1Жил-был
дурак. Правда, никто вокруг о нем не думал, что он дурак, – это уж потом стало
понятно, что в голове у него шариков не хватает. Да ведь не всегда все видно
сразу... Словом, жил-был дурак. Как всегда в сказках сказывается, было у него
три сына: Ваньша-старший, Ванюшка-средний и Ванятко-младший, самый любимый...
Нормально жил дурак. Работал на заводе. С восьми утра работал до пяти часов
вечера с перерывом на обед. В субботу и воскресенье отдыхал. Получал зарплату
в начале каждого месяца – нормальную зарплату, не такую уж большую, но
достаточную, чтобы не бедовать, семью содержать, а по праздникам можно было и
чего-нибудь крепенького выпить, если захочется. Квартира у него была тоже
нормальная, не дворцовые палаты, но, как у всех работяг, теплая, удобная из
трех комнат – когда-то он ее, как и все его соседи, от завода получил. Платил
он за нее копейки, и за газ и электричество – столько же. И семья у дурака была
нормальная: жена – не ленивица, дети – не шалопаи.
Ваньша-старший
уже жениться успел, каждое утро вместе с отцом на работу ходил, в одном цехе
трудились. Ванюшка-средний в институте учился, инженером готовился стать. А
Ванятко-младший в школу бегал – в нормальную школу, в которой все для всех было
бесплатным: и учебники, и школьные завтраки, и с родителей деньги на ремонт
школьных парт не тянули.
В
общем, все у дурака было нормальным: жил не тужил, жену свою любил, на здоровье
не жаловался. Да и грех было жаловаться: в заводской поликлинике врачи при
каждом его чихе обследовали дурака со всех сторон, не давали никакой болячке к
нему даже на версту приблизиться. Чуть не каждое лето дурак по профсоюзной
бесплатной путевке на курорте в каких-нибудь Сочах у моря загорал, а зимой,
бывало, в заводском профилактории пробавлялся – тоже неплохо.
И
продолжалось бы так всегда – никто бы и горюшка не знал. Но стали откуда-то
слышны всякие вредные голоса. Будто бы у дурака его дурацкие права ущемляются.
Будто нет у него никаких свобод – например, нет у него свободного выезда за
границу. Дурак вообще-то никогда и не помышлял за границу выезжать, но подумал:
«А ить правда!» А голоса продолжали все громче: «Дурак ты, дурак! Вкалываешь
ты, горбатишься, а живешь так же, как тот, кто баклуши бьет, возле тебя
околачиваясь. И собственности у тебя никакой. Долой уравниловку!» – кричали
голоса. «А ить правда! – опять подумал дурак, – никакой у меня собственности –
все кругом наше, и ничего моего». Только насчет уравниловки не согласился:
какая, к черту, уравниловка, если партийные секретари всякие – и первые, и
вторые, и прочие – из магазинов что хошь волокут, на «Волгах» ездят, а он,
дурак, пешедралом топает да в очередях давится, чтобы дефицит достать. А голоса
не унимались, каждый день без устали вещали: «В других-то странах, в Европах
разных – демократия, а у тебя, дурак, в этой стране – что? Сплошной
тоталитаризм у тебя, вот что! Всем дышать приходится по команде, как солдатам в
строю. Хватит! Так больше жить нельзя!»
И
не успел дурак в очередной раз подумать: «А ить правда!» – как – бац! –
объявляется день голосования за новую, то есть, значит, демократическую
Конституцию. Кем объявляется, теми самыми секретарями, которые на «Волгах»
ездили, или теми, кто вопил об уравниловке, дурак не стал разбираться. И пошел
голосовать. Умные люди говорили тогда дураку:
–
За что голосуешь? Ты эту Конституцию, дурак, в глаза не видел, читать не читал,
в руках не держал. Может, в ней такое понаписано, что потом всю жизнь жалеть
будешь!
Но
дурак – он ведь дурак!
–
Все голосуют, – говорит, – а я что же? Дурнее других, что ли? И проголосовал за
демократическую Конституцию.
И
начались в этой стране демократические чудеса, да такие, что ни в сказке
сказать, ни пером описать. Шарах! – и в одночасье стали свободными цены. Рынок,
дескать. Конкуренция. Бизнес. Купи в какой-нибудь Турции дерьмо подешевле,
продай своему соседу подороже – вот ты уже и предприниматель, бизнесмен, опора
экономики государства! И рванули цены, как бешеные. Дурак и чихнуть не успел, а
все его сбережения, трудом накопленные, превратились в одно воспоминание.
