфус, православная общественность – его обвинитель, а государство – защитник? Полагаю, что до подобных масштабов дело не дорастет, хотя чем черт не шутит. А проблема возникла совсем нешуточная. Как отметил дедушка Крылов, услужливый дурак опаснее врага.

Александр ФРОЛОВ