Заседание клуба «Валдай» прошло в Сочи со 2 по 5 октября. Тема – «Справедливая многополярность: как обеспечить безопасность и развитие для всех». Одним из ключевых событий стало выступление и ответы Владимира Путина на вопросы участников форума. Он призывал к строительству нового мира, высказал ряд важный суждений и оценок. Многие из прозвучавших вопросов волнуют и нашего читателя. Мы сделали выборку из стенограммы, опубликованной на сайте президента, и предлагаем ее читателям.
Ф. Лукьянов: Сегодня в Испании начинается большое европейское мероприятие, туда поехал Владимир Зеленский и ряд других важных людей. Обсуждается вопрос продолжения поддержки Украины… Как Вам кажется, справятся ли они? У нас-то ведь бюджет тоже не резиновый. Мы-то справимся, в отличие от них?
В. Путин: Мы ждем проявления хоть каких-то ростков здравого смысла. Что касается, справятся они или не справятся, – это их нужно спросить. Конечно, справятся, проблем я не вижу… Мы справляемся пока, и у меня есть основание полагать, что мы и в будущем справимся. У нас за третий квартал текущего года был профицит свыше 660 миллиардов рублей. Это первое. Второе. У нас в конечном итоге по результатам года будет определенный дефицит – где-то в районе одного процента. И на ближайшие годы – на 2024–2025-й – рассчитываем, что дефицит будет где-то в районе одного процента. У нас рекордно низкая безработица – три процента – установилась и стабилизировалась. И что очень важно – это ключевой момент, может быть, мы к этому еще раз вернемся, но считаю это важным, фундаментальным явлением в нашей экономике – у нас естественным образом началась структурная перестройка экономики. Потому что то, что мы раньше получали из европейских стран по импорту – многое для нас закрыли, и мы, так же, как в 2014 году, введя определенные ограничения на закупку западных, европейских прежде всего, сельхозтоваров, вынуждены были вкладывать деньги в развитие сельхозпроизводства внутри страны. Да, подскочила инфляция, но мы потом добились того, чтобы наши производители нарастили обороты производства нужных нам товаров. И сегодня, вы знаете, мы по всем основным сельхозтоварам обеспечиваем себя полностью, по основным видам продовольствия.
То же самое сейчас происходит в сфере реального производства в промышленности, и основной рост дают как раз обрабатывающие отрасли. Нефтегазовые доходы упали, но они тоже дают плюс три процента, а нефтегазовые доходы, и прежде всего в перерабатывающих отраслях, плюс 43 процента, и это в первую очередь сталелитейная промышленность, оптика, электроника. Нам очень много нужно сделать в сфере микроэлектроники. Мы реально еще в начале пути, но она уже растет. Всё вместе дает плюс 43 процента.
Мы перестроили логистику, машиностроение растет и так далее. В целом у нас стабильная, устойчивая ситуация. Мы преодолели все проблемы, которые возникли после введения в отношении нас санкций и начали следующий этап развития – на новой базе, что чрезвычайно важно. У нас есть проблемы, в том числе они касаются дефицита рабочей силы, это да. За этим следуют и некоторые другие вопросы. Но у нас растут реальные располагаемые доходы населения. Если в Европе они упали, у нас подросли больше чем на 12 процентов…
Ричард Саква (Великобритания): Международная политика формируется в рамках системы, которая создана в 1945 году – в рамках ООН. Вы не видите противоречий между изменением международной политики и параличом системы ООН, международного права? Как Россия может помочь преодолеть это, чтобы ООН лучше работала?..
В. Путин: Вы, безусловно, правы, есть определенные противоречия между теми рамками, которые были созданы странами-победительницами во Второй мировой войне в 1945 году, и изменившимися условиями в мире на сегодняшний день. 1945 год – одна ситуация в мире, сегодняшний день – совсем другая. И, конечно, эти правовые нормы должны меняться в соответствии с меняющимся миром.
