Skip to content
Top Menu
15.07.2025
  • О газете
  • Редакция
  • Блог редакции
  • Подписка
  • Правила поведения на сайте
  • Реклама
  • Старый сайт
  • Старый HTML сайт
Газета "Советская Россия"

Газета "Советская Россия"

Выпускается с июля 1956 года

 Версия сайта для слабовидящих
  • Главная
  • Новости
    • Главные новости
    • В мире
    • В потоке событий
    • Голос народа
    • Культура
    • Социальная хроника
    • Политика
    • Слово партнёрам
  • Номера
    • Все номера
    • 2023
    • 2022
    • 2021
    • 2020
  • Авторы
  • Об издании
    • О газете
    • Редакция
    • Блог редакции
    • Написать в редакцию
  • Подписка
  • Реклама
Main Menu
Улики

Логистика Осяткино

18.10.202306.05.2024 - 2 комментариев.
2
Поделились

Плохие дороги – бесконечная российская проблема. Актуальна она для любого региона страны: от Сочи до Калининграда и от Норильска до Чукотки. Кажется, самая плачевная ситуация – в Архангельской области. По данным Росстата, 74,2% трасс не отвечают нормативным требованиям. При этом дорожный фонд огромной территории почти в 590 тысяч километров в 2022 году составил всего 15,7 миллиарда рублей. Для сравнения, в Воронежской области, которая меньше в 11 раз, на дороги было выделено 21,5 миллиарда рублей. Больше всего страдают жители деревень и поселков. Любой дождь – весной, летом или осенью – превращает дороги в глиняное месиво, преодолеть которое не всегда под силу даже самой мощной технике. «Такие дела» отправились в Архангельскую область, чтобы рассказать, как в XXI веке жители поселка Осяткино и деревни Окуловской живут в условиях бездорожья.

 

***

На дорогу до Осяткина из Москвы нужно закладывать около двух дней. Точнее сказать нельзя. Сутки в поезде до города Котласа, плюс три часа на автобусе до Северной Двины, потом паромом до окружного райцентра – села Верхняя Тойма. А вот дальше – как карта ляжет. Оставшиеся 150 километров – расстояние от райцентра до Осяткина – большую часть года непредсказуемы.

С 2017 года в эту сторону не ходит даже рейсовый автобус: обанкротилось местное муниципальное предприятие, и жители остались без общественного транспорта. Единственная «ниточка», связывающая поселок с внешним миром, – пенсионер Владимир Калинин и его автопарк: видавшая виды «буханка», такая же «Нива» и крошечный вездеход «Каракат». Такой автопарк тут не роскошь, а необходимость – иначе трудный путь бездорожья не преодолеть.

Вместе с нами в Осяткино Владимир берет еще одного пассажира – Ивана, который приехал навестить мать. И, как мы понимаем позже, нам крупно повезло, что он оказался рядом. В день нашей встречи Владимиру стало плохо, и его из райцентра срочно увезли на скорой в Котлас. Ключи от своего транспорта он успел передать Ивану, и он стал нашим водителем. Добираться нужно на трех перекладных. 124 километра до поселка Кода мы преодолеваем за два с половиной часа по грунтовой дороге на «Ниве», Иван мчит и торопится. Из-за быстрой езды по неровному полотну машина дребезжит так, будто мы едем по взлетно-посадочной полосе на «кукурузнике». «Это еще хорошая дорога, – кричит во все легкие Иван. – Вот дальше начнется веселье».

В Коде мы пересаживаемся на вездеход. Выглядит он колоритно: между передними метровыми колесами двигатель и сиденье для водителя на открытом воздухе, а на задних колесах обшитая стальными листами небольшая кабинка для перевозки пассажиров.

Иван весел и постоянно шутит, но через пару километров и ему становится не до смеха. После недавних небольших дождей дорога превратилась в глиняное склизкое месиво, изрезанное колеей, которая достигает метра в высоту. В канавах стоит вода. Первые восемь километров мы сумели преодолеть за час.

Машина постоянно вязнет в грязи и воде. Колеса ныряют в колею так, что переднюю часть вездехода бросает вправо, а заднюю, с пассажирами и вещами, – влево. Иван пытается объехать широкую лужу, но правые колеса падают в глубокую колею. Машина плавно ложится набок и окончательно вязнет. Из двигателя валит густой дым, и через пару минут «Каракат» глохнет.

