3Депутат Госдумы от КПРФ Сергей Собко в интервью Галине Платовой анализирует программную предвыборную статью премьер-министра, лидера партии «Единая Россия» и кандидата в президенты на третий срок В. Путина «О наших экономических задачах». Прежде всего С. Собко вспомнил о восьми посланиях В. Путина в годы его президентства (2000–2007 гг.):
– Все послания были преподнесены таким образом, что я лично готов был подписаться под многими положениями. Но претворения этих посланий в жизнь я не увидел.
– Путин пишет, что в России «построена экономика, которая «стала органичной частью мировой». Это так?
– Уточню, что «органичной частью» называется экспорт минерального сырья и топливно-энергетических ресурсов. Причем в сыром виде. Нас используют как сырьевой придаток высокоразвитых стран. Не считаю, что это органичное вхождение в мировую экономику. Да и сам Путин говорит, что более четверти внутреннего валового продукта (ВВП) РФ – это результат продажи на мировом рынке нефти и газа.
– Как бы вы назвали такую модель экономики?
– Олигархически-сырьевой. Ее стараются сохранить те, кто проник в естественные монополии и получает сверхприбыли. Подавляющее большинство населения, 90 с лишним процентов, вроде бы к этому никакого отношения не имеет, но это абсолютно несправедливо. И Путин этого как бы не замечает.
У нас не было бы никакого бюджета, если б не торговля углеводородами. Росстат, правда, насчитал, что якобы малый бизнес дает до 10% поступлений в бюджет. По моим оценкам в лучшем случае 3%. В США бюджет на 60% формируется за счет предприятий малого бизнеса.
– Путин оценил советский народно-хозяйственный комплекс как не приспособленный к работе в новых условиях.
– Не могу с этим согласиться. Могу привести массу примеров, доказывающих обратное. Вспоминаю Краснознаменный станкостроительный завод «Комсомолец», что в городе Егорьевске Московской области. Металлорежущие станки, которые выпускались на нем в советское время, экспортировались в 62 страны. И таких примеров множество. Поэтому утверждать, что наша продукция никого не интересовала, – либо лукавство, либо некомпетентность. Или же желание выдать необъективную информацию, бросить тень на экономику, которая была в Советском Союзе. Возможно, в XXI веке не нужна жесткая плановая модель, но в XX она позволила нам выстроить мощную державу под названием Советский Союз и выстоять в самой страшной войне.
– Какая, по-вашему, экономика была бы эффективна сегодня?
– Многоукладная. Государству решающая роль должна принадлежать в таких жизнеобеспечивающих отраслях, как энергетика, минерально-сырьевая база, обороноспособность и безопасность страны, железнодорожный транспорт.
– Почему транспорт тоже должен быть государственным?
– Для нашей страны с ее огромной территорией железнодорожный транспорт – это кровеносная система. Если он попадает в частные руки, происходят опасные перекосы. Я наблюдал в этом году в Кемеровской области, как 11 миллионов тонн угля лежали на подъездах к железнодорожным станциям. Не было подвижного состава. Не потому, что его не было в принципе. Он был. Но РАО ЖД избавилось от подвижного состава. Копры, на которых перевозят уголь, были переданы в руки дочкам РАО ЖД – частным компаниям, которым важнее всего прибыль, а не доставка угля потребителю. Частные фирмочки ведут совершенно неуместный торг, повышая цены на перевозку угля и делая его добычу нерентабельной. А государство в лице исполнительной власти делает вид, что это не его дело, что бизнес разберется. «Это же рынок», – говорят нам. Да, рынок, но – извращенный, неуправляемый, тупиковый. Без государственного подхода, без понимания важности доставки угля до потребителя ничего не добиться. Государство обязано присутствовать и различными методами, в основном стимулирующими, руководить жизненно важными процессами.
– Нацлидер считает, что у нас «слишком много государства» в экономике и что мы уже пережили деиндустриализацию.
– Я бы сказал, что не пережили. Деиндустриализацию создали искусственно, выстроив олигархически-сырьевую экономику. Государство бросило на произвол судьбы производственную сферу, межотраслевые связи, которые были внутри СССР, нарушились, фабрики и заводы превратились в ничто. Малых предприятий, которые в рыночных условиях могли бы друг с другом конкурировать, в Союзе практически не было. Не было заложено рыночных механизмов конкуренции и в гайдаровских реформах. Но преднамеренно был заложен в схему реформирования крах предприятий, который называют теперь деиндустриализацией.
– В статье говорится, что нам нужна новая экономика с конкурентоспособной промышленностью, инфраструктурой, с развитой сферой услуг, эффективным сельским хозяйством…
– Да кто ж возражает? Но откуда появится эффективное сельское хозяйство, если все последние 20 лет на него выделялось из бюджета всего полтора процента? Примерно тот же уровень поддержки имели инфраструктура и промышленность. Во времена Великой депрессии в Америке дороги строили. А что у нас? В кризис у нас люди оставались без работы, принудительно отправлялись в неоплачиваемые отпуска на долгие месяцы. Это было сравнимо с Великой депрессией. Но где наши дороги? Единственная, о которой все время говорят, это Москва – Санкт-Петербург, и то она в Химкинском лесу застряла. А китайцы за это время построили десятки тысяч километров дорог. Мы 700 километров никак не можем проложить…
– Создание госкорпораций имеет целью, как сказано Путиным, остановить развал интеллектуальных, наукоемких отраслей. Достигнута цель?