Здесь по-разному можно к этому относиться, можно сказать, что ООН и современное международное право, которое построено на базе Устава Организации Объединенных Наций, устарели и подлежат сносу, и необходимо создать что-то новое. Но здесь, конечно, есть опасность того, что мы имеющуюся систему международных правил, именно настоящих правил, права международного на основе Устава ООН, устраним, а нового пока ничего не создано – и не создадим, и наступит просто всеобщий хаос. Его элементы и так «имеют место быть». Но если совсем отправить на свалку истории Устав ООН, не заменив его ничем, то хаос неизбежен и может привести к очень тяжелым последствиям.
Сергей Караганов: Владимир Владимирович, и за пределами России, и сейчас на Валдайском клубе довольно остро обсуждается один простой вопрос. Я его сформулирую следующим образом – от себя, конечно, не от всех. Не устарела ли наша доктрина применения ядерного оружия?
В. Путин: Напомню, что в российской военной доктрине существует две причины возможного применения со стороны России ядерного оружия. Первая – применение в отношении нас, то есть это ответно-встречный удар так называемый. Но на практике что это означает? Ракеты стартовали, наша система СПРН обнаружила, зафиксировала, дала знать о том, что целью является территория Российской Федерации, – всё это происходит в секунды, чтобы все понимали, – и уже понимая, зная информацию о том, что по России наносится удар, мы со своей стороны отвечаем на эту агрессию.
Хочу заверить всех, что на сегодняшний день ответ является абсолютно неприемлемым для любого потенциального агрессора, потому что с момента обнаружения старта ракет, откуда бы это ни исходило, из любой точки Мирового океана либо с какой бы то ни было территории, в ответ на встречный удар в воздухе появляется такое количество, столько сотен и сотен наших ракет, что шансов на выживание ни у одного противника не останется, причем сразу на нескольких направлениях.
Вторая причина применения этого оружия – угроза существованию Российского государства, если против России применяются даже обычные средства вооружения, но под угрозу ставится само существование России как государства.
Вот две возможные причины для применения оружия, о котором Вы сказали.
Нужно ли нам это менять? А зачем? Всё можно поменять, я просто не вижу необходимости в этом. Нет такой ситуации, при которой, допустим, сегодня что-то угрожало бы российской государственности и существованию Российского государства, нет. Думаю, никакому человеку в здравом уме и ясной памяти не придет в голову применить ядерное оружие в отношении России.
Сейчас мы практически закончили работу над современными видами стратегического оружия, о которых я говорил и которые я анонсировал еще несколько лет назад. Проведено последнее успешное испытание «Буревестника» – крылатой ракеты глобальной дальности с двигательной ядерной установкой. Мы фактически закончили работу над «Сарматом», над сверхтяжелой ракетой. Вопрос в том, что нам нужно уже просто чисто административно-бюрократически закончить некоторые процедуры, перейти к их массовому производству и постановке на боевое дежурство. Мы сделаем это в ближайшее время.
Но сейчас, с начала так называемого контрнаступления – это последние данные, – только с 4 июня украинские подразделения потеряли уже свыше 90 тысяч человек – это санитарные и безвозвратные потери, 557 танков, почти 1900 бронемашин различного класса. Убедительно, не убедительно?
Габор Штир (Венгрия): Что сегодня Европа означает для России? Отвернется ли Россия полностью от нее? Не думаете ли, что было бы ошибкой замуровать это «окно»?
В. Путин: Вы считаете, что это вопрос? Это повод для написания диссертации, наверное…
Во-первых, «окно в Европу». Вы знаете, сейчас коллеги говорили: мир меняется, и лазить все время в «окно» туда-сюда, штаны себе рвать – не самое лучшее занятие. И зачем лезть в окно, когда есть другие двери?
