С болью и возмущением говорили общественники, музейщики, специалисты, защитники национального достояния о массовой гибели в России архитектурно-исторических шедевров, оставленных нам для художественного восприятия истории, изучения и глубокого понимания прошлого нашими предками. Участники дискуссии выступали за сохранение неповторимых улочек, домов, храмов, ландшафтов, узорчатых деревянных строений. Сегодня над этой красотой нависла угроза уничтожения теми, кто одержим наживой, жаждой престижного заселения в хрупких исторических уголках городов, пригородов, в старинных усадьбах. Наворованные миллиарды требуют вложений. Нувориши спешат возвыситься над историей, над всей страной, втискивая в охраняемые зоны монстроподобные «дворцы» для личного пользования или коммерческие многоэтажки.
«Золотой милей» стала называться московская Остоженка – старинная улочка самого центра столицы. Ее «залепили» стеклом и бетоном, поглотившими изящество исторической архитектуры. Там заселились «сливки» общества с огромными кошельками. Кто разрешил уродовать историческую Остоженку?
Директор департамента государственной охраны культурного наследия Минкульта Роман Рыбало утверждал, что он и его коллеги следуют Конституции РФ, по которой каждый обязан беречь памятники истории и культуры, и 73-му закону о сохранении архитектурных ценностей, который они считают своей второй Конституцией. Однако реальность выходит за рамки законов. Почему так происходит, господин Рыбало не знает, он заступил в должность только в 2013 году, после скандальной застройки. Вообще Москва, по словам Рыбало, ломается. Реставрация идет туго, бюджетных средств не хватает, а инвесторы не идут. Не то, что в Париже, Берлине или Риме, где за 10 лет 1600 исторических объектов были отреставрированы за частные инвестиции. А в РФ миллиардеры предпочитают, в лучшем случае, покупать старину, а потом переделывать ее под свой интерес.
Да и Минкульт по части сбережения памятников архитектуры работает ни шатко ни валко. Только в 2014 году начали составлять реестр таких объектов. Это уже после лужковской коммерческой атаки на центр столицы. Можно предположить, что проволочки с реестром выгодны тем, кто еще надеется прибрать к рукам ценные территории и постройки, пока они еще не стали неприкосновенными. Самого чиновника напрягают объекты со статусом «историческое поселение». Там нельзя ничего менять, а кому-то, видимо, хочется именно здесь провернуть «евроремонт».
«Почему вы считаете, что статус исторического поселения препятствует развитию городов? – спросил Рыбало депутат Мосгордумы Сергей Митрохин. – Какое развитие вы видите благоприятным, например, в Москве? Строительство небоскребов под 200 метров, где жить невозможно нормальным людям?»
«Я об этом не говорил», – обиделся Рыбало.
Перед «круглым столом» в Госдуме прошла выставка о реновации в Москве. Официальные оценки деятельности мэра Собянина, с чьего почина и началось обновление жилищного фонда, высокие, даже хвалебные. Действительно, хорошо, когда люди переезжают в новые дома, не дожидаясь обвала обветшавших строений. Но и закрывать глаза не стоит на очевидные коммерческие намерения мэрии, выбирающей к застройке места повыгоднее, где будут лучше продаваться квартиры, а изношенные общежития, те же хрущевки в дальних закоулках будут стоять еще неизвестно сколько.
В то же время застройщики рвутся осваивать территории ближе к центру. Столица бурлит от каждодневных протестов жителей против планов изворотливых реноваторов.
Но дело, оказывается, не только в протестах. Один из руководителей Минстроя Дмитрий Волков поделился с участниками «круглого стола», что ему не по душе действующее законодательство в области охраны исторического наследия. Не стыкуются 73-й закон и Градостроительный кодекс. Он явно намекал, что не везде проходят точечные застройки и иные строительные «преобразования» городской среды, которые видятся господину Волкову.
Наверняка этих прагматичных чиновников поддержали бы и дополнили аналогичными мыслями представители из московской мэрии, главный архитектор столицы Сергей Кузнецов, который прекрасно ладит с застройщиками, должностными лицами из других ведомств. Но они не пришли на «круглый стол», не желая выслушивать нарекания общественности в свой адрес. Значит, они будут и дальше руководствоваться планами бизнесменов без учета мнения народа? Так неужели страна, Москва, Санкт-Петербург должны пожертвовать историческим наследием во имя такого вот «развития»?
Открытая дискуссия показала, как резко отличается позиция правящих чиновников, стоящих на стороне олигархии, и представителей народа по отношению к культурным ценностям, памятникам нашей трудной истории.
«Тема непраздная, она сводится зачастую к диктату бабла, к той наживе, которая застит глаз тем или иным недобросовестным деятелям, не ценящим то, что по-настоящему дорого есть и будет во все времена, – подчеркнул Сергей Шаргунов, депутат КПРФ, первый заместитель председателя думского комитета по культуре. – Извлечь прибыль становится главным для исполнителей и заказчиков разрушения архитектуры. А борьба за старину и красоту охватывает уже всю страну, от Боровска до Оренбурга, от Плещеева озера до Томска. Нам удалось поучаствовать в защите десятков зданий через статьи, депутатские запросы, телесюжеты. К сожалению, формальность зачастую прикрывает продолжение беспредела. На бумаге согласились со всем, что положено, а де-факто гибнут уникальные и драгоценные памятники архитектуры. В руинированном состоянии находятся многие памятники архитектуры – здания, дома, старинные усадьбы, около 6 тысяч храмов. Наиболее сложная ситуация в Центральной России – в Тверской, Ярославской, Костромской областях, в Подмосковье, в Поволжье, в Северо-Западном округе. В том же положении находится большинство русских усадеб, включая памятники первого ряда».
Со стихов Ю. Мориц начал свое выступление муниципальный депутат от КПРФ, член Союза архитекторов Андрей Воронков. По его мнению, «чувство тоски по родине, которое мы испытываем здесь, в нашей Москве, проходя по ее улицам и видя, как разрушаются исторические здания, как уходит целая эпоха. Вот это чувство тоски по Родине и собрало нас в этом зале».
Сегодня, по мнению Андрея Воронкова, «властвует варварство ворованных миллиардов». Он понимает, что «коммунистов могут упрекнуть в том, что за годы советской власти исторический облик Москвы изменился, были сносы исторических зданий». Но «происходило это в иную историческую эпоху, когда привычное для нас отношение к историческому наследию только начало зарождаться на уровне, прежде всего, общественного сознания как у нас в стране, так и в мире. Только ужасы Второй мировой войны, безвозвратно утерянные многочисленные культурные ценности, лежащие в руинах сотни советских городов, разрушенные Варшава, Дрезден, Берлин заставили массу людей во всем мире задуматься о том, что значит для них самих и будущих поколений историческое и культурное наследие, что они защищали в этой войне. За преобразованиями Москвы в те годы стояла реализация колоссального политического, социального и культурного проекта. А сегодня то, что мы видим в Москве, имеет за собой лишь одно – деньги, деньги и еще раз деньги. И обязаны спасать от полного уничтожения то, что было создано в 20–60-е годы прошлого века».
А. Воронков обратил внимание на отсутствие взаимодействия между Минкультом и местными властями, а также на то, что Минкульт самоустранился от работы с историческими поселениями. К началу двухтысячных годов существовала программа, по которой намечалась уже тысяча исторических населенных пунктов России. Но в 2006 году программа была забыта, в итоге в перечне остался лишь 41 населенный пункт. В эти дни общественники берут инициативу в свои руки. Московские градозащитники ставят вопрос о возвращении Москве статуса исторического поселения. Этот реестр пополняется новыми городами, районами. Туда уже вошли Великий Новгород, Торжок.
Вот только в Великом Новгороде, заметила Нина Останина, руководитель аппарата фракции КПРФ, «внутри Кремля, знаменитого памятника, бывший губернатор, нынешний член Совета Федерации сочинил себе гостиницу, апартаменты, так сказать. Как это понимать? Искаженное представление у человека о ценностях? Тут явно требуется прокурорское вмешательство. Но никто не реагирует на нарушение закона. Или действительно бабло всем правит?»
Не в пример новгородскому чинуше, подвижническую работу по защите памятников ведет директор Государственного научно-исследовательского музея архитектуры им. Щусева Елизавета Лихачева. С ее точки зрения, «если памятник человеку не нужен, он разрушается. Можно принять какие угодно законы, получить у государства какие угодно миллиарды, но спасти можно то, что окружено трудом, созиданием».
Лихачева привела пример: «Стояло село Будимирово на границе Ярославской и Тверской областей. Когда-то в нем было 300 домов, огромное производство, люди выращивали лен. Потом пришел 1991 год, и все рухнуло. Остались три дома, прекрасная церковь, построенная в самом конце XIII века, абсолютный шедевр русской архитектуры. Сейчас туда приезжаешь – и вот она, русская античность. Но она разрушается. Не потому, что никто не хочет ее сохранить, а потому что ее некому сохранять. Дороги к этому селу нет. Там должен жить человек, трудиться и любить наследие предков. Памятники хранятся тогда, когда они нужны людям. А чтобы поехать в обезлюдевшее село, нужна, как минимум, машина с полным приводом. А включать ее с точки зрения туризма нужно в специальную программу. Туризм – это не только памятник в чистом поле, это определенная инфраструктура, которая вокруг этого памятника должна вырасти. Это я вам говорю как человек, который ездит в экспедиционные поездки, который все это видит».
Неразрешенных вопросов много, а желающих высказаться было еще больше. Все благодарили коммунистов за организацию «круглого стола» и восприняли его как начало желанного диалога между представителями власти, законодателями, архитекторами, искусствоведами, активистами-общественниками, желающими сохранить для будущих поколений историю, которую несут в себе памятники, ценности, созданные руками наших предков.
Участники дискуссии надеются, что совместными усилиями им удастся повернуть госполитику в сторону сбережения ценного наследия. Принято решение создать постоянно действующую комиссию, которая будет регулировать эту работу.