Иван обходит вездеход, держась за его бока, чтобы не упасть в глубокие канавы. Пытается его снова завести, но безрезультатно. Вызвать подмогу по телефону невозможно: сотовой связи в этом районе уже нет. Единственный вариант – возвращаться за помощью в Коду, но как? Мы остались втроем посреди глухой тайги. Гнетущую тишину периодически нарушают только редкие ругательства Ивана.

Нам везет и на этот раз. Через полчаса трудоемких усилий двигатель с надрывом все же издает рычание, и вязкая глина нехотя отпускает колеса машины.

Еще через пару километров такой же дороги мы пересаживаемся на «буханку», припаркованную на обочине. Поездка на «буханке» немного приятнее – напоминает режим стиральной машинки для деликатных тканей. УАЗ бодро подпрыгивает на неровной дороге, одновременно с нами подпрыгивают топор, лопата и канаты – непременные атрибуты каждого местного водителя, чтобы в случае чего нарубить веток, подложить их под колеса и вытащить машину из очередной ямы.

 

***

На месте Осяткина когда-то был хутор, куда из соседних деревень летом пригоняли скот на пастбища. Строиться поселок стал в начале 50-х, когда в здешних лесах государство решило заготавливать древесину. Сюда на заработки семьи потянулись со всего СССР. Построили школу на 150 человек, садик – на 90, баню, Дом быта и столовую, которая своими искусными поварами «гремела» на весь район. Продукты и мебель завозили на баржах по Пинеге, горючее, стройматериалы, сахарный песок, бочки с треской и маслом хранились в складах на берегу реки.

Родители Зинаиды Александровны приехали в Осяткино в 1953 году. Все семейное «богатство» влезло в одни сани: сундук с вещами, коза, сено и девятимесячная девочка.

Чтобы не возиться с дорогами, но при этом связать поселок с большой землей, власти решили запустить авиасообщение. Зинаида Александровна вспоминает, как с одноклассниками на уроках труда ходила расчищать будущий аэродром от камней, веток и корней деревьев. Когда в начале 70-х в Осяткино прилетел первый самолет Ан-2, сбежался весь поселок. Добраться до райцентра стало легко – всего за 45 минут, билет стоил копейки. К тому времени поселок процветал, население неуклонно росло и в лучшие времена насчитывало около 800 человек.

«Аэродром построили, а на перспективу, на будущее не загадывали, – вздыхает Зинаида Александровна. – Тогда всем нам казалось, что самолеты будут летать всегда, поэтому дорога никого и не волновала».

Но в начале 90-х все изменилось: закрылся лесопункт, не стало работы, а через пару лет прекратилось и воздушное сообщение. Жизнь разделилась на до и после – с последним самолетом исчезла связь с большой землей, и для государства местные жители будто перестали существовать.

Осяткино очень живописно. Деревянные дома на высоком берегу прячутся между высокими соснами и березами. Бор вокруг выстлан белым мхом, в котором горстями можно собирать чернику, бруснику и дорогие грибы – боровики. Холм с белоснежным песком омывает полноводная Пинега.

Сейчас в поселке по документам прописано более 120 человек, а постоянно проживает около 80. Есть три магазина, почта, пекарня, начальная школа и фельдшерский пункт.

О том, что еще 30 лет назад тут кипела жизнь, напоминает только одинокая табличка «Лесопункт» на одном из домов.

Когда стало известно, что в Осяткино едут журналисты, жители решили устроить встречу в клубе. Его отстроили своими руками на месте прежнего Дома быта: установили печку, поклеили новые обои, соорудили небольшую сцену и повесили кремовые занавески.

Местные жители сначала смотрели на нас с недоверием, но вскоре наперебой стали рассказывать о самом главном.

«После последнего самолета мы десятилетиями пользовались лесной дорогой, ее даже на карте нет, – рассказывает Зинаида Александровна. – На «Урале» доезжали до реки Илеши – она непокорная, если поднимется, то вброд не переедешь». Поэтому пересаживались на лодку, а дальше – на «буханке» до райцентра. Если нужно было добраться до Котласа или Архангельска, приходилось ездить в ночь, чтобы успеть в Верхнюю Тойму на утренний автобус. Каждая поездка могла обернуться чем угодно.

