С началом «перестройки» некоторые живчики, презрев мораль и искусившись коммерцией, взялись «крутить» за деньги в Музее комсомольской славы имени Лизы Чайкиной порнографические фильмы, а в редакции молодежной газеты – торговать тушенкой, рыбой, сигаретами. Откуда только прорезалась в них эта торгашеская жилка? А если прорезалась, значит, была? Дожидалась удобного часа?! И вот результат. Один прибрал к рукам магазин в центре города. Второй без лишнего шума завладел огромными складскими помещениями. Третий обрел успех в табачном и игорном бизнесе…
– Ты жить не умеешь! – упрекал меня один делец, вчерашний работник обкома комсомола.
– А как надо жить?
– Приватизируй редакционный склад, стриги бабки.
– Я его не строил.
– А кто что строил? Все хапают.
Он был неправ: хапали не все. И далеко не все понимали причины происходящего.
К сожалению, в годы советской власти почти не издавалось трудов великих русских мыслителей. Наверняка многие из нас прислушались бы к их предостережениям о том, что есть Запад. Даже с «Доктриной Даллеса» (о ней еще не писали наши СМИ) мы были знакомы лишь на уровне слухов. А ведь директор ЦРУ США еще в 1945 году поставил конкретные задачи по уничтожению России:
«Мы бросим все, что имеем, все золото, всю материальную мощь и ресурсы на оболванивание и одурачивание людей.
Человеческий мозг, сознание людей способны к изменению. Посеяв в России хаос, мы незаметно подменим их ценности на фальшивые… Мы найдем своих единомышленников, своих помощников и союзников в самой России. Эпизод за эпизодом будет разыгрываться грандиозная трагедия гибели самого непокорного на земле народа, окончательного угасания его самосознания.
Из литературы и искусства мы… постепенно вытравим их социальную сущность, отучим художников, отобьем у них охоту заниматься изображением, исследованием… тех процессов, которые будут происходить в глубинах народных масс. Мы будем всячески поддерживать и поднимать так называемых художников, которые станут насаждать и вдалбливать в сознание культ секса, насилия, садизма, предательства – словом, всякой безнравственности.
В управлении государством мы создадим хаос, неразбериху. Мы будем незаметно, но активно и постоянно способствовать самодурству чиновников, взяточников, беспринципности. Честность и порядочность будут осмеиваться и никому не станут нужны, превратятся в пережиток прошлого. Хамство и наглость, ложь и обман, пьянство и наркоманию, животный страх… и вражду народов, прежде всего вражду и ненависть к русскому народу – все мы будем ловко и незаметно культивировать.
И лишь немногие, очень немногие будут догадываться или понимать, что происходит. Но таких людей мы поставим в беспомощное положение, превратим в посмешище, найдем способ их оболгать и объявить отбросами общества…
Мы будем расшатывать таким образом поколение за поколением… Мы будем драться за любого с детских, юношеских лет, будем всегда главную ставку делать на молодежь, станем разлагать, развращать, растлевать ее. Мы сделаем из них космополитов».
Не ведома была большинству народа и директива Совета Национальной Безопасности США 20/1 от 18 августа 1948 года «Цели США в отношении России». Эта директива, в частности, гласит:
«Наши основные цели в отношении России, в сущности, сводятся всего к двум пунктам:
а) свести к минимуму мощь и влияние Москвы;
6) провести коренные изменения в теории и практике внешней политики, которых придерживается правительство, стоящее у власти в России. (…)
Наши усилия, чтобы Москва приняла наши концепции, равносильны заявлению: наша цель – свержение Советской власти. (…)
Во-первых, мы не связаны определенным сроком для достижения наших целей в мирное время. (…)
Во-вторых, мы обоснованно не должны испытывать решительно никакого чувства вины… Не наше дело задумываться над внутренними последствиями, к каким может привести принятие такого рода концепции в другой стране, равным образом мы не должны думать, что несем хоть какую-нибудь ответственность за эти события. Наше дело должно работать и добиться того, чтобы там свершились внутренние события.
Если взять худший случай, то есть сохранение Советской власти над всей или почти всей нынешней советской территорией (то есть речь идет о расчленении России), то мы должны потребовать:
а) выполнение чисто военных условий (сдача вооружений, эвакуация позиционных районов и т.д.), с тем, чтобы надолго обеспечить военную беспомощность;
б) выполнение условий с целью обеспечить значительную экономическую зависимость от внешнего мира.
Мы должны создавать автоматически гарантии, обеспечивающие, чтобы даже некоммунистический и номинально дружественный нам режим:
а) не имел большой военной мощи;
б) в экономическом отношении сильно зависел от внешнего мира;
в) не имел серьезной власти над главными национальными меньшинствами;
г) не установил ничего похожего на железный занавес. В случае если такой режим будет выражать враждебность к коммунистам и дружбу к нам, мы должны позаботиться, чтобы эти условия были навязаны не оскорбительным или унизительным образом. Но мы обязаны, так или иначе, навязать их для защиты наших интересов».