– Поскольку все корпорации – Ростехнологии, Росатом, Роснано и прочие – были искусственно созданы, они оказались вне российского законодательства. Их деятельность не может проверить даже Счетная палата. Аудиторы могут отследить лишь путь денег от бюджета до поступления на счет госкорпорации. Мое мнение, что эти объединения только формально являются государственными. А по сути это квазигосударственные предприятия. Там сидят точно такие же олигархи, как в Норильском никеле или в Объединенных машиностроительных заводах. Куда, на какие счета уходят деньги госкорпораций, и какие за ними стоят офшоры – для депутатов и Счетной палаты остается загадкой.
– Что дали государству корпорации?
– Ничего. В Госдуму внесен законопроект по Ростехнологиям. Он дает право данной госкорпорации распоряжаться непрофильными активами. Это создает лишь иллюзию перемен в промышленной политике, но противоречит требованию к бизнесу о социальной ответственности.
Речь о тех предприятиях, у которых сохранились дома культуры, стадионы, дворцы спорта. Закон даст право госкорпорации передать эти объекты в частные руки с возможным перепрофилированием. Что там будет – торговый центр в спортивном комплексе, какой-то рынок на стадионе или кабаре во дворце культуры? Об этом можно только догадываться. Но это произойдет, как только будет принят закон. Возможно, к тому времени статья Путина будет уже достоянием архива.
– Какое место нас ждет, на ваш взгляд, в международном разделении труда? В статье говорится, что Россия обязана занять значительное место, чтобы не оставаться только поставщиком сырья…
– Да, и приводится пример с концерном «Опель», указывающий, какое место нам уготовано. Во время кризиса Сбербанк собирался выкупить этот концерн, а немцы его нам не продали. Причина, считаю, чисто политическая. С нами не захотели делиться своими комплексными технологиями. Если бы «Опель» захотели купить англичане или канадцы, думаю, сделка состоялась бы. А продавать в комплексе технологический пакет России – ни одна западная страна не будет. Что для них Россия? По оценкам международных и наших экспертов, мы обладаем 35% мировых полезных ископаемых, при этом 50% – стратегическое сырье. А жителей у нас – меньше 3% населения Земли. Сопоставляя эти цифры, западные стратеги прекрасно понимают: если к нашим ресурсам добавить современные технологии, то Россия снова может подняться. Напомню, что и средствами мы обладали. За восемь лет президентства Путина были хорошие деньги накоплены в Стабилизационном фонде. Но хранился он в американском казначействе и в некоторых европейских банках, вместо того чтобы основную массу денег направлять на технологическую и техническую модернизацию реального сектора нашей страны. Тогда и все инновационные проекты могли бы реализоваться.
– Путин осторожно упоминает о Сколкове…
– Понятно почему. Представим, что в Сколкове что-то придумали, новую какую-то технологию. А куда ее деть? У нас нет базы для ее воплощения. Мы должны будем отдать ее тем странам, где такая база есть. Если не отдать, то остается только положить под сукно до тех времен, пока у нас появятся технические возможности.
– Но у нас есть оборонный комплекс. Неужели там нельзя реализовать высокие технологии?
– Хотите знать, что мы в этом комплексе имеем? Конкретный пример, только не буду называть завод, поскольку это оборона. Там выпускаются блоки для навигационной системы ГЛОНАСС. Директор мне рассказал, что в этом блоке наше – только оболочка. Ящик мы еще можем сделать. А все, что внутри, на 96,6% – это американские комплектующие, микросхемы. Электронная промышленность в стране практически отсутствует. Для того чтобы обеспечивать оборонные предприятия необходимыми комплектующими, нужно вкладывать деньги, развивать, делать заказы от имени государства. Частному инвестору не интересно вкладывать деньги в изготовление 1–2 тысяч штук или 10 тысяч штук комплектующих. Здесь нужно слово государства, которое должно заботиться о нашей безопасности. Иначе мы навсегда останемся зависимыми от импорта. Но нельзя забывать, что те страны, которые производят эту продукцию, не очень хотят нам ее продавать. Потому что им наша безопасность совершенно не интересна, они даже заинтересованы в обратном. И опять возвращаемся к вопросу об участии государства в производственных процессах.
– В статье признается, что страна, которая попадет в аутсайдеры в передовых технологических решениях, будет нести постоянные экономические потери.
– Да. Даже если на территории этой страны будут сборочные производства. Львиная доля прибыли уйдет туда, где находятся головной офис, лаборатории, конструкторские бюро. У нас сейчас десятки предприятий по сборке иномарок. Когда они строились, подписывались контракты с условием, что на территории России будет постепенная локализация производства комплектующих для этих автомобилей. Прошло несколько лет – нигде не выполнено это условие. Как возили из-за границы комплектующие, так и возят. Объяснение простое: произвести у нас детали намного дороже, чем привезти. У нас безумно дорогие энергоносители, высокие налоги и прочие трудности.
