Правительство Франции получило вотум недоверия, впервые с 1962 года. Мишель Барнье подал Макрону прошение об освобождении от должности. А все из-за того, что парламент никак не мог принять бюджет его кабинета. Иностранные инвесторы тем временем почти уже сбежали, оголив тысячи рабочих мест.
На разработку бюджета у кабмина Мишеля Барнье было 15 дней. Если говорить в общих чертах, то правительство представило парламенту действительно довольно суровый проект, который предполагал сократить расходы на 40 миллиардов евро и поднять налоги для самых богатых предприятий на 20 миллиардов. Обложить дополнительным налогом предполагалось примерно 300 самых крупных предприятий страны. В общем, правильный, казалось бы, ход. Но такие гиганты французской промышленности, как Auchan или Michelin, и без того уже сокращают производство и увольняют тысячи людей.
Сами результаты июльских выборов в парламент привели к тому, что ни один из блоков не получил абсолютного большинства и посему в Национальном собрании царит атмосфера, достойная террариума, в который забывают подбрасывать корм. Порой, следя за дебатами, создается впечатление, что сам по себе бюджет никому особо уже и не интересен, а нужно лишь показать себя соперникам и играть «назло». А главное – продемонстрировать избирателям, что мы, мол, отстаиваем ваши права, не позволяем задрать налоги.
При любом раскладе партия Марин Ле Пен «держит масть» в парламенте и от того, проголосовала бы ее фракция за вотум недоверия правительству или нет, собственно, и зависела судьба кабинета Барнье. Вотумов было два. Один – от левого «Нового народного фронта», а второй – от партии Национальное объединение. Ни один не проходил, если бы фракции голосовали поодиночке. Ле Пен решила кабинет «утопить», отдав свои голоса за вотум от социалистов. Просто по распорядку голосования он шел первым.
Есть еще один момент. Ле Пен находится под судом, о чем мы уже писали, и ей, кроме всего прочего, грозит отстранение от участия в выборах. Приговор ожидается в марте, а значит, она может не успеть выставиться на президентских выборах 2027 года. Тогда вообще все насмарку. Сейчас, свалив правительство, Ле Пен может потребовать отставки Макрона и спровоцировать досрочные президентские выборы – и тогда она сможет «проскочить».
Сейчас Макрон слаб как никогда. Вот как ребенок расшатывает молочный зуб, чтобы поскорее вылез новый, так и все политические партии Франции бросились шатать главное кресло в Елисейском дворце. Макрон, выступая перед нацией на следующий день после отставки правительства, объявил, что уходить не собирается. Исключено.
Вместо этого в середине декабря он предложит парламенту новый «специальный проект бюджета» и кандидатуру премьера, которая, как он объявил, устроит всех. Барнье он выбирал больше 50 дней, которые ушли на консультации с партиями, фракциями, на учет капризов всех и торговлю министерскими кабинетами.
Учитывая, что для западных стран Рождество – главный праздник года, то с 25 декабря (а по факту еще и пораньше) и до начала января ничего происходить не будет. Они там все на этот период вымирают, хоть войну объявляй. Как президент собирается уложиться в ближайшие две недели? Ну, скорее всего, уже есть резервная кандидатура и «план Б» тоже существует где-то в папках администрации Елисейского дворца.
С XIX века Марианна – символ Франции – ничуть не слабее лозунга «Свобода равенство, братство». Изображение этой женщины, одного из знаковых исторических и эмблематических понятий Французской революции, ваяли с Брижит Бардо, Мирей Матье, Катрин Денев или Инесс де ля Фрессанж – да мало ли красавиц там? Только вот с момента исторического решения Макрона распустить парламент интерес к Франции со стороны иностранных инвесторов никакой красотищей уже не вызвать. На Марианну больше не заглядываются.
Во Франции существует целый исследовательский институт EY, который работает как барометр и замеряет индекс привлекательности страны для иностранного капитала. По мере того как Национальное собрание погружалось в дебаты о бюджете-2025, становилось понятно, что добром дело не кончится. По данным этого института, 50 процентов инвесторов уже свернули свою деятельность во Франции, предполагая крайне нестабильную экономическую ситуацию. EY строит свои выводы на опросах 200 крупнейших инвесторов в экономику Франции.
«Иностранцы очень резко среагировали на наши застоявшиеся дебаты, – говорит Ксавье Раго, президент Французского института экономической конъюнктуры. – Мы отмечаем, что 84 процента стратегических решений, принятых иностранцами на 2024 год, перенесены на следующий, а скорее всего, и еще дальше. Только этот показатель стоит нашей стране 0,1 экономического роста».
Дальше дело дошло практически до позора. Был момент, когда французские государственные 10-летние облигации стали стоить дороже, чем греческие! То есть уровень доверия французской казне упал ниже доверия сейфам потомков Эллады. Вспомните теперь знаменитый «греческий» кризис Евросоюза, когда Саркози кричал на весь Брюссель, что греки-де подделали документацию при вступлении в еврозону, их там вообще не должно было быть, а теперь мы все скидываемся на то, чтобы покрыть их расходы. Простой сотрудник греческих железных дорог где-то там в Солониках получает целых 5 тысяч евро, в то время как такой же простой депутат Европарламента упахивается в пыльном Брюсселе за какие-то жалкие 6300.
«Сейчас я прогнозирую финансовую бурю, – сказал премьер Франции Мишель Барнье в интервью главному французскому телеканалу TF1 накануне отставки. – Долг нашей страны на мировых финансовых рынках достиг 3228 миллиардов евро, но главное, что его обслуживание стоит нам все дороже и дороже».
Франция потеряла свой рейтинг ААА еще в 2012 году, и лучше с тех пор не стало, поэтому на страну и смотрят косо. Если французский парламент примет бюджет, приблизительно похожий на то, что предлагал Барнье, это будет стоить Франции 60 миллиардов в год сейчас, или 72 миллиарда в 2027-м. То есть обслуживание внешнего долга станет первой статьей в бюджете государства, передвинув на вторые-третьи позиции расходы на образование.
«На самом деле, французский внешний долг обеспечен и ликвиден. Я бы даже сказал, что эти государственные облигации очень быстро и легко продаются и покупаются, и никаких проблем я не вижу, – считает Орельян Бюффо, директор инвестфонда Delubac Asset Management. – Сейчас, действительно, Франция стоит на обрыве и как бы уже смотрит вниз, но структурный анализ показывает, что она остается и останется в списке богатых государств».
А самый прекрасный совет – как французам заработать денег – пришел, как и предполагалось, с того берега Ла-Манша. Это, скорее всего, следует воспринимать как шутку или, может как дружескую франко-британскую подколку, которые не утихают между странами со времен сожжения Жанны д’Арк по решению английского суда.
«По данным Европейского центра мониторинга наркотиков и наркозависимости (EMCDDA), во Франции самый высокий уровень потребления каннабиса в Европе и самые строгие законы, касающиеся его подавления, – пишет английская The Guardian. – Так легализуйте просто эту траву в хотя бы рекреационных целях, обложите налогами, и хватит уже дискутировать. Вы, французы, наварите даже больше».
Кроме британских шуток, понятных не всем, есть серьезное размышление Французского института экономической конъюнктуры. А у них в их докладах сейчас нет более-менее ясной перспективы развития страны на семь и даже на пять ближайших лет.
Максим ЧИКИН
