Ответ на этот вопрос легко можно найти в сочинениях Ключевского. Один умный человек сказал, что в России за 3 дня происходит великое множество событий, которые привлекают всеобщее внимание, а за 300 лет по сути не изменяется ничего.
Василий Осипович был специалистом по эпохе Московского царства. Его кандидатская диссертация (или как бы сейчас сказали, дипломная работа) была посвящена теме «Сказания иностранцев о Московском государстве», магистерская диссертация – теме «Древнерусские жития святых как исторический источник», докторская диссертация – «Боярская дума Древней Руси». Но его интересовали и установление крепостного права на Руси и система русских сословий, и особенности российского университетского образования. Умственный взор сына бедного деревенского священника, ставшего одним из лучших ученых и педагогов империи, охватывал весь путь известной ему русской истории – от Киевского периода до реформ Александра Второго. Его перу принадлежит знаменитый «Курс русской истории», не утерявший значения по сей день. Он написан как учебник и обладает необходимыми для учебника достоинствами – глубиной, систематичностью, и в то же время простотой и живостью изложения. Но это не простое живописание исторических событий, он содержит в себе научную концепцию русской истории, которая учитывает не только деятельность государства, но и особенности великорусской природы, психологии великороссов, обычаи народа и т.д.
Читая произведения Ключевского, поражаешься актуальности того, что там сказано. Вот что Ключевский писал, например, о русских императорах, начиная с Павла:
«Павел, Александр I и Николай I владели, а не правили Россией, проводили в ней свой династический, а не государственный интерес, упражняли на ней свою волю, не желая и не умея понять нужд народа, истощили в своих видах его силы и средства, не обновляя и не направляя их к целям народного блага».
Вам это никого не напоминает, уважаемый читатель?
Иногда вообще кажется, что Ключевский – наш современник, что он, прищурившись, глядит на то, что происходит сейчас в России Путина и отпускает свои язвительные замечания. Вот его слова, которые вполне можно применить к разгонам митингов протеста, потрясающих нашу страну с 2011 года и по зиму начавшегося 2021 года:
«Бесплодность полицейских мер обнаруживала всегдашний прием плохих правительств – пресекая следствия зла, усиливать его причины».
А вот комментарий мудрого русского историка по поводу разного рода интернет-расследований, вскрывающих, в какой чудовищной, безумной роскоши живут наши высшие чиновники:
«Государству служат худшие люди, а лучшие – только худшими своими свойствами».
Или про Навального и его «штабы», которые выводят на улицы детей:
«Молодежь что бабочки: летят на свет и попадают на огонь».
А это вот про современных торговцев нефтью и газом с иностранными паспортами, русских подданных британской короны, которые, разбазаривая природные богатства, некогда принадлежавшие народу, превращают их в дворцы и яхты для себя любимых за границей:
«…вывозная торговля оставалась в руках иноземцев, которые и теперь, как при Петре… точно комары сосали кровь из русского народа и потом улетали в чужие края…».
Современные журналисты, пишущие о Ключевском, называют его чуть ли не пророком. Действительно, нельзя не поразиться, насколько он был прозорлив. В самом начале ХХ века он сказал:
«Пролог XX века – пороховой завод. Эпилог – барак Красного Креста».
Весной 1898 года, когда власть имущим казалось, что империя сильна, реформы Александра Второго ее модернизировали, ничего серьезного ей не грозит, Ключевский пишет:
«Россия на краю пропасти. Каждая минута дорога. Все это чувствуют и задают вопросы: что делать? Ответа нет».
7 января 1905 года историк записывает в дневнике:
«Народ, господа, пробуждается, протирает глаза и желает рассмотреть, кто – кто».
А вот его реакция на Кровавое воскресенье, расстрел демонстрации рабочих перед царским дворцом:
«NB. Стрельба в Петербурге – это 2-й наш Порт-Артур … Неудачное самодержавие перестает быть законным».
Тогда же, в 1905 году, историк отказывается от торжественной речи в честь Татьяниного дня, но принимает приглашение студентов, которые захотели увидеть своего любимого профессора на дружеской вечеринке. Там, в непринужденной атмосфере, тайный советник говорит то, что глубоко изумляет даже самых радикальных, революционно настроенных студентов. Когда речь заходит о Николае Втором, Ключевский тихо роняет:
«Это последний царь, Алексей царствовать не будет».
