Добраться до Войницы, расположенной на северо-западе Карелии в 500 километрах от Петрозаводска, можно только на собственном авто или на попутке. Раньше в деревне останавливалась маршрутка, которая курсировала между Костомукшей и Калевалой – ближайшими крупными населенными пунктами, но она не ходит уже несколько лет. Заказать такси туда проблематично: нет желающих трястись 90 километров по разбитой дороге. К счастью, туда отправилась 28-летняя преподавательница карельского языка Анна Никандрова.
Она живет в Костомукше; в Войницу, на свою малую родину, она вместе с мужем и ребенком ездит каждую неделю – привезти продукты родителям. Магазина в Войнице нет.
В ноябре дорогу уже заметает снегом, и ухабы чувствуются не так сильно, но машину продолжает беспрерывно трясти все два часа пути. По дороге местные иногда заезжают в магазин в деревне Вокнаволок, чтобы докупить то, что забыли взять в городе. На столе у входа в магазин лежат бесплатные выпуски районной газеты, будто оставшиеся с советских времен: в них школьники выигрывают олимпиады, педагоги получают премии, в республике открываются новые школы.
«Приехали!» – радостно кричит Александр Егоров, увидев родных у своего дома в Войнице. Положив топор, которым только что колол дрова, он спешит встречать дочь Анну и ее семейство. Хотя в доме Егоровых недавно появился отопительный котел, иногда они все еще пользуются печью на кухне. Привыкли.
Антонина, жена Александра, ставит на стол большую тарелку с традиционными карельскими калитками, суп с глухарем и рыбу. Между собой супруги разговаривают на карельском. Глухаря, рассказывает Александр, они с женой случайно сбили на дороге, а потом решили приготовить.
Войница образовалась на этих землях в XVII веке, когда тут жили саамы. Постепенно местность заселили карелы. Анна поясняет, что название деревни никак не связано с войной и в переводе с саамского означает «узкий залив». В этих краях в XIX веке финский фольклорист Элиас Лённрот собирал среди местных рунопевцев песенные сказания для знаменитого карело-финского эпоса «Калевала». Как и многие путешественники того времени, в своих путевых заметках он называл карелов финнами – из-за близости культур.
Cаамы, как карелы и финны, относятся к коренным финно-угорским народам Северной Европы. В основном они живут в России, Финляндии, Норвегии и Швеции.
Глядя на пустынные улицы с далеко стоящими друг от друга домами, сложно поверить, что в XIX веке, когда Войница была частью Кемского уезда Российской империи, в ней жили 380 человек и возделывались огромные поля. После краха империи Кемский уезд был приписан к Карельской АССР в составе РСФСР, и дела его по-прежнему шли неплохо. И хотя в 1980-х, когда сюда приехали Егоровы, деревня уже начала постепенно увядать, в то время, помимо совхоза, там еще действовали пограничная воинская часть, фельдшерско-акушерский пункт, начальная школа и магазин.
Сначала Антонина и Александр работали в совхозе, потом решили заняться фермерством. Но денег не хватало, поэтому они продали квартиру в Костомукше и построили дом на берегу озера Ридалакши, чтобы сдавать туристам.
Дочка Егоровых Анна тоже переехала бы в Войницу насовсем, но там нет необходимой инфраструктуры, тем более для семей с детьми. Они с мужем строят в деревне дом, но жить в нем планируют только летом. В 2022 году Никандровы подали заявку в сетевую компанию на подключение дома к электричеству, а та выставила счет на 127 миллионов рублей. Такую сумму энергетики обосновали тем, что нужно проложить 35 километров ЛЭП, так как дизельный генератор в деревне не смог бы обеспечивать электричеством еще один дом.
До недавнего времени электричество в Войнице было только в утренние и вечерние часы: мощности дизельной станции не хватало для круглосуточной подачи электричества. В 2023 году в деревне установили новый генератор – о полноценной линии ЛЭП речи, разумеется, не шло.
Жители деревни хоть и обрадовались круглосуточному электричеству, но подозревают, что связано это не с заботой властей об их благополучии, а с внешней политикой России: после того как в 2022 году Финляндия в ответ на СВО объявила о желании вступить в НАТО, глава Карелии Артур Парфенчиков обещал уделить особое внимание инфраструктуре приграничных поселков в регионе. Правда, упомянутой губернатором мобильной связи в Войнице так и нет.
В 90-е, когда после уничтожения СССР открылись границы, во многие карельские деревни стали наведываться иностранные туристы, в том числе в Войницу. Через Финляндию стали ездить и россияне: и дороги там лучше, и путь, если добираться из Питера, выходил короче, чем через Костомукшу. Александр Егоров, вспоминает былые времена:
«Французы приезжали 15 лет назад на снегоходах, и вот я у [знакомого] финна спрашиваю: «А как по-французски поздороваться можно?» Он меня просветил, я вышел на улицу, говорю: «Бонжур, месье!» Так они все со снегоходов и попадали!»
От времени, когда в развитии деревни участвовали финны, остался и культурный след. На холме рядом с узким проливом между озерами, примерно в километре от центра Войницы, стоит часовня. Ее воссоздали в 2013 году по образцу старой часовни XIX века, черно-белое фото которой висит чуть поодаль, в неприметной деревянной беседке.
По словам Анны, она обращалась к министру культуры Карелии Алексею Лесонену с предложением облагородить эти территории и сделать деревянную тропу к памятнику, но в ответ получила только «отписки».
Туристов, которые из года в год снимают в Войнице гостевые домики, Александр Егоров в шутку называет рецидивистами. Правда, теперь это в основном гости из России. Связей с соседней страной становится всё меньше.
