Как я съездила в села Коми и нашла женщин, выросших в матриархате.
Дарья (справа) берет интервью у этнографа Натальи Макаровой
Мне предстояла поездка в небольшую экспедицию в Ижемский район Республики Коми (600 км от Сыктывкара). Хотелось снять видеосюжет о явлении коми языка – матчестве вместо отчества в именах некоторых людей. Но наткнулась не просто на остатки этой традиции, а на живое воплощение матриархального уклада жизни в маленьких деревнях. Впервые сюжет вышел в начале октября на канале «Что будет?», который ведут сыктывкарские блогеры.
Переехав в Сыктывкар и начав работать в «Револьт-центре», я решила в 2019 году устроить фестиваль. Я хотела сделать его с национальным уклоном, с упором на изучение жизни женщин Коми. Потом увидела герб Республики Коми и удивилась, увидев на нем женщину-птицу. Коллеги рассказали, что в коми культуре женщина играла большую роль, а у людей могли быть матчества – родовые имена по матери. Тогда я захотела поискать матчества в отдаленных деревнях.
Матчество – производное от имени матери, которое образуется по аналогии с отчеством: «Юлиевна» или «Юлиевич» от Юлия и так далее. Это малораспространенная практика. Матчество можно использовать в официальных документах.
В языке коми структура имени другая: имя человека ставится в самый конец, а перед ним идут имя отца, деда, иногда нескольких других поколений. Чтобы проявить уважение к человеку, к нему можно обратиться по полному имени. Пример – Иван Ващ Толь, то есть «Анатолий Васильевич, внук Ивана».
Мы с оператором Кириллом Шучалиным хотели отъехать подальше от Сыктывкара, а район выбрали почти случайно. Оказалось, что все сделали правильно. В этом районе есть настоящий матриархат: женщины могут быть главами семей и семейного дела.
Для наших героев матриархат – не про угнетение одной группы лиц другой, а про ответственность, которую женщина в семье берет на себя. Например, когда мужчина уезжает на вахтовую работу и женщина остается главой дома. Или работает вместе с ним и берет на себя ответственность за семейное дело.
Одна из героинь сюжета – оленеводка и поэтесса Татьяна Канева. Они с мужем равные партнеры: вместе построили дом, пасут оленей, занимаются хозяйством. Ее стихотворения на коми языке набирают по 200 восторженных откликов в соцсети. Благодаря таким женщинам в семье у человека может появиться матчество – наименование по женщине. Еще матчество может появиться, если в семье не было отца или если у женщины в семье было более уникальное имя, чем у мужчины, – для удобства различения людей в одной деревне, где, как правило, одинаковые фамилии и всего несколько имен.
Другая героиня по паспорту записана как Марина Серафимовна, но в родной деревне ее знают как Паршу Нину Марину – Марину, дочь Нины Парфеновны. Марина росла в неполной семье, а ее мать была очень авторитетной и уважаемой в деревне, поэтому Марина получила матчество.
Когда сюжет вышел, я разослала его всем героям. Я ожидала, что они разозлятся, ведь мы рассказываем о главенстве женщин. Но они обрадовались. Написали, как важно зафиксировать эту часть культуры.
Мне кажется, некоторые люди даже не совсем понимали, насколько это важно. Матриархат для них – естественная часть жизни, они не стыдятся того, что женщина может быть главной. Этому способствовала культура коми в широком понимании: на этой территории было язычество, где главным божеством была женщина – Зарань Ань (Золотая Баба).
Меня невероятно вдохновила эта история, потому что мы ехали искать остатки матчества, а в итоге нашли настоящие сокровища в виде матриархата. Мне всегда было интересно узнать, был ли вообще матриархат, как он выглядел, как его трактуют современные женщины.
Здесь можно найти разных героинь, они все взрослые и очень разумные. Это проявляется в образе их мышления, в том, как они видят брак, разделение обязанностей и ответственности, свои возможности. Это очень меня вдохновляет. Я хочу узнать, как себя чувствуют женщины, выросшие в матриархате, которые привыкли к совершенно другой роли. Я хочу изучить, как работает такая гендерная социализация. Девушки из моего окружения росли в другой среде. Им говорили: ты должна выйти замуж, ты должна родить. Мне хочется, чтобы об истории матриархата в России узнавало как можно больше людей: это поможет им узнать о своей идентичности, о своей истории, больше узнать о самих себе.
Приятно поразили меня коми чаты, где сидит молодежь: люди просто со стульев попадали, ведь я для них открыла новую страницу из их жизни, из их прошлого. И это очень круто – показывать людям часть их идентичности, про которую они могли никогда не подумать. Мы показываем маленькую коми деревню с суперсильными женщинами, какими они и должны быть. Я думаю, нам больше нужно заявлять о том, что женщина – такая же крутая, такая же сильная, такая же ответственная и может конкурировать абсолютно на всех уровнях с мужчинами.
Уезжаешь буквально на шесть часов от города и встречаешь совсем другую жизнь. Люди в деревнях говорят, читают, думают на коми. Еще в этом языке есть диалекты. В столицах идентичность не сохраняется. Во время съемок я узнала, что в Ижме возвращается изучение коми языка в школах, в отличие от Сыктывкара, и все дети в Ижме разговаривают на коми. Мне кажется, это путь к возвращению себя.
Когда мы ездили по деревням, я увидела, что оттуда можно на пароме добраться до города Нарьян-Мара [центра Ненецкого автономного округа]. Хочу обязательно туда добраться – у меня появилась идея для следующего фильма. Есть такое понятие «Русский Север». Никому не понятно, что это такое. Часто Коми называют Русским Севером, но ведь в республике живут не только русские. Хочется объехать этот север через Нарьян-Мар до Архангельска, узнать, считают ли живущие там люди себя русскими и как относятся к концепции Русского Севера. Мне кажется, этот термин стирает идентичности людей, живущих на этой территории. Это стирание началось после СССР, в девяностые, когда в Коми уничтожался оленеводческий промысел.
Дарья Ананьева
