ТУТ ТАК УСТРОЕНО,

А действительно, меня очень интересует, может ли, например, министр транспорта Москвы достать правое ухо правой рукой, но через левую сторону. Наверное, нет. Зато некоторые подчиненные ему сотрудники это наверняка делают.
Представим, дорогой читатель, что Вам нужно поехать в командировку из столичного града Москвы в соседнюю Тулу, до которой, можно сказать, рукой подать – всего сто семьдесят километров по автотрассе и около двухсот по железной дороге. Интересуетесь в интернете, как же туда лучше добраться. А в этой всезнающей паутине, оказывается, многие спрашивают, чем лучше добираться в Тулу, если нет своего транспорта. И тут же находится оптимистичный ответ: самый надежный и безопасный способ ехать от ближайшего в сторону Тулы автовокзала рейсовым автобусом, который и быстрее электрички, и комфортнее, и время отправления четко обозначено.
Летом меня это очень устраивало: все-таки не трястись в вагоне со многими остановками, сидеть в удобном кресле и с эдакой приятцей наблюдать чудные подмосковные березовые лесочки, речушки и реки, а то и вздремнуть пару часиков, чтобы проснуться уже в Туле, где ждут студенты своего столичного преподавателя на летнюю сессию.
Ближайший автовокзал по подсказке интернета оказался у станции метро «Красногвардейская». Небольшой вокзальчик, но со всеми удобствами: туалетом, кассой, расписанием, телевизором в комнате ожидания, кафе на втором этаже для проголодавшихся. Прибыл в девять утра. Билет взял соответственно расписанию на девять тридцать и с удовлетворением прочитал в нем, что прибываю в Тулу в двенадцать десять. Студентам назначил встречу на час дня, так что успевал спокойно.
По телевизору, висевшему в удобном месте над головой, показывали общественные беспорядки в Греции и Ливии, погодные катаклизмы в Европе и Америке, овощные неприятности в Германии, а из динамиков вокзала доносились иногда объявления о посадке на рейсы в разные города России и даже в столицу Молдавии Кишинев. Но меня интересовала Тула. Однако сообщение об отправке в Тулу до меня почему-то не дошло, а оставалось по расписанию всего несколько минут. Пришлось выйти на привокзальную площадь и попытаться найти ожидающий меня автобус.
Сделать это оказалось трудновато. Обойдя все многочисленные указатели городов на платформах, я, к своему сожалению, не обнаружил моей Тулы. Заметив, что часы оставили мне на размышление и поиски всего три минуты, с надеждой обратился к стоявшему посередине площади служащему, который на мой взволнованный уже вопрос: «Где же автобус на Тулу?» – спокойно протянул руку вперед и сказал: «Видите вон тот микроавтобусик? Это на Тулу».
Обрадованный, как и другие пять счастливчиков, таким же способом нашедших свой транспорт, я глянул на часы и облегченно вздохнул, поняв, что успел вовремя, так как машина наша сразу же тронулась в путь. Правда, водитель неожиданно бросил на ходу загадочную фразу: «Едем через Царицыно». Зловещий смысл ее я понял несколько позже, когда было достаточно времени ее обдумать.
В этом районе Москвы я бываю не так часто, поэтому догадаться, что едем в обратную от Тулы сторону, не мог. А что мне было рассуждать? На руках билет, в котором указано, что к месту назначения меня доставят через два часа и сорок минут. А как мы поедем туда – через Париж или Лондон, – это не мое дело.
Звонок беспокойства проник в мое сознание, когда наша машинка остановилась в Царицыно и ее водитель по какой-то причине предложил всем выйти и пересесть в стоящий рядом автобус, чуть побольше нашего. Глянул на свои часы и подумал, что теперь для того, чтобы прибыть в Тулу к намеченному сроку, нам лучше всего лететь, а не ехать. Но предложенный нам автобус вряд ли подходил для такого полета. С первого взгляда на него можно было сказать, что он видал виды и побывал не в одной аварии, настолько обшарпанным и побитым выглядели его корпус и передний бампер.