Сейчас в окруженной лесами деревне много ветхих, покинутых домов. После того как не стало совхоза, а воинскую часть расформировали, люди стали уезжать. В начале 2000-х в Войнице было уже сорок жителей, сейчас осталось двадцать, в основном пенсионеры.
Местный пенсионер Юрий говорит, что Войница «доживает свою последнюю жизнь», и с тоской вспоминает о советских временах: «Раньше здесь было красиво, поля чистые. Совхоз потому что был». В Войнице он живет с рождения. После закрытия совхоза Юрий стал зарабатывать чем придется, в том числе продавая собранные ягоды и грибы.
В отличие от совхоза, канувшего в лету, от воинской части в Войнице кое-что осталось. Например, руины бывшей казармы с выбитыми окнами, сломанными деревянными полами и обвалившейся каменной кладкой внутри. Когда-то на этом месте было старое кладбище, его разрушили во время Второй мировой войны, а после так и не восстановили. В советское время, помимо казармы, на этом участке стоял еще и клуб – деревенский Дом культуры, где собирались местные жители. В 2010 году он сгорел, восстанавливать его не стали.
В 2021 году по проекту Анны Никандровой и ее однокурсницы (его они разработали, когда учились в вузе) на месте разрушенного кладбища установили мемориальную табличку на карельском и русском языках. На ней значится, что здесь были похоронены рунопевцы Онтрей Малинен и Ваассила Киелевяйнен, из уст которых Лённрот и записал множество песенных рун для «Калевалы».
Неподалеку – братская могила 264 советских солдат. Сначала там были похоронены красноармейцы-лыжники, погибшие во время белофинской интервенции 1921–1922 годов, потом – убитые во время советско-финляндской войны, но большинство похороненных здесь погибли в Великую Отечественную.
Рядом с кладбищем на флагштоках – российский и карельский красно-сине-зеленый флаги.
По словам местных, на озеро они ездят, «как только кушать захочется». Несколько лет назад рыбалка оказалась под угрозой: бизнесмены из Костомукши хотели устроить в излюбленных местах для лова на озере Верхнее Куйто форелевое хозяйство. Но другой рыбы в водоеме из-за отходов производства стало бы меньше, поэтому многие жители выступили против. Впрочем, не все. Эти события фактически разделили жителей посёлка на два лагеря. Людей не объединила даже проблема с продуктами. А она встала остро.
После того как в начале 2000-х в Войнице закрылся магазин воинской части, туда несколько лет приезжала автолавка из райцентра Калевалы, которая привозила свежие продукты – молоко, хлеб, мясо. Потом она ездить перестала. В 2009 году свой магазин в поселке открыла депутат Надежда Лесонен. Но с 2020 года он стал работать только в теплое время года. Тогда Анна попросила администрацию организовать выездную торговлю с автолавки, но безрезультатно. Несколько предприятий в соседнем поселке отказались торговать в Войнице из-за того, что это «экономически и территориально нецелесообразно», говорится в ответе администрации.
Многие жители с этим мирятся:
«Было бы хорошо, но я понимаю, что никто этим заниматься не будет», – монотонно констатирует местный пенсионер Юрий.
Тимофей, работник местной дизельной станции, в Войницу приезжает посменно: три дня работает, потом уезжает домой. О том, как опустела деревня, Тимофей знает по рассказам своих напарников: «Деревня была, а постепенно все и умерли – спились. Водку здесь продавали».
В этом году администрация района договорилась о доставке некоторых продуктов «Почтой России». В объявлениях, которые развешаны по деревне, сказано, что заказать продукты можно каждый понедельник по указанному номеру, почтальон привезет их в Войницу. Этот вариант устраивает не всех, потому что речь идет только о товарах длительного хранения вроде макарон и консервов.
В конце ноября администрация района сообщила, что постарается привлечь в деревню предпринимателей, если в 2024 году получит субсидии из регионального бюджета. Но надежды на то, что кто-то захочет торговать в Войнице продуктами, у жителей нет.
51-летний Леонид сетует, что работать в Войнице негде, поэтому он только «халтурит»: колет другим жителям дрова за деньги. Продукты ему посылает сестра из Калевалы: «Перебиваемся так», – неразборчиво заключает он, опустив голову и подперев ее рукой.
На столе у него дома стоят несколько банок консервов, на стене рядом висят фотографии семьи, календарь с кроликом.
Среди тех, кто нуждается в магазине, – в основном пенсионеры. Особой активности от них Анна уже не ожидает: чувствует, что в последнее время людям уже «ничего не надо»: «Они просто хотят жить спокойно, как раньше, и не думать ни о каких проблемах».
А вот 63-летняя Алла Васильевна убеждена, что в Войнице всё в порядке, и – с намеком на Анну Никандрову – говорит, что обращения пишут те, кто не живет в деревне постоянно и не знает, как здесь обстоят дела. Сама она проживает в доме, часть которого еще несколько лет назад была музеем: в нем были фотографии работников совхоза и предметы быта жителей Войницы. В 2019 году его отремонтировали, но в том же году по решению жилищной комиссии музей стал жилым домом.
Местная жительница, 56-летняя Надежда Лесонен, убеждена, что для развития деревне надо развивать туризм.
«Совсем деревня не пропадет. Будут бизнес туристический развивать спокойно, местные жители не будут мешать, поэтому всё будет хорошо. А может, мы последние из могикан, которые живут в таких условиях? Свежим воздухом дышим. Тишина. Если ты здесь, значит, радуйся природе, погоде, птичкам. Получай от этого удовольствие».
Говорит НеМосква
