165 лет назад в Тегеране проходила конференция руководителей трех союзных держав. Это была первая встреча, в которой приняли участие глава Советского правительства И.В.Сталин, президент США Ф.Рузвельт, премьер-министр Великобритании У.Черчилль, а также их дипломатические советники и представители военных штабов. В состав советской делегации входили В.М.Молотов и К.Е.Ворошилов. Иногда в печати можно встретить отдельные высказывания о событиях тех дней и даже есть фильм «Тегеран-43», но то, что в них отражено, вряд ли можно сравнить с действительностью. И я, как солдат 131-го мотострелкового полка МВД, специально скомплектованного для выполнения конкретной задачи – обеспечения безопасности участников конференции и действующего под командованием Героев Советского Союза полковника Кайманова и подполковника Руденко, поделюсь своими воспоминаниями очевидца о том периоде.
Но начну издалека. В сентябре 1940 года я, девятнадцатилетний юноша из рабочего поселка Пласт, что на Южном Урале, после окончания рабфака (это рабочий факультет – общеобразовательное учебное заведение в СССР для взрослых, готовящее рабочих и крестьян для поступления в вузы, обеспечивающее их стипендией, общежитием, учебными пособиями…) был призван в ряды Красной Армии и направлен на дальневосточную границу. Службу нес в Гродековской погранкомендатуре Гродековского погранотряда Приморского округа.
Обстановка в то время на маньчжурской границе, занятой японцами, была очень тревожной, особенно со времени нападения на СССР гитлеровской Германии. Постепенно редели расположенные на территории города армейские подразделения – их отправляли на запад.
Осенью 1943 года в составе 10 человек я был направлен в Москву. Признаться, я и небольшого города-то не видел, – и вдруг прямо в Москву…
Но Москвы-то мы и не увидели. Когда, преодолев громадное расстояние, прибыли к месту назначения – в школу пограничников, что на северо-востоке столицы, двор школы был заполнен солдатами, прибывшими из различных подразделений пограничных и внутренних войск, ОМЕБОНа (отдельной мотострелковой бригады особого назначения), спортсменов и общества «Динамо». Вскоре все прибывшие были распределены по ротам и взводам, определены их командиры. Нам было приказано сдать свое обмундирование и получить другое – новое, с красными погонами, фуражки с красными околышами, шинели, сапоги, а также котелки и фляжки – и быть готовыми к внезапному подъему.
Команда прозвучала ночью. Марш по каким-то проулкам, огородам до железнодорожной станции Мытищи, посадка по теплушкам с нарами под присмотром старших офицеров и даже генерала-пограничника – и состав отправляется в неизвестном направлении почти без остановок.
Куда? Мы терялись в догадках. Предположения появились, когда стали проезжать мимо развалин какого-то большого города. Возникла догадка: это, наверное, Сталинград. И действительно, это были развалины Сталинграда, а поезд все шел и шел дальше. Появились горы Кавказа, затем Баку, Астара – мы на границе с Ираном.
После двухдневной передышки, изъяв из наших карманов фотокарточки, документы, деньги, опять же ночью, нас распределили по «студебеккерам» с зачехленными тентами и повезли через пограничный мост. И вот мы в Иране. Первые километры нам, закупоренным в кузовах, ехать по зеленой зоне Прикаспия было достаточно сносно, но когда мы достигли днем гор Эльбруса, северной части Иранского нагорья высотой около 3000 м, при 30-градусной жаре состояние многих оказалось весьма плачевным. Весь путь мы преодолевали в секретных условиях, и даже остановки колонн, как говорят, «по нужде» проводились с выставлением дозоров и ликвидацией следов. И только к полуночи следующего дня мы доехали до Тегеранского аэродрома, на территории которого в служебных помещениях, казармах, складах и ангарах размещались личный состав полка, а также пушки и танки.
Отоспавшиеся на двухъярусных нарах в кирпичных казармах, отдохнувшие, мы были готовы выполнять приказы командования.
Первое основное задание: нашей саперной роте предстояла подготовка территории советского посольства для проведения конференции. В этих целях надо было выселить всех работающих там и проживающих на снятых загородных дачах, почистить территорию и ограждения, оборудовать помещения соответствующим образом для деятельности членов конференции. Особое внимание необходимо было обратить на оформление главного здания и прилегающих к нему помещений, а также находящегося неподалеку двухэтажного особняка.
Наше посольство в Тегеране – пожалуй, одно из лучших в городе. Оно представляет собой целый квартал с многовековыми деревьями и кустарниками, обнесенный высоким забором-дувалом. В центре – дворец прекрасной архитектуры. К дворцу прилегают ряд пристроек и продолговатый пруд с нависшими над ним плакучими ивами. В торце пруда – памятник Александру Сергеевичу Грибоедову, драматургу и дипломату, российскому посланнику, погибшему от рук фанатичной толпы в декабре 1829 года. Среди тенистых алей в обилии клумб и цветников, сирени и многих других садово-парковых растений размещены служебные помещения и жилые здания…
Работы по переоборудованию территории посольства мы проводили под руководством художников и начальства. В ходе оформления помещений нам какую-то часть имущества приходилось привозить из различных мест города: ковры, кресла, картины…
Ну вот, работы закончены, потрудились мы добросовестно. Начальство благодарит за службу. Появляются десятки стройных, физически крепких молодых людей в серых костюмах. Мы покидаем территорию посольства…
Находясь на территории посольства, совершая поездки по городу, мы мало что знали о том, какую большую работу провели и ведут наши разведчики. Сразу же после ввода советских войск в Иран началась основательная чистка его от фашистской агентуры по всей стране. Особо активная деятельность советской и английской спецслужб развернулась после того, как немецкая агентура узнала про подготовку конференции и Гитлер принял решение о проведении операции по покушению на лидеров «Большой тройки». К моменту начала конференции в Тегеране прогерманское подполье было полностью разгромлено.
В разоблачении вражеской агентуры немалую роль сыграла группа «Легкая кавалерия» – команда молодежи, действующая под руководством Амира.
В московской Государственной картинной галерее народного художника СССР А.Шилова на 4-м этаже, справа, есть портрет пожилого человека с подстриженными усиками и надписью: «Герой Советского Союза Г.А.Вартанян. Разведчик. 2004 г.». Это именно тот молодой человек «Амир», впоследствии известный разведчик.
Он еще шестнадцатилетним юношей по заданию советского резидента П.П.Агаянца подобрал группу друзей и единомышленников, и они, передвигаясь в основном на велосипедах (отсюда и название «Легкая кавалерия»), вели нужную слежку. Молодые, отважные, они охотно шли на риск. Юный возраст участников сбивал с толку тех, за кем они наблюдали: никому и в голову не приходило, что какие-то мальчишки-велосипедисты, гоняющие по улицам или лазающие по деревьям и заборам, могут за кем-то следить. Но они за два года выявили не менее 400 лиц, так или иначе связанных с германской разведкой.
В день прибытия участников конференции нас, солдат полка, расставили в нескольких метрах друг от друга по кругу в значительном отдалении от взлетной полосы, и мы стали ждать прибытия самолетов.
Тегеранский аэродром – это огромный круг, выложенный цементными плитами шириной до 10—15 метров и широкой крестообразной взлетно-посадочной полосой, он был сооружен в довоенное время, когда гитлеровская Германия превращала Иран в плацдарм действий против СССР и Англии. На обочинах аэродрома в разных местах расположены ангары и другие подсобные помещения. В ангарах находились наши танки, а около ангаров – американские и наши самолеты, охрана которых была совместной.
Через непродолжительное время прилетели один, затем второй самолеты. Шасси их еще не успели коснуться взлетной полосы, как на ней неожиданно появились десятка два легковых автомашин, которые, покружив у остановившихся самолетов, быстро разъехались в разные стороны: кто был в какой машине – неизвестно. Полоса опустела – мы разошлись по своим подразделениям.
Примерно часа через три-четыре прибыли самолеты с американскими участниками конференции. Так же был образован круг из американских солдат, только намного меньший, и мы видели, как высаживали Рузвельта с его дочерью из салона самолета. Опять кружились автомашины, но только казалось, их было меньше, и они так же быстро удалились, увозя Рузвельта и свиту в американское посольство, удаленное от советского на значительное расстояние.
Самолеты с английской делегацией прибывали на свой аэродром, на окраине города, и чтобы попасть в свое посольство, находящееся рядом с советским, было привлечено большое число английских и иранских спецслужб.
Еще до прибытия участников конференции и на весь период ее проведения в городе был установлен строжайший режим. В этих целях были задействованы как советские, так и английские и американские воинские подразделения.
Однако основные задачи безопасности были возложены на наш полк. Весь состав полка был распределен по особо важным объектам, и только наша саперная рота находилась в казарме, выполняя отдельные приказания и готовая в любое время подняться по тревоге.
Конечно же, за время прохождения конференции при строжайшем режиме никто ничего не мог знать. Однако в отдельных событиях солдаты роты оказались даже участниками. Так, на второй день к нам в казармы прибыл начальник штаба полка, приказав срочно построить всех присутствующих солдат роты, выбрал пятнадцать самых высоких и бравых по виду, и с автоматами, во главе с командиром взвода лейтенантом Лазебным, таким же высоким и бравым, все уехали куда-то.
Возвратившиеся солдаты и лейтенант рассказали, что они были в посольстве и оказались в составе почетного караула при вручении советской делегации почетного меча – дара английского короля Георга VI защитникам Сталинграда. Они стояли с автоматами за спиной Сталина. К нему подошел Черчилль, держа меч обеими руками, и сказал краткую речь, передав его Сталину. Приняв меч, Сталин вынул клинок из ножен, поднес его к губам, поцеловал, вложил клинок обратно и произнес благодарственную речь. Затем, показав меч Рузвельту, передал его Ворошилову, который в сопровождении почетного караула вынес меч в соседнюю комнату, а солдаты караула вернулись в казарму.
Воочию увидел я этот меч и даже записал некоторые его данные уже в Москве. В выставочном зале «Новый Манеж», что в Георгиевском переулке, 27 октября 2006 года была открыта выставка «Дары вождям», организованная историко-культурным музеем-заповедником «Московский Кремль» при участии других музеев и архивов страны.
Эфес этого обоюдоострого клинка из лучшей закаленной стали длиной 124 сантиметра сделан из серебра, а его головка – из горного хрусталя. Обе стороны серебряной рукоятки украшены позолоченными головами леопардов. На фоне всего этого великолепия как-то очень торжественно смотрится надпись на лезвии, выполненная на английском и русском языках: «Подарок короля Георга VI людям со стальным сердцем – гражданам Сталинграда в знак уважения к ним английского народа». Какой знаменательный подарок, только следует особо подчеркнуть – гражданам Сталинграда!
Необычную новость нам в казармы привезли мотоциклисты: якобы утром самолетом с Каспия доставили в посольство большущую рыбину. Однако зачем, для чего – никто не знал. И весь «рыбий секрет» раскрылся уже позже.
...Тегеран того времени. Прошло более шестидесяти пяти лет, но мне до сих пор помнится этот жаркий, суматошный, многолюдный, разноголосый город. С грязными арыками, улицами бесконечных ларьков и магазинов, харчевен и ресторанов, ишаков и «Виллисов», полуголых безработных со станками для переноса груза за спиной, ожидающих случайного заработка, военных разных стран, автомобилей самых последних марок и наших «ЗИС-5», загружаемых до отказа. Мимо роскошных лимузинов медленно плетутся тощие навьюченные ослики; нарядные изящные женщины в темных очках и пожилые персиянки, закутавшиеся в паранджу; мальчишки-велосипедисты, разъезжающие в разные стороны... Впечатлял знаменитый крытый тегеранский базар, один из крупнейших базаров Среднего Востока… Везде шум, толкотня, и только за оградой посольства все это как бы исчезало.
Еще до прибытия в Тегеран возникал вопрос о размещении руководителей конференции. Для Сталина с Молотовым и Во-
рошиловым, как мы и догадывались, предназначался двухэтажный особняк. А для кого шикарно оборудованные пристройки к
дворцу?
Оказалось, поскольку Британское и Советское посольства расположены близко друг от друга, в то время как посольство США находится от них на значительном расстоянии, возникала опасность ненужного риска во время движения по улицам города. Черчилль еще до прибытия в Тегеран предложил Рузвельту остановиться в британской миссии. Но Рузвельт принял предложение Сталина и поселился в советском посольстве. Большим удобством для него было то, что из-за болезни ног ему было трудно передвигаться, а его комнаты выходили прямо в большой зал, где проходили заседания конференции.
Рузвельт впервые встретился со Сталиным, который произвел на него самое приятное впечатление. И поскольку в посольстве находилась и резиденция Сталина, это позволило им с первых же дней конференции установить дружеские личные контакты. Решение Сталина поселить Рузвельта в советском посольстве вызвало откровенное недовольство Черчилля, который боялся, что Рузвельт будет очарован Сталиным и его знаками повышенного внимания, что фактически и происходило, о чем позднее красноречиво написал Рузвельт в телеграмме Сталину:
«Я спешу высказать Вам свою личную благодарность за Ваше внимание и гостеприимство, выразившиеся в предоставлении мне жилого помещения в Вашем Посольстве в Тегеране. Там мне было не только в высшей степени удобно, но я также вполне сознаю, насколько больше мы смогли сделать в короткий период времени благодаря тому, что мы были столь близкими соседями во время нашей встречи. Я благодарю Вас, а также Ваших сотрудников и обслуживающий персонал дома за многие любезности, оказанные мне и моим сотрудникам».
Как позднее стало известно, конференция проходила при больших разногласиях. Участники конференции вновь и вновь возвращались к главному вопросу – о сроках открытия Второго фронта, чего добивался Сталин. Черчилль всячески сопротивлялся, ссылаясь на различные затруднения. И тогда, не получив конкретной даты вторжения в Европу, Сталин, не выдержав, резко встал и, обращаясь к Ворошилову и Молотову, сказал: «Идемте, ничего путного, я вижу, не получится. У нас много дел на фронте…» И тогда Рузвельт, чтобы разрядить обстановку, сказал, что они очень голодны и надо сделать перерыв…
Обед для членов делегаций был дан советской стороной и, как говорили обслуживающие этот обед сотрудники, проходил в непринужденной обстановке. Атмосфера разрядилась, пошли разговоры на различные темы… Вот тут-то и появилась та знаменитая рыбина, о которой говорили мотоциклисты...
Позднее Черчилль сказал: «Сталин умело использовал располагающую манеру поведения, когда хотел добиться какой-либо конкретизации».
Тегеранская конференция закончилась вечером 1 ноября 1943 года. Основными на конференции были военные вопросы, в особенности вопрос о Втором фронте.
Руководители трех стран подписали документ, известный в мире как Тегеранская декларация трех держав о совместных действиях в войне против гитлеровской Германии и о послевоенном сотрудничестве. По настоянию советской делегации от имени делегаций США и Великобритании было заявлено, что открытие Второго фронта в Европе намечается на май 1944 года, что и было выполнено.
...В полдень 2 декабря, как и шесть дней назад, мы были выставлены кольцом на значительном расстоянии от стоящих самолетов. Снова кружили около них автомашины. В небо поднялся один самолет, затем второй – и мы разошлись по казармам.
Участники конференции отбывали по своим странам. Территория посольства во многом опустела. Наступила пора работы солдатам, в основном нашей роты. Мы привозили сотрудников и жителей посольства на их места, развозили ковры и прочее имущество к их хозяевам.
На конференции была отмечена помощь, оказанная Ираном делу союзников, особенно транспортировка грузов из-за границы в Советский Союз. С Персидского залива через Тегеран в Ашхабад – путь хотя долгий и дорогой, но более безопасный по сравнению с другими путями – шли продовольствие, стратегическое сырье, вооружение, в том числе самолеты «Кобра», «Спитфайер», автомашины «Студебеккер»...
После конференции намечалось увеличение потока грузов в Союз, охрана которых была возложена на наш полк.
Выехал полк из Тегерана осенью 1945 года, немало удивив жителей города наличием выстроившихся вдоль шоссе танков, пушек и другой военной техники.
По прибытии в СССР личный состав полка был расформирован в основном по Ахалцихскому и Батумскому погранотрядам Закавказского погранокруга.
Н.П. ГОЛЕВ.
Москва.