«Как-то раз поехали мы с дочкой, – вспоминает Зинаида Александровна. – Нас довезли до Илеши глубокой ночью, река сильно разлилась, и вода стояла прям вровень с краями самодельной лодки. Вокруг темень, фонариком только светим. Я говорю: «Давайте вместе сядем в лодку. Раз утонем, то хоть все вместе».

Сейчас по той дороге стараются не ездить – слишком опасно. На некоторых участках установлены настилы из брусьев, которые со временем пришли в плачевное состояние. «Обычные машины проехать там в принципе не могут, – объясняет 40-летняя Марина Мельникова. – А на больших не ездят – боятся провалиться».

Дорогой, по которой мы добирались в Осяткино, раньше пользовались в основном зимой. Проехать по ней без проблем можно только после того, как «придет Дедушка Мороз» и дорожное полотно схватится. Но в остальную часть года – весной, летом и осенью – достаточно небольшого дождя, чтобы километры пути стали непроходимыми. Собственно, по документам дорога и числится зимником. Тем не менее она более безопасна, и сейчас местные пользуются ею круглый год, – конечно, если получается проехать.

Старая автобусная остановка одиноко стоит между клубом и почтой в центре деревни. Внутри виднеется игральный стол, который притащили подростки. Снаружи синяя краска выцвела и облупилась, яркий цвет сохранился только на небольшой полосе под шифером.

«Мы в 2010 году ее красили, – говорит Марина. – Надо бы, наверное, и сейчас ее в нормальный вид привести. Но зачем? Автобус же больше не ездит».

Десятилетиями жители пишут жалобы чиновникам на бездорожье. Но власти справиться с ним не могут до сих пор: недостаток финансирования, говорят.

«Мы и в газеты писали, и главе района, и губернатору, и дорожникам, – перечисляет Марина. – «У вас зимник», – отвечают они».

«Зимник, зимник… Вот прицепились, – в сердцах перекрикивает ее другая женщина. – А нам же надо и летник!»

Последние несколько лет зимник все же пытаются ремонтировать. Сейчас это делает Архангельскавтодор: на некоторых участках проводит водоотвод, оканавливает и отсыпает песком. «Много отремонтировали, отсыпали все хорошо, – признает Марина Мельникова. – Только как пройдут дожди, даже легковушки превращают этот ремонт в непроходимое месиво, как пару месяцев назад, в июне».

Поэтому УАЗы и старые ЗИЛы тут в безоговорочном почете. Но такую роскошь себе могут позволить единицы. После прекращения редкого, но все же регулярного автобусного сообщения стало совсем худо. Впрочем, и раньше было нелегко. До отдаленных деревень ходил один автобус, вспоминает дочь Зинаиды Александровны, Татьяна: «Все набивались, как селедки в бочку, да еще с сумками. Вообще не сядешь, а ехать ведь несколько часов. Мы делали так: я садилась в автобус у нас в поселке и ехала до конечной, чтобы на обратном пути выйти и уступить место маме. Ей нужно было добираться на работу».

Когда прекратил ходить автобус, у жителей Осяткина осталась одна надежда – Владимир Калинин. Летом, когда в поселок приезжает молодежь навестить родных, попасть к Владимиру «на рейс» невозможно: запись начинается за несколько месяцев и уже весной его телефон разрывается от звонков. Калинин аккуратно вносит фамилии пассажиров в специальную тетрадь. Один рейс – восемь тысяч, эту сумму делят на пассажиров, которые заполняют «буханку», – максимум девять человек. В любом случае для местных это большая сумма.

Большую же часть года Владимир ездит «по заполняемости». «Если срочно надо ехать, то оплачиваешь все места в машине, – поясняет Зинаида Александровна. – Но нет загрузки – он и не едет. Ему же невыгодно».

«Конечно, шикарно, что дорогу пытаются ремонтировать. Раньше она почти вся была непроезжая, – говорит Марина Мельникова. – Но надо ее довести до ума, чтобы в любое время года мы могли выехать в район. А этого все не происходит. Мы-то здесь хотим жить, хотим, чтобы жизнь продолжалась в деревнях наших. Чтобы дети наши и внуки могли жить здесь и не уезжали, чтобы все работало и ничего не закрывалось». «Мы живем как аборигены тут, – вторит ей голос из зала. – Даже мобильной сети у нас нет».

Единственная связь в поселке – тоже «пережиток» советских времен – стационарные телефоны. Есть они почти у каждого, номера друг друга и даже жителей из соседних деревень помнят наизусть. В школе и на почте работает спутниковый интернет. Некоторые жители даже установили тарелки у себя на домах, но для большинства это непозволительная роскошь.

