1Признаюсь, я люблю читать и слушать ставшего в последнее время известным писателя Михаила Веллера. Говорит он ярко, убедительно, с напором – так и хочется ему верить… Мне нравится, что он выступает за простых людей, попавших в беду безденежья с развалом Советского Союза, оказавшихся у разбитого корыта… С благородным гневом он клеймит тех, кто нажился на народной беде, наворовал без меры…
Но и на старуху бывает проруха. Нет-нет, а его в целом гуманные, хотя подчас и парадоксальные умозаключения неожиданно обнаруживают какую-то фальшивую ноту, и в его речевках начинает дребезжать «неверный звук», говоря словами классика....
Вот в одном из своих интервью («Литературная газета», 27.08.2008) он, в частности, рассуждает о писателях и о том, как трудно им жить. И правильно, говорит он, пусть писатель сам платит за то, чтобы его напечатали, – тогда и халтуры будет меньше… Но тут же в порыве непонятного благородства г-н Веллер вдруг решает выступить в роли некоего работника собеса… Я бы, говорит он, назначил бы (помните известную рубрику «если бы директором был я») большие, достойные мирового уровня пенсии «старым звездам нашей литературы», дабы их бедность не позорила нашу страну и нашу культуру, дабы они «не думали о бедности»…
Похвальное желание, ничего не скажешь, однако Веллер, как видно, сам понимает, что всем «старым звездам» такие пенсии не заплатишь – никаких денег не хватит. И вот он ограничивается только тремя именами, видимо, самыми достойными, на его взгляд. Он предлагает выплачивать из народного кармана безвозмездно какие-нибудь сто тысяч долларов в год для тех, кто уже вошел в историю литературы, кто «создавал язык для поколений»(?). Это – Евтушенко, Вознесенский и Аксенов.
Однако этот выбор вызывает неизбежный вопрос: неужели эти трое внесли самый большой вклад в нашу литературу и неужели они сейчас такие бедные?
Ясно, что о Евтушенко этого вроде бы не скажешь. При всех властях и режимах он умудрялся жить на широкую ногу. Попробуйте пересчитать книги стихов, которые он наиздавал в годы Советской власти на Родине, за границей и уже теперь, в новое время – собьетесь со счета; а ведь все их он издавал отнюдь не на свои деньги, а получал за них весьма немалые гонорары. Скажут, у Евтушенко незаурядный поэтический талант; не будем спорить, хотя есть поэты и поталантливей…
Однако чего у него не отнимешь при этом – умение, как бы это поизящнее выразиться, сидеть на двух стульях, «сосать двух или более «маток», что вообще-то у нашего народа никогда не вызывало особого уважения… В самом деле, то Н.Хрущёву «подсюсюкнет» (мол, спасибо дорогой Никита Сергеевич, помогли написать «правильный» вариант «Бабьего яра»), а то фигу в кармане покажет Советской власти на очередном вечере, – которых, кстати сказать, ему устраивали несчетно… А читатель поди разгадай, где наш поэт честен и искренен, а где «прикидывается» или «прикалывается». Между тем без искренности поэзии вообще не бывает… Вот и судите, может ли такой поэт и «больше чем гражданин» служить моральным образцом для подражания? Ответ, кажется, очевиден…
Думаю, едва ли в какие времена особенно бедствовал и другой из названых поэтов – А.Вознесенский. Когда-то Ленин предлагал печатать футуристические стихи В.Маяковского в нескольких экземплярах. Экспериментальную поэзию Вознесенского печатали куда более широко; он же, видимо, в благодарность горячо воздавал долг наследникам Ленина, когда из-под его пера выходила поэма «Лонжюмо», требования «убрать Ленина с денег»… Как и Евтушенко, Вознесенский неплохо чувствовал конъюнктуру, «ветер века», который, по выражению Твардовского, «в наши дует паруса».
Что касается его новаторства, то оно носит во многом внешний характер («Треугольная груша», «Оза», некоторые другие), рассчитано на эпатаж, во многом развивается в западной традиции. Поэтические шарады поэта, периодически публикуемые и сегодня, вызывают у широкого читателя скорее недоумение, чем чувство приобщения к национальной поэтической культуре. Вклад их в корневую русскую литературу весьма проблематичен…
В. Аксенов сейчас болен и хочется от души пожелать ему скорейшего выздоровления… Но справедливости ради надо все же сказать, что и его писательский облик отнюдь не так уж безупречен в глазах читателей. Вступивший в литературу под знаком «оттепели», на волне либерализации, он тем не менее свои первые повести посвятил «коллегам», которые мечтают жить по социалистическим образцам, – ну разве что мечтают о неких «звездных билетах» и «апельсинах из Марокко»… Однако очень скоро розовые – и надо признать, довольно безликие – романтики уступили свое место героям, которые совсем по-иному относились к нашей действительности, зло и категорически отвергали то, чему еще вчера их создатель если не «поклонялся», то во многом принимал и одобрял… Трудно назвать это «предательством», потому что советский период в творчестве Аксенова оказался, по существу, лишь маской.
Настоящим он стал позже – Аксенов – диссидент, эмигрант, сочинитель пасквилей, которые тем охотнее печатали на Западе, чем желчнее они были... Почти двадцать лет Аксенов преподавал в зарубежных университетах и очень неплохо чувствовал себя – надо полагать, нимало не бедствуя. Но вот он вернулся на родину, и перед ним вновь распростерлись объятия чуть ли не всех журналов и издательств; его охотно печатают (и слава богу, он профессиональный писатель, хороший беллетрист), дают премии…
Однако говорить при этом о «бедности» Аксенова – побойтесь бога, г-н Веллер! Говорить об этом в стране, большая часть населения которой получает мизерные пенсии… Как известно, средняя пенсия «россиянина» составляет всего двадцать процентов от средней зарплаты (в свою очередь, мизерной, нередко поистине виртуальной), в то время как в других странах эта цифра не падает ниже 50–70 процентов при высокой зарплате… И не надо лукавить, утверждая, что стотысячнодолларовые пенсии, которые якобы заслужила тройка «бедных» писателей, можно вынуть из карманов олигархов, а не все из тех же тощих кошельков простых людей… Пощадите их, г-н Веллер!
Правда, у меня остается слабая надежда, что свое предложение М.Веллер не «согласовал» с Евтушенко, Вознесенским и Аксеновым, и они вдруг не захотят брать «веллеровские пенсии», откажутся от них… Или я слишком наивен и напрасно на это надеюсь?
Вячеслав Саватеев,
доктор филологических наук.
Москва.
