1На Пятом канале петербургского телевидения есть такая программа – «Программа передач». Название, конечно, «оригинальное» – ничего более внятного придумать не удалось. Хотя оно получше, чем почивший в бозе «Основной инстинкт», там явно спутали процесс размножения рода людского с производством пустопорожних словес. Сочинила обе программы известная «кукушка перестройки» Светлана Сорокина, она же – телеведущая. Теперь Света заметно обабилась, погрузнела и рассуждает обо всем со снисходительной ухмылкой и претензией на мудрость, как это делает «великий» Познер. Каждый вечер она появляется перед телезрителями и предупреждает, что собирается обсудить только такие события, которые нашли отражение в судьбе страны. Никак не иначе, потому что на меньшее Сорокина не согласна. На беседу она приглашает людей, которые сколь известны, столь и солидарны со Светланой во всех ее взглядах и оценках. Впрочем, это, надо сказать, основное правило всех демократических телеведущих.
На днях Сорокина собралась провести беседу в связи с 19-летием сноса памятника Дзержинскому на Лубянской площади в Москве. Не бог весть какая дата, чтобы устраивать празднество, но надо было найти информационный повод, чтобы внести свою лепту в развернувшуюся кампанию по оплевыванию советской истории. Вызвались помочь Светлане, в частности, бывший при Ельцине заместителем председателя Моссовета Сергей Станкевич, некий писатель Ерофеев, такой же закваски Ирина Хакамада и иже с ними.
Здесь надо сказать о каждом из названных хотя бы несколько слов. О скандальном деятеле Станкевиче помнят многие. В пору своего демократического взлета старатель этот так увлекся, что спутал свой карман со столичным. Долго скрывался за границей, издалека показывая кукиш новой россиянской власти, потом был прощен, утешен и, надо полагать, возвращен к законодательной кормушке. Кстати говоря, именно этот самый Станкевич руководил сносом памятника железному Феликсу. Он, как и многие из старателей, взявшихся за лом на Лубянке, надеялся, что в постаменте памятника спрятано «золото партии», и чтобы поскорее достать сокровища, вице-председатель даже вызвал на площадь автокран. Но, к великому огорчению бесноватой публики, громившей памятник, золота не обнаружили. Теперь Станкевич объясняет свой тогдашний запал тем, что якобы он хотел отвлечь «народ» от разгрома здания Комитета госбезопасности. Вряд ли это так, борцы с памятником все же не были дураками и понимали, что идти на вооруженных чекистов с ломом все же небезопасно. Так что, Сергей, похоже, сильно привирает насчет своей миротворческой роли.
Другой собеседник «кукушки» – широко известный в узких кругах писатель Ерофеев. Он вляпался в историю российской литературы по случаю своего матерного художественного языка, а в общественной жизни прославился поистине зоологической ненавистью к Советской власти и изысканным лизоблюдством по отношению к власти демократической. По этой последней причине он приласкан руководящими господами и в результате не вылезает из заграничных путешествий, представляя за пределами Отечества мурло придворного российского писателя. Тут я должен извиниться перед читателем за некоторую грубость в определениях, но, видит бог, к этому побуждает сам Ерофеев. Отвечая на сладкозвучные вопросы телеведущей, Виктор не стеснялся в выражениях. Он с ходу обозвал коммунистов сволочами и заявил, что они разрушили Россию. Литератора так колбасило и выворачивало, что на него было страшно смотреть. Одна из присутствующих на беседе дам заметила, что Ерофееву не так уж плохо жилось при тех самых зловредных «сволочах».
Случилось так, что в тот день, когда его друзья по демократии рушили памятник, Виктор отдыхал на французском курорте. Когда ему теперь напомнили об этом, он опять завопил: «Чушь!» Уважаемый литератор заверещал, что его пребывание на курорте стало результатом того, что проклятые большевики перестали печатать его нетленные творения, после того как он опубликовал статью в подпольном антисоветском журнале «Метрополь». Выходит, печатать перестали, но наградили путевкой на курорт. Ах, бедный Витя, совсем крыша поехала...
А еще участвовала в телебеседе бывший политик, небезызвестная Хакамада – теперь она почему-то называется писательницей. Ирина Мацуовна наследила в памяти народа своим мяуканьем по поводу того, что никакая демократия в России не приживется, пока не перемрут все пенсионеры. Сама она, понятное дело, будет жить вечно и уже теперь «живее всех живых» – похлеще Ленина. На собрании у Сорокиной представительница самурайской нации выдала несколько заготовленных дома афоризмов. Один из них гласил, что во время революции все решает народ, и никак нельзя идти супротив его воли. Вот и с памятником Дзержинскому поступили так, как велел народ. Ах умница, ах сакура ненаглядная! Да где же ты видела народ-то?! Неужели толпа полупьяных москвичей, одурманенных злобой и дурным ухарством, и есть, по-твоему, российский народ?! А те 76 процентов населения страны, которые проголосовали в том же 91-м за сохранение Советского Союза, не народ вовсе? Почему-то ребята-демократы не прислушались к их мнению, наплевали на их волю. Где ты была в ту пору, Мацуовна?
Собрание уже завершалось, когда откуда-то возник некий коллекционер памятников, вернее, их фотографий. По его подсчетам в Москве имеется больше ста памятников Ленину (о Дзержинском собеседники уже благополучно забыли). Сорокина не поверила своим ушам: «Сколько-сколько памятников?» Коллекционер повторил цифру. С бедной Светланой чуть не случился удар, она закатила глаза и выдохнула: «Это ж надо!» Тут вопрос: сколько надо, чувствительная наша?! Света не сказала... Потом она и все участники беседы долго и весело потешались над фотографиями, собранными любознательным коллекционером. Особенно порадовал наших телеумников снимок памятника, где статуя Ленина лежит на пьедестале. И еще – голова вождя пролетариата, установленная прямо на земле, кажется, в монгольской столице. «Вот башка!» – развеселилась Света, и все снова посмеялись... Они реготали, а мне стало жутковато как-то... И вспомнилась та орущая толпа у опрокинутого памятника Дзержинскому.
В конце концов, мудрое телесобрание пришло к выводу: надо обследовать все памятники на предмет их художественной ценности, лучшие оставить, а остальные свезти на склад, пусть пока постоят или полежат. Ну что же, можно и так поступить, за «народ», похоже, уже все решили. Тем более что советскую историю выбросили на свалку. Только вот с памятниками надо быть предусмотрительнее. Не нужно трогать постаментов. Хотя в них нет золота, но они еще могут пригодиться.
Алексей ВОЛОВИКОВ,
заслуженный работник культуры РФ.
Белгород.