Чтобы сделать свою жизнь хоть чуточку веселее, в поселке организовали женсовет. Его председатель, тоже Марина Мельникова, загибает пальцы: «Поздравляем с юбилеями жителей, акции проводим 9 мая, 22 июня. 4 ноября – День скандинавской ходьбы. Еще субботники на кладбище. Раньше поселок весь прибирали, но это неблагодарный труд – все вон валится, рушится».

Помимо общественной деятельности, Марина работает начальником местного почтового отделения: «На мне тут всё. Если я уйду, то, наверное, почту в поселке закроют. Никто не хочет идти – зарплата маленькая, 15 тысяч».

Трудится она три дня в неделю – чаще тут и не нужно. Раньше письма и посылки привозили на рейсовом автобусе дважды в неделю, а сейчас расписание почтовых завозов зависит от состояния дороги.

С этого года в Осяткине работает только младшая школа, в ней остались четыре ученика и один учитель. Средние и старшие классы учить некому. Поэтому дети начиная с шестого класса отправляются за 50 километров в деревню Окуловскую, где живут неделю в пришкольном интернате. Каждый понедельник ребята просыпаются в пять утра, чистят зубы, собирают вещи, завтракают, а в шесть за ними заезжает автобус.

Мы проделали этот путь вместе с ними. Поездка проходит в тишине, сонные подростки молча смотрят в окно. Каждые пять минут вместе с автобусом мы подпрыгиваем вверх на полметра. Не отводя взгляда от соснового бора за окном, дети привычными движениями придерживают рюкзаки и упираются в спинку переднего кресла на каждой выбоине.

Путь лежит через две реки: небольшую Выю и полноводную Пинегу. Обычно их пересекают вброд. Но в период половодья – а оно здесь бывает не только весной, но и осенью – через Пинегу приходится переправляться на маленькой лодке директора школы. Путешествие это всегда непредсказуемо и может быть опасным.

«Машина довозит детей до реки, они садятся в лодку, а с другой стороны их ждет автобус и довозит до нас, – рассказывает директор школы 55-летний Сергей Малеев. – Осенью, во время ледостава, по рекам идет много ледяной шуги, забереги появляются. А весной, во время ледохода, вода несет много осколков треснувшего льда. В это время перевозить по реке опасно. Поэтому две-три недели ребятам приходится пережидать в интернате. Иногда меньше, иногда больше – зависит от погодных условий».

В деревне Окуловской раньше был совхоз, который закрылся после распада СССР. Сейчас тут живет не более 100 человек. В местной школе учатся 25 детей, поэтому обучение практически индивидуальное: в пятом, шестом и девятом классах по два ученика, а в седьмом и десятом – по три. Праздничного выпускного в этом году не будет: в 11-м классе нет ни одного ученика.

За десять минут до начала занятий дети сбегаются в коридор. Разнарядку от федерального Минпросвещения по патриотическим линейкам выполняют тут неукоснительно. Каждый понедельник дети, маршируя по скрипящим половицам, выносят российский флаг и под магнитофонную запись поют гимн вместе с учителями. Слова знает каждый. После этого учебную неделю можно считать открытой.

Перед линейкой жена директора Лариса Малеева проводит нам небольшую экскурсию. «Вот кабинет немецкого языка, а вот – истории, а тут у нас физика, – быстро пробегается по классам бойкая женщина невысокого роста. – А тут у нас информатика, компьютеры, электронная доска, которую мы пока не вполне освоили».

Школа – деревянное длинное здание, стены внутри выкрашены белой и зеленой краской, которая облупилась в некоторых местах. Вдоль стен на скамейках лежат шахматы и несколько коробок с бумажными флагами разных стран мира. На стенах закреплены доски. На одной – поименные списки выпускников школы с 1981 года. На другой – черно-белые фотографии из первых училищ Верхнетоемского района: учителя в валенках и пальто на уличной скамейке, девочки в классе с большими бантами и в белых передниках. Складывается ощущение, что прошлое тут застыло.

«Все надо выбивать, пробивать и выпрашивать, – показывает следы от дождевых подтеков на потолке Сергей Малеев. – Просто так ничего не получишь. В 2010-х годах была модернизация системы образования, и нам удалось получить новые шкафы, парты и компьютеры. Сейчас пишем ходатайства о финансировании, присылаем сметы на ремонт. Но денег не дают».

