1.
«Лицом к лицу лица не увидать, большое видится на расстоянье», – написал Сергей Есенин. Эти слова хорошо характеризуют процесс осмысления исторических событий. Для того чтобы их правильно понять, нужно отойти от них во времени на достаточно большой срок. Только тогда можно будет разглядеть умственным взором, что произошло. Те же оценки, которые дают современники, как правило, страдают поверхностностью, субъективизмом, однобокостью.
В этом году исполнилось 32 года со дня объявления в СССР чрезвычайного положения и прихода к власти Госкомитета по чрезвычайному положению – ГКЧП. Пробыл этот комитет у власти ровно три дня, а затем те его члены, кто выжил (Борис Пуго, как известно, покончил с собой), были арестованы, подвергнуты суду и отправились в тюрьму. Но еще раньше, 20 августа, команда Ельцина, выступившая против ГКЧП, объявила действия комитета путчем и госпереворотом, а себя – «защитниками конституционного строя». Причем тогда на вопрос: «Конституционный строй какого государства защищали Ельцин и Бурбулис?» обыватель ответил бы словами, которые сейчас воспринимаются как бред – «СССР». Но именно такова была тогдашняя трактовка событий. Между прочим, три погибших участника защиты ельцинской резиденции (они попали под БТР и рикошет во время штурма техники пьяной толпой) были награждены посмертно с формулировкой «за сохранение Конституционного строя СССР». Вы правильно прочитали – СССР! Сегодня для всякого очевидно, что защитниками конституционного строя СССР, да и самого СССР, были как раз члены и сторонники ГКЧП, а Ельцин и его белодомовская команда – их разрушители… Недаром сегодня и официальные провластные СМИ, и даже либералы не стремятся широко праздновать годовщину победы ельцинского Белого Дома в августе 1991-го. А ведь именно с этих дней началось стремительное возвышение Ельцина и его сторонников, многие из которых сейчас на высших постах (на известном фото тех дней за спиной Ельцина на броневике – молодой Золотов, нынешний глава Росгвардии)…
Какая-то тайна связана с событиями августа 1991-го, тайна, которая до сих пор вызывает множество кривотолков, вокруг которой уже образовалось множество мифов. И что интересно – власть не пытается эти мифы развеять, а наоборот, клеит на события явно неадекватные и устаревшие ярлыки… Большинство до сих пор бездумно повторяют: «путч», «переворот», «восстание народа», «Ельцин – защитник демократии»…
Между тем 32 года – это большой срок. Те, кто были детьми в августе 1991-го, сами уже имеют детей такого же возраста. Пора избавляться от мифов и односторонних оценок.
2.
Начнем с характеристики событий августа 1991 года как путча или переворота, а самого ГКЧП как хунты. Государственным переворотом (по-немецки – Putch) называют захват власти лицами, которые не имеют законного права на эту власть. Американский политолог Эдвард Люттвак отмечает такие черты госпереворота, как насильственный характер захвата власти и нарушения действующих законов и Конституции. Если переворот совершается группой военных, то такую группу еще часто называют хунтой (противники ГКЧП в августе 1991 именовали госкомитет хунтой – для советских людей, выросших на ненависти к хунте Пиночета, это звучало как ругательство).
Но очевидно, что произошедшее в Москве 19 августа 1991 года под определение госпереворота не попадает. Членами ГКЧП были государственные чиновники высокого ранга – вице-президент СССР Янаев, председатель КГБ СССР Крючков, министр обороны СССР Язов и т.д. (кстати, большинство были гражданские чиновники, не военные, поэтому и параллели с латиноамериканскими хунтами – натяжка). Более того, Янаев и товарищи стремились сохранить государство СССР. Когда сегодня читаешь обращение ГКЧП к советскому народу, то поражаешься, как точно они предугадали все, что произошло потом, – и распад Советской державы, и обогащение одних на нищете других, и войны в постсоветских республиках… Теперь яснее ясного, что основания для введения чрезвычайного положения в августе 1991-го были более чем весомые: Советская страна была на краю пропасти.
Далее, члены ГКЧП действовали строго в соответствии с законами и Конституцией, и не совершили ни одного преступления. По Конституции, в случае самоустранения президента СССР (например, отбытия в отпуск) Г. Янаев как вице-президент на основании статьи 127-7 Конституции СССР обязан был встать у руля государства и получал полное право на введение чрезвычайного положения.
Члены ГКЧП не арестовали Горбачева, не лишили его должности президента СССР – и в этом смысле их действия трудно квалифицировать как госпереворот. Ввод войск в Москву, введение режима ЧП – все было обоснованно, совершено в соответствии с правовыми нормами. Даже смерть троих «героев Белого дома» следствию – такому пристрастному и необъективному! – так и не удалось «навесить» на гэкачепистов. Кто же виноват, что жертвы сами бросились на БТР?
Возразят, что Горбачева против его воли заперли на даче в Форосе, лишили средств связи, возможности вылететь в Москву, а общество лживо заверяли, что он болен и поэтому власть должна перейти к Янаеву. Это ли не попытка госпереворота, пусть и мягкого?
Такова была официальная версия событий, и именно вследствие такого обвинения члены ГКЧП оказались в тюрьме… Проблема лишь в том, что она подтверждается только самим Горбачевым и приближенными к нему лицами. Незаинтересованные очевидцы говорят иное. Игорь Алферов – командир бригады пограничных кораблей, которые, по версии Горбачева, блокировали его дачу в Крыму с моря, заявлял в интервью, что в те дни были обычные дежурства. Майор Алымов, охранявший дачу Горбачева, утверждал, что никаких вооруженных формирований у дачи не было, президент свободно передвигался, купался в море. Охрана Горбачева имела рации и в любое время могла связаться с Москвой, даже если бы телефонную связь отключили. Но и она работала. 28 августа зампред Совмина Щербаков проговорился, что Горбачев звонил ему из Фороса… за 20 минут до пресс-конференции ГКЧП (то есть когда по версии самого Горбачева и ельцинского судилища Горбачев был «заперт» и «лишен связи»). Янаев тоже утверждал, что Горбачев был с ним на телефонной связи в дни «путча». О звонке Горбачева из Крыма говорил глава Казахстана Назарбаев. Наконец, из Крыма свободно летали самолеты, и соседи Горбачева по даче, узнав о событиях, без препятствий вылетели в Москву. Горбачев мог сделать то же самое. (Тайны августа 1991-го // КМ.РУ).
Более того, Янаев в своей написанной перед смертью книге утверждал, что Горбачев, уезжая в Крым, сам потребовал введения режима ЧП. Звучит странно, но это подтверждают очень многие. Член ГКЧП Бакланов, говоривший с Горбачевым в Крыму вечером 18-го, потом вспоминал, что президент пожал ему руку и сказал: «Действуйте!» Янаев, уже будучи в заключении, допытывался у своих следователей: если они арестовали Горбачева на даче, то зачем они тогда ездили к нему 21-го? Внятного ответа не получил, но срок ему дали.
Наконец, Анатолий Лукьянов вспоминал, что еще в апреле 1991-го участвовал на совещании у Горбачева, где обсуждался текст указа о чрезвычайном положении. Того самого, который прозвучал из всех телевизоров 19 августа…
Вероятно, дело было так. Горбачев знал, что консерваторы, которые недовольны ходом перестройки и готовящимся подписанием нового союзного договора (это должно было произойти 20 августа), попытаются ввести ЧП. Более того, он сам их к этому подталкивал, только очень лукаво, как он умел это делать, говоря двусмысленно, чтобы потом можно было отказаться. Через КГБ он подкинул им даже план действий и проект указа… Михаил Сергеевич убедился, что «крючок проглочен». За 2 дня до подписания в Ново-Огарево важнейшего Союзного договора президент неожиданно для всех, сославшись на здоровье и необходимость отдохнуть… отбывает в Крым, а бросившемуся вдогонку Бакланову жмет руку и говорит: «Действуйте!»
На следующее утро он узнает из теленовостей о введении ЧП. Члены ГКЧП убеждены, что действуют от имени Горбачева, и честно говорят об ухудшении его состояния здоровья (может, они решили, что он по нерешительности захотел на время «прикрыться» ими, но их это устраивало – международный вес Горбачева был велик, и он был нужен ГКЧП). Горбачев не возражает против заявлений о своей болезни, никому не звонит, не пытается выбраться. Версия о его «изоляции» у него еще не возникла.
Но наблюдая за развитием событий, Горбачев приходит к выводу, что побеждают Ельцин и Белый Дом. 21-го к нему приезжают члены ГКЧП посоветоваться, что им делать. «Изолированный» и «арестованный» Горбачев гордо заявляет им, что разговаривать с ними не хочет и… выгоняет их! А затем заявляет явившемся Руцкому и журналистам… что был в «изоляции». Приехав в Москву, он благодарит «Бориса Николаевича» за «чудесное спасение» и говорит, что полон сил и желания «продолжать реформы».
Добавлю: очевидно, расчет был стравить врагов – консерваторов и ельцинистов – и подмять под себя победителя. Ведь по тогдашней логике событий Ельцин защищал президента Горбачева от «посягнувших на его власть путчистов» («конституционный строй СССР»). Значит, оставалось поблагодарив Ельцина, отодвинуть его и взять в руки штурвал государства. Но Ельцин оказался «крепким орешком»…
3.
Итак, 19 августа 1991 года никакого госпереворота не было. Члены ГКЧП действовали строго по закону, никаких преступлений не совершили, но… действовали нерешительно, не смогли противостоять прущему напролом Ельцину с его шайкой «реформаторов» и в итоге… были преданы Горбачевым.
Но из того, что члены ГКЧП не совершали переворот, следует ли, что вообще в 1991 году не было никакого переворота? Нет, не следует, в противном случае как объяснить, что СССР все-таки исчез? Переворот был, и его совершил… сам Ельцин.
22 августа Горбачев прибыл в Москву на самолете в окружении ельцинистов. Он выступил на конференции перед отечественными и зарубежными журналистами. На ней он осмелился говорить о себе как о руководителе СССР, а Ельцина, который давно объявил себя «спасителем Горбачева», объявил лишь «своим соратником». Это вызвало негативную реакцию в кругах ельцинистов. 23 августа Горбачев своим указом назначает министром обороны СССР, вместо оказавшегося в тюрьме Язова, генерала Моисеева, а генерала Шебаршина ставит вместо Крючкова во главе КГБ. Ельцин сначала звонит Горбачеву, а потом заявляется к нему в Кремль и… требует отменить указ! Об этом прямо пишет писатель-документалист Олег Мороз в книге «Ельцин против Горбачева». Президент одной из республик СССР – России требует от президента СССР согласовываться с ним назначения в союзный кабинет министров! Казалось бы, не просто беззаконие, а абсурд! Но Ельцин сурово намекнул, что на его стороне те военные части, которые перешли на сторону Белого Дома. Опереться на оставшуюся часть армии Горбачев не мог. Она поддержала ГКЧП, членов которого Горбачев сам назвал преступниками… И Горбачев пошел на попятную. Моисеев и Шебаршин были сняты, главой КГБ становится ельцинист Бакатин (он прославится тем, что отдаст американцам схемы прослушки их посольства), а министром обороны – Шапошников.
Собственно, 23 августа и начался антигосударственный переворот Бориса Ельцина, который растянулся на 3 месяца. При помощи целого ряда неконституционных указов и назначений Ельцин за этот срок разрушил базовые институции государства СССР. Завершилось все роспуском СССР в Беловежской Пуще. Тогда антигосударственная деятельность Ельцина стала очевидной, но бороться с ней было уже некому – ни советская армия, ни КГБ и МВД СССР, ни КПСС уже не существовали.
То, что Ельцин производит «тихий переворот», людям из аппарата союзного руководства стало ясно сразу. Помощник Горбачева Вадим Медведев писал, что еще в августе они начали обсуждать в кулуарах «эффективные меры по приостановке деструктивных процессов начавшегося контрпереворота и разрушения союзных структур». Медведев также вспоминал, что 30 сентября он разговаривал с Александром Яковлевым и прямо сказал ему: «Провал путча выливается в контрпереворот, сопровождающийся пренебрежением законами, распадом страны, подменой союзных структур российскими и т.д.»
Как видим, были люди в «верхах», кто уже в те дни все понял и правильно квалифицировал действия Ельцина как госпереворот. Но Горбачев вел себя нерешительно, сдавал позиции за позициями, основные СМИ находились в руках ельцинистов, и они преподносили все народу как реформу по «избавлению от наследия ГКЧП»…
Проследим основные вехи ельцинского госпереворота.
23 августа запугиванием и шантажом Ельцин вынуждает Горбачева согласовывать с ним кандидатуры в союзное правительство и ставит во главе армии и КГБ «своих людей». Ельцин, видимо, уже тогда задумал уничтожение СССР, но помнил, что, например, в Югославии федеральные силовые структуры, и прежде всего армия, выступили против сепаратистов (кстати, сейчас мало кто уже понимает: Ельцин – глава одного из субъектов Советского Союза был именно сепаратистом по отношению ко всему СССР).
С августа по сентябрь, постепенно, указами и постановлениями Ельцина и Бакатина региональные управления КГБ СССР передаются российскому КГБ, созданному Ельциным (хотя президент РСФСР и его подручные по закону права на это не имели). 22 октября КГБ СССР был и вовсе упразднен, а на его основе была создана Межреспубликанская служба безопасности, которая представляла собой бутафорскую структуру. Важно заметить, что решение о роспуске союзного КГБ принял так называемый «Госсовет», созданный Ельциным, но не предусмотренный Конституцией СССР.
Схожая ситуация была с Советской армией и МВД. Более чем 4-миллионая советская армия была разделена на армии союзных республик. Последний министр обороны СССР Шапошников («продавленный» Ельциным на этот пост 23 августа вместо генерала Моисеева) трансформировал единую Советскую армию в «объеденные вооруженные силы» республик. Ельцин подмял под себя военные части, находившиеся на территории РСФСР. Небольшой «огрызок» великой армии былой сверхдержавы просуществовал до 1992 года – как объединенные силы СНГ, но потом и они были распущены.
Также указами Ельцина правительству РСФСР были подчинены органы советской милиции на территории РСФСР.
Оставалась, правда, еще многомиллионная Коммунистическая партия Советского Союза и ее республиканское отделение – недавно созданная Компартия РСФСР. Многие говорят сейчас, что Компартия к тому времени выродилась, что она состояла из карьеристов, что она не была реальной политической силой. Но почему же тогда Ельцин решил ее запретить?
Нет, как раз к 1991 году большинство карьеристов из партии вышли, хлопая дверью и сжигая под вспышки фотоаппаратов партбилеты. Тот же Ельцин – человек, который олицетворял собой одно слепое властолюбие, вышел из КПСС еще в 1990-м. Горбачев покинул ряды партии первым делом как вернулся из Фороса – 22 августа 1991-го.
Как ни парадоксально, к лету и даже к весне 1991-го (на апрельском пленуме 1991-го чуть было не отправили в отставку Горбачева!) произошла естественная очистка партии. Ядро в ней уже составляли те, кто потом будет драться на баррикадах у Белого дома в 1993-м. В партии шли оживленные дискуссии о будущем страны. Большинство коммунистов (как и большинство советских людей) мечтали о демократическом, обновленном, современном социализме и об обновленном СССР (о капитализме и распаде страны мечтала лишь верхушка, команда «младореформаторов»). Коммунисты требовали нового съезда партии, всенародного обсуждения проекта союзного договора. Кстати, его же обещал и ГКЧП, ведь Горбачев обсуждал союзный договор кулуарно, с руководителями республик, заботясь больше о своей судьбе, чем о судьбе СССР.
Ельцин вполне обоснованно опасался этой очищенной, идейной Компартии. Кроме того, выстраивая свое собственное «государство в государстве», Ельцин прямо-таки облизывался на имущество Компартии. И после падения ГКЧП он решил все вопросы одним ударом. 23 августа Ельцин подписывает Указ №79 «О приостановлении деятельности Компартии РСФСР». Партию поставили вне закона. Членство в ней стало уголовным преступлением. Готовы ли были сотни тысяч простых коммунистов, пусть и верящих в обновленный социализм, идти в тюрьму за убеждения? Нет, и не будем их осуждать, жертвенность – удел активного меньшинства…
Кстати, запрет Коммунистической партии – один из главных маркеров любого правобуржуазного госпереворота. Однако в случае Ельцина здесь важны два момента. Первый – это был не закон, а именно указ. Ельцин боялся связываться с парламентом и проводил свою волю указами. Молодежь уже и не знает, что не было, например, закона о приватизации – она тоже проводилась по указу, подписанному одним человеком – Ельциным, то есть она была в полном смысле слова беззаконной. И второе – Ельцин тут же нарушил и этот свой указ, который, в свою очередь, нарушал Конституцию СССР. В тот же день, 23 августа, пока Горбачев встречался с членами Верховного Совета РФСР, сотрудники милиции и КГБ стали под угрозой задержания изгонять из здания ЦК КПСС работников ЦК (хотя ельцинский указ на органы союзной Компартии формально не распространялся). Лишь 6 ноября Ельцин выпускает дополнительный указ – о запрете КПСС на территории России, тоже незаконный, но теперь и неважный – дело было уже сделано.
Сейчас уже мало кто вспомнит и то, что вслед за указом о запрете Компартии вышло приложение – о передаче имущества КПСС на территории РСФСР органам РСФСР. Это приложение некоторые историки считают еще более судьбоносным, чем сами «антикоммунистические указы». Ведь именно в согласии с ним милиционеры заявлялись в горкомы и обкомы КПСС по всей стране и опечатывали здания, которые… переходили потом администрациям, министерствам, банкам…
Между прочим, в 1992 году, уже в постсоветские времена, Конституционный суд РФ (решение №9-п от 30 ноября 1992 года) признал «антикоммунистические указы» Ельцина неправовыми, Компартия РФ (КПРФ) – наследница КПСС на территории России – была вновь разрешена, но… имущество КПСС ей не вернули. ЦК партии до сих пор ютится в маленьком здании на Цветном Бульваре, а в прекрасном, роскошном здании ЦК КПСС на Старой площади сидят чиновники АП РФ и раздают указания СМИ – клеймить проклятые 90-е, но не трогать Ельцина…
И, наконец, 8 декабря произошло общеизвестное – Ельцин, Кравчук и Шушкевич подписали в Беловежской Пуще соглашение о роспуске СССР и создании СНГ. Это был последний аккорд ельцинского госпереворота, ведь по закону ни он, ни его «соратники» сделать это не могли. Горбачев, который еще формально оставался президентом СССР (он подаст в отставку только 25 декабря), даже слабо пискнул о незаконности этого действа, о том, что такое решение может принять только съезд народных депутатов СССР! Но от него отмахнулись, как от мухи. Ни поднять в ружье свои президентские войска (они у него еще были!), ни обратиться к народу Горбачев не осмелился. Мемуары показывают, что уже вел с Ельциным увлекательный торг – просил оставить себе госохрану, госдачу, гособеспечение и персональную пенсию в новой, постсоветской России…
Так завершился государственный переворот, совершенный Борисом Ельциным и его соратниками в августе–декабре 1991 года. Госпереворот, о котором никто сегодня не говорит, – переворотчиками назначены гэкачеписты, пытавшиеся спасти страну! А Ельцину ставят памятники, в честь него открыли центр, водят туда детишек и рассказывают о нем как о «борце за законность, свободу». Высшие чиновники России носят к его памятнику цветочки…
И это при том, что госпереворот 1991-го был лишь первым в политической карьере этого фигуранта. А потом был расстрел парламента, пылающая Чечня, позор и бесстыдство выборов 1996-го. Уничтожив народно-социалистическую перспективу СССР, Ельцин уничтожил потом и парламентаризм в Российской Федерации. Самозванный «демократ» на деле стал могильщиком российской демократии…
Но это, как говаривал один телеведущий, уже совсем другая история. О которой я тоже обязательно постараюсь написать.
Рустем ВАХИТОВ
