Нынешнее десятилетие для России является весьма ответственным и даже судьбоносным. Соединенными Штатами и коллективным Западом России объявлена гибридная война. Однако вполне понятно, что Запад не может достигнуть чисто военной победы, даже используя Украину как прокси-государство. А вот на экономическом поле он может серьезно ослабить и подорвать потенциал России, создать в стране серьезнейшее социальное напряжение, которое в отсутствие национальной идеологии может вызвать крайне негативные последствия, вплоть до распада державы.
Понимая это, Запад сознательно делает ставку не на военные действия на Украине, поскольку имеет дело с ядерной державой, ядерный финал – это мировая катастрофа, которая никому не нужна, а ведет военные действия аккуратно, сосредотачивая основной упор на чисто экономическом поле.
Тем более что к началу СВО Россия находилась в довольно сложном экономическом состоянии. Оно связано с тем, что экономика страны в предыдущие годы, пережив величайшую российскую депрессию в 1990-х – начале 2000-х годов, зашла в стагнационный тупик, усугубленный пандемией коронавируса COVID-19.
Сегодня в этих сложнейших политико-экономических условиях перед страной стоит важнейшая задача – выработка стратегии национального развития, формирование сильной, динамично развивающейся экономики, что невозможно без перехода на новую экономическую модель с ориентацией на новую индустриализацию, технологический суверенитет. «Абсолютно ключевой вопрос – это то, что нам нужно сделать в самое ближайшее время – добиться технологического суверенитета России», – заявил президент РФ В.Путин в ходе общения 4 апреля с рабочими «Тулажелдормаша».
Первичным в этом сложном, взаимосвязанном процессе является новая экономическая модель. Вполне правомерно, что Московский экономический форум (МЭФ, апрель 2023 года) выдвинул вопрос развития экономики в современных условиях и формирования новой индустриализации в число важнейших, рассмотрев его на первом же пленарном заседании.
Выступавшие экономисты, специалисты-практики вполне справедливо отмечали, что формирование новой индустриализации предполагает рост инвестиций, их аккумулирование и последующее вложение в производственные мощности и ускорение научно-технического прогресса, снижение налоговой базы, изменение структуры занятости и потребления, повышение требований к уровню человеческого капитала, который формирует образование, здравоохранение, обучаемость и творческий подход работников.
К сожалению, форум не ответил на главный вопрос: почему предложения, которые могут обеспечить качественный экономический рост и технологический суверенитет, так и остаются на бумаге, как это было с предыдущими заявлениями форумов?
Что нужно сделать, чтобы реально сформировать новую индустриализацию?
Прежде всего, определимся с политико-экономической сущностью категории индустриализации, особенно в нынешних специфичных российских условиях. Индустриализация – это не просто сложный процесс, связанный с увеличением производительных сил общества, ускорением научно-технического прогресса, инновационными процессами как основой повышения производительности труда и темпов роста производства во всех отраслях хозяйства. Именно под этим углом и рассматривает проблему большинство экономистов и специалистов-практиков на МЭФ.
Индустриализация как политико-экономическая категория, ее характер, темпы, источники финансирования, а также цели и социальные последствия определяются и формируются совокупностью производственных отношений. В нынешних российских условиях эта совокупность, к сожалению, исковеркана господствующими принципами либерально-рыночных отношений, заведшими экономику страны за тридцатилетний период «реформирования» в стагнационный тупик.
Новая индустриализация – это этап реализации в рамках экономического базиса. Если Россия не перейдет на новую экономическую модель, охватывающую весь народно-хозяйственный комплекс, то в рамках старой российской ущербной модели либерально-рыночного фундаментализма о новой индустриализации можно лишь мечтать, ее просто не будет.
Поэтому не только нельзя, а теоретически неверно и даже крайне опасно рассматривать формирование новой индустриализации в отрыве от совокупности российских базовых экономических отношений и той ущербной либерально-экономической модели, зацикленной на получении сверхприбыли любой ценой, которая с точки зрения эффективности просто провалилась, привела к тотальной импортозависимости.
Поэтому, когда речь идет о выживании государства в условиях жесткой гибридной войны, новая индустриализация не может ставить главной целью получение прибыли, а диктует в первую очередь необходимость обеспечения экономической безопасности страны посредством создания самодостаточного народно-хозяйственного комплекса, который позволил бы снизить его зависимость от критически важного импорта и обеспечить необходимый уровень обороноспособности государства.
Следовательно, новая индустриализация для российской действительности сегодня – это не просто затыкание дыр, прямое реагирование на пакеты санкций, а емкая среднесрочная и долгосрочная задача народно-хозяйственного значения, несовместимая с либерально-рыночной моделью, и решить эту задачу может не частный бизнес, а государство при жестком контроле реализации новой индустриализации и повышения технологического суверенитета.
