3
23 мая исполняется 15 лет мученической смерти русского воина, рядового Евгения Родионова. После стодневного плена, пыток и издевательств чеченские бандиты жестоко казнили Родионова и его товарищей близ селения Бамут. «У него был выбор, чтобы остаться в живых. Он мог бы веру сменить, но он не захотел с себя крест снимать. Бежать пытался», – сообщил позже непосредственно участвовавший в убийстве один из главарей бандитов, Руслан Хайхороев. В день гибели уроженцу Пензенской области Евгению Родионову исполнилось 19 лет.
«Пять лет назад я начал работу над поэмой «От креста до креста», посвященной подвигу Евгения Родионова, которую недавно закончил», – пишет наш автор из Владимира Юрий Павлов. В годовщину гибели Евгения публикуем фрагмент этой поэмы.
ОТ КРЕСТА ДО КРЕСТА
Жизнь как будто, по сути, проста:
Это путь от креста до креста –
От купели святой до могилы...
Путь неблизкий, и хватит ли силы,
Чтоб его одолеть и пройти?!
Все случается в долгом пути…
От креста до креста – не верста,
Это путь многотрудный Христа,
Коль душа не покрылась коростой.
И под свист,
как под выстрел, хлыста
Шансов выжить –
лишь десять из ста,
А погибнуть – так все девяносто…
А завязка поэмы проста:
Снег в крови у ворот блокпоста.
Лишь придушенный вскрик
и возня –
В ранних сумерках зимнего дня,
Ветра вой да ночи чернота.
Пустота…
На заставе не гавкнули псы,
Время замерло, встали часы.
Мрак, зловещая тишь: ни гугу –
Только кровь на измятом снегу…
Как жестоки удары судьбы:
Из солдат – в одночасье в рабы,
В подземелье, где сырость и тлен,
В беспросветный,
безжалостный плен…
Все крещены, но только один
Крест нательный хранил на груди,
А теперь уготовано им
Непосильный страдальческий крест,
Как с подножья на пик Эверест,
С той минуты нести четверым.
Их не сразу хватились, не вдруг,
Не обшарили местность вокруг,
Не рванули ни в ночь, ни в пургу,
Словно кровь не цвела на снегу…
Смена поздно пришла, поутру,
Никого не нашла... На ветру –
Сиротливый свидетель потерь –
Лишь скрипела на петельках дверь...
Что же наши «отцы-командиры
Не порвали чужие мундиры
Об российские наши штыки»,
На дыбы не подняли округу,
Проутюжив всю местность по кругу,
Все аулы и все уголки?!
Растерялись отцы-командиры,
Проглотив неприятную весть,
Озаботились «честью мундира»,
Разменяв офицерскую честь…
И «в штыки» не рванула застава,
Бедолаг выручая своих,
А, не мудрствуя боле лукаво,
Назвала дезертирами их…
Словно не было в горном логу
Крови, крови – на черном снегу…
И пошла на родительский кров,
Хлынув ливнем с поникших голов,
В кровь внося леденящую дрожь,
Не кричащая правда утрат,
От которой и свету не рад,
А безумная, дикая ложь...
Телеграмма – как в сердце свинец:
«Сын ваш в розыск объявлен –
беглец…»
В одночасье обрушился мир:
«Сообщаем: ваш сын – дезертир…»
И пошло-покатилось: с крыльца
По селу – от конца до конца,
Подло, в спину, не прямо – с лица:
«Мать дезертира», «отец беглеца»...
Как клеймо, как тавро, как печать!
Только б волосы рвать и кричать:
Нет!!! Не верим! Не верим! Сынок…
Поступить так не мог он, не мог!!!
В Подмосковье искали, в Орле,
По сараям, домам, в барахле,
Среди хлама, в столетней пыли –
Рылись, нюхали и – не нашли!..
По три раза являясь на дню,
Всякий раз «убивая» родню.
В это время в сиротстве своем
Гнили пленники в яме живьем…
Неисповедимы Господни пути,
Знать, судьба – через это пройти.
Что еще предстоит испытать... –
Дай Бог сил тебе, Русская Мать!
Нет, они – не рабы, не рабы!
Не пригнули к земле свои лбы.
Раб – лишенный присутствия духа,
Сердце чье безнадежно и глухо,
А пока, если духом не слаб,
Даже ты на коленях – не раб!
Беспросветность,
мучительность плена
Сзади бьет по ногам – на колени!
Но в глазах у несчастных – огонь:
Бей! Пластай! А вот душу – не тронь!
Так недели – одна за другой,
И беда за бедой чередой,
Потянулись, и день, как полвека.
Непосильный им выпал удел,
И немыслимо, есть ли предел
Для терпенья и сил человека…
Юрий Павлов.
г. Владимир.
