1В январе сорок третьего встречные удары войск Ленинградского и Волховского фронтов обеспечили прорыв блокады Ленинграда. Пробитый вдоль берега Ладожского озера коридор шириной от восьми до одиннадцати километров восстановил сухопутную связь города с «Большой землей». За семнадцать последующих суток по берегу были проложены железнодорожная и автомобильная дороги. Резко улучшилось снабжение города, Ленинградского фронта и Краснознаменного Балтийского флота всем необходимым для жизни и боевых действий. Но попытки наших войск продолжить наступление в южном направлении не увенчались успехом, сил не хватило. С 19 по 30 января гитлеровское командование перебросило в район Синявино пять свежих дивизий, большое количество артиллерии и сдержало натиск наших войск. Чтобы исключить возможность противника снова прорваться к Ладожскому озеру и замкнуть кольцо блокады, 67-я и 2-я Ударная армии перешли к обороне.
Вслед за операцией «Искра» по прорыву блокады Ленинграда, Ставкой была намечена Красноборская операция 55-й армии, нацеленная на овладение Мгой. Вступление в операцию войск 54-й армии 8 февраля должно было стать прелюдией к широкому стратегическому наступлению Ленинградского, Волховского и Северо-Западного фронтов, а также Особой группы войск в составе 1-й танковой и 68-й армий. В ходе этого крупнейшего наступления планировалось освободить Лугу и Струги-Красные, Порхов и Дно, Псков, Новгород, Кингисепп, Нарву, положить начало освобождению Прибалтийских республик.
Так получилось, что весной и летом сорок третьего главные военные события переместились в центр советско-германского фронта, в район «Курского выступа». Здесь Верховное гитлеровское командование намеревалось взять реванш за разгромное поражение под Сталинградом, перехватить боевую инициативу и повести новое, решающее наступление на Москву после овладения Курском. Сколачивание двух мощных ударных группировок на Курской дуге с «Тиграми» и «Пантерами» на острие требовало новых войсковых резервов. Они изымались с других, пассивных, по мнению командования, участков фронта. С января по ноябрь из группы армий «Север» были переброшены в центр ее лучшие дивизии. Фельдмаршал фон Кюхлер лишился всех своих танковых и всех, кроме одной, моторизованных дивизий. На их место командующий группой армий «Север» получил части наземного базирования люфтваффе, состоящие из излишков живой силы авиации, не имеющие опыта ведения боевых действий на земле.
В течение сорок третьего года, в результате блистательных побед Красной Армии в Сталинградской и Курской битвах, на Левобережной Украине и в Донбассе, в битве за Днепр по всему его течению к началу сорок четвертого сложились благоприятные условия для проведения решающего наступления под Ленинградом и Новгородом с целью полного снятия блокады Ленинграда. Как подвигались к этой неизбежности противоборствующие стороны, и идет речь в предлагаемом материале.
Фронтовые операции сорок третьего плавно, «без зазора» перешли в сорок четвертый. Но оперативно-стратегический план на зимне-весеннюю кампанию, рассмотренный в конце декабря сорок третьего на совместном заседании Политбюро ЦК и Ставки, продолжал уточняться по каждой отдельной операции. Никогда до этого Верховный не проявлял в этом отношении столь «дотошной щепетильности», то и дело созваниваясь со своими главными советниками, маршалами Жуковым и Василевским, командующими фронтами. Очередные директивы подписывались им без спешки.
Первый удар наносили войска Северо-Западного направления. Ленинградскому, Волховскому и 2-му Прибалтийскому фронтам генералов Говорова, Мерецкова и Попова при поддержке Балтийского флота адмирала Трибуна предстояло разгромить группу армий «Север» фельдмаршала фон Кюхлера, окончательно снять блокаду Ленинграда и выйти к границам Прибалтики. Ленинградско-Новгородская операция являлась крупнейшей в ряду всех операций зимне-весенней кампании.
