ПЬЕСА Ивана Андреевича Крылова «Урок дочкам» – моя любимая пьеса еще с детских времен, когда я читала все книги подряд в родительской библиотеке. Пьеса яркая, юморная, динамичная. Думаю, она во многом повлияла на мое патриотическое мировоззрение. К сожалению, эта пьеса недооценена и почти забыта. Постановок ее крайне мало. Перепечаток – тоже. Редко кто читает собрания сочинений авторов пушкинской поры. На виду сборники басен Крылова, и мы не сразу вспомним, что он не только автор 236 басен, но и автор 11 замечательных пьес, автор двух сатирических романов…
Пьеса «Урок дочкам» могла бы занять достойное место в школьной программе: она легко воспринимается детьми даже младшего возраста, она проста и интересна в чтении, она смешит – и одновременно учит любви к русской культуре, языку, ментальности – всему тому, что звалось в стародавние времена Отчелюбием. В этой пьесе нет сложных философских и политических отсылок, как в «Горе от ума», нет отсылок исторически-социальных, как в «Недоросле», что делает эти пьесы все же несколько «заумными» для школьников, неясными без комментариев… Так отчего «Урок…» от нашего великого баснописца еще не в школьной программе? Ведь смешит и учит основополагающим вещам в жизни… Крылов это умел.
Ведь и о Крылове мы знаем очень мало. Разве помним, что его отец служил капитаном в Оренбургском гарнизоне, усмирял мятеж яицких казаков, так был грозен для бунтовщика Пугачёва, что тот указал: на улице будут повешены непокорный капитан, жена капитана и капитанское дитя, сынок, которому четыре года… Бунт был подавлен, семья Андрея Прохоровича Крылова – спасена, мальчик Ваня вырос и стал баснописцем… Вы вспомнили «Капитанскую дочку»? Да, отец Ивана Андреевича Крылова – прототип капитана Миронова. Знали? Всё же я полагаю, что многие удивились. А ведь «Капитанская дочка» в школьной программе 8 класса.
Пушкин часто беседовал с Крыловым, очень высоко ценил его. Наверное, это общение сложно назвать дружбой из-за разницы в возрасте (Крылов был старше на тридцать лет), скорее товарищество. Но разве не это общение заставило Пушкина предпринять далекое и трудное путешествие в Оренбург – для изучения истории пугачёвского восстания? А может, для понимания судьбы Ивана Крылова? Ведь Крылов рассказывал о бунте… Что-то пошло бы не так – и Крылова не было бы ни в товарищах Пушкина, ни в русской литературе… Жизнь одного человека, и дорогого человека, подспудно отражается в тексте повести, делает повесть такой волнующей всех нас – передает кровный интерес самого Пушкина… Правда, Пушкин говорит не о сынке-дитяти, а о дочке-невесте и дает капитану другую фамилию… Но ведь и пишет он не биографию Крылова, а художественное произведение, в котором, может быть, сам Крылов не хотел бы фигурировать, как знать? Но место действия, реалии – верны, повесть имеет общечеловеческое значение, она резонирует с каждым живым сердцем…
Современники, полагаю, знали, что повесть про семью Крылова, а вот мы – забыли… Забыли, читая только басни и глядя на анекдоты, которых о Крылове ходило великое множество… Да он и сам любил пошутить.
Однако в наше героическое время вспомнить о герое – защитнике дальней крепости, об отце баснописца Крылова – необходимо. Ведь сам Пушкин намекал еще до начала первой главы, во втором эпиграфе к первой главе «Капитанской дочки»: «Да кто его отец?»
Кстати, зачем понадобился поэту второй эпиграф, когда есть и первый, удачный и ставший хрестоматийным: «Береги честь смолоду». А тут сразу – второй, о воинской службе и с вопросом: «Да кто его отец?» Откуда мы знаем, кто этот «он» и кто «его отец»?