Заглянул дурак в кошелек, а там рубль. Потрогал его, а он деревянный! А что на
деревянный рубль можно купить?! Загрустил дурак.
Но
тут откуда ни возьмись явился один такой – черт не черт – без рогов, без
хвоста, этакий рыжий, нахальный, в человечьем обличье. И начал всем, даже
только что родившимся младенцам, раздавать бесплатно красивые радужные бумажки
– приватизационные чеки. Что это за чеки такие, дурак сроду не слыхивал, но
рыжий этот уверил дурака, что в каждой такой бумажке по две «Волги» скрыто, и
чтобы собственником этих «Волг» стать, нужно просто отдать их какой-нибудь
надежной компании. А потом сидеть себе припеваючи и дивиденды, то есть халяву
такую, получать ни за хрен собачий. Обрадовался дурак, стал выбирать компанию
надежную, которой можно чеки отдать, а их, этих компаний, оказывается, и слева,
и справа – и все надежные. Умные люди тут опять ему подсказывали:
–
Ты, дурак, лучше продай эти чеки кому-то, за трояк продай да пропей! Или, если
непьющий, в туалет с этими бумажками сходи – все польза будет!
Но
дурак отдал их какой-то уж очень надежной компании, и с тех пор его дурацкие
чеки и компания эта надежная как в воду канули – ни слуху ни духу. Так и не узнал
дурак, что такое дивиденды и чем эта халява пахнет. А ведь говорили дураку!
Время
пришло – опять голосование объявили, царя выбирать. При демократии царя
президентом называют – кликуха такая. И выбирать его надо вроде бы всем
народом, хотя выборы все равно считаются состоявшимися, если на них всего
только царская челядь проголосует. И обязательно, чтоб была альтернативная
кандидатура на этих выборах, то есть такой подставной пшик, которого все равно
в цари не выберут, но зато – демократия, не фунт изюму. Вот и говорят дураку:
«Иди, за царя голосни!» – «Ну что ж, – решает дурак, – пойду, проголосую. Как
же при демократии без царя!»
Умные
люди дурака вразумляли:
–
Ты посмотри, за кого голосовать собрался? Он же – пьянь горькая, ему на все
наплевать, лишь бы было чем опохмелиться с утра.
Но
дурак есть дурак: пошел и проголосовал за царя-пьяницу.
–
Эх ты, дурак! – корят его умные люди, а дурак оправдывается:
–
Он, царь-то, обещал на рельсы лечь, если мне худо будет.
А
худо – оно тут как тут. Да какое худо! Куда ни глянь – все растащено да
развалено, целые города, как после Сталинградской битвы, заводы не дымят,
деревни разоряются, поля бурьяном зарастают. Люди вечером боятся на улицу
выйти, на окнах стальные решетки укрепляют, двери броней обшивают. Кто побогаче
– спать ложатся с газовым пистолетом, а кто еще богаче нахапал – тот всю ночь с
«калашом» под одеялом спит вполглаза, а днем без вооруженной охраны – никуда. Олигархи
в Куршевелях миллионы просаживают, а на вокзалах и папертях беспризорные
ребятишки милостыньку просят – может, кто подаст. В подвалах домов бомжи
ночуют, про них раньше и знать не знали. Только и слышно вокруг: кого-то
насилуют, кого-то убивают, кого-то из квартир за неуплату выселяют, кого-то в
«пирамиды» заманивают. Торгашей развелось, как клопов в нищем бараке.
Пришло
худо и к дураку. Завод, на котором он вместе с сыном работал, сначала стал ООО,
потом – АОО, потом и вовсе его на металлолом продали за бесценок. Дураку
повезло – его досрочно в пенсионеры отправили на «смешную» пенсию.
–
Ничего! – сказали ему. – Как-нибудь просуществуешь.
А
вот Ваньше-старшему не повезло – оказался он, бедолага, сначала временно
неработающим, а потом и постоянно безработным. Стала супруга его попрекать:
какой ты, дескать, мужик! Посмотри на Деришкурова, он хоть и сволочь порядочная
и жулик отменный, но все у него есть: и иномарка, и счет в банке, и отдыхать со
своей фифой крашеной куда-то на Кипр ездят. А чем она лучше меня? А ты чересчур
честный! Никак понять не можешь: при демократии человек не трудом славен, а
предпринимательством, толку-то от твоей честности!
И
накатило на Ваньшу отчаянье – он ведь трудом жить привык, воровать не умел.
