В октябре прошлого года в городе Алексине Тульской области состоялась встреча моих одноклассников выпуска 1971 года. Некоторые из них были очень удивлены, что я сохранила приверженность социалистическим взглядам и посвятила коммунистическому движению значительную часть своей жизни. Уважая их мнение, решила ответить им публично.
Дорогие друзья!
Мы в Алексине росли фактически в одних условиях. Но судьба у всех одноклассников сложилась по-разному. Особенно тяжело говорить о тех, кто трагически погиб или ушел от нас слишком рано. А таких немало. Я не сомневаюсь, что в этом основную негативную роль сыграло крушение нашей страны, в которой мы родились. Особенно трудными были 90-е годы, да и потом многим тяжело было приспособиться к новым реалиям капитализма. Потому сейчас неудивительно, что интернет заполнен ностальгией по СССР. Но хотим ли мы возвращения Советской власти? И должна ли она быть такой же, как в Советском Союзе? Или она должна появиться в новом обличии?
5 марта 1953 года умер Иосиф Сталин. А через год родились мы, одноклассники 10А. Сталин оставил нам могучую страну. Страну, победившую фашизм, страну тружеников и героев, мечтателей и ученых. В день моего рождения в Чернский роддом принесли записку для моей мамы: «Районная профсоюзная конференция медицинских работников поздравляет Вас с дочкой и желает быстрейшего выздоровления. По поручению конференции, Клочкова». Мама отдала здравоохранению 49 лет своей жизни.
Что помню? Детский сад в конце моей улочки. В старших группах ходила туда одна: было абсолютно безопасно. Заботились и о нашем здоровье: и сад, и ясли были с верандами, где мы спали даже в мороз, закутанные в спальные мешки. Мама говорила, что в детстве я никогда не болела. В эти же годы в моем крошечном, на тысячу жителей, райцентре Чернь на речке разбили парк культуры с качелями и каруселями, с взрослой и детской купальнями, что вызывало неописуемый восторг у детворы. Помню и как ездила с мамой в Москву, где жила родня, и с их дочкой-школьницей попала на елку в Кремль, огромную, в красивом сияющем зале. В хороводе Дед Мороз заметил, как хорошо я танцую, сейчас страшно сказать, украинский народный танец гопак (научили в детсаду), взял меня на руки и поставил на скамью, чтобы я представилась гостям и прочла стишок. А после подарил Снегурочку. Представляете, такой огромный, самый-самый настоящий Дед Мороз и я, маленькая девочка из простого российского поселка…
В Алексине, куда моя семья переехала, когда я училась в первом классе, поразил Дворец культуры и разбитый вокруг него молодой парк. Став постарше, я записалась во Дворце культуры сразу в два кружка: шитья и бальных танцев. Они были бесплатными. Как это было здорово, скользить по натертому паркетному полу или рукодельничать в комнате с огромными окнами и слушать повести Пушкина в пересказе нашей преподавательницы! Глядя на подруг, я представляла «Кружевницу» с картины Василия Тропинина. Тогда мы неплохо знали о лучших русских и зарубежных художниках, так как в СССР огромными тиражами издавался толстый календарь «В мире прекрасного», который всегда можно было купить. Вообще, подписка для детей и молодежи разных журналов и газет стоила копейки. И мне с братом родители выписывали с пяток изданий.
В летнем пионерском лагере «Айдарово» нас тоже приобщали к русской культуре. Один раз отправляли на маленьком пароходике по Оке в дом-музей художника Василия Поленова, а в другой раз в Тарусу, в гости к замечательному русскому советскому писателю Константину Паустовскому, где мы, усевшись во дворе его домика на ствол огромной сосны, затаив дыхание, слушали его рассказы о прекрасной русской природе.
В нашем городе все было удобно: в шаговой доступности (как сейчас принято говорить) новые ясли и детские садики, магазины, парки, стадион, каток, библиотеки. Билет на каток и в кинотеатр стоили 5–10 копеек.