Учителей в школе не хватает. «Мы ищем, приглашаем к нам на работу. Но молодые отказываются. А кто к нам захочет ехать, если проехать нельзя – дороги-то у нас нет? Нам же деваться некуда – машины гнутся, рвутся, ремонтировать их очень дорого, приходится самим», – вздыхает Малеев, и в его голосе звучит печаль.

За несколько дней перед нашим приездом случилось очередное ЧП: сломался школьный автобус. Повез школьников домой в Осяткино, а на обратном пути – всё. Водитель с сопровождающим (по одиночке тут не ездят) шли несколько километров в деревню за помощью. Повезло, что автобус был без детей.

Помимо сломанной техники, возникают проблемы и посерьезнее. Продукты в магазины из райцентра доставляют по этой же дороге. Осенью и весной из-за распутицы сообщения нет месяцами, поэтому сельчане уже привыкли заранее запасаться необходимым: крупами, мукой, маслом, чаем, солью и сахаром. «Но детей же не будешь кормить только сухпайком и грибами из леса – нужно меню, которое согласовал Роспотребнадзор, – разводит руками Малеев. – На этот период магазин держит специально для нас в заморозке мясо, рыбу и куру. Но те же фрукты, овощи кончаются быстро, и на какое-то время ребята остаются без них».

На полке в кабинете у Малеева стоит отдельная толстая папка. В ней – десятки обращений и жалоб чиновникам на состояние, а точнее отсутствие, дороги. Сначала обращения были формальными, но в последние годы сдерживать эмоции Сергею все сложнее. «Мы не являемся жителями района или мы не люди? – пишет он в очередной жалобе районному прокурору. – К нам дороги нет, одно направление. И вообще-то мы живем здесь, и мы такие же граждане России и имеем все права, как другие жители Российской Федерации».

Бездорожье обернулось для Сергея личной бедой. Два года назад умер его родной брат – не успели довезти до больницы.

Медицина тут отдельная тема. Машины скорой помощи сюда не ездят – слишком сложно добираться. В обоих поселках есть фельдшерские пункты, но нет оборудования. Прием сводится к обычному осмотру. Фельдшер может сделать кардиограмму, поставить капельницу и выписать таблетки. Еще перед сезоном гриппа поставить прививку. Все остальные проблемы нужно решать самим. В экстренных случаях надо вызывать санавиацию из Архангельска. По данным областного министерства здравоохранения, с начала 2023 года санрейсы прилетали сюда шесть раз. «Учитель физики попал в ДТП на мотоцикле, – говорит Сергей Малеев. – Лежал тут сутки под капельницей, а санрейс прилетел только на следующий день». Учителю повезло. Его удалось спасти.

Полноценное медицинское обследование – роскошь. Местным приходится самостоятельно ездить в Верхнюю Тойму. Нужно не только подстраиваться под расписание врачей в райцентре, но и учитывать состояние дороги и закладывать деньги на машину туда и обратно. «Проснулась утром – и не вижу ничего одним глазом, – рассказывает 69-летняя Любовь Докунина из Осяткина. – Стало страшно. Пришлось отдать восемь тысяч за дорогу. Прошла врачей, мне выдали направление на операцию в Архангельск. Потом еще одна поездка – для анализов. И только потом – операция. А это еще одна поездка».

Заведующей фельдшерским пунктом в Окуловской Лине Чебуриной 63 года, 42 из них она лечит земляков. Раньше тут была двухэтажная участковая больница, но десять лет назад закрылась. С тех пор Лина осталась за главную и единственную, ей в помощь – только водитель и уборщица. Чтобы описать свою работу, Лина рассказывает обычный случай из практики: «Пришел пациент с острой болью в животе. Я приняла решение везти его в ближайшую больницу, до нее 215 километров и еще река на пути. Мы попытались форсировать реку вброд. На середине «буханка» заглохла и всплыла, в салон хлынула вода и заполнила его наполовину. Пациент сидит на стульчике согнувшись, дрожит. Удалось поймать сотовый сигнал и дозвониться до соседнего поселка, через 20 минут приехала помощь на тракторе. Водителю пришлось вылезать из залитой машины в ледяную реку, чтобы зацепить трос. Машину вытащили, всех согрели, напоили чаем, а пациента довезли до больницы. Через восемь дней мужчина скончался. Я так и не знаю, почему. Нам не сообщают».

