Звонок из редакции профессору В.Ю. КАТАСОНОВУ.
Редактор: Валентин Юрьевич, та идея, которую Вы продвигали много лет подряд, обобщая опыт советского периода и рассматривая картину нашей нынешней жизни, экономики, производства. Вы неизбежно приходили к мысли о том, что надо консолидировать все оставшиеся силы производства, они должны быть объединены, нацелены на эффективный результат, на обеспечение нужд страны. Рынок ведет нас все дальше в пропасть. Как вы относитесь к тому, что вашу идею восстановления планирования поддерживают почти 80% менеджеров разного уровня, которые были опрошены в последние дни?
В.Ю. Катасонов: Знаете, менеджеры, конечно, четко не могут сформулировать, что они имеют в виду под планированием. Из той информации, которой я располагаю, ясно, что они очень своеобразно толкуют это понятие. Планирование – для них это некий гарантированный заказ со стороны государства. Это, конечно, важная составляющая. Но воссоздание плановой системы требует серьезной перестройки всего механизма управления экономикой, производственных отношений. И, конечно, прежде всего необходимо перепрограммировать нашу экономику. Перепрограммировать – это я имею в виду изменить целеполагание экономической деятельности. Хотя нам говорят, что у нас никакой идеологии нет, и она вообще запрещена. Но де-факто у нас эта идеология доминирует, она «звучит из каждого утюга» – это идеология обогащения, получения прибыли. Теперь такое целеполагание. И если оно сохраняется, то тогда планирование не только не нужно, но и, наоборот, будет вредить. Получать максимальную прибыль проще всего в мутной воде рынка. Я тут посмотрел некоторые комментарии и вижу, что респонденты не очень понимают, какого планирования они хотят. Скорее они хотят неких гарантий того, что их продукт будет реализован и они получат необходимое сырье, комплектующие и так далее. Но тут на двух стульях сидеть нельзя. То есть они хотят по-прежнему работать с ориентацией на максимизацию прибыли, но иметь преимущества, которые дает плановая экономика. Нам, конечно, необходима, экономическая мобилизация. Я не считаю, что у нас экономика демобилизована, она мобилизована, но она мобилизована на получение прибыли, а нам нужна мобилизация на достижение социальных целей, а сегодня в условиях СВО, а фактически войны с коллективным Западом, нам необходима военно-экономическая мобилизация.
Если мы перепрограммируем экономику на другую цель, тогда можно говорить о плане. Потому что план все-таки предусматривает обязательно ориентацию каждого хозяйствующего субъекта, отрасли, производства на достижение цели.
Поэтому, повторяю, то планирование, которое представляют себе опрошенные менеджеры, – это не то планирование, которое нужно России. Я не исключаю, что у нас есть продвинутые, честные, патриотичные руководители предприятий, которые хотели бы перепрограммирования именно всей экономики и уже с этим условием выстроить действительно директивное планирование. Мне думается, если задать уточняющие вопросы менеджерам, что вы понимаете под «планированием», то тут будет очень большой разброс мнений. К сожалению, на протяжении 30 лет нам объясняли, что прогнозы – это то же планирование. Министерство экономического развития называет это индикативным планированием. Мол, мы разрабатываем какие-то ориентиры, какие-то индикаторы, на которые участники рынка должны ориентироваться, но это просто какой-то оксюморон – «индикативное планирование». Оно может быть только директивным.
Редактор: Но фактор СВО разве не требует сейчас мобилизационной экономики? Разве не видно, что волны рыночной стихии смыли некоторые предприятия и целые отрасли, на которые страна могла бы уверенно опереться теперь?
В.Ю. Катасонов: У нас нет сейчас даже внятного определения, что такое военно-промышленный комплекс России. Минпром, господин Мантуров, ведет реестр предприятий, информационно он сейчас закрыт, но когда был открыт, то насчитывал примерно 1300 объектов. Причем были некоторые данные по каждому предприятию из этого реестра. Там были и частные предприятия, и даже предприятия с участием заграничного капитала. Я не очень понимаю, по какому принципу формируется этот реестр. Если предприятие с участием иностранного капитала, то это предприятие может быть просто остановлено по команде «оттуда».
Конечно, можно начинать переход к директивному планированию именно с этого ядра экономики под названием оборонно-промышленный комплекс, но я не вижу таких шагов. А тут был еще президентский указ, который ужесточает ответственность предприятия за исполнение государственного оборонного заказа. Некоторые менеджеры забеспокоились потому, что они оказались между молотом и наковальней. С одной стороны, ужесточается ответственность за исполнение государственного заказа, с другой стороны, выполнять этот заказ в условиях рыночной экономики просто невозможно. В общем у нас тут ситуация, которая определяется старой царской формулой: «Казнить нельзя помиловать» – три слова без запятой. Ни два, ни полтора. И не рынок и не директивное планирование. Признаться, я не вижу никаких документов, которые свидетельствовали бы о том, что наверху, на уровне правительства, ведется работа по переходу на рельсы директивного планирования. Даже в этом ядре под названием «военно-промышленный комплекс». Мы с вами должны понимать, что и в этом ядре – оно не может состоять из кучки предприятий численностью 1300. Потому что у каждого предприятия ОПК, производящего конечный продукт, который оно поставляет Министерству обороны, есть десятки и тысячи субпоставщиков. Я поднимал этот вопрос, что надо пересмотреть понятие ОПК, пересмотреть его состав, определить критерии, на основе которых будут определяться участники ОПК. К сожалению, пока просто в авральном режиме решаются какие-то вопросы, а когда начинается срыв поставки того или иного продукта, находится какой-то организационный совет, который расшивает какие-то там узкие места, но все это заплатки на скорую руку. Государственной кузнице необходимы новые меха, если так можно выразиться. К сожалению, старые меха постоянно продуваются то там, то здесь. Задача состоит в том, что нам нужна совершенно новая модель экономики. Они боятся затрагивать этот вопрос. Потому что если поставить задачу о переходе на директивное планирование, хотя бы в части, связанной с ОПК, тогда возникнет вопрос о пересмотре итогов приватизации 90-х годов.
Редактор: Валентин Юрьевич, как Вы думаете, если бы этот опрос о Госплане проводился в верхних эшелонах нашего командного состава госуправления, то результаты были бы такие же?
В. Ю. Катасонов: Я думаю, в верхах существует большая оппозиция любым предложениям о перестройке модели экономики. Потому что, в общем-то, это люди из либеральной обоймы, это люди, которые находятся под влиянием самих бенефициаров приватизации 90-х годов, поэтому они тут являются главным тормозом. Если можно так выразиться, низы рыночной стихии не хотят, в данном случае тысячи российских предприятий, а верхи без «рынка» уже не могут… Вот такая ситуация!
