В Москве простились с Николаем Николаевичем Добронравовым – выдающимся советским, российским поэтом. Сложно, даже по нынешним временам, представить себе человека, который, живя в России, не знал бы песен на слова Николая Добронравова. Широко известны песни на его стихи, написанные не только в союзе с композитором и женой Александрой Николаевной Пахмутовой, но и в соавторстве с Евгением Мартыновым («Трава-лебеда»), Аркадием Островским («В космос мы прорубили окно!», «Шагай с нами рядом, песня!» – обе песни на слова С.Гребенникова и Н.Добронравова), Поладом Бюль-Бюль оглы («Юность», «Спутники солнца», «Песня молодых хозяев тайги», «Не забыть никогда», «Каждый решает сам»), Муслимом Магомаевым («Земля – родина любви», «Элегия»), Микаэлом Таривердиевым («Маленький принц», «Предчувствие любви», «Твой голос», «Ты не печалься», «По вечерам», в соавторстве с С.Гребенниковым – «Садовое кольцо») и другими советскими композиторами.
И все-таки самые знаменитые, самые любимые песни были написаны вместе с женой. Красивая, светлая, трогательно улыбающаяся пара, создающая шедевры. «Беловежская пуща», «Белоруссия», «Главное, ребята, сердцем не стареть», «До свиданья, Москва», «И вновь продолжается бой», «Как молоды мы были», «Любовь, комсомол и весна», «Мелодия», «Надежда», «Не расстанусь с комсомолом», «Нежность», «Птица счастья», «Трус не играет в хоккей», «Я не могу иначе» и множество других всенародно любимых и узнаваемых по первым аккордам песен они создали вместе. Удивительно: что ни песня – то произведение искусства. Окрыляющая музыка, волнующие слова… Редкое сочетание смысла и глубины, красоты и доступности. Песни, мгновенно становившиеся шлягерами и не теряющие популярности на протяжении полувека. Гармония слова и музыки, дополняющих и обогащающих друг друга.
И так – в каждой песне, о чем бы она ни пелась. Грусть или задор, тревога или печаль – точно подобранное слово сплетается с музыкальной фактурой, образуя цельное произведение, понятное и доступное каждому слушателю.
Именно этому – гениальной простоте, свежести и легкости – посвящен эпизод в фильме Т.Лиозновой «Три тополя на Плющихе» (1968), когда героиня Т.Дорониной поет песню «Нежность» (в соавторстве с С.Гребенниковым). Любопытно, что песня вдохновила Татьяну Михайловну Лиознову на создание фильма. Точнее – режиссер, услышав произведение Пахмутовой и Добронравова, пыталась найти подходящую историю. Можно сказать, что Лиознова экранизировала песню, поскольку рассказ Борщаговского показался ей подходящим материалом для обрамления «Нежности». По сюжету, московский таксист пытается найти именно эту песню, перебирая радиочастоты. Найти не получается, и тогда пассажирка – простая деревенская женщина – говорит, что тоже знает одну хорошую песню и поет «Нежность». Поет, словно угадывает мысли собеседника – совершенно чужого человека. Ей не все понятно, она не помнит имени Экзюпери и выводит мотив как-то совсем уж по-деревенски, по-простонародному – растягивая слова и ойкая в конце фразы. И вдруг выясняется, что такие несхожие и незнакомые друг с другом люди влюблены в одну песню, которая сближает их и даже вызывает взаимное чувство. И пусть это чувство так и осталось мимолетным и не повлекло за собой никаких безрассудных, плотских историй. Зато родилась нежность – та самая, которую дарят звезды, пока листва опадает в садах…
Тогда же, в 1968 году, появилась песня «Трус не играет в хоккей», ставшая чем-то вроде неофициального гимна российского хоккея. Написана она была во времена расцвета советского хоккея, когда проходил чемпионат мира в рамках Олимпийских игр в Гренобле, и вся страна «болела» за наших. Песня Пахмутовой и Добронравова с Гребенниковым оказалась в центре внимания – ее тут же полюбили и болельщики, и сами хоккеисты. Владислав Третьяк вспоминал, что песня вела в бой и бросала вызов. Слова пробирали до дрожи, музыка будоражила, поднимала энтузиазм.