Обращает на себя внимания то, что августовский «путч» совпал с датой подписаний этой директивы – 18 августа.
Простодушным был взгляд общественности на Парижскую хартию для новой Европы, которую подписала 20 ноября 1990 года тридцать одна европейская страна, США, Канада и СССР. Горбачев тогда скрыл от народа истинный смысл документа. Лишь теперь мы знаем, что основной задачей Хартии было определено «создание оптимальных условий для экономически целесообразного и рационального освоения энергетических ресурсов» в противовес «националистическому эгоизму» и «провинциальному обособлению». Подписав Хартию, наша страна фактически соглашалась на утрату своего экономического и сырьевого суверенитета.
А то, что уже несколько лет в отношении России осуществлялся тщательно разработанный на Западе «Гарвардский проект», мы и в мыслях не держали (это сейчас содержание «коварного» документа цитируется в газетах, книгах, выступлениях политиков).
В первом его томе отмечается, что на грани ХХ и ХХI веков миру грозит страшный кризис из-за нехватки сырьевых и энергетических ресурсов, и спасение человечества зависит от того, насколько удастся разрешить общие задачи после уничтожения «империи зла», то есть за счет СССР. Речь идет о сокращении населения в 10 раз и разрушении национального государства. Программа рассчитана на три пятилетки. В первое пятилетие с 1985 по 1990 год проходит «Перестройка» с ее гласностью, борьбой за «социализм «с человеческим лицом», подготовкой реформ «от социализма к капитализму». «Перестройкой» руководит один вождь, предположительно генсек.
Второй том посвящен «Реформе», ее время – 1990–1995 годы. За этот срок предполагалось достичь (уже под руководством другого вождя): ликвидации мировой социалистической системы; ликвидации Варшавского договора; ликвидации КПСС; ликвидации СССР; ликвидации патриотического социалистического сознания.
Третий том – «Завершение». Руководить этапом «Завершения» должен третий вождь. Его время – 1996–2000 годы. Цели следующие: ликвидация Советской армии; ликвидация России как государства; ликвидация атрибутов социализма, вроде бесплатного обучения и медицинского обслуживания и введение атрибутов капитализма: за все надо платить; ликвидация сытой и мирной жизни в Ленинграде и Москве; ликвидация общественной и государственной собственности и введение частной собственности повсеместно. «Завершение» должно сопровождаться вымораживанием голодного населения России, постройкой хороших дорог, морских портов для вывоза сырья и богатств России за границу.
Неизвестно, знал ли о «Гарвардском проекте» в момент написания своей книги «За державу обидно…» Александр Лебедь, но его оценка августовских событий, по сути, представляется достоверной: «Была гениально спланированная и блестяще осуществленная крупномасштабная, не имеющая аналогов провокация, где роли были расписаны на умных и дураков. И все они, умные и дураки, сознательно и бессознательно свои роли выполнили».
В принципе с ним соглашается в статье «В чьих руках бикфордов шнур контрреволюции», опубликованной в газете «Правда», публицист Виктор Трушков:
«Объективная заинтересованность антисоциалистических сил в «экстриме», в чем-то похожем на ГКЧП, сомнений не вызывает. Дело в том, что «подготовительный период» контрреволюции был практически завершен. Выяснялась и исчерпанность легальных способов смены общественно-политической системы. Требовался хотя бы повод для антисоциалистического государственного переворота. Требовался… ГКЧП. Контрреволюционные силы ждали его как манну небесную.
В общем, ГКЧП в августовской контрреволюции был не детонатором. Это была, скорее, изготовленная по чужим (с иностранным клеймом) чертежам мина, которую готовые броситься со скалы соколы должны были отважно установить в указанном месте. Но они не ведали, где бикфордов шнур, кто его подожжет и когда до мины дойдет огонек, подпаленный чужой умелой рукой. Не случайно же, что почти все члены Государственного комитета по чрезвычайному положению одновременно вечером 19 августа поняли, что они проиграли, что они преданы. Видимо, в это время потянуло с неожиданной стороны гарью от затлевшего шнурка.
А миф о судьбоносной роли ГКЧП в разрушении СССР был придуман потом теми, кому он был выгоден. Давно известно, что громче всех орет: «Держи вора!» сам вор».