Необходимость формирования новой экономической модели и новой индустриализации в России объективно выдвигает требование прекратить играть на экономическом поле олигархического капитализма, играть по его правилам, быть зависимыми от их валюты – долларов и евро, хранить деньги там, брать кредиты там, рассчитывать исключительно на западные технологии. Россия имеет огромные ресурсы, которые необходимо мобилизовать и эффективно использовать.
Однако сегодня российская промышленность, энергетика, в том числе структурообразующие компании, фирмы и ОПК, находятся в частных руках. Все они имеют свои планы чисто корпоративного формата, а следовательно, слабо нацелены на общую индустриализацию в масштабах страны в целом. Поэтому частный капитал, особенно в коррумпированной либерально-экономической России, да еще изуродованный ущербной моделью рыночного фундаментализма, не готов вкладывать свои деньги в долгосрочные проекты, считая для себя более выгодным вывозить капитал в офшоры или даже финансировать экономику противников, вкладывая капитал в их ценные бумаги. Спецоперация в Украине еще более наглядно вскрыла этот порок либерально-рыночного функционирования экономики консервативного капитализма.
Отсюда вытекает необходимость национализации ключевых предприятий оборонной промышленности и системообразующих предприятий. СВО наглядно вскрыла узкие места отечественной экономики, ее зависимость от критически важного импорта. Все это прекрасно понимает и отслеживает наш противник. Поэтому главный удар наносится и будет наноситься именно в этой сфере.
Без национализации никакая новая индустриализация, формирование технологического суверенитета просто невозможны, поскольку только государство может концентрировать необходимые ресурсы для решения этих сложнейших задач. Частный бизнес не может и не будет это делать.
Существенный тридцатилетний прокол в научно-техническом и социально-экономическом развитии России уловили Соединенные Штаты с коллективным Западом. Поэтому они главный удар наносят по политико-экономическому полю, финансовому потенциалу России: санкционная атака нацелена на изоляцию российской экономики от мировой, обрушение ее, а следом за этим – разрушение и политической системы, расчленение России.
Действительно, на протяжении трех десятилетий «реформирования» экономики России на основе монетаристской экономической концепции страна активно встраивалась в международное разделение труда как сырьевой придаток Запада, обреченный на догоняющее развитие, зависимый от внешнего кредитования и импорта высоких технологий. При этом основной мотивацией общества являлось доминирование бизнес-интересов и стремление к максимально возможному обогащению. В этих условиях огромных масштабов достигла коррупция, развал экономики, усилилось социальное расслоение общества.
За тридцатилетний период Россия по большинству показателей так и не вышла на уровень 1990 года. Агрегированный индекс промышленного производства ныне составляет 85% к уровню 1990 года, по текстильному и швейному производству этот уровень составляет 54,6%, по обработке древесины и производству изделий из дерева – 51,4%, по производству машин и оборудования – 53,0%, по производству транспортных средств и оборудования – 70%, по добыче полезных ископаемых (кроме топливно-энергетических) – 72,0%.
Разрушены отрасли экономики с высокой добавленной стоимостью (авиапром, автопром, энерго- и электромашиностроение, приборостроение, электроника и т.д.). В России в среднем сегодня используется лишь 8–10% инновационных идей и «новых» технологичных продуктов, причем в основном старого, третьего-четвертого технологического уклада.
Разрушена социальная сфера на селе. Ныне село – это самая высокая безработица, самые низкие зарплаты, самая высокая смертность, низкий уровень культуры, медицины, закрыто 14 тыс. школ, 16 тыс. клубов, 4 тыс. библиотек, это самые плохие дороги и т.д.
Экономический кризис самый тяжелый удар нанес по уровню благосостояния большинства населения России, вызвал социальный кризис со снижением качества жизни, ростом безработицы, сокращением доходов населения. По заработной плате в реальном исчислении россияне не вышли на уровень 1990 года, то есть отстали от самих себя на 30 лет. А по интегральному показателю качества жизни, которым является средняя ожидаемая продолжительность жизни при рождении, мы находимся на уровне 1960 года – отстали от самих себя на 60 лет. История не знала аналогов такого варварского отношения господствующего класса к собственным гражданам, как в России.
Сегодня по экономическим показателям, по уровню жизни, по уровню безопасности, по уровню коррупции и эффективности управления Россия находится на 90–99 местах среди 142 стран мира. За последние семь лет уровень жизни россиян упал на 10%, а 30% населения имеют доходы менее 19 тыс. рублей в месяц.
Президент В.Путин неоднократно справедливо заявлял, что США и коллективный Запад объявили России широкомасштабную войну не только в военной, но, самое главное, в экономической и социальной сферах. Их цель – развалить Россию, сменить ее руководство.
Даже после того, как Россия выиграет в спецоперации на Украине и будет достигнут какой то компромисс, а Украина будет нейтральна, все равно, как об этом говорят зарубежные эксперты, жесткая война против России продолжится, продолжится в виде войны экономической.
Новая Концепция внешней политики Российской Федерации, подписанная в конце марта, жестко обозначила место России в мире. Россия самоопределилась в качестве самобытной евразийской и евро-тихоокеанской державы, одного из суверенных центров мирового развития, играющего уникальную роль в поддержании глобального баланса сил и обеспечении мирного, поступательного развития человечества. Принято важнейшее политическое решение. Но это политическое решение объективно предполагает в качестве второго логического шага формирование новой экономической модели мобилизационного характера на базе новой индустриализации, которая будет опираться в первую очередь на отечественный народно-хозяйственный комплекс и внутренний рынок страны.
У России нет сейчас шансов противостоять экономическому потенциалу Запада, сохраняя старую, ущербную модель олигархического капитализма, которая генерирует колоссальное социальное неравенство и раскол общества, углубляя в стране не экономику развития, а экономику торможения.
Эти сложнейшие политико-экономические задачи не могут быть реализованы без смены политико-экономического базиса, что требует политической воли гаранта Конституции РФ – президента РФ.
Первое. С политико-экономических позиций вывод экономики России на траекторию экономического роста на основе новой индустриализации с учетом тотального санкционного давления коллективного Запада требует смены социально-экономического курса, исходным моментом которого является принципиальный отказ от монетаристской либеральной модели «роста», взращенной и вскормленной идеологией либерально-рыночного фундаментализма западного образца, отказ от пагубного для страны Вашингтонского консенсуса и тех механизмов, которые были запущены в 1990-е годы.
Тридцатилетний опыт «реформирования» по рецептам Вашингтонского консенсуса отчетливо показал, что не следует «развиваться» вопреки научной теории общественно-экономических формаций. Это отчетливо проявилось в России, решившей в начале 1990-х годов вернуться в лагерь капитализма и его ущербной, антинародной идеологии.
Второе. Исходя из мирового опыта СССР, Японии, Швеции, Франции, Китая, Южной Кореи, наиболее приемлемой для Российской Федерации могла бы быть модель социально-экономического развития, опирающееся на государственный планово-рыночный механизм, формирующий социально справедливое общество социалистического типа. Планово-рыночный (!) на государственной основе. Это коренным образом изменит отношение Китая к России!
Третье. Вести речь о курсе на новую индустриализацию при нынешнем правительстве, руководителях госкорпораций, которые в значительной степени контролируются неолибералами, «эффективными менеджерами» – приверженцами мировых финансовых элит, доведших страну до кризиса, – это нонсенс. Необходимо из экономического блока, руководства госкорпораций убрать этих «эффективных менеджеров», заменив их специалистами. Нынешние менеджеры сильно заражены ущербным прозападным системно-либеральным элементом, многие из которых и составляют ту «пятую колонну», о которой с горечью говорил президент РФ В.Путин.
Четвертое. Если Россия ставит задачу победить в развязанной против нее США и коллективным Западом гибридной войне, необходимо быстро выстроить современную научно выверенную систему управления народно-хозяйственным комплексом и особенно – развитием экономики с учетом новой индустриализации, повышения технологического суверенитета.
Пока же правительство, реагируя на санкции, просто лихорадочно, рефлексивно затыкает пробоины в российской экономике, пытаясь сформировать в рамках ущербной действующей неолиберально-рыночной модели более-менее устойчивую, но, к сожалению, примитивную в данных условиях систему управления, постоянно скатываясь к «ручному управлению».
И, наконец, пятое, самое главное в условиях гибридной войны против России: слом старой модели экономики и формирование нового механизма социально-экономического развития, реализация сформулированной концепции выживания страны невозможны без осуществления как минимум на период первой пятилетки мобилизационной экономики. Мировая практика не раз использовала ее рычаги для возрождения экономик. Характерным в этом плане является опыт, используемый в Советском Союзе после Великой Отечественной войны 1941–1945 годов, в США – для выхода из Великой депрессии 1930-х годов, в Германии и других странах после Второй мировой войны, опыт Китая при развертывании стратегии построения социализма с китайской спецификой.
Еще раз повторяю, что импульс к решению этих задач может дать только президент РФ В.Путин. Проникнется политическое руководство страны необходимостью решения важнейшего стратегического вопроса – формирования новой индустриализации, сумеет мобилизовать необходимые идеологические, материально-технические и кадровые ресурсы – Россия выиграет тотальную войну, объявленную против нее коллективным Западом.
Если мы не реализуем основные принципы нового политико-эконмического базиса как основы качественного экономического роста на основе новой индустриализации, то проиграем Западу уже в ближайшие три-четыре года, окончательно потеряв союзников по ОДКБ и СНГ, а также поставим Россию на грань развала.
Ю.М. ВОРОНИН
доктор экономических наук, профессор
