2Когда рассказывают о протестных митингах, охвативших после декабрьских выборов Россию, в центре внимания оказываются в первую очередь крупные города: Москва, Петербург, Екатеринбург, Новосибирск. Но есть в Егорьевском районе Московской области деревня Колионово, которая тоже по праву считается центром гражданской активности. Первый митинг в Колионово, состоявшийся 10 декабря, собрал 15 человек, через две недели вышло уже 50, а 4 февраля в акции участвовало более 150 сельчан.
Учтем, что в Колионове постоянных жителей – семь стариков. Но в село приходят рассказать о своих бедах, претензиях к действующим властям и намерениях жители окрестных деревень – Панино, Ларинская, Иншино, Полбино, Колычево-Боярское, Иваново и других. На сей раз были делегации из Егорьевска и Наро-Фоминского района.
Требования у сельчан простые: заморозить строительство полигонов ТБО, проще говоря – свалок, и ликвидировать подобную свалку вблизи деревни Ларинская. Местные жители утверждают, что это коррупционный проект местной администрации, «крышуемый» сверху. Данный проект не прошел ни технической, ни экологической экспертизы, а так называемые общественные слушания были фальсифицированы. Свалки могут просто погубить экологию окрестностей. Необходимо также взять под гражданский и общественный контроль деятельность всех опасных предприятий.
Требуют люди и соблюдения их гражданских прав и свобод, в частности – расширения местного самоуправления. На митинге звучали многочисленные лозунги за честные выборы и отставку местных и региональных чиновников, а также против коррупции. Похоже, это больше всего и не понравилось здешним властям, которые, впрочем, саму акцию проигнорировали.
«Задолго до начала митинга в Колионово наехала куча полиции, ФСБ и ГИБДД – примерно 40–50 человек. Требовали отмены мероприятия, провоцировали на скандал, без конца сидели на телефонах, угрожали задержанием, провокациями. Пока я был один, сорвали транспаранты, сломали заготовленное для сожжения символическое чучело коррупции. После приезда первых митингующих и немецкого телевидения вроде немного угомонились и попрятались по машинам и в автобусе. Далее все пошло спокойно и по сценарию. Выступали, требовали, голосовали, обменивались опытом. Приняли резолюцию. Мы требуем отставки сельской, районных и региональной администрации, закрытия строительства свалок в Московской области, передачи Колионовской больницы, установления народного контроля за деятельностью завода Кроношпан... ЧП не было. Представителей властей тоже», – пишет в своем блоге главный вдохновитель акции Михаил Шляпников.
Ну а представители власти явились через пару дней, и не с предложениями о помощи, а вновь с угрозами. Обещали, что в Колионове будет газ или хотя бы дрова, чистая вода? Мало ли что обещали! А вы все, участники несанкционированной акции, митинг с сельсоветом не согласовали, власть действующую не любите – в общем, практически преступники. «Это что ж, коли больше двух собираешься в деревне, разрешение спрашивать надо? А если похороны? О них тоже за две недели до смерти власть уведомлять следует?» – удивились люди.
Удивились, но не испугались. А все тот же Шляпников распространил информацию об угрозах и давлении. И тут уже испугались чиновники. По крайней мере вынуждены были сменить тон. Более того, протесты дали первые результаты. Сельская администрация привезла активной участнице всех митингов бабе Рае целую машину дров! Пенсия у Раисы Михайловны Слосиновой 4700 рублей, и сама она дрова эти купить не смогла бы. Недаром еще на декабрьском сходе говорила: «Я за Митю голосовала, за Медведева. Обещал мне пенсию поднять. Обманул, поэтому и на митинг пришла. Нехорошо-то как, слышишь, Митя?».
Наконец, приехал к колионовцам начальник местного ЖКХ – обсудить проблемы прокладки нового водопровода. В ОБЭП пообещали разобраться по нескольким вопросам, поднятым гражданами, в том числе касающимся Колионовской больницы. В общем, хочется надеяться, что дело сдвинулось с мертвой точки, и те, кому это положено по должности, обратили внимание на острейшие проблемы людей.
Очевидно, что ничего этого не было бы без инициативной деятельности Михаила Шляпникова. Он, некогда московский бизнесмен, тяжело заболев, уехал в подмосковную деревенскую глушь, как думал – умирать. А оказалось – жить и помогать жить другим. Организовал крестьянское хозяйство, восстановил храм, а потом и местную закрытую и практически уничтоженную больницу. Во время страшных лесных пожаров летом 2010 года и сам принимал участие в их тушении, и группы добровольцев собирал.
(Михаил Шляпников)
Да и гражданская активность жителей начала проявляться в Колионове задолго до последних событий. Например, в том же 2010-м сельчане не дали взять под контроль свой сход, чтобы профанировать его решения. А ведь и милицию нагнали, депутаты от партии власти приехали, и даже представитель губернатора Московской области побывал. В итоге сход тогда заявил, что местные руководители игнорируют просьбы, жалобы и заявления жителей, угрожают им, не исполняют свои обязанности.
«Я никогда не делил людей, пришедших на митинг в Колионово, на хороших и плохих, правых и левых, голосующих за Путина или против. У нас в деревне проще: все свободны и вправе говорить, голосовать, выходить за что угодно и против чего угодно. Мы дорожим свободой и стараемся все вопросы решать сообща, без принуждения – это и выступления против свалки, и требования по передаче больницы, посадка деревьев, уборка мусора и т.д. И друзья к нам приезжают такие же». Слова Шляпникова во многом объясняют, почему местным жителям удается добиться того, на что в других местах даже не замахиваются.
Собственно говоря, это и есть проявление народной демократии, которая и поможет возродить страну. Но именно такой демократии боятся местные и федеральные российские власти. Правда, колионовцев (в отличие от участников оппозиционных акций в столице) пока еще не обвиняли в том, что своими протестами они-де желают разрушить стабильность и благополучие страны в угоду вражеским силам. Да и более чем сомнительно официальное благополучие на нищенскую пенсию в 4700 рублей или стабильность, обеспеченная с помощью одного полицая на каждых трех участников сельского митинга.
Екатерина ПОЛЬГУЕВА