В Алексине постоянно что-то строилось, открывалось. То новый мост через Оку, то торговый центр, то какое-нибудь предприятие, то спортзал. Уже во всю мощь работал Алексинский химкомбинат, была построена Картонная фабрика, вторая в Европе по производству картона. А что творилось на железной дороге! Она была совсем рядом с моим домом, и я любила ходить туда, взбираться на пешеходный мост через железнодорожные пути и смотреть сверху на маневры поездов, вывозивших из города-труженика его продукцию. И уж совсем захватывало дух во время уборки урожая, когда машины с зерном, одна за другой, шли и шли к элеватору. Из него по трубе зерно сыпалось прямо в вагоны. Иногда вагонов не хватало, и тогда золотая гора пшеницы вырастала выше моста, на котором я стояла, крепко держа за руку младшего братишку.
Жизнь в деревне мне тоже нравилась – каждый год я ездила туда на каникулах. Однако именно в деревне я увидела то, что заставило меня впервые посмотреть на радужный мир по-другому. Как-то раз поехали мы с тетей за дикой клубникой, которая росла на плоскогорьях и в ложбинах около дальней деревни, набрали по ведру и перед возвращением домой завернули в эту деревню в гости к ее знакомой. И попали в избу, крытую соломой, со старой почерневшей мебелью. Хотя, как сказала тетя, знакомая ее, налившая нам по кружке холодного молока из погреба, работала в колхозе и была большая труженица. Я тут же вспомнила стихи Некрасова о бедной русской деревне, которые мы проходили в школе. Только потом поняла, что индустриальное развитие страны шло в некоторой степени в ущерб русского села.
После школы был Московский университет, факультет журналистики. Учили нас, ни много ни мало, замечательные преподаватели, стажировавшиеся в Сорбонне, в Берлинском университете, в Англии. Отличная стипендия, все условия для учебы, отдыха, занятий спортом. При МГУ были профилакторий и два пансионата на Черном море. Для студентов и преподавателей профилакторий был бесплатным, а путевку в пансионаты на 75 процентов оплачивал профсоюз. О культурной жизни в столице не говорю. Сколько спектаклей с участием выдающихся советских актеров удалось посмотреть – не сосчитаешь.
За пять лет учебы – три летние учебные командировки: стажировка в областных газетах Челябинска и Барнаула, знакомство со СМИ Народной Республики Болгария. Нам выплачивали командировочные за месяц из расчета 2 руб. 60 коп. в сутки. Это хорошие деньги для того времени, скажу например, что обед в студенческой столовой МГУ стоил 60–80 копеек. Факультет оплачивал и билеты на поезд или самолет. Жили в основном в студенческих общежитиях. Выбрать место стажировки мы могли сами – любой областной центр Советского Союза, где была молодежная газета.
Правда, именно тогда, в Челябинске – городе-труженике, открылась для меня и другая нелицеприятная картина того времени. Мало что из продуктов можно было купить в магазинах этого города. Приходилось все время обедать в пирожковой, запивая пирожки какао или просто бульоном. В командировках в другие города Южного Урала видела по дороге бесконечные серые вереницы стен огромных промышленных корпусов. И когда через десяток лет громко заговорили об ошибках и перекосах в народном хозяйстве, о недостаточном внимании к производству товаров народного потребления (группа «Б»), я сразу вспоминала Челябинск.
И все-таки годы работы после МГУ в газете «За передовую науку» в НПО «Исток» подмосковного Фрязино не оставляли сомнений, что наша страна семимильными шагами развивается: в лабораториях разрабатывались новые направления и создавались новые электронные приборы, в цехах, на производстве вводились новые технологии, завод освоил выпуск станков с числовым программным управлением на экспорт. Я писала о достижениях ученых, о токарях и слесарях – виртуозах своего дела, о новой столовой, которая, как огромный корабль (была похожа на него), могла принять на свой «борт» и сразу вкусно накормить тысячи сотрудников «Истока». Писала о нашем пионерском лагере, поликлинике, профилактории, базах отдыха на Волге и на Черном море, делала репортаж об открытии прекрасного Дворца культуры. И всем этим владело наше предприятие!