Лина и хотела бы уйти на пенсию, но не может. Кандидатур для замены нет, а если уйдет она, то не только фельдшерский пункт, но и аптеку при нем закроют – «даже анальгин купить будет негде».

«Почему молодые не едут сюда? – спрашивает Лина и сама отвечает: – Не каждый готов взять на себя столько ответственности. В городе врач не поставит диагноз, пока пациент не пройдет обследование, а тут придет ко мне пациент и скажет, что у него живот болит. Вот сиди и гадай, что у него там в животе. И, конечно, дорога к нам их страшит».

А для местных жителей это не просто дорога – это уже путь.

Молодые кадры ехать сюда не хотят, а местная молодежь уезжает. Людей до 40 лет в поселках можно пересчитать по пальцам. После школы юноши и девушки поступают в городские вузы, обратно возвращаются единицы. Работы практически нет, а та, что есть, не из легких. Но жители постарше уезжать из этих мест не хотят.

Любовь Докунина практически всю жизнь провела в этих краях. После школы отучилась в агротехникуме, затем работала агрономом в Окуловской. Потом вышла замуж и переехала в Осяткино. «Я когда приезжаю в гости к дочке в город, считаю дни до отъезда обратно, – говорит она. – Дочка, конечно, обижается. Но в городе так громко, а у нас тишина. И такая природа красивая. Мы поэтому и уезжать не хотим». Потом после небольшой паузы добавляет: «Красиво. Очень красиво. Но на природе одной не выживешь».

Приспособиться к природе пришлось и школьному бухгалтеру Людмиле. В свое время она отучилась в Окуловской, а за высшим образованием поехала в Архангельск, где осталась жить. Год назад после трагедии в семье она с мужем и сыном вернулась в деревню «на реабилитацию». «Я привыкла к городу, – признается Людмила. – Мне нужен комфортный туалет и душ. Мне нужно сходить в строймаркет, чтобы купить для окна какую-нибудь штучку. И желательно прямо здесь и сейчас. В деревне этого всего нет».

Впрочем, между городской жизнью и деревенской больше общего, чем может показаться на первый взгляд, говорит она: «Дом – работа – дом. В городе раз в квартал выйдешь с ребенком в театр кукол, кино какое-то. Так тут то же самое, получается, только ехать сложнее и дольше. Вот мы в июне ездили в город, ходили в кафешку, детский парк. Я себе галочку поставила, и можно дальше спокойно жить у нас. Главное – быть оптимистом в нашей деревне».

Людмила любит рассказывать историю, которая с ней приключилась много лет назад во время отдыха на Майорке. «Мы отдыхали на другой стороне острова, в 60 километрах от аэропорта, – вспоминает она. – Таксист всю дорогу ворчал: «Господи, в какую даль вы забрались, а если пожилой повезет» – и дальше всё «бу-бу-бу» да «бу-бу-бу». И ведь едет же по дороге отличной и асфальту нормальному. Я уж сидела и молчала. Представляете, для кого-то 60 километров по асфальту в удобной машине – проблема. В таком случае нам памятники нужно ставить, получается».

 

***

Перед командировкой я пыталась договориться о встрече с главой Верхнетоемского муниципального округа Сергеем Гуцало, чтобы из первых рук узнать, почему власти годами не могут решить проблему с дорогой. Он сухо мне ответил в соцсетях, что уже в курсе нашей поездки, и добавил: «Проблемой мы занимаемся совместно с Архангельскавтодором. Не совсем понимаю суть вашей поездки! Если создать резонанс, то его и так хватает! Писать надо было раньше, когда дорога отсутствовала от слова «совсем». Но все же встретиться согласился, а потом перестал отвечать на сообщения.

Уже после поездки «Такие дела» отправили в администрацию официальный запрос. Через пару дней Сергей Гуцало перезвонил: «Мы бы с радостью возобновили рейсовый автобус, но нет водителей. Вот я лично возить не буду. Если водитель будет жить в Верхней Тойме, машина в два раза больше будет кататься, а это все деньги. Водитель должен быть там, на месте, а там их нет».