Но Пушкин тут же спешит дать ответ, начиная повествование от лица главного героя: «Отец мой, Андрей Петрович Гринёв, в молодости своей… вышел в отставку премьер-майором…»
Пушкин мог бы сказать так не только об отце героя «Капитанской дочки», но и о своем собственном отце. Писатель Юрий Тынянов в биографическом труде «Пушкин» произнесет про Сергея Львовича Пушкина:
«Гвардии майор, или, вернее, – капитан-поручик, уже год как был в отставке и служил в кригс-комиссариате, так что и форма его была совсем не гвардейская, но он все еще называл себя: гвардии майор Пушкин».
Итак, отец Пушкина – в небогатом чине капитана (премьер-майора). Отец Крылова – капитан. Капитан (премьер-майор) и отец Петруши Гринева, героя «Капитанской дочки». И, собственно, отец героини повести тоже капитан, что следует из самого заглавия.
В этом контексте вопрос эпиграфа является прямой подсказкой, без контекста же вопрос воспринимается чем-то напрасным, не связанным с текстом.
Посмотрим, как в повести отразились имена родителей Крылова. Андрей Прохорович – капитан Крылов. Андрей Петрович – капитан Гринёв, отец Петруши Гринёва. Матушка Крылова прозывалась Мария Алексеевна. Имя Маша подарено Пушкиным главной героине. А имя Крылова – Иван – носит комендант крепости, Иван Кузьмич. По ходу действия он гибнет, не сдаваясь. Реальное лицо – комендант Андрей Крылов – спасен. Прослужив два десятка лет, не имея наград, он с семьей переезжает в Тверь и живет в отставке очень бедно.
Помните, в конце повести поход Машеньки к императрице с письмом-прошением? Такое письмо-обращение в реальности писала матушка Крылова. Она просила о помощи семье. Помните, что ответила императрица в повести? Одарив Машеньку, государыня говорит, что она в долгу перед «дочерью капитана Миронова».
Образ Государыни в повести равняется образу Матери-Родины. Родина словами Пушкина произносит, что она в долгу перед своими капитанами, майорами, комендантами крепостей, скромными служаками, не требующими наград, непритязательно живущими и готовыми головы за Державу сложить по духовному воинскому велению.
Императрица-Держава держится службой честных своих капитанов…
За этими смыслами и пустился Пушкин в долгое, опасное путешествие. А не только за тем, чтобы написать исследование «История Пугачёвского восстания» и повесть «Капитанская дочка». Их, строго говоря, возможно было написать, не покидая стен архивов или библиотеки.
Иное дело – воздать должное офицерам России, воспеть неприметный героизм в жизни своего отца, как одного из многих капитанов, воспеть героизм отца своего товарища… Здесь нельзя было оставаться в спокойных стенах!
В АПРЕЛЕ 1833 года, почти через полвека после пугачёвского восстания, Иван Андреевич Крылов рассказал Пушкину впечатления от тех событий. Вот отрывок из записи Пушкина: «Отец Крылова (капитан) был при Симонове в Яицком городке. Его твердость и благоразумие имели большое влияние на тамошние дела и сильно помогли Симонову, который вначале было струсил. Иван Андреевич находился тогда с матерью в Оренбурге. На их двор упало несколько ядер, он помнит голод и то, что за куль муки заплачено было его матерью (и то тихонько) 25 рублей! Так как чин капитана в Яицкой крепости был заметен, то найдено было в бумагах Пугачева в расписании, кого на улице повесить, и имя Крыловой с ее сыном…»
А в сентябре того же 1833 года Пушкин едет в Оренбург… Затем три года он пишет одновременно и повесть, и труд о восстании Пугачёва… Он ставит эпиграфы к каждой главе повести и оговаривает особо: дескать, это не сочинение литератора, а «рукопись Петра Андреевича Гринёва», да еще «доставлена была нам от одного из его внуков…» Пушкин прячет свой след: «Мы решились, с разрешения родственников, издать ее особо, приискав к каждой главе приличный эпиграф и дозволив себе переменить некоторые собственные имена».