Если задать совсем простой вопрос: могла ли я на протяжении этих лет жизни не верить в правоту идей социализма, а затем предать их? Конечно нет. Да, были некоторые незначительные недостатки, но они были очевидны и легко исправимы.
Поэтому, когда началась «катастройка» с прицелом на захват народной собственности, нутром почувствовала, что она смертельна для того уклада жизни, при котором я жила и который я любила. И с первых дней запрета КПСС вместе с единомышленниками мы создали в Щёлкове «Объединение коммунистов». А когда КПРФ была восстановлена, коммунисты района избрали меня первым секретарем РК (после скоропостижной смерти лидера нашей организации полковника, сибиряка Владислава Константиновича Казанцева).
25 лет вместе с товарищами мы защищали народ от власти. 20 лет я издавала оппозиционную газету «На русском рубеже», где остро критиковала существующие порядки и отстаивала правду о социализме. 20 лет проводили на площади Ленина г. Щёлково митинги и частенько судились с властями, запрещавшими это делать. До тотальной фальсификации итогов голосования в районе (это произошло в 2015 году) мы всегда на выборах побеждали «Единую Россию».
В 2016 году, после новых тотальных фальсификаций на выборах и проявленной беспомощности организации, я отошла от активной работы…
С расстрела Парламента прошло три десятилетия. Россия, по признакам, казалось бы, как никогда далека от социализма. Однако с обретением новой реальности с 24 февраля 2022 года для сторонников социализма снова со всей актуальностью встал вопрос «Что делать?».
Может, начать с простых азов? Вернуться к Марксу? Ведь капиталистическая эксплуатация, классовая борьба и его учение о прибавочной стоимости никуда не делись. Напомню, при капитализме тот, кто имеет в собственности средства производства, нанимает работников, чтобы произвести товар. В процессе производства товара (продукта) работник тратит свою энергию, умственную или физическую силу, приобретенные навыки. Потом капиталист продает товар. Но произведенный товар (продукт) может стоить намного дороже стоимости материалов и энергии. И стоит он дороже именно потому, что он изготовлен человеком, нанятым капиталистом. То есть именно работник создает прибавочную стоимость продукта (стоимость энергии и материалов остается в продукте неизменной). И чем дороже капиталист продаст товар и чем меньше он заплатит рабочему за его труд, тем больше он получит прибыли и тем больше денег он положит себе в карман. Часть этой прибыли он бросает на развитие производства, часть тратит на собственные нужды и на нужды своей семьи. При этом чем выше прибыль, тем меньше времени он может тратить на работу, тем больше тратить на роскошь, отдых, развлечения, наняв дополнительных управленцев. А может и вообще не работать.
Маркс ставил вопрос так, что если средства производства будут в общественной, а не в частной собственности, то прибавочную стоимость (прибыль) можно распределять справедливо между работниками, а часть этой общей прибыли тратить на общественные нужды – науку, образование, здравоохранение и т.д.
Собственно говоря, так и было при Советской власти. Наглядный пример – вся моя жизнь до 90-х годов, о чем я подробно вам поведала, дорогие друзья. Почему же, если все было так хорошо, за исключением некоторых досадных недочетов, случилась контрреволюция и мы откатились назад?
Не надо забывать, что с первых дней существования Советской власти мы были в окружении капиталистических стран, которые были прямыми врагами СССР. Поэтому наша страна колоссальные деньги тратила на вооружение (тут и наука, и технологии, и материальные ресурсы). Эти средства отнимались от производства товаров народного потребления, и мы значительно проигрывали капстранам в насыщении «красивыми» вещами рынка СССР (хотя по добротности наши товары были не хуже).
Во-вторых, после смерти Сталина и прекращения действия механизма чистки партии (плохой или хороший был этот механизм, можно спорить, но он был) началось укрепление и развращение партийной (правящей) бюрократии. В КПСС на руководящие посты всё больше проникали откровенные карьеристы, или люди, неспособные к продуктивной работе на производстве, в науке, в сферах образования и культуры. Попросту говоря, проходимцы. За примером не надо далеко ходить: ряд членов Политбюро ЦК КПСС во главе с генсеком в конце 80-х годов.
В управлении страной и снизу, и на верхах был фактически отвергнут принцип народной демократии – «Вся власть Советам!». Существовавшие только на бумаге Советы не имели власти, а выборы в них фактически подменялись назначением кандидатов.
В-третьих. Правящая партийная верхушка уже не замечала (и даже способствовала) застою в развитии общественных наук, которые должны были творчески развивать и использовать марксистско-ленинское учение о социализме, исследуя процессы, происходившие в нашей стране. Не нашлось в этой сфере и мощного мыслителя. Вся система политпросвещения масс попросту занималась начетничеством.
Негатив сполз и в школу: читали и учили о героях Революции, Отечественной войны, о покорении целины, космоса, а в жизни родителей, соседей, сверстников видели совсем другое: отрыв верхушки производства и науки от масс, поощрение всех работников одинаково (хотя были творческие личности, выполнявшие основную часть работы), игнорирование мелкого воровства социалистической собственности, блата, приписок и т.д.
В-четвертых. Международный капитализм бросил все свои интеллектуальные силы на подрыв идей социализма. И, судя по нынешним временам, это им удалось с лихвой: социалистическое учение в глазах масс оказалось втоптанным в грязь.
Что имеем? В России 45% граждан (почти половина населения страны) не видят большого вреда от олигархов (источник ВЦИОМ). Не видят простого: олигархи не только присвоили себе все средства производства, созданные трудом и кровью целых поколений советских людей, и забирают большую часть прибавочной стоимости, созданной трудящимися, но и через лоббирование своих интересов влияют на социальную политику государства.
Российский налог на доходы физических лиц один из самых несправедливых в мире (https://t.me/ravenstvomedia/204) – бедные платят гораздо больше, чем в большинстве стран мира (по этому показателю Россия на 153–155-м месте в мире), зато богатые платят один из самых небольших налогов на свой доход в мире (по этому показателю Россия на 144-м месте в мире). Под вывеской социального государства, как прописано в Конституции, в России создано одно из самых несправедливых государств в мире.
Эксплуатация трудящихся капиталом достигла в России невообразимых высот. Отринуты права трудящихся на полноценный отдых, на свободное время для своего развития и воспитания детей. Многие вкалывают по 10–12 часов с одним выходным и своих детей почти не видят. Много ручного и неквалифицированного труда, потому что полно приезжих, согласных на любой труд.
Иное дело в развитых странах Запада. Здесь за полтора столетия выработался опыт борьбы трудящихся за свои интересы, ими были достигнуты определенные социальные завоевания, за которые они и сейчас продолжают держаться методом широких забастовок и активной борьбой профсоюзов.
В России же нет ни опыта борьбы трудящихся за свои права, ни независимых профсоюзов, ни независимых СМИ, ни независимых судов, ни свободных выборов. И, по сути, создано антисоциальное государство. Мы сейчас по развитию политических свобод находимся на уровне 90-х годов ХIХ века, и всё надо начинать сначала. Но этот выбор должен сделать сам народ.
И последнее. То, что сейчас происходит в России, в советские времена было бы совершенно немыслимым. Разве это не повод наконец-то всем нам задуматься и понять, что страна находится, мягко говоря, в глубочайшем тупике и выход из него только один – Советская власть?!
Наталья ЕРЕМЕЙЦЕВА