А государство стоит в стороне. Потом только спрашивают: что ж вы локализацией не занимаетесь? И не будут никогда заниматься, если не создавать условия, при которых западным компаниям будет выгодно перенести сюда производство комплектующих.
– Развалив «реформами» нашу промышленность, тем не менее Путин как бы сомневается: нужна ли России промышленная политика? Высказывается мнение, что не нужна… Какое мнение у председателя думского комитета по промышленности?
– Я абсолютно уверен, что без промышленной политики, без четкого понимания, что мы в стране собираемся построить и какие у нас приоритеты, – двигаться дальше невозможно. Иначе это будет броуновское движение, мы будем шарахаться из стороны в сторону: то давайте чуть-чуть автопрому поможем, то что-то с самолетами будем делать… Пока о чем-то думали, канадцы и французы купили контрольный пакет акций по двигателестроению… С нанотехнологиями мы тоже опоздали.
Моя точка зрения: мы сейчас должны идти по пути кооперации, заимствовать технологии там, где это возможно, и на этой базе развивать свои, а свои таланты финансировать и аккумулировать для создания передовой наукоемкой промышленности. Примеров вокруг много. Тот же Тайвань, остров в 450 километров в длину и 30 километров в ширину, – без каких-либо ресурсов. Но там обучают и растят своих специалистов по высоким технологиям бесплатно. Отдачу государство получает огромную. А у нас все время пытаются то оторвать государство от бизнеса, то бизнес отделить и переделить…
Да ничего не надо делить. В нынешних условиях нам необходима многоукладная экономика. Это соседство государственного, кооперативного, частного и личного. Вот эти виды собственности должны присутствовать.
Недра, ресурсы должны быть национализированы. Национализация – в интересах всего общества.
– Но нас пугают какой-то кровавой бойней…
– Кто, олигархи, что ли, с автоматами пойдут защищать свое бабло? Или – те рабочие в шахтах, на нефтеприисках будут отстаивать собственность олигархов? Нет, конечно. Страшилки про бойню слишком преувеличены…
У КПРФ есть четкий план проведения национализации на законных основаниях. Сначала мы предлагаем провести полноценный референдум, пусть люди выскажутся, согласны ли они вернуть в государственную собственность наши общие природные богатства.
Об отъеме собственности у всех подряд не может быть и речи. Личные дома, квартиры, дачи, участки, машины, маленькие предприятия, здания под офисы – это все должно оставаться в той форме собственности, которая уже есть на сегодняшний день.
Какие шить ботинки и печь бублики – пусть решает частный бизнес малыми и средними предприятиями. А обеспечение жизнедеятельности страны – это вопрос иного порядка. Ресурсы – это важно для всего населения. По подсчетам экономистов каждый россиянин, учитывая объем наших ресурсов на душу населения, должен быть в 35 раз богаче среднего американца. Но чувствуют ли россияне, что они богаче американцев? Конечно нет. Хотя объективно все для этого существует. Это к вопросу о национализации.
Сегодня жизнеобеспечивающие естественные монополии находятся в руках нескольких десятков владельцев. Они выкачивают из них сверхприбыли. 295 системообразующих предприятий находятся вне налоговой зоны РФ. Они все выведены в офшоры.
– Но Путин, сетуя на утечку капитала, почему-то даже не упоминает об этой огромной «дыре» в нашей экономике. Он не собирается ее закрыть?
– В его статье этот вопрос просто опускается, как будто его и нет. Но он есть! А при молчаливом попустительстве власти идет разграбление страны «эффективными» собственниками. Часть из них, получив тем или иным путем в собственность крупные предприятия, ничего не сделала для их модернизации. Некоторые предприятия стоят законсервированные, другие – ушли с молотка. Если это были градообразующие предприятия, то местное население оказалось на пороге нищеты и голода. Люди остались без работы и куска хлеба. До них нет дела руководству страны.
Есть «везучие» собственники, которым не надо вкладываться. Им доход обеспечивает труба, через которую идет газ. Они непрерывно «качают» сверхприбыли, тут же отправляя их на зарубежные счета. Вот в чем парадокс.
Мы, КПРФ, хотим вернуть в государственную собственность то, что сейчас используется не на благо всего народа, и направить доходы от продажи сырья на развитие инфраструктуры, модернизацию производства, на социальные нужды, прекратить эту жуткую реформу образования, поддержать здравоохранение, чтобы население не вымирало…
Ни в коем случае национализация не должна быть источником сверхобогащения. Тот, кто купил собственность за 5% стоимости, эти 5% и получит.
Все уже поняли, что наша экономика построена неправильно. Она зиждется на провальной монетарной политике, на лжи, социальном неравенстве, коррупции. Фундамент нашей экономики, ее структура построены неправильно. Нужно все переделывать, чтобы двигаться в будущее.