А второй эпиграф к первой главе вы знаете – из пьесы писателя Княжнина: «Да кто его отец?» Оставалось посмотреть, отгадают ли современники загадку. Но…
Времени на обсуждение повести судьба не даровала. «Капитанская дочка» вышла в свет как публикация в журнале «Современник» в последнюю декаду, в последние дни 1836 года, да не под именем Пушкина, а под прячущей его подписью «Издатель. 19 окт.1836».
Наверное, было бы и обсуждение в литературных кругах, и отклики от взволнованных читателей, и – рано или поздно – яркая презентация, перфоманс, «снятие маски»… Сюрприз от Автора… Поклон памяти скромного капитана, отца Крылова, и воинов, соли земли, на коих Держава держится…
Но случилась трагедия. Практически через месяц после выхода повести, 29 января (10 февраля по новому стилю) 1837 года, Пушкина не стало. 2 февраля (13 февраля по новому стилю) у Крылова день рождения. А 1 февраля в том роковом 1837 году Крылов вместе с Вяземским и Жуковским в 11 утра выносят из церкви гроб с телом Пушкина после отпевания… На отпевании Крылов простился с Пушкиным последним, как самый родной человек… И после этого дня Крылов не пишет, не печатает новых литературных произведений восемь лет – до своей смерти.
Смерть делает события тише… Теперь было не до того, чтоб расшифровывать имя «Издатель» и спорить о повести… Но время иногда делает события ярче.
Пушкин и Крылов… Два великих литератора-патриота… Сыновья военных, капитанов… Нам предстоит еще перечитывать и изучать их наследие, учиться понимать их. Воспринимать от них Отчелюбие – патриотизм…
Не случайно в центре подмосковного Пушкино Иван Андреевич и Александр Сергеевич сидят рядом, беседуют – так представляет их скульптурный памятник, который был бы к месту в любом городе, где чтят родную литературу.
Памятник работы скульптора Константина Константинова был установлен городскими властями на улице Крылова, и утверждать, что Пушкин и Крылов никогда не были в городе Пушкино на улице Крылова – почти то же, что утверждать, что они никогда не были в наших сердцах. С краеведческой точки зрения действительно не были. А все же – вот они, здесь. И можно было даже посадить на скульптурную скамью третью фигуру – фигуру литературного героя (как изображен Твардовский с его Василием Тёркиным в Смоленске). Тогда рядом замерли бы в молчаливой беседе трое – сыновья капитанов: Александр Пушкин, Иван Крылов и Петр Гринёв.
НУ ВОТ, теперь я рассказала, почему, узнав о постановке в Александрове пьесы Крылова «Урок дочкам», я полетела на электричке в Дом культуры «Юбилейный», на спектакль, подготовленный студией «Забава».
«Забава» – образцовая театральная студия под руководством Натальи Сергеевны Расстрыгиной, выпустившая уже немало славных деятелей театральной сцены. Так, выпускница студии Карина Носарева теперь руководит детским театром «Талантиум» (Талант и Ум!) во Владимире, а артист Александр Самойлов, связанный со студией работой в Александровском драматическом театре, теперь занят в Сергиевом Посаде во многих постановках знаменитого «Театрального Ковчега».
Название студии «Забава» как будто призывает вспомнить о Древней Руси, временах, драгоценных для Пушкина и Крылова, откуда оба черпали вдохновение. Оба великих писателя стремились перенести утраченные культурные смыслы в свой век на листах сказок, басен, пьес – словно на крыльях Жар-птицы.
«Урок дочкам» – показательное в этом плане произведение. Крылов легко и остроумно высмеивает барышень-сестричек, для которых мило всё французское, зарубежное, и негодно всё русское, родное. Они счастливы приветить простолюдина Семёна, который, словно в сказке «Кот в сапