О том, что есть такая штука, называемая «ключевой ставкой», сегодня в России знают даже малые дети и самые древние старики. Банк России заявляет, что для него главнейшей задачей является «таргетирование инфляции», и ради ее решения он готов расшибиться в лепешку. Все остальные задачи и функции Банка России (имеющего помимо всего статус финансового мегарегулятора) давно уже отошли на второй и третий план.
Воюет с инфляцией Банк России с помощью единственно известного ему инструмента, называемого ключевой ставкой. Раньше этот инструмент назывался «ставкой рефинансирования». Это величина процента, под который Банк России может кредитовать коммерческие банки. Понятно, что ключевая ставка Банка России определяет погоду на денежном и финансовом рынке страны. От ключевой ставки зависят процентные ставки по активным и пассивным операциям коммерческих банков, а также ценных бумаг, обращающихся на биржевом и внебиржевом рынках. Окончательно современная денежно-кредитная политика (ДКП) Банка России сложилась десять лет назад, когда у руля отечественного Центробанка встала Эльвира Набиуллина. Она сама ничего не придумывала, а внедрила в жизнь ту модель ДКП, которая еще с конца прошлого века навязывалась Международным валютным фондом всем Центробанкам, в первую очередь ЦБ развивающихся стран и стран с переходными экономиками (т.е. бывшим социалистическим странам).
Но вот незадача. Банк России уже десять лет напряженно занимается «таргетированием инфляции» (доведением ее до целевого значения в 4 процента), но успехи очень скромные. За десятилетие были лишь два года, когда инфляция была в пределах нормы: 2017 г. – 2,52% и 2019 г. – 3,05%. Остальные восемь лет добиться нормы не удавалось. Причем норма в отдельные годы «перевыполнялась» в два и даже три раза. Так, в 2015 году годовая инфляция составила 12,91%. А в прошлом году она равнялась 11,92%. Что-то тут не так. Но руководство Банк России продолжает с упорством, достойным удивления, «таргетировать» инфляцию с помощью ключевой ставки.
Вот, например, в прошлом году Банк России в последний день февраля поднял ставку аж до 20%. И до конца 2022 года она держалась на высоких уровнях (не ниже 7,5%). И что: сумели подавить инфляцию? – Нет. Выше я отметил, что по итогам прошлого года она чуть-чуть не дотянула до 12 процентов. В этом году Банк России также неоднократно повышал ключевую ставку. 15 августа ключевая ставка была резко повышена с 8,50% до 12,00%. Причем, объяснение этого повышения со стороны Банка России было каким-то невнятным. То ли это было сделано для подавления инфляции, то ли для того, чтобы остановить стремительную девальвацию рубля, курс которого в середине августа провалился пробил планку в 100 рублей за доллар США. 18.09.23 ставка была повышена до 13%, а в конце октября – до 15,00%. Но инфляция никуда исчезать не собиралась и не собирается. Судите сами: индекс цен (с помощью которого измеряется инфляция) в августе равнялся 0,28% (прирост цен на месячной основе); а в сентябре этот индекс подскочил до 0,87%.
Любой врач, прописывающие пациенту таблетки, внимательно следит за состоянием здоровья больного. И если у последнего возникают какие-то негативные явления в организме, врач прописанное лекарство отменяет. И ищет ему какую-то замену. Но Банк России напоминает врача, который будет кормить пациента таблетками, даже если видно невооруженным глазом, что больной начинает мучаться и еще сильнее недомогать. Банк России будет лечить своего пациента таблетками под названием «ключевая ставка» вплоть до летального исхода пациента.
К сожалению, сегодня в Банке России перестали понимать самые элементарные законы и механизмы экономики. Ту же инфляцию руководители ЦБ будут вам объяснять с помощью заумных терминов (типа «трансмиссионный механизм денежно-кредитной политики», «заякоренность инфляционных ожиданий», «релевантный показатель», «трансфертная кривая» и т.п.), сложноподчиненных предложений из пятидесяти слов, различных графиков, схем и формул. Вот, например, Банк России не так давно опубликовал документ под названием «ОБЗОР ДЕНЕЖНО-КРЕДИТНОЙ ПОЛИТИКИ. Доклад для общественных консультаций. Май 2023» (https://www.cbr.ru/Content/Document/File/146814/Consultation_Paper_18052023.pdf). Приведу фрагмент документа: «В то же время в точечном формате решить проблему недостаточной определенности пространства значений инфляции вокруг точки, соответствующих цели, потенциально может формализация гибкого критерия отклонения инфляции от цели, включающего как размер, так и продолжительность допустимого отклонения. Наличие такого критерия для России может немного уменьшить гибкость денежно-кредитной политики, но одновременно несколько улучшить понимание обществом решений по денежно-кредитной политике». Интересно, сколько граждан, рискнувших изучить документ, поймут подобный фрагмент? Авторы полагают, что «формализация гибкого критерия отклонения инфляции от цели, включающего как размер, так и продолжительность допустимого отклонения» приблизят простого человека к пониманию политики Банка России.
Вспоминаю, как мне еще в конце 1960-х годов в институте объясняли, что такое инфляция. Это результат нарушения баланса между денежной и товарной массами в пользу денежной массы. Если на наоборот, то это уже дефляция. И Центральный банк, отвечающий за поддержание стабильности национальной денежной единицы, должен вместе с другими институтами государства, поддерживать этот баланс. И совсем не обязательно сокращать денежную массу, когда она начинает перевешивать товарную. Можно даже еще больше увеличить денежную массу, но при этом прирост товарной массы должен быть еще большим. А для этого важно следить не только за величиной денежной массы, но и за эффективностью вбрасываемых в обращение денег. Каждый эмитируемый рубль должен создавать товаров стоимостью как минимум в один рубль. В Советском Союзе была такая денежно-кредитная система, которая гарантировала, что эмитируемые Государственным банком СССР рубли дойдут до реального сектора экономики, обеспечат инвестиции в создание новых производственных фондов и пополнение оборотного капитала. В этом Госбанку СССР оказывали содействие специализированные государственные банки. В частности, Промстройбанк, который контролировал целевое использование и эффективность каждого рубля, который он получал от Госбанка СССР или из государственной казны (Минфина СССР). Для контроля за равновесием денежной и товарной массы в масштабах всего государства использовались денежные и товарные балансы, которые разрабатывались Госпланом вместе с Госбанком и Минфином.
А теперь вернемся в сегодняшний день. 31 октября Банк России опубликовал ежемесячный обзор денежной массы в экономике РФ. На 1 октября 2023 года величина денежного агрегата М2 (сумма наличных и безналичных денег в обращении) составила 90.597,3 млрд руб. Округленно 90,6 трлн руб. На начало сентября этот показатель равнялся 90,1 трлн руб. А на начало 2023 года – 82,4 трлн руб.
Итак, за месяц прирост денежной массы составил примерно 0,5 трлн руб., за три квартала (январь – сентябрь) – 8,2 трлн руб. Если сравнивать величину денежного агрегата М2 по состоянию на 1 октября 2023 года с показателем на 1 октября 2022 года, то прирост денежной массы на годовой основе составил аж 20,6 процентов!
А как развивалась экономика России за этот год? За январь-сентябрь 2023 года министерство оценило рост экономики РФ (прирост ВВП) в 2,8%. А если взять целый год с 1 октября 2022 г. по 1 октября 2023 г., то прирост ВВП составил примерно 2,5%.
Итак, мы имеем простую пропорцию: годовой прирост товаров и услуг 2,5 процента, а прирост денежной массы за то же время превысил 20 процентов Как же тут не быть инфляции при столь опережающем росте денежной массы! Кстати, при таком раскладе даже удивительно, что инфляция на годовой основе Банком России оценивается в районе 7 процентов. Инфляция по логике должна как минимум должна быть вдвое выше. А все дело в том, что сегодня инфляцию нельзя измерять только индексами цен определенного набора товаров. Ведь значительная часть всех денег крутится не на рынках товаров и услуг. Они устремляются на финансовые рынки, прежде всего фондовую биржу. И те пузыри, которые там образуются, и представляют собой самую главную форму инфляцию, которую сегодня многие профессиональные экономисты (и уже тем более руководители Банка России) в упор замечать не желают. В те времена, когда я учился, нам профессора еще ничего не говорили про эту «биржевую инфляцию», поскольку она появилась уже во второй половине 1970-х годов, когда был отменен золотодолларовый стандарт, что дало старт бурному развитию финансовых рынков.
По ходу отмечу, что пока будут существовать игорные заведения под названием «фондовые биржи», инфляцию до конца уничтожить нельзя. Серьезную борьбу с инфляцией следует начинать с закрытия игорных заведений.
Вернусь к статистике денежной массы Банка России. В течение года (с 1 октября 2022 г. по 1 октября 2023 г.) наличная денежная масса выросла с 14.175 млрд до 17.350 млрд руб., т.е. на 3.175 млрд руб., или на 22,4% Это та часть общей денежной массы, которая создается (эмитируется) Банком России.
Масса безналичных (депозитных) денег за год выросла с 60.922 млрд до 73.247 млрд руб., т.е. на 12.325 млрд руб. или на 20,2%. Безналичные деньги создаются коммерческими банками в виде выдаваемых кредитов. Именно на них пришлось почти 80 процентов прироста денежной массы М2 за последние четыре квартала. Денежно-эмиссионная активность коммерческих банков проявилась в том, что за последний год она наращивали кредитование всех секторов экономики. Но совсем не факт, что такое кредитование приводили и приводит к соответствующему наращиванию валового внутреннего продукта. Растает, в частности, процент проблемных кредитов, которые клиенты (как физические, так и юридические лица) не будут в состоянии обслуживать (тем более – погашать). Не вдаваясь в детали, отмечу, что у нас банковское кредитование работает преимущественно не наращивание производства, а на перераспределение уже имеющегося национального богатства. Получается, что большая часть банковских кредитов не подавляет инфляцию, а, наоборот, ее разгоняет.
Центральный банк прекрасно, как коммерческие банки своей кредитной гиперактивностью разгоняют инфляцию. Но вместо того, чтобы направлять кредитную деятельность банков в русло развития производства, Банк России не находит ничего лучшего, как повышать ключевую ставку. И таким образом охлаждать кредитную гиперактивность коммерческих банков. Банк России повышением ключевой ставки инфляцию победить не может. Он ее в каком-то смысле даже стимулирует. Повышение ключевой ставки в конечном счете ведет к повышению издержек производства тех компаний, которым еще удается выживать в условиях убийственной денежно-кредитной политики Банка России. Вот вам и подпитка инфляционных процессов. Порочный круг. Чтобы выйти из этого порочного круга необходима радикальная перестройка всех банковской системы (и в первую очередь, Центрального банка РФ).
В новой (или хорошо забытой старой – советской) денежно-кредитной системе в фокусе внимания Центрального банка должны находиться вопросы целевого и эффективного использования банковских кредитов. В этом случае проблемы инфляции сами собой отомрут.
Валентин КАТАСОНОВ, профессор