К началу января сорок четвертого года войска 2-й Ударной армии, снятые с Синявинского участка обороны, полностью и незаметно для противника, исключительно в ночное время, были переброшены через Финский залив на Ораниенбаумский плацдарм. В состав войск генерал-лейтенанта Федюнинского, готовящихся к наступлению, вошли и части Приморской оперативной группы, обороняющие плацдарм в период блокады Ленинграда свыше двух лет.
Чтобы ввести противника в заблуждение и скрыть направление главного удара, на правом фланге плацдарма, в районе Копорья, демонстрировалось сосредоточение наших войск якобы для нанесения удара в направлении Котлы – Кингисепп. Авиация совершала разведывательные полеты на Кингисеппском направлении, на разных участках велась разведка боем, а армейские разведчики распространяли в тылу противника слухи о предстоящем наступлении из района Копорья. Командование 18-й армии отреагировало на эту уловку. В первых числах января к Копорскому участку были переброшены танковая дивизия СС «Нордланд» и усиленная гренадерская бригада СС.
Одновременно с 2-й Ударной армией генерал-лейтенанта Федюнинского к наступлению от Пулковских высот готовились войска 42-й армии генерал-полковника Масленникова. Ее вторые эшелоны исключительно в ночное время занимали крупные здания на южных окраинах Ленинграда, чтобы в дальнейшем без лишних потерь времени занять исходные рубежи для перехода в наступление.
В канун наступления, 11 января, в Смольном на заседании Военного совета Ленинградского фронта, в присутствии командующих, членов Военных советов и начальников штабов армий, был проанализирован ход подготовки к важнейшей операции. На нем командующий фронтом генерал армии Говоров назначил окончательные сроки перехода в наступление войск обеих армий. По его предложению, было принято обращение Военного совета фронта к участникам наступления под Ленинградом, призывающее разгромить врага и полностью избавить город от блокады. Наступление войск фронта с двух направлений назначалось на разное время. Утром 14 января наносила удар 2-я Ударная армия с Ораниенбаумского плацдарма, а через сутки, 15 января, – 42-я армия от Пулковских высот.
Гитлеровское командование продолжало верить в несокрушимость «Северного вала» – мощной оборонительной системы, сооружаемой на подступах к Ленинграду в течение двух с половиной лет. 18-я армия генерала Линдемана имела в обороне свыше трех тысяч орудий разных калибров и две тысячи минометов. Только в районе Пушкина на огневых позициях враг сосредоточил двести пятьдесят орудий, в районе Красного Села – еще более трехсот.
В половине десятого 14 января началась артиллерийская подготовка. Земля содрогнулась от залпов тяжелых морских орудий из фортов Кронштадта. Их поддержала артиллерия 42-й армии и кораблей Краснознаменного Балтийского флота, застывших у стенок замерзшей Невы. Через час, по окончании артиллерийской подготовки, на Ораниенбаумском плацдарме взвились в небо сигнальные ракеты к началу наступления войск 2-й Ударной армии. Завязались ожесточенные бои за опорные пункты Порожки, Перелесье, Зрекино. Противник отчаянно сопротивлялся, но передовые армейские части неумолимо продвигались в южном направлении, нанося фланговый удар по войскам Линдемана.
Войска 2-й Ударной армии генерал-лейтенанта Федюнинского из состава Ленинградского фронта наступали на Ропшу. Одновременно севернее Новгорода на Лугу нанесли удар соединения 59-й армии генерал-лейтенанта Коровникова из состава Волховского фронта. Началась Ленинградско-Новгородская стратегическая наступательная операция. Она включала две смежные взаимосвязанные операции: Красносельско-Ропшинскую и Новгородско-Лужскую.
Общий замысел масштабной операции на Северо-Западном направлении заключался в том, чтобы одновременными ударами войск Ленинградского и Волховского фронтов разгромить Петергофско-Стрельнинскую и Новгородскую группировки 18-й армии генерала Линдемана. Затем, развивая наступление на Кингисеппском и Лужском направлениях, завершить полный ее разгром. На втором этапе, с переходом в наступление войск 2-го Прибалтийского фронта в направлении Идрицы, намечалось нанести разгромное поражение 16-й армии генерала Ганзена. Действия наземных войск поддерживались 13, 14 и 15-й воздушными армиями, авиацией дальнего действия, а также артиллерией и авиацией Балтийского флота.
Скоординированные действия войск трех фронтов на северо-западе страны с первых дней операции поставили 18-ю армию противника в тяжелейшее положение. Попытки командующего группой армий «Север» фельдмаршала фон Кюхлера закрыть восьмикилометровую брешь севернее Новгорода, у опорного пункта Люболяды, переброской на этот участок четырех пехотных дивизий из районов Мги, Чудова, Сольцов и Старой Руссы не улучшили оперативную ситуацию. Даже наступившая оттепель не смогла задержать атакующий порыв наших войск. Боевая группа 59-й армии под командованием генерал-майора Свиклина, преодолев в полной темноте и при сильной метели озеро Ильмень, овладела важным плацдармом на его западном берегу и двинулась в обход Новгорода с юго-востока. В это же время войска 8-й и 54-й армий генералов Старикова и Рогинского, действующие на правом фланге и в центре Волховского фронта, успешно сковывали соединения 18-й армии генерала Линдемана на Тоснинском, Любаньском и Чудовском направлениях, лишив их оперативного маневра.
Столь же успешно развивалось наступление войск Ленинградского фронта генерала армии Говорова. Во избежание неминуемого окружения 17 января командующий группой армий «Север» фельдмаршал фон Кюхлер отдал приказ об отводе 3-го танкового корпуса СС и 50-го армейского корпуса из района Ропши и Красного Села в направлении Кингисеппа. На рассвете 18 января неожиданным ударом во фланг 26-му армейскому корпусу 67-я армия генерал-лейтенанта Свиридова освободила Шлиссельбург и западнее Тосно повела наступление на Сиверский. На следующий день войска 2-й Ударной армии генерал-лейтенанта Федюнинского ворвались в Ропшу, а 42-й армии – в Красное Село. Петергофско-Стрельнинская группировка 18-й армии генерала Линдемана прекратила свое существование.
Утром 20 января острия северной и южной группировок 59-й армии генерал-лейтенанта Коровникова сомкнулись западнее Новгорода. К середине дня разрушенный врагом город был полностью очищен от оккупантов. Как только фельдмаршал фон Кюхлер перебросил с других позиций подкрепления на участок прорыва у Люболяд, командующий Волховским фронтом генерал армии Мерецков приказал перейти в наступление войскам 8-й и 54-й армий. Продолжала движение вперед и 67-я армия Ленинградского фронта генерала армии Говорова. 21 января они освободили от врага Мгу, Тосно и Грузине. Их следующим освободительным рубежом были Кингисепп, Гдов и Луга.
Придавая исключительное значение полному снятию блокады Ленинграда, Ставка утвердила 22 января предложения Военного совета Ленинградского фронта на дальнейшее ведение наступательной операции. Планом предусматривалось: в первую очередь овладеть Гатчиной, освободить участок Октябрьской железной дороги до Тосно, отрезать пути отхода на запад Тосненско-Любаньской группировке врага и уничтожить ее во взаимодействии с войсками Волховского фронта. После этого главный удар следовало развивать в юго-западном направлении на Кингисепп и Нарву, а вспомогательный – на Сиверский, охватывая левый фланг 18-й армии и лишая его выхода на Нарвское направление.
За шесть дней наступления наших войск было прорвано два мощных оборонительных пояса, замыкавших кольцо блокады Ленинграда. Войска генерала армии Говорова продвинулись в глубину обороны противника до двадцати трех километров. Были освобождены Пушкин, Павловск, Петергоф, Красное Село, десятки других населенных пунктов. Перестала существовать Петергофско-Стрельнинская группировка 18-й армии. Но враг еще удерживал Гатчину. Это был один из самых мощных укрепленных узлов противника в системе всего «Северного вала».
К исходу 25 января передовые части 123-го стрелкового корпуса генерал-майора Анисимова из состава 42-й армии ворвались на северо-западную окраину Гатчины. В тот же день воины 117-го стрелкового корпуса генерал-майора Трубачева пробились к Гатчине с северо-востока. За сутки непрерывных боев за каждую улицу, каждый опорный пункт исторического пригорода Ленинграда удалось полностью очистить его от оккупантов.
Необратимый победный характер приобретала обстановка на Северо-Западном направлении. Войска 2-й Ударной армии генерал-лейтенанта Федюнинского, развивая мощное наступление на Кингисеппском направлении, вслед за Гатчиной 27 января освободили
от врага Волосово, перерезав важную же-
лезнодорожную коммуникацию противника Нарва–Ленинград. В эти же дни войска 54-й армии генерал-лейтенанта Рогинского в полосе Волховского фронта северо-западнее Чудова прорвались к Октябрьской железной дороге, а 59-й армии генерал-лейтенанта Коровникова перерезали у Батецкого железную
дорогу Ленинград – Дно. С освобождением
Павловска, Любани и Чудова восстанавливалась кратчайшая связь между Ленинградом и Москвой по Октябрьской железной дороге. Так, в знаменательный день 27 января была окончательно ликвидирована 900-дневная блокада нашей северной столицы на Неве.
После прорыва блокады в январе сорок третьего Киришский плацдарм утратил для войск группы армий «Север» оперативное значение. Фельдмаршал фон Кюхлер понимал, что надежда на соединение с финскими войсками исчезла, а сами немецкие дивизии, удерживающие плацдарм и прилегающий к нему район, оказались под угрозой окружения. К середине июля в группе армий «Север» осталось всего сорок девять танков. Кроме того, Советы добились по всей зоне военных действий безусловного превосходства в воздухе. Наступление русских в районе Мги в июле – августе практически не изменило положение сторон, но когда бои закончились в сентябре, в войсках группы армий осталось всего семь боеготовых танков. Это резко снижало их оборонительные возможности.
Советы продолжали усиливать свою группировку войск, и фон Кюхлер не сомневался, что вскоре последует их новое мощное наступление. Но вместо необходимых подкреплений, Главная Ставка возложила на группу армий «Север» еще и оборону Невельского участка фронта, ранее относящийся к группе армий «Центр». Боевые силы фельдмаршала фон Кюхлера возросли на три пехотных дивизии, а протяженность линии обороны увеличилась на целых семьдесят километров!
На рассвете 6 октября войска 3-й Ударной армии русских нанесли удар на стыке групп армий «Север» и «Центр». 2-я полевая дивизия люфтваффе группы армий «Центр» не смогла оказать сопротивления, отошла в направлении Даугавпилса. Советы продвинулись на северо-запад и к исходу этого же дня овладели Невелем. Между группами армий «Север» и «Центр» образовалась двадцатипятикилометровая брешь.
Гитлер потребовал объяснений, почему сдан Невель. Командующий группой армий «Центр» фон Клюге доложил, что 2-я полевая дивизия люфтваффе в первом своем бою дрогнула, и добавил, что Верховное командование должно в полной мере отдавать себе отчет в том, что воюющие в России немецкие армии все чаще бывают вынуждены бросать в бой силы, совершенно не пригодные для сдерживания тяжелых атак русских. Он предложил слить остатки 2-й полевой дивизии люфтваффе с ближайшей армейской дивизией. Но Гитлер отнесся к этой идее отрицательно по той причине, что он якобы не желает разбавлять отборные авиационные части никуда не годными армейскими.
По настоянию Верховного командования вермахта, командующему группой армий «Север» в первой половине ноября пришлось задействовать у Невеля до пяти пехотных дивизий, чтобы восстановить прежнее положение. Но операция оказалась безуспешной. Использовав еще девятнадцать смешанных батальонов сил полиции и безопасности, а также латвийские части генерала СС фон Бах-Целевски, фон Кюхлеру удалось лишь остановить продвижение русских западнее Невеля.
Не лучше складывалась ситуация и на левом фланге группы армий «Север». Чтобы сократить линию фронта в Приладожье, командующий 18-й армией генерал-полковник Линдеман, в ночь на 3 октября начал отвод своих войск с Киришского плацдарма и от железной дороги Кириши – Мга на оборонительный рубеж по реке Тигода. В течение пяти суток, до
8 октября, используя части заграждения и прикрываясь сильными арьергардами, командарму 18-й армии удалась эта операция без больших потерь для своих войск.
Но в конце года ситуация с резервами еще более обострилась. Верховное командование перебросило в декабре еще две пехотных дивизии из группы армий «Север» на левый фланг группы армий «Центр» фельдмаршала Буша. Ко всему, генералиссимус Франко потребовал, чтобы отборная 250-я испанская пехотная дивизия вернулась домой.
В полдень 30 декабря, докладывая ситуацию под Петербургом, фельдмаршал фон Кюхлер предложил Верховному главнокомандующему отвести свои войска на оборонительный рубеж «Пантера», возведенный в ста пятидесяти километрах западнее. Этот маневр позволил бы сократить фронт на шестьсот пятьдесят километров, почти двести из которых находились по восточному берегу Чудского озера, а еще восемьдесят – западнее устья Нарвы, где она впадала в Финский залив. Сооружение «Пантеры» началось в сентябре, и она была практически готова. По мнению командующего группой армий «Север», его войска вполне удержались бы на этих позициях, но Гитлер не желал даже слушать об отступлении, поскольку знал, что финны уже ведут с Советами переговоры о мире в Стокгольме, и поэтому отступление могло ускорить выход Финляндии из войны.
Вернувшись из Главной Ставки 3 января, фельдмаршал фон Кюхлер на следующий день встретился с командующим 18-й армией и буквально умолял его пересмотреть свою позицию, но генерал-полковник Линдеман упорно отстаивал свое мнение, высказанное в «Вольфшанце» Гитлеру.
В середине дня 7 января, когда войска 2-го Украинского фронта генерала Конева ворвались в Кировоград, в Главную Ставку прибыл рейхсминистр пропаганды Геббельс. Трое суток назад он направил Гитлеру сокровенное письмо на сорока страницах. Но внимательно изучив его содержание, «партайгеноссе» Борман, уже овладевший к этому времени всеми рычагами власти в «Вольфшанце», посчитал послание «основного соперника» тривиальным актом и не пропустил к Гитлеру. В самом деле, еще никто в Главной Ставке не представлял ситуацию на Восточном фронте окончательно проигранной, а главный идеолог, все минувшие годы войны готовивший нацию к скорой победе над большевизмом, вдруг выискался с досужим советом начать «мирные переговоры со Сталиным». Разумеется, «партайгеноссе» Борман выступил против подобных «панических разговоров».
Долгий задушевный разговор «старых соратников» закончился безрезультатно. Фюрер признал положение в России достаточно серьезным, но упорно отстаивал свое мнение, что Сталин ни на какие переговоры с германской стороной не пойдет. Обосновывал свою позицию просто: Советы продолжают владеть боевой инициативой и еще до весенней распутицы предпримут попытки прорваться к границе с Румынией и лишить Германию румынской нефти. Далее Гитлер высказался в отношении Турции, которая позволит изменить нейтралитету и выступит на стороне западных противников. Тогда неразрешимой станет проблема Крыма. Его тотчас придется оставить, чтобы спасти 17-ю армию генерала Руоффа.
Полного единодушия они достигли в оценке действий своего высшего генералитета. Отступают войска фельдмаршала фон Кюхлера у Петербурга. Это еще можно понять и объяснить постоянным оттоком сил из группы армий «Север». Но совершенно бездарные действия фельдмаршалов фон Клюге и фон Манштейна в операции «Цитадель» ничем объяснить нельзя. Да, потеря кадровых соединений под Москвой и 6-й армии фельдмаршала Паулюса в Сталинграде не сделали верхмахт сильнее, но на Восточный фронт поступили новые самолеты и танки, самоходные орудия «Фердинанд».
Тотальная мобилизация позволила достичь наибольшей численности армии, почти десяти с половиной миллионов человек. Из трехсот пятнадцати дивизий и десяти отдельных бригад две трети находились на Восточном фронте. В России сражалось четыре Воздушных флота из семи, три танковых армии из четырех, двадцать пять танковых и моторизованных дивизий. Семьсот шесть тысяч солдат и офицеров армий «верных союзников» также использовались на восточных рубежах. Только сейчас и надо бы одерживать желанные победы. Из России, напротив, поступают удручающие доклады об отходах и поражениях.
В конце первой декады января неожиданные удары русских в полосе обороны 16-й армии генерала Ганзена севернее Новосокольников, на Мозырьском направлении, в полосе обороны 2-й армии генерал-полковника Шмидта, вызвали подлинный переполох в «Вольфшанце». Верховное командование вермахта находилось в полном неведении относительно того, на каком из участков Восточного фронта последуют новые прорывы неиссякаемых резервов противника. Было ясно, что по этому компоненту с Советами невозможно сравниться.
Вечером 16 января, когда к атакам русских у Ропши и под Новгородом добавились атаки войск Волховского фронта на Любаньском направлении, командующий группой армий «Север» фельдмаршал фон Кюхлер позвонил в «Вольфшанце». Теперь намерения противника были для него очевидны: прорваться к Сиверскому и замкнуть кольцо окружения вокруг Мгинско-Тосненской группировки 18-й армии. Потеря ее основных сил означала бы поражение для всей группы армий «Север», ибо на подступах к Петербургу все еще сохраняли позиции танковые и артиллерийские части поддержки и штурмовые группы.
Командующий группой армий «Север» фельдмаршал фон Кюхлер доложил в Главную Ставку:
– Мой фюрер, опасные прорывы русских в направлении Красного Села и Любани делают бессмысленным удержание позиций у Мги. Отвод 50-го и 26-го армейских корпусов на отсечные позиции по линии Гатчина– Вырица–Чудово почти вдвое сократит протяженность фронта и позволит задержать их наступление на Лугу. Это для меня совершенно очевидно.
Верховный главнокомандующий недовольно возразил:
– Мне надоели ваши просьбы об отходах, фон Кюхлер. Вначале ваши соединения отошли с Пулковских высот. Теперь то же самое происходит на Волхове. Прорыв на Ладогу приходится окончательно исключить. Я не знаю, как поведут себя в этом случае финны. К тому же, фон Кюхлер, Верховное командование совершенно лишено резервов.
Тревоги фельдмаршала фон Кюхлера были ненапрасны. Натиск Советов южнее Петербурга и у Новгорода стремительно нарастал. Пытаясь остановить наступление войск Волховского фронта, командующий 18-й армией генерал-полковник Линдеман перебросил к району прорыва из-под Мги пять пехотных дивизий, кавалерийские и строительные части. Но их сумбурные контратаки не увенчались успехом. Удар 54-й армии генерала Рогинского на Любань 16 января еще более осложнил положение севернее озера Ильмень, на участке 28-го армейского корпуса.
Верховный главнокомандующий вынужден был согласиться с немедленным отводом соединений 50-го армейского корпуса из-под Красного Села и 38-го армейского корпуса из Новгорода ввиду их неминуемого окружения. 19 января русские овладели Ропшей и Красным Селом, а 20 января – Новгородом. В их руки попало свыше восьмидесяти тяжелых артиллерийских орудий калибром от ста пятидесяти до четырехсот миллиметров, которые около двух лет вели систематический устрашающий обстрел Петербурга.
Уже на третий день операции от самонадеянности генерал-полковника Линдемана не осталось и следа. С разрешения командующего группой армий «Север», он доложил в Главную Ставку о прорыве фронта и попросил разрешения на отвод своих войск, но Гитлер решительно отклонил его просьбу. На следующее утро командующий 18-й армией доложил в «Вольфшанце»: участки фронта к востоку от Ораниенбаума и к западу от Петербурга на грани полного коллапса. Под угрозой уничтожения оказались две дивизии 3-го танкового корпуса СС между Ораниенбаумом и Петербургом.
Приказ об отступлении пришел к двум дивизиям между Ораниенбаумом и Петербургом с опозданием, когда они были уже окружены. Еще пять пехотных батальонов 38-го армейского корпуса попали в окружение западнее Новгорода, на правом фланге 18-й армии. По всему фронту полевые части люфтваффе под ударами русских разваливались на глазах. Точно так же крушила армейские дивизии бронетехника Советов. К 25 января численный состав половины из них сократился до пятисот человек. 18-й армии генерал-полковника Линдемана грозило полное уничтожение. Она оказалась расчлененной на три части. Численный состав ее пехотных соединений сократился с пятидесяти восьми до семнадцати тысяч человек. Только безвозвратные потери армии превысили четырнадцать тысяч! Это был разгром.
Еще большую настойчивость проявил фельдмаршал фон Кюхлер. Он информировал начальника штаба ОКВ фельдмаршала Кейтеля о своем намерении отступить независимо от того, как отреагирует на его действия Гитлер. На этот раз фюрер одобрил этот шаг, но только после того, как генерал-полковник Цейтцлер доложил ему о том, что отступление идет полным ходом. Правда, фюрер не возражал только против небольшого отхода назад. Крупномасштабное отступление к оборонительной линии «Пантера» так и не было санкционировано Главной Ставкой.
Ослабленные вынужденным оттоком сил на участке прорыва в ночь на 21 января, начали отход из предместий Пушкина и Мги соединения 54-го и 26-го армейских корпусов. Фронт группы армий «Север» фельдмаршала фон Кюхлера повсеместно попятился на юго-запад. В это же время нарастали трудности в полосе обороны 43-го армейского корпуса у Новосокольников. В тяжелые оборонительные бои южнее Старой Руссы и Нарвы все настойчивее втягивались соединения 16-й армии генерала Ганзена.
Когда войска группы армий «Север», продолжая упорные арьергардные бои по всей линии соприкосновения, все же оставляли одну за другой позиции южнее Петербурга, яростные сражения вновь развернулись на Юго-Западном направлении, от Сарн до Качкаровки. Командующий группой армий «Юг» фельдмаршал фон Манштейн, перебросив управление 1-й танковой армией генерала Хубе в район Вапнярки, продолжал ускоренно воссоздавать ее боевую мощь за счет правофланговых соединений 4-й танковой армии и поступающих в его распоряжение резервов.
В этот же день, 27 января, Гитлер получил ужасное донесение фельдмаршала фон Кюхлера о том, что большевики отбросили соединения 54-го и 28-го армейских корпусов из районов Тосно, Любани и Чудова и на всем протяжении овладели Октябрьской железной дорогой, окончательно сняв долгую блокаду Петербурга. Командующий группой армий «Север» не смог вразумительно ответить Гитлеру, на каком следующем рубеже он намерен задержать их продвижение в направлении Нарвы и Луги.
Вечером 27 января Ленинград и вся страна услышали по радио долгожданную весть о полном снятии 900-дневной блокады великого города. В двадцать часов на берегах Невы в честь славной победы под Ленинградом прогремели двадцать четыре залпа из трехсот двадцати четырех орудий. Ликование лениградцев было безмерным. Никто не стеснялся слез радости. Анна Ахматова написала такие строки:
И в ночи январской, беззвездной,
Сам дивясь небывалой судьбе,
Возвращенный из смертной бездны,
Ленинград салютует себе!
Анатолий Александров