Через 12 лет, в марте 1917-го Николай отречется от престола в пользу брата Михаила (хотя должен был – пользу сына Алексея, назначив малолетнему наследнику регента), а Михаил – в пользу Учредительного собрания. Ключевский это уже не увидит. Он будет лежать на кладбище Донского монастыря. Но многие из тех молодых людей, кто был на той вечеринке, прочитав об этом в газетах, вспомнят слова профессора…
Дело, конечно, не в каком-то пророческом даре Василия Осиповича. Дело в том, что он так глубоко проник умом в закономерности русской истории, что мог предсказывать грядущее.
Тем Ключевский и важен для современности. Именно поэтому его читать сегодня гораздо полезнее, чем дюжину словоблудствующих политологов из популярных ТГ-каналов…
Так давайте почитаем Ключевского. Хотя бы цитаты…
Умозаключения
«Робкое бессилие перед порядком при безграничной власти над лицами, чем отличались у нас правительства этой эпохи, – это обычная особенность государств восточноазиатской конструкции, хотя бы с европейски украшенным фасадом…».
«Абсолютная власть без оправдывающих ее личных качеств носителя обыкновенно становится слугой или своего окружения, или общественного класса, которого она боится и в котором ищет себе опоры…».
«Петр хотел сделать свой народ богатым и сведущим, а для того с помощью знания поднять его труд до государственных нужд… Он хорошо осознавал, что не выполнил этой программы, сделал сильным и богатым государство, но не обогатил и не просветил народ…».
«Опомнившись от реформ Петра и оглядываясь вокруг себя, сколько-нибудь размышляющие люди сделали важное открытие: они почувствовали при чересчур обильном законодательстве полное отсутствие закона…».
«Русские цари – мертвецы в живой обстановке».
«Русские цари – не механики при машине, а огородные чучела для хищных птиц».
«Цари – те же актеры с тем отличием, что в театре мещане и разночинцы играют царей, а во дворцах цари – мещан и разночинцев».
«Не может быть самодержцем монарх, который не может сам держаться на своих ногах».
«Борьба русского самодержавия с русской интеллигенцией – борьба блудливого старика со своими выб…дками, который умел их народить, но не умел воспитать».
«Наши цари были полезны, как грозные боги, небесполезны и как огородные чучелы. Вырождение авторитета с сыновей Павла. Прежние цари и царицы – дрянь, но скрывались во дворце, предоставляя эпическо-набожной фантазии творить из них кумиров. Павловичи стали популярничать. Но это безопасно только для людей вроде Петра I или Екатерины II».
«Увидев Павловичей вблизи, народ перестал их считать богами, но не перестал бояться их за жандармов. Образы, пугавшие воображение, стали теперь пугать нервы. С Александра III, с его детей вырождение нравственное сопровождается и физическим. Варяги создали нам первую династию, варяжка испортила последнюю. Она, эта династия, не доживет до своей политической смерти, вымрет раньше, чем перестанет быть нужна, и будет прогнана. В этом ее счастье и несчастье России и ее народа, притом повторное: ей еще раз грозит бесцарствие, смутное время».
«Петр – деспот, своей деятельностью разрушил деспотизм, подготовляя свободу своим обдуманным произволом, как его преемники своим либеральным самодержавием укрепляли народное бесправие».
«У русского царя есть корректор посильнее его – министр или секретарь. Царь повелит – министр отменит, как при Екатерине II с наказом. Он лучше понимает волю царя, чем сам царь».
«Самодержавие – бессмысленное слово, смысл которого понятен только желудочному мышлению неврастеников-дегенератов».
«Просветительная вша консерватизма и либерализма кишит на русском народе, пожирая его здравый рассудок».
«Администрация – грязная тряпка для затыкания дыр законодательства».
«В России есть одинокие гении и миллионы никуда не годных людей. Гении ничего не могут сделать потому, что у них нет подмастерьев, а с миллионами ничего нельзя сделать, потому что у них нет мастеров».
«У нас нет ничего настоящего, а все суррогаты, подобия, пародии: quasi-министры, quasi-просвещение, quasi-общество, quasi-конституция, и вся наша жизнь есть только quasi una fantasia».
«Наша беда в нас самих: мы не умеем стоять за закон».
«История ничему не учит, а только наказывает за незнание уроков».
Подготовил
