«Розовые лица, револьвер желт! Моя милиция меня бережет!» – наверное, трудно найти более не подходящую цитату, чем эта всем нам еще со школы известная строчка из стихотворения «Хорошо!» Владимира Маяковского, для иллюстрации сегодняшнего состояния дел в правоохранительных органах вообще и в частности к недавнему выступлению министра внутренних дел Владимира Колокольцева на совещании 10 августа, которое было посвящено представлению личному составу руководителей двух территориальных органов внутренних дел – по Севастополю и по Магаданской области.
Собственно говоря, это мероприятие осталось бы не то что рядовым, но узкоспециальным, интересным, прежде всего, для специалистов и сотрудников соответствующих структур, если бы не высказывание министра, которое тут же подхватили все основные средства массовой информации: «Некомплект личного состава очень большой. Я бы сказал, что он уже является критическим. У нас за прошлый месяц уволились из органов внутренних дел пять тысяч сотрудников. Сложная ситуация. И в Магаданской области – сложная. И следователей не хватает. Но в любом случае мы обязаны сделать все, чтобы минимизировать эти риски. Прежде всего для того, чтобы удовлетворить спрос населения на защиту прав и свобод, предусмотренных законодательством».
Мы ни в коем случае не намерены иронизировать над этой ситуацией, напротив, отметим и весьма позитивные моменты, которые также прозвучали, правда, касались они только Магаданской области и Севастополя: «Отмечаются тенденции к сокращению отдельных видов криминальных посягательств. Обеспечена стопроцентная раскрываемость таких особо опасных преступлений, как убийство или причинение тяжкого вреда здоровью (!!! – Д.А.). Возросла результативность работы по ряду других составов, в частности – кражам из квартир, хищениям транспортных средств. Понимаю, что в условиях некомплекта на сотрудников ложится колоссальная нагрузка. Но это тот случай, когда сработали по принципу «Воевать надо не числом, а умением».
Я уже успел прочитать в интернете большое количество разнонаправленной аналитики, посвященной критическому некомплекту личного состава в органах внутренних дел. Причин приводится множество – тут и большая нагрузка, ведь чем больший некомплект, тем больше усиливается нагрузка на оставшихся сотрудников, возникает эффект «обратной связи». Тут и слабая социальная защищенность, недостаточные социальные гарантии, сравнительно низкие зарплаты, что, увы, не является редкостью. Иногда складывается впечатление, что при нашей модели капитализма, и не только в структурах, близких к государству, оплата труда обратно пропорциональна количеству труда и его ответственности – говоря по-простому, чем больше ты работаешь, тем меньше получаешь, а в целом ряде коммерческих структур при работе уровня «не бей лежачего» доходы выше на порядок, а порой и не на один. Говорят и как раз о большой ответственности, тяжелой физической составляющей работы в органах, о бесконечных внеплановых дежурствах и усилениях, об огромном количестве бумаг сомнительной нужности, о бесконечных проверках и, в связи со всем вышеперечисленным, сложной психологической обстановке. При всем при этом при такой текучке кадров сложно говорить о «войне не числом, а умением».
Например, когда я начинал работать во второй половине 90-х годов, я еще застал советских следователей и оперативных работников, сплошь людей среднего возраста с огромным опытом работы. И вообще была установка, что люди, работающие по любой юридической специальности, должны обладать и профессиональным и, что было важно, жизненным опытом, поскольку имели дело со сложными, часто трагическими жизненными коллизиями. Потом, по моим наблюдениям, средний возраст следователей стал снижаться. Я часто слышал в приватных разговорах, что на милицейскую службу шли, чтобы получить опыт работы и перейти в другие структуры, где доходы были выше. И, собственно, такую картину я наблюдал и наблюдаю все чаще и чаще. Так что множество текущих, я бы сказал, тактических, проблем имеют место быть.
Но нельзя забывать и о проблемах стратегических. За последние 30 лет наша жизнь изменилась радикально, и то, что было категорически неприемлемо в СССР, при рыночной экономике оказалось востребовано и помогло людям добиться серьезного, прежде всего, финансового успеха – это я, как вы понимаете, очень мягко выражаюсь. Прежде всего, изменился моральный климат в обществе, и особенно это коснулось не широких народных масс, которые, как мне кажется, в большинстве своем остались людьми с традиционными и просоветскими ценностями, а как раз тех, кто на виду. Так и хочется вспомнить поговорку: «Хороших людей больше, но плохие заметнее». Все-таки работа в милиции или, скажем, в медицине, является не просто работой за зарплату, а скорее представляет собой разновидность служения. А для служения нужен и климат соответствующий, и установки. Дефицита кадров не возникало, пока люди воспитывались на примерах вроде Дяди Степы милиционера, Анискина или Глеба Жеглова. И это несмотря на то, что в Советское время попасть на работу в милицию было весьма сложно – государство понимало, что сотрудник милиции для обычного гражданина представляет власть и над конкретным гражданином имеет этой власти больше, чем все правительство. Образ милиционера сознательно создавался во множестве фильмов и художественных произведений, которые мы все помним – от «Следствие ведут знатоки» до того же «Место встречи изменить нельзя». И выполнены эти произведения были на высочайшем художественном уровне, как, например, снятый по заказу Министерства обороны СССР замечательный фильм «Офицеры», после которого был наплыв поступлений в военные училища. Престиж профессии был на высоком уровне. С зарплатами, социальными гарантиями, решением жилищных условий тоже было все в порядке. Да и нагрузка при том радикально более низком уровне преступности была совсем иной. Никому в голову не приходило бояться сотрудника милиции, наоборот, их воспринимали как защитников – да они такими и были, примеров тому можно привести массу. Человек, честно прослуживший в правоохранительных органах, вполне мог считать себя реализовавшимся и состоявшимся.