Просидев в салоне некоторое время в нервном ожидании, не заметив никакого водителя в кабине или около, выхожу, как и другие пассажиры, которых теперь оказалось чуть больше, вижу человека с катушкой билетов на шее, догадываюсь, что он имеет какое-то отношение к нашему рейсу и спрашиваю, когда же отправится автобус и сможем ли мы успеть к двенадцати часам десяти минутам в город-герой Тулу. Мужчина с билетами флегматично сообщает, что отправление минут через пятнадцать, а автобус идет до Тулы три часа. Стоявший рядом пассажир-пессимист мрачно поправил: «Хорошо, если за четыре доедем». Возмутившись, показываю билет, где не рукой, а кассой четко отбито время прибытия. Объясняю, что у меня все по времени рассчитано. Спрашиваю, на каком основании меня привезли в Царицыно, а не в Тулу, на что получаю столь же флегматичный ответ: «Тут так устроено». Замечательно. А что скажешь в ответ, если так устроено? Не станешь ведь перестраивать, если у тебя другая профессия?
Короче говоря, выехали мы и, прошелестев очень медленно колесами в целом ряде полуденных заторов, простояв всего десять минут у какой-то заправки, к половине третьего, наконец, добрались до долгожданного города на реке Упа. Это значит, что на дорогу у меня ушло, не буду скромничать, пять часов. Студенты меня, к счастью, дождались, но злоключения моего путешествия транспортом не закончились.
По обыкновению устроившись в гостиницу «Москва», что на железнодорожной привокзальной площади, именно отсюда мне ближе всего к студентам, с удовольствием принял прохладный душ, посетовав на отсутствие горячей воды, о чем заранее оповещало с извинениями письменное извещение о какой-то неполадке, что, правда, не повлияло на стоимость номера, повоевал с комарами, прорвавшимися немедленно в приоткрытое мной окно, застелил приготовленную добрыми хозяевами простынь и мирно проспал до утра. Завтрак, как обычно, был по талончикам в кафе на пятом этаже.
Решил в этот раз маху не давать и при входе в комнату для питания посмотреть, что лежит на тарелках у прибывших раньше меня посетителей. Это было не лишним, так как в предыдущий мой приезд безмолвный официант забыл положить мне фрукты, о чем вспомнил только после того, как я, завершив завтрак, обратил его внимание на то, что на других столах апельсины лежат.
В данном случае апельсинов не было ни у кого. Более того, я не увидел и какой-либо основной еды. У всех лежали булочки и стояли чашки с чаем. Подумалось, что посетители успели поесть до моего прихода. Каково же было мое удивление, когда опять-таки безмолвная официантка принесла мне тарелочку с двумя булочками: одна кругленькая маленькая (мне сразу вспомнились школьные годы прошлого века, когда мы любили есть такие булочки по пять копеек за штуку) и вторая, напоминающая рогалик с повидлом. Рядом на тарелочке ломтик сыра и такой же тонкий ломтик ветчины. К ним пристроилась миниатюрная упаковка масла и такого же наперсточного размера коробочка джема. Полагая, что это только закуска, я немного подождал, но кроме чашки кипятка с упаковкой чая, молчаливая девушка больше ничего не принесла.
Впервые в жизни позавтракав таким странным образом, я прошел в кухонное отделение и на вопросительный взгляд девушки выразил надежду, что следующим утром завтрак будет нормальным. Ответ не заставил себя ждать: «Будет такой же». Я не поверил своим ушам, когда в дополнение услышал знакомую уже мне фразу «Теперь тут так устроено. Все жалуются, но мы подаем только то, что нам дают».
Тут так устроено. Какое-то магическое выражение, против которого, как говорится, не попрешь. Но я решил все же возразить и, извините за грубоватый каламбур, «поперся» к директору гостиницы. В приемной никого не оказалось, я ткнулся в приоткрытую дверь, узнать, здесь ли сидит директор. И опять не поверил своим глазам: моложавый мужчина, полулежа в кресле, запрокинув обе ноги на стол, разговаривал с услужливо сидящим рядом сотрудником. Заметив, что я не собираюсь тут же уходить, «косящий», как говорят, под американский образ жизни хозяин кабинета, нехотя скинул ноги на пол, принял протянутую от меня в подарок книгу (я люблю дарить при знакомстве свои произведения), глянул в удостоверение журналиста (его я тоже ношу всегда с собой на всякий случай) и без тени волнения выслушал мои претензии по поводу скудного завтрака, с которым, как я сказал, впервые встретился за многие годы российских и зарубежных командировок.
Не стану цитировать дословно ответ современного руководителя, суть которого сводилась к тому, что посетители всегда недовольны, что бы вы им ни давали, многие бывают в Европе и хотят есть по европейскому стандарту,  подаваемый теперь в гостинице завтрак называется континентальным. Директор даже показал на компьютере фото такого завтрака. Возражая, я напомнил, что мы живем в России, а потому хорошо бы придерживаться российских традиций, одна из которых отражена в высказывании: «Завтрак съешь сам, обед раздели с другом, а ужин отдай врагу». То есть утром надо хорошо поесть, чтобы набраться сил для работы, в обед поддержи себя едой поменьше, а в ужин старайся вовсе не есть, чтобы не нагружать желудок перед сном.
Оппонент мой настаивал на том, что в Англии, например, вообще почти не едят во время завтрака, ограничиваясь чашкой кофе и бутербродом с ветчиной. При этом собеседник забыл, что у тех же англичан существует еще и второй завтрак – ланч, который далеко не так скромен, традиционный чай в пять часов вечера, затем обед и ужин. Словом, совсем не так, как принято в России. Но мне пришлось напомнить и другое, поскольку самому доводилось бывать и в Европе, и в других местах, что почти везде в гостиницах переходят на питание по принципу шведского стола, когда посетители сами себя обслуживают, выбирая с открытых прилавков, кто что хочет и сколько хочет...
Директору явно трудно было со мной спорить, поэтому он привел, как ему, наверное, показалось, совсем убойный аргумент в свою пользу, заявив, что у него бюджетная гостиница, где платят за номера пятьсот-восемьсот рублей, а завтраки даются вовсе бесплатно.
«Неужели? – удивленно воскликнул я. – За мой номер я плачу две тысячи рублей в сутки, и не говорите мне, что мой завтрак дается мне бесплатно».
Крыть директору было нечем, и я поспешил завершить бессмысленную беседу, поскольку не собирался снова опаздывать к студентам. Но в предоставленной мне дежурной по этажу анкете оставил свои комментарии относительно завтрака, указав, что те посетители, которым нравится «континентальный завтрак», могут спокойно получить его в Европе, а в России даже иностранцы хотят знакомиться с русскими традициями, а уж сами русские к ним не только привыкли, но и любят.
Вот когда мне хотелось бы сказать: «Тут так устроено», да не могу. Нет уж того, что было ране. Когда-то народное вече выбирало себе вождей. От их духа свободы в России родились советы народных депутатов. И колхозники в их работе принимали участие, и рабочие, и доктора, и учителя. В нынешней думе (парламент по-иностранному) был некогда один рабочий человек, как бельмо в глазу, да и тот недолго продержался. И какое теперь народ вообще имеет значение в этом отношении? Все гадают, кто будет новым президентом: тот, что сейчас у руля или тот, что рулил раньше? Никто при этом не говорит: «Кого мы выберем?» Так вопрос не стоит. Предполагаемые два претендента заявляют во всеуслышание: «Мы договоримся», то есть при чем тут народ со своими желаниями? А еще говорят, что выборы даже не от них зависят, а от того, кого выберет Америка. Неужели действительно все теперь тут так устроено, что куда ни кинь, всюду клин? А доколе – я спрашиваю, – тут так будет устроено?            
Евг. БУЗНИ

Евг. БУЗНИ