«Свет хрустальной зари, свет, над миром встающий» – вторая строка «Беловежской пущи» как будто задает тон всей песне. Слово «хрустальный» становится ключевым, определяя и образ места, и созвучия песни – как поэтические, так и музыкальные. Кажется, вся песня насыщена хрустальной чистотой и хрустальным перезвоном. Это своего рода баллада, признание в любви природе, всему живому. В 1973 году А.Н. Пахмутова стала председателем жюри Всесоюзного конкурса на лучшее исполнение советской песни, проводимого в Минске. Тогда же первый секретарь компартии Белорусской ССР П.М. Машеров пригласил Пахмутову с Добронравовым побывать в Беловежской пуще. Приглашение было принято, но супруги не сразу увидели Беловежье. Через год им устроили экскурсию по древнему лесу, им показали тайные тропы и лесные озера, многовековые дубы и стада зубров. Директор заповедника поделился мечтой: увековечить лес в песне. Выяснилось, что и стихи он уже написал. Но Александра Николаевна мягко отклонила сочинение хозяина Беловежья. А через два дня Николай Николаевич, вдохновленный увиденным, представил свои стихи. Однако с музыкой Пахмутова не торопилась. Казалось, она и не помнит о просьбе создать песню. Как вдруг, спустя примерно полгода, буквально за пару дней родилась всем известная ныне «хрустальная» мелодия, непостижимым образом передающая звуки леса – голоса птиц, шепот листвы, журчание ручья.
Старшее и среднее поколения помнят Олимпиаду в Москве и особенно последний день, ставший легендарным, когда талисман Игр – мишка – улетал на связке воздушных шаров со стадиона «Лужники». Зрелище сопровождалось песней Пахмутовой и Добронравова «До свиданья, Москва». Едва ли когда-нибудь закрытие Олимпийских игр было таким же трогательным, вызывая столько же слез и грусти. Закрытие Олимпиады 1980 года стало почти самостоятельным явлением, отдельным зрелищем, спектаклем, лучшим и главным номером которого оказалась опять же песня.
Такие непохожие истории и ситуации, неизменно одно – песни, объединенные талантами своих создателей, становились центром событий, культурным явлением, самоценным произведением искусства.
Сегодня часто можно встретить рассуждения психологов об уровне тревожности в обществе. Как правило, наиболее тревожными оказываются молодые люди. Но вот человек, выросший в детском доме, узнавший войну и лишения, прожил долгую, полную событий жизнь. И сообразно своей фамилии, своему потомственному имени, на протяжении этой жизни нес добро, сохраняя добрый нрав. Он умел передать и боль разлуки, и горечь несбывшихся чаяний, и грусть прощания, он умел рассказать о нужде и горе, передать атмосферу борьбы и невзгод. Но при этом зажечь звезды и подарить надежду, показать величие будущего и поведать о счастье жить в эпоху великих свершений.
Ему довелось откликаться на эпохальные события: полет в космос и освоение целинных земель, великие стройки и спортивные битвы. Благодаря его дару многие профессии показались интересными и красивыми. И наверняка найдется немало советских юношей и девушек, ставших геологами, строителями или спортсменами под влиянием песен на его стихи. Что бы ни говорили сегодня о комсомольцах и коммунистах, о советском прошлом в целом, но песни Пахмутовой и Добронравова могут рассказать о той эпохе лучше любых свидетелей. Люди, задавленные тиранией, ложью, несправедливостью не полюбят песни вроде «Любовь, комсомол и весна» или «Не расстанусь с комсомолом». Можно заставить поверить в пропаганду, но нельзя заставить полюбить то, что ненавистно и враждебно. Помнится, в 1991 году в канун годовщины Октябрьской революции на одном из центральных ТВ-каналов заявили, что песни Пахмутовой и Добронравова, посвященные празднику, звучат в последний раз. Да еще и предложили тогда запомнить этот якобы исторический момент. И долго еще потом ироническое отношение к творчеству этой пары было чем-то само собой разумеющимся. Началась новая эпоха, основанная на потреблении и конкурентной борьбе. И нет ничего удивительного, что песни об отваге, о звездной целине и ритмах Времени оказались не в чести. Но все изменилось. Да, прекрасные фильмы и лидерство в хоккее ушли в прошлое, Белоруссия вообще стала другой страной, а проводившаяся в России Олимпиада запомнилась более скандалами, нежели красивой музыкой и трогательным зрелищем, но люди снова хотят слышать о счастливом будущем, хотят думать, что оно – это будущее – возможно. А потому песни вернулись и заняли подобающее им место.
Много ведется споров о современной музыке. Есть мнение, будто хороших песен не стало меньше, чем раньше. Напротив, разнообразие современного репертуара позволяет, что называется, каждому найти для себя что-нибудь интересное. Но это наивное заблуждение. И дело не в том, что старшее поколение не понимает молодежную субкультуру. Есть музыка, песни, понятные всем поколениям, любимые как стариками, так и детьми. Существует такое явление, как массовая культура, понятная большинству и основанная на интересах общества, отображающая уклад жизни и мировоззрение современников. По массовой культуре можно судить об интересах и чаяниях людей. Творчество Добронравова, принятое и любимое советскими гражданами, может рассказать о том, чем они жили и что предпочитали. К сожалению, вспомнить какие-то шедевры современной массовой культуры не получается. Вряд ли сегодня найдется песня, которую поет вся страна. Что ж, пусть это будет признаком переходного периода. А любовь к песням Пахмутовой и Добронравова станет свидетельством того, что наш современник тоскует о нежности, об отваге и о дороге, идущей вдаль…
Светлана ЗАМЛЕЛОВА