Кстати, к вопросу о нагрузке. Понятно, что статистика – вещь, мягко говоря, неоднозначная, но, тем не менее, я видел такие данные, что на 1990 год численный состав МВД СССР при населении почти 300 миллионов человек, составлял 628 139 человек, в то время как, по нынешним официальным данным, количество сотрудников внутренних дел только в одной Российской Федерации, то есть в бывшей РСФСР, в 2023 году составляет 922 061 человек. По количеству полицейских на душу населения Россия в Европе устойчиво в первой тройке. И это при многократно возросших технических возможностях для слежки за населением – одни только камеры наблюдения чего стоят! Такие возможности не снились даже авторам фантастических антиутопий.
С приходом в 90-е новых порядков отношение к службе обществу, к работе на государство – не только в милиции, но и практически во всех отраслях, начало стремительно меняться. Сегодня нам представляется, что политика по разрушению государства была тогда сознательной и комплексной. Экраны заполонили разного рода «ментовские войны» (это название одного из нашумевших сериалов), в которых сотрудников милиции показывали самым нелицеприятным образом, как во французском фильме «Кто есть кто», главный герой которого в исполнении Жан-Поля Бельмондо говорил: «Сначала я за полицию, потом за гангстеров, потом они снова меняются местами». О каком уж тут доверии со стороны общества можно было говорить? Многие просто старались держаться от сотрудников правоохранительных органов подальше, уже не думая ни о какой защите с их стороны. Проводившиеся реформы, даже когда власти спохватились и начали хоть как-то исправлять положение, на мой взгляд, только усугубляли проблемы. Одно только переименование милиции в полицию чего стоит! На мой взгляд, оно было не оправдано ничем, и еще больше отстранило общество от власти. Работать в полиции стало непрестижно, материально не интересно и при этом намного более опасно. Это с одной стороны. А с другой стороны – в нынешнем обществе, по крайней мере, в тех «ценностях», которые нам долго навязывали ведущие СМИ и то, что мы по старой памяти называем «культурой», тема служения и самопожертвования являлась, мягко говоря, непопулярной. И вот результат. Стоит ли удивляться, что молодые люди не хотят идти на опасную и тяжелую работу, да еще при низкой зарплате? Кстати, похожая ситуация и на производстве. Слово «завод», как место работы, после капиталистических реформ до недавнего времени было чуть ли не ругательным. Те же проблемы – тяжелая работа, низкие зарплаты, низкий престиж. И дефицит кадров на производстве сейчас ничуть не меньше, чем в полиции. Как у братьев Стругацких: «Граждане этой страны были счастливы и свободны от забот, и даже самый последний землепашец имел не менее трех рабов». И за прошедшие 30 лет вырастает уже второе поколение, которое видит себя счастливым и свободным от забот, а работать для этого будет кто угодно другой.
После начала спецоперации, как снежный ком, стало выясняться, что все идеологические установки, которыми нас загружали все 30 лет периферийного капитализма, никуда не годятся. Оказывается, надо и работать, и служить, и строить государство, и его защищать, а иначе просто съедят бывшие «партнеры», а нынешние недружественные государства. И если не получается на все это мобилизовать население, по крайней мере, в массовом порядке, добровольно по идейным соображениям, то надо платить настоящую зарплату и по-настоящему заинтересовывать людей. Причем надо это делать быстро, здесь и сейчас. Конечно, надо менять и всю систему пропаганды, воспитания, образования, менять всю идеологию, потому что либеральный периферийный капитализм с его идеологией оказался для нашей страны несовместим с жизнью. Надо срочно менять отношение к человеку труда и служения. Но все равно на это уйдут годы. Разрушать всегда легче, чем восстанавливать.
Но есть вещи, которые можно сделать здесь и сейчас, – повысить зарплаты, усилить социальные гарантии и вернуться к лучшим образцам служения Родине. А для этого вернуть прежнее, вызывающее совершенно четкие, устойчивые ассоциации название – «милиция», вместо явно не прижившегося слова «полиция». Никогда не поздно признать допущенные ошибки и справить их.
Дмитрий АГРАНОВСКИЙ
г. Электросталь, Московская обл.