Второе. Без всякого сомнения, цивилизационный код России, так же, как и Европы, основан на христианстве. И это, безусловно, нас объединяет. Но мы не собираемся навязывать себя Европе, если она этого не хочет. Мы же не отказываемся, мы его не захлопываем. Вы сказали, сожалеем ли мы или не сожалеем? А чего нам сожалеть? Это же не мы захлопываем дверь для совместного общения, это Европа от нас отгораживается и создает новый «железный занавес», не мы его создаем, а европейцы его создают ‒ себе в убыток и себе в ущерб.
Вот что с Европой произошло? Многие европейские лидеры, чтобы только они не обвиняли меня в том, что я на кого-то там грубо наезжаю или шельмую кого-то, многие европейцы сами говорят о том, что Европа утратила суверенитет.
Алексей Гривач: Чуть больше года назад мы все были свидетелями невероятного, беспрецедентного акта международного терроризма против европейской трансграничной критической инфраструктуры. Я имею в виду взрывы «Северных потоков».
В. Путин: Первое, на что я хотел бы обратить внимание, – это то, что задолго до этих взрывов президент Соединенных Штатов публично сказал, что Соединенные Штаты сделают всё для того, чтобы поставки российских энергоносителей в Европу по этим трубопроводным системам были прекращены. Причем многозначительно улыбнулся и сказал: сейчас не буду говорить, как это будет сделано, но мы сделаем это. Первое.
Второе. Разрушение этих инфраструктурных объектов, безусловно, является актом международного терроризма.
Третье. Нас не допускают к расследованию, несмотря на наши предложения и многократные призывы сделать это. Далее. Результатов расследования нет и, судя по всему, не будет.
И наконец, отвечая на вопрос, кто же виноват, всегда нужно ответить на вопрос, кто заинтересован в этом. Заинтересован, конечно, американский поставщик энергоносителей на европейский рынок. Конечно, если когда-нибудь будет выявлено, кто это сделал, надо привлекать к ответственности. Это акт международного терроризма.
Но сохраняется одна ветка «Северного потока – 2», она не повреждена, и по ней можно поставлять 27,5 миллиарда кубических метров газа в Европу. Это только решение правительства Федеративной Республики Германия. Больше ничего не надо. Сегодня решение – завтра вентиль мы поворачиваем, и всё – газ пошел. Но поставки продолжаются, в том числе и через территорию Украины. Мы же транзитируем через территорию Украины и платим деньги за этот транзит – так, на минуточку. Я уже говорил об этом. Мы слышим, что мы агрессоры, что мы такие-рассякие, плохие. Но деньги, судя по всему, не пахнут – деньги-то получают за транзит, с удовольствием, кассируют это все – ам, и всё.
Ф. Лукьянов: Владимир Владимирович, Вы сами упомянули по поводу транзита через Украину. У нас часть общественности недоумевает: мы зачем это делаем-то? Эти деньги, чтобы они «ам», мы им зачем платим?
В. Путин: Мы деньги платим, потому, что это транзитная страна, а поставляем транзитом через Украину только потому, что мы исполняем свои контрактные обязательства перед нашими контрагентами в Европе.
Ф. Лукьянов: Но это же укрепляет обороноспособность нашего противника.
В. Путин: Но это укрепляет и наше финансовое состояние – мы же деньги за это получаем.
Тайсукэ Абиру (Фонд Сасакава, Япония): После начала войны в Украине Япония участвовала в санкциях против России, а Россия объявила о приостановке переговоров о заключении мирного договора между двумя странами, в результате чего японско-российские отношения зашли в тупик. Я считаю, что необходимо всегда держать окно диалога открытым.
В. Путин: Если это соответствует нашим национальным интересам, поработаем и над этим. Не мы же ввели санкции против Японии, не мы захлопнули это «окно», в данном случае в Азию. Это же сделала Япония. Мы-то ничего не делали. Если Вы считаете, что настало время, чтобы какой-то диалог имел место быть, и полагаете возможным, чтобы японская сторона проявила какую-то инициативу, – это всегда неплохо, когда есть какой-то диалог.