На вопрос о состоянии дороги глава округа ответил, что основные работы ведутся уже пять лет. «Если сейчас вы ездили и там был участок в километр непроезжий, то в прошлом году таких было 12 километров. На этот непроезжий участок у нас есть договоренность с Архангельскавтодором, чтобы его довести до ума. В следующем году будет лучше дорога. То, что я уже трачу три часа летом на дорогу от Верхней Тоймы до поселков, – это очень хороший результат. Раньше было шесть-семь часов… Стоимость километра дороги – порядка трех-пяти миллионов. Ну умножьте вы стоимость километра на 200 километров этой дороги».

Дорога в деревни – регионального значения, и отвечает за нее Архангельскавтодор. «Такие дела» также направили запрос агентству, там ответили, что переводить зимник в дорогу круглогодичного действия пока не планируют. Для этого потребуется построить новую дорогу стоимостью более 1,5 миллиарда рублей: «Предусмотреть все необходимые мероприятия для устойчивой и бесперебойной работы автодороги возможно только после проведения изыскательских работ, разработки проектно-сметной документации и ее реализации. Из-за недостаточности финансирования проектирование и реализация проекта не предусмотрены».

 

Анна ВАСИЛЬЕВА

Другие материалы номера

  • Эффективное партнерство
  • Что всплывает после потопа
  • Фермер в капкане зерновой сделки
  • Скрытая война без оружия и рубежей
  • Ради всего человечества
  • Поговорим или поможем?
  • Паритета не было
  • Нобелевская речь Михаила Шолохова
  • Не под седлом и без узды
  • Крестопад
  • Бюджет тупикового курса

Похожие новости

Лучше позже, чем никогда…

28.05.2025

Киев атакуют вирусы

28.05.2025

Цена войны

28.05.2025

Навигация по записям

Предыдущая новость Что всплывает после потопа
Следующая новость Нобелевская речь Михаила Шолохова

Свежий номер

  • №76 (15632), 15 июля 2025 г.

    №76 (15632), 15 июля 2025 г.

    15.07.2025

Календарь публикаций

Октябрь 2023
Пн Вт Ср Чт Пт Сб Вс
 1
2345678
9101112131415
16171819202122
23242526272829
3031  
« Сен   Ноя »

Архив номеров

Октябрь 2023
Пн Вт Ср Чт Пт Сб Вс
 1
2345678
9101112131415
16171819202122
23242526272829
3031  
« Сен   Ноя »

Опрос

Подорожание чего Вы сильнее всего ощутили в последнее время?

Просмотреть результаты

Загрузка ... Загрузка ...

Мы в соц.сетях




Блог редакции

  • Как стать участником форума (комментатором) на сайте. Подробная инструкция
  • Требуется ваша помощь!
  • Обновляем сайт
  • Готовимся к переезду

Свежие комментарии

  • indago2020 к записи Роман Лябихов подал документы в облизбирком
  • Victorovich к записи Коммунисты утвердили кандидатов на выборы
  • Victorovich к записи Дональд Трамп о долларе: «Ослаблять нельзя укреплять»
  • Victorovich к записи Дональд Трамп о долларе: «Ослаблять нельзя укреплять»
  • Victorovich к записи Дональд Трамп о долларе: «Ослаблять нельзя укреплять»

Слово партнёрам

  • Домашний интернет от Билайн: надёжность, скорость и удобство без компромиссов

  • Домашний интернет для пенсионеров: подключение без лишних затрат и сложностей

  • Стоит ли покупать 15 iPhone?

  • Малый бизнес в регионах: форпост экономического роста

  • Почему важно учить подростков кибергигиене уже сегодня

Праздники

Событий не найдено.

Об издании

Газета «Советская Россия»

Свидетельство о регистрации СМИ №01218 от 29.06.1992

Главный редактор: В. Чикин

Разработка

Сайт создан в Site Works

ВОЗРАСТНОЕ ОГРАНИЧЕНИЕ

21+

Меню

  • О газете
  • Редакция
  • Блог редакции
  • Подписка
  • Правила поведения на сайте
  • Реклама
  • Старый сайт
  • Старый HTML сайт
Авторсие права: © 2025 Газета "Советская Россия".
Работает на Wordpress
Главная
Вход
Вход
Регистрация
Регистрация
Авторизация
Регистрация
*
*
Войти, используя социальный аккаунт
Вход Потеряли пароль ?
Авторизация
Регистрация
*
*
*
Пароль не введен
*
Войти, используя социальный аккаунт
Зарегистрироваться
Авторизация Регистрация
Генерация пароля
Получить новый пароль