4
В невозвращаемом варианте этот РН может выводить (по данным зарубежной печати) следующую полезную нагрузку:
– на низкую опорную орбиту (НОО) – 63 800 кг (в ДВА раза больше, чем «Ангара»);
– на геопереходную орбиту – 26 700 кг (столько же выводит на НОО «Ангара» в варианте тяжелого носителя);
– для полета автоматического космического аппарата (АКА) к Марсу – 16 800 кг;
– для полета АКА к Плутону – 3500 кг.
Вся хохма в том, что пока в России надували щеки и ерничали, мол, америкосы без наших РД-180 в космос не могут полететь, концерн Маска тихой сапой осуществил программу по разработке и испытаниям сверхмощных двигателей. И продемонстрировал носитель миру.
Естественно, что немедленно повылезали «эксперты» от Роскосмоса, которые начали бухтеть, мол, все это фигня, мол, «Энергия» еще в 1987 году могла 100 тонн забросить на орбиту. Вот только, естественно, эти «эксперты» скромно так умалчивают, что на «Энергии» стояли кислородно-водородные двигатели. Это действительно, самые мощные из химических ракетных двигателей. А у Маска Falcon Heavy полетел на КИСЛОРОДЕ–КЕРОСИНЕ. Тех самых компонентах топлива, с которыми в России уже 25 лет никак не могут довести до ума вдвое менее мощную «Ангару». И самое главное. Построить СЕГОДНЯ «Энергию», возродить эту ракетно-космическую систему Россия НЕ В СОСТОЯНИИ. Деградация научно-производственного потенциала ракетно-космической промышленности достигла такого уровня, что ни о какой попытке возродить проект «Энергия» говорить не приходится. «Энергия» – в ПРОШЛОМ! Увы.
А вот космический прорыв Маска говорит, что, к огромному сожалению, колоссальный научно-технический потенциал США никуда не делся. Что это все еще мощнейшая научная и техническая держава, способная не только печатать зеленые бумажки.
Что дает США наличие сверхтяжелого носителя? Это дает возможность снять многие массогабаритные ограничения с АКА, планируемых к запускам, при использовании Falcon Heavy в невозвращаемом варианте. Там, где ранее приходилось жестко укладываться в 22–25 тонн, теперь можно разрабатывать аппараты в 40–50 тонн. А это возможность установить на АКА дополнительную аппаратуру, возможность установить защиту, экранировать аппаратуру от воздействующих факторов космического пространства. То есть если сейчас приходится разрабатывать особо стойкую электронно-компонентную базу, то при установке ее в защищенных модулях требования к изделиям ЭКБ могут быть существенно снижены. А это удешевление стоимости изделий ЭКБ. Это и решение вопросов энергетики. На АКА массой в 45–50 тонн можно установить такие солнечные батареи, что они дадут и 50, и 100 киловатт электрической мощности, т.е. смогут питать орбитальные радиолокационные комплексы, от которых не укроется даже мышь. И окажутся все мобильные «Тополь-М» с «Ярсами» как на ладони, в реальном масштабе времени будут америкосы видеть каждую ПУ. И, соответственно, будут иметь возможность по целеуказанию с орбиты нанести разящие удары.
Если же вернуться к родным пенатам, то поначалу, естественно, вся мощь кремлевского агитпропа будет брошена на то, чтобы эту новость с Falcon Heavy всячески принизить. Когда же до кремлевских сидельцев дойдет, что нужного эффекта не получается, естественно, прямо перед камерами «гарант конституции» начнет раздавать указания немедленно «догнать и перегнать». Выскочит Рогозин и начнет направо и налево раздавать обещания, что мы в два счета обскачем Маска с его «Фалконом». Прямо перед телекамерами начнет раздавать обещания, что завтра-послезавтра такую же ракету у нас на старт выкатят. Интервью чиновниками будут раздаваться пачками. «Охранители» бросятся кричать на каждом углу, что мы сейчас в два счета америкосов переплюнем, только вот поднатужимся и враз сбацаем немыслимое. В два счета соорудят какой-нибудь департамент, напичкают его «эффективными менеджерами» с зарплатами в сотни тысяч рублей (причем «манагеры» все как один будут с непрофильным образованием и понятия не иметь, что такое ракетостроение), начнутся бесконечные совещания, писание программ, освоение бюджета. Потом, правда, всё очень быстро затихнет, о грандиозных обещаниях перестанут упоминать в зомбоящике. А если у «охранителей» начнут спрашивать, мол, где же наш ответ Чемберлену, сиречь Маску, те в ответ будут изображать искреннее удивление, смотреть чистым, искренним, по-детски незамутненным взглядом, мол, о чем это вы говорите? Какой ответ? Я не я, и лошадь не моя. Меня там не стояло, и вообще я здесь ни при чем, так, мимо в троллейбусе еду.
Когда-то американские журналисты о полете Гагарина сказали, что 90% разговоров о предстоящем полете человека в космос приходилось на США, а 90% дела – на СССР. Сегодня ситуация зеркальная. Столько болтовни о космическом величии, о былых заслугах в освоении космоса, как в России, нет нигде. Но также нигде не делается столь ничтожно мало.