Ф. Лукьянов: Владимир Владимирович, а Вы на БРИКС не ездили, на «двадцатку» тоже не ездили. Вы не чувствуете себя немножко «лишенцем», что нет возможности везде поехать, куда хочется?
В. Путин: «Лишенцами» называли тех, кто был лишен в первые годы советской власти каких-то социальных выплат. Так? Нам социальные выплаты не нужны, мы самодостаточное государство и идем по этому пути. А мы отстаиваем свои права, и, уверен, мы их обеспечим. Это первое. Второе. Зачем мне создавать какие-то проблемы для наших друзей при проведении этих мероприятий? Я же – и мы с вами – взрослые люди и понимаем: я приехал – там начнутся политические выпады, шоу политические, всё это будет направлено на то, чтобы сорвать мероприятие. А зачем? Мы, во-первых, заинтересованы в том, чтобы БРИКС прошел нормально, слаженно и с результатами, «двадцатка» прошла на нужном уровне. Все это так и состоялось, и нас это вполне устраивает. Ну и, наконец, третье. Все-таки и дома дел достаточно.
Даян Джаятиллека (Шри-Ланка): Я представляю Шри-Ланку. Я был послом в Российской Федерации. Западный блок решил оснастить Украину дальнобойными ракетами, кассетными боеприпасами, которые могут достигнуть территории Российской Федерации, а также они хотели предоставить F-16. Вопрос в следующем: перед лицом этого вызова, этой угрозы со стороны этих сил, возможно, пришло время провести переоценку 1917 года?
В. Путин: Меньше критиковать события тех лет, в том числе и в самой России, я так понимаю? Да, Вы правы. Правы в том смысле, что нужно меньше заниматься критиканством, а больше заниматься глубоким, в данном случае даже научным, анализом реалий, которые происходили в то время, которые происходят сейчас. Единственное, что нужно давать глубокие оценки, в том числе оценки, связанные с идеологизацией. Сейчас я буду говорить собственное мнение, каждый из здесь присутствующих может поспорить с ним. Нужно давать и правильные оценки идеологизации межгосударственных отношений и геополитических интересов. Кроме отношений между классами, отношений в рамках так называемой классовой борьбы… Мы не придавали значение – и даже после событий 1991 года, после развала Советского Союза мы еще находились в парадигме классовых отношений и идеологических отношений и не замечали, что есть чисто геополитические интересы.
Михаил Ростовский: Владимир Владимирович, вступление Украины в НАТО для России категорически неприемлемо. Будет ли Россия возражать против вступления Украины в Европейский союз?
В. Путин: Мы никогда не возражали и не высказывали какой-то негативной позиции в отношении планов вступления Украины в Европейское экономическое сообщество – никогда. Что касается НАТО: да, мы всегда были против, и эта позиция имеет под собой определенные серьезные основания, поскольку расширение НАТО непосредственно к нашим границам угрожает нашей безопасности – это серьезнейший вызов для безопасности Российской Федерации. Это же не только политический блок – это военно-политический блок, и приближение инфраструктуры несет для нас серьезную угрозу. А что касается экономического взаимодействия любой страны, экономических союзов, мы не видим для себя никакой военной угрозы, поэтому не считаем себя вправе даже обсуждать эту тему. Это дело самой Украины и европейских государств.
А. Проханов: Владимир Владимирович, Петр Столыпин, обращаясь к смутьянам, произнес свою знаменитую фразу: «Нам нужна великая Россия – вам нужны великие потрясения». Тогда великие потрясения не миновали Россию. Последний раз эти потрясения пришли к нам в 1991 году. Сегодня Россия движется от великих потрясений к величию. Что для Вас является величием России?
В. Путин: Мы все знаем Вас как писателя, патриота России и такого фундаменталиста, я бы сказал, российской государственности. Что касается величия России. Вы знаете, величие России на сегодняшний день заключается в укреплении ее суверенитета, а суверенитет основан на самодостаточности в технологиях, в финансах, в экономике в целом, в сфере обороны и безопасности. И вот что я хотел бы в этой связи сказать. Те люди, которые начали зачем-то бороться с Россией сегодняшней после 1991 года… Я вообще не понимаю, зачем они это сделали – только из-за самоуверенности и из-за глупости, по-другому никак не могу сказать. Я все время задаю себе вопрос: зачем? Ведь мы же руки развели: мы хотим, мы вот здесь. Нет, начали пытаться добивать. Зачем? Тем не менее они начали это делать. Это привело нас к единственному выбору – укреплять свой суверенитет в сфере экономики, финансов, технологий, безопасности.
…Мы будем опираться при этом на поддержку и доверие нашего народа, которые в том числе выражается в том, что у нас широкий поток добровольцев идет в Вооруженные силы. У нас на сегодняшний день уже 335 тысяч людей, которые добровольно пришли и заключили контракты с Министерством обороны, и еще примерно пять тысяч, чуть больше даже, так называемых добровольцев. Хотя они все добровольцы – добровольно приходят, но просто это другая категория – контракты подписывают на более короткий срок. В целом это уже где-то около 350 тысяч. А в этом – проявление доверия людей к политике Российского государства.
Ф. Лукьянов: Хотел спросить: теперь-то мы знаем, как с частными военными компаниями иметь дело?
В. Путин: В России нет частных военных компаний, потому что нет закона о частных военных компаниях. У нас же их не существует и не существовало. Тот опыт, который был, он и был таким корявым, потому что не был основан на законе. Да, он был вызван необходимостью в текущей конъюнктуре, прямо скажем, на поле боя. И когда Минобороны предложило части этой компании приехать и участвовать в боевых действиях, я не стал возражать, потому что люди действовали добровольно, и мы видели, что воевали героически. Но интересы даже рядовых членов этой компании и руководства этой компании – они не всегда совпадают. Не все же получали доходы, по-моему, 840 миллиардов рублей – от поставок продовольствия в Вооруженные силы. У нас нет пока единого мнения в России по поводу того, нужны нам такие формирования или нет, но на сегодняшний день могу точно сказать, что несколько тысяч бойцов этой компании уже подписали контракты с Вооруженными силами. Хотят – а если хотят, значит, будут принимать участие в боевых действиях.
Ну и, чтобы совсем уже… Я знаю, наверняка висит в воздухе вопрос: а что случилось с руководством компании и так далее. Мы знаем об авиакатастрофе, мне руководитель Следственного комитета [Александр Бастрыкин] докладывал буквально на днях: в телах погибших при авиакатастрофе обнаружены фрагменты ручных гранат. Внешнего воздействия на самолет не было – это уже установленный факт, результат экспертизы, проведенной Следственным комитетом Российской Федерации. Но следствие не завершено. Да, к сожалению, о наличии алкоголя или наркотических средств в крови погибших экспертиза не проводилась, хотя мы знаем, что после известных событий в [офисе] компании [«Вагнер»] в Петербурге ФСБ обнаружила не только 10 миллиардов наличными, но и пять килограммов кокаина. Но повторяю еще раз: на мой взгляд, надо было бы провести такую экспертизу, но она не была проведена. То, что есть, я Вам сказал.
Я хочу сразу сказать, что задал вопрос председателю Следственного комитета: можно ли об этом сказать публично? Он говорит: да, можно, это установленный факт. Так что таким образом.
Встреча президента Владимира Путина с участниками форума длилась 3 часа 40 минут. Из них больше двух часов он отвечал на вопросы. Позже, делясь впечатлениями, он отметил, что форум собрал экспертов из многих стран мира и подтвердил статус востребованной интеллектуальной площадки: «Валдайские дискуссии – это всегда отражение самых важных процессов мировой политики XXI века во всей их полноте и сложности».