В какой степени знали о существовании планов Запада в отношении СССР высшие руководители страны? Утверждается, что материалы «Гарвардского проекта» советская разведка добыла еще в начале 80-х. Обладала она информацией и о пятой колонне в высших эшелонах власти. Бывший руководитель КГБ СССР В.А. Крючков в своих мемуарах отмечает, что он заранее информировал Горбачева об «агенте влияния» А.Н. Яковлеве, но якобы Генсек пропустил информацию мимо ушей и рекомендовал Крючкову помириться с Яковлевым. Для этой цели они встретились в сауне, и о чем там говорили, неизвестно.
А вот вопрос для размышления, поставленный не кем-нибудь, а самим Горбачевым. В книге «Жизнь и реформы» он приводит письмо В.А. Крючкова, переданное из Лефортово: «Уважаемый Михаил Сергеевич! Надо ли нас держать в тюрьме: одним под семьдесят, у других проблемы со здоровьем. Нужен ли такой масштабный процесс? Кстати, можно было бы подумать об иной мере пресечения. Например, строгий домашний арест. Вообще-то мне стыдно! Вчера прослушал часть (удалось) Вашего интервью о нас. Заслужили или нет (по совокупности), но убивает. К сожалению, заслужили. По-прежнему с глубоким человеческим уважением, В. Крючков».
Что за интрига скрыта между строк, остается лишь догадываться. Трудно согласиться с тем, что начальник великой сыскной службы, не видел в происходящем «двойного», а то и «тройного» дна. Это подтверждается и странной репликой прилетевшего из Фороса Горбачева:
– Вы еще не все знаете и никогда не узнаете.
В необычном ракурсе проливает свет на августовские события книга М.П. Любимова «Операция «Голгофа». Автор касается последнего периода деятельности шефа КГБ, а впоследствии секретаря и Генерального секретаря ЦК КПСС Юрия Андропова.
Как пишет Любимов, желая восстановить «истинный социализм», Ю. В. Андропов поручил разработать план операции «Голгофа», в основе которого были четыре части. Первая – системный развал существующего устройства государства; вторая – переворот и внедрение капиталистического системы «дикого типа»; третья – направленное пролонгирование хаоса и неразберихи как средства мобилизации озверевших масс на борьбу с властью под социалистическими лозунгами; четвертая – социалистическая революция, поддержанная всем народом, радикальная аннигиляция компрадорской буржуазии и связанных с нею политико-экономических структур.
То, что М.П. Любимов представлен «высокопоставленным сотрудником КГБ», не убеждает в его объективности Вероятнее всего, «Голгофа» – цэрэушная «утка», призванная прикрыть каким-то образом реализацию «Гарвардского проекта». Мол, они сами же у себя в России все и придумали. Гораздо убедительнее выглядит суждение Юрия Фроянова в книге «Октябрь семнадцатого»: «Сейчас можно с уверенностью говорить, что «перестройка» явилась подготовительной ступенью для последующих манипуляций внешних сил с Россией. С этой точки зрения эпоху «демократических реформ» следует считать вторым изданием Октябрьской революции 1917 г.».
Реальную картину в своей книге «Агенты перестройки, Рассекреченное досье КГБ» рисует генерал КГБ Вячеслав Широнин:
«По оперативным материалам КГБ становилось ясно, что в тот период резко активизировалась и резидентура ЦРУ, находившаяся на территории нашей страны под прикрытием посольства США…
Оценивая наступление на фронтах тайной войны, которое было начато американцами в соответствии с директивой Рейгана, нельзя не сказать о том, что в 89-х годах ЦРУ отладило координацию своих действий с разведчиками из военных атташатов посольств стран НАТО, расквартированных в Москве…
Документальные материалы, которыми располагал КГБ, убедительно свидетельствуют, что наиболее плотным и скоординированным было сотрудничество ЦРУ с израильской разведкой МОССАД, причем речь шла о согласовании усилий в деле разрушения СССР».
Суммируя мнения, можно сделать вывод: судьба СССР определилась совпадением интересов мировой закулисы и деградировавшей советской номенклатуры. О нравах этой касты неприкасаемых написано в последнее время немало не только в России, но и за рубежом. Эмигрировавший на Запад бывший партийный чиновник Михаил Восленский в книге «Номенклатура» подчеркивает, что при социализме номенклатура была классом, коллективно владевшим социалистической собственностью, но, вследствие своего перерождения, отгородившимся от общества и оказавшимся не в состоянии гибко реагировать на реалии времени.
Предощущая гибель системы, будучи не в силах предотвратить ее без отрицательных для себя последствий, партноменклатура избрала путь предательства. Этой ценой она купила у Запада право остаться у власти в качестве управленцев территориями некогда великой державы.
Задатком были уступка Восточной Европы, шельфа в Беринговом и Чукотском морях, сдача позиций в переговорах по стратегическим вооружениям, другие пакостные деяния. Судьба народа при этом номенклатуру не беспокоила.
Валерий КИРИЛЛОВ