И
запил он так, что почернел белый свет.
И
наглотался он однажды какой-то уж больно паленой водки.
И
нашли его под забором бывшего завода бездыханным.
–
Эх, Ваньша, Ваньша! – сказал дурак. – Сам виноват – не сумел приспособиться...
Другие-то, половчее которые, приспособились!
А
беда с горем, говорят, врозь не гуляют – всегда в обнимку. В институте, где
Ванюшка-средний науки грыз, чтобы инженером стать, потребовали плату за
обучение, а где денег взять? Пришлось ему учебу бросить. Стал он мыкаться где
ни попадя, связался с такими же, как он, неприкаянными, наркотой стал
баловаться.
И
пропал парень.
И
где он и как он – ничего дураку неизвестно.
Может,
где в тюрьме сидит за разбой или драку.
Может,
в рабстве корпит в каком-нибудь ближнем зарубежье.
А
может, и не в зарубежье – рабство теперь за каждым забором, у любого хозяина.
А
может, он сгинул давно от излишней дозы – это тоже теперь проще пареной репы.
–
Эх, Ванюшка! – только и сказал дурак. А что он еще мог сказать?
А
тут является к дураку от царя-батюшки посыльный комиссар, спрашивает дурака:
–
Сын твой, Ванятко-младший, уже подрос?
–
Подрос, – отвечает дурак, – вон какой балбес, того и гляди жениться захочет.
–
Отлично! – говорит комиссар. – Мы его в армию заберем. Мы ему дадим ружье и в
боестолкновение пошлем. Со Змеем Горынычем. Тот подлый Змей Горыныч, бывший наш
подданный, захотел совсем независимым стать, надо его проучить!
–
Так ведь сам царь, – не понял дурак, – сам ведь царь говорил: «Глотайте
независимости, кто сколько может».
–
Дурак ты, дурак! – ответил ему комиссар. – Да если все независимость глотать
начнут, что от царства-государства останется? Пшик с маслом, одна столица с
Кремлем! Вот мы и пошлем твоего Ванятку защищать целостность государства.
Почесал
дурак в затылке:
–
Ну если целостность, то конечно! – и вспомнил, как в каком-то замечательном
кино говаривали: «Есть такая профессия – Отечество защищать!»
И
пошел Ванятко в боестолкновение со Змеем Горынычем. Отечество защищать. И
наградил царь Ванятку орденом Мужества. Посмертно. И прилетел самолет, а в нем
Ванятко в цинковом гробу. Жена дурака ревмя ревет, а дурак говорит ей:
–
Гордись, мать! Сын наш любимый за Отечество погиб, за целостность государства!
Ну
не дурак ли?!
Ах,
время-времечко! Бежит, не остановишь. Немало воды утекло уже из реки Волги в
океан-море. Немало добра разворовано-растащено в царстве-государстве. Немало
продано куда ни попадя богатств всяких, нефти да газа. Немало долларов в карман
лиходеев попало...
А
дурак все еще дурак.
Обещали
ему, как станет он собственником, будут у него горы золотые. Только карман у
дурака как был пустым, так пустым и остался. Правда, «смешную» пенсию ему время
от времени прибавляют, когда он уже совсем-совсем-совсем. Громко прибавляют,
чуть ли не за полгода до прибавки по всем городам и весям денно и нощно в
колокола бьют. Сам царь об этом всегласно талдычит, сытые его СМИ про прибавку
во все трубы дураку в уши дуют. Дурак радуется, ждет не дождется обещанной
прибавки, и прибавят ему наконец сто рублей. Или двести иногда. А цены – уже в
два раза, а тарифы в ЖКХ – уже в три раза подскочили, и пенсии его дурацкой
вместе с царской прибавкой ни на что опять не хватает.
А
тут супруга у дурака занемогла – что-то уж больно по сыновьям, по Ванятке
своему любимому горевала. Оказалось, что медицина-то при демократии хотя и
бесплатная, да за всякую помощь от пациента мзду требуют, а лекарства все
дорогущие, заграничные – чуть не вся дурацкая пенсия на лечение уходит. Умереть
легче! Обнищал дурак совсем. Приходит он в магазин и глядит, глядит на витрины
– в их стеклянном нутре все есть, всякая снедь заморская: кенгурятина из
Австралии, масло сливочное настоящее из Белоруссии, чай «Липтон» из Англии,
кофе из Бразилии... Смотреть никто не запрещает – гляди сколько хочешь.
