1Итак, прибываю на кафедру, когда процедура с одной из соискательниц зачета подходит к концу.
– Давай свой «бегунок». Все. Свободна. Следующий.
Студентка мигом исчезает.
Кивнув мне, утомленный профессор издает тяжелый вздох.
Дальнейшее воспринимаю уже «задним слухом», присев за свободный стол и оказавшись спиной к происходящему.
– Мамалыга? Проходи. Садись.
– Куда?
– На пол сядь, если хочешь. Что можешь рассказать о творчестве Урусевского?
– Урусевский снял фильм «Летят журавли».
– Все? А до этого он ничего не делал?
Пауза.
– В детстве ему отец купил фотоаппарат. Ну, и это… С тех пор он стал снимать.
– Что он еще снял?
– «Как поссорился Иван Васильевич...»
– Может, Иван Иванович?
– Ах да. «Как поссорился Иван Иванович…» С тем, как его…
– «Как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем»! – сурово чеканит киновед. – Ладно. По чьей повести был поставлен этот фильм? Кто автор?
– Не Чехов?..
Гнетущая тишина. Профессор появляется в поле моего зрения: достает коробок с чаем – с тем, что на ниточке (его, как-то слышал, называют «утопленником»).
– Так. Cкажи, Мамалыга, кто были герои этой картины по своему социальному положению. Рабочие? Крестьяне? Интеллигенты?
– Рабочие.
– Шахтеры! – саркастически подхватывает профессор. Резким движением ножниц он вскрывает чайный пакетик. – А из-за чего поссорились эти… «рабочие»? Как Иван Никифорович обозвал Ивана Ивановича? Каким словом?
– Н-не «гусь»?..
В этот миг я ощутил нарастающий зуммер своего мобильника. Пока отвлекся на звонок, беседа за спиной успела сменить направление. Уже складывая бумаги, слышал нервный перестук ложки в стакане и тихий подавленный голос:
– Он как бы лежал на поляне, а над ним верхушки деревьев как бы сошлись в одной точке.
На прощание молча салютнул коллеге. Тот сделал аналогичный жест. И перевел тяжелый, испепеляющий взгляд на первокурсника Мамалыгу…
А мне почему-то на месте последнего вдруг привиделся наш министр образования Фурсенко – «господин ЕГЭ».
О. ДЖИГИЛЬ.
Краснодар.