Пьяницу-царя
на президентском престоле сменил царь непьющий, и до того шустрый, до того
сообразительный, что сразу начал строить какую-то вертикаль – то ли властную,
то ли сластную. Чтобы, значит, тем, кто ему в рот глядит, пряник дать, а тем,
кто косо от него нос воротит, того, значит, по зубам и куда-нибудь в Карымский
край услать. И как только он эту сластно-властную вертикаль построил, сразу
начал богатства земли-матушки продавать налево и направо в Европы разные и даже
на китайскую сторону. А деньги складывать в подушку.
–
Подушка, – говорит, – на случай чего непредвиденного, мало ли что! Подушка
безопасности! Вдруг кризис какой – вот мы плавно на подушку и сядем. И
кризис-то пересидим!
–
Вот молодец, – думает дурак, – хороший царь, правильно я за него голосовал. С
подушкой мы не пропадем.
А
тут – ну прямо как гром среди ясного неба – и вправду кризис грянул, да не
какой-нибудь плохонький, а мировой кризис. Царь и вся его алчущая челядь, все
его чиновники, все банкиры и друзья закадычные, не медля ни минуты, на ту
подушку тут же уселись – и все им трын-трава! А дураку-то места на подушке не
досталось. Когда ее, эту подушку, придумывали, на дурака ведь не рассчитывали.
А он, дурак, надеялся.
Захлопал
дурак глазами: а как же, мол, я?
А
те, которые в царевой партии, его утешают:
–
Не хнычь, дурак! Царь о тебе не забыл. Он к такому-то декабрю тебе бо-ольшую
прибавку к пенсии сделает. А в таком-то году вообще пенсия у тебя станет больше
прожиточного минимума, вот увидишь! И учителям, и другим бюджетникам царь
много-много процентов к зарплате тоже непременно прибавит. В таком-то году. У,
заживет народ!
–
Так ведь не дотяну я до того декабря, а уж в таком-то году точно копыта
отброшу! – сетует горемыка.
–
Ну, дурак, это твои проблемы! – разводят перед ним руками. – Царь-то при чем? А
самые говорливые поясняют:
–
Царское дело – пообещать. А уж как там – сбудется или позабудется – это совсем
другая статья.
–
Ладно! – горько вздыхает дурак. – Что я могу? Потерплю. Не в первый раз.
А
тут опять выборы. Опять надо царя выбирать. При демократии так положено.
–
Петька! – зовет дурак внука, Ваньшиного сына. – Пойдем голосовать за хорошего
царя!
–
Иди ты, дед, знаешь куда? – отвечает Петька. – Я что, дурак, чтобы на ваших
выборных спектаклях голосить? У меня ни суббот, ни воскресений, я на трех
работах пашу с утра до вечера. Ни хрена зарплату пятый месяц не получаю – не
платят, гады. Мне не до дурацкой вашей демократии. У меня мечта – бабки срубить
и на верхнюю полку забраться! И плевать, дед, с этой полки на все и на всех!
И
что вы думаете? На очередных выборах дурак опять голосовал за хорошего царя.
Потому что царь-президент – он всегда хороший. Вот чиновники у него – сволочи,
ну да вы уже все про них знаете – воруют, взятки берут, хапают, что плохо
лежит, и что хорошо лежит тоже хапают. Коррупция, что с нею сделаешь.
...Недавно
приснился дураку сон. Будто в каком-то Пикалёво лопнуло у людей терпение, опять
перекрыли они федеральную трассу. Разнеслась об этом весть – и сразу поднялся
трудовой народ и в столицах, и в городах, и в поселках, и даже в малых
деревнях. Все поднялись!
–
Да здравствует власть народа!
–
Долой министров-капиталистов!
–
Олигархов под суд!
И
будто впереди всех идет на площади его родной внук Петька с высоко поднятым
Красным знаменем в руках...
Проснулся
дурак и долго хлопал глазами, стараясь сон понять, что в нем к чему. Да так
ничего и не понял. А растолковать некому. Те, кто сны понимает, очень далеки
они от... дурака, очень заняты они – газетку издают, против царских законов
голосуют...
Скоро
снова выборы – как без дурака обойтись! Зазывают его в «народный» какой-то
фронт. Обещают чуть ли не депутатом его сделать и в Думу посадить вместе с
олигархами. Только бы он на выборах проголосовал, как надо! Шибко царева партия
на дурака рассчитывает. И ведь не зря: дурак-то, похоже, все еще дурак.
Юрий
РОМАНОВ.
г.
Илька. Бурятия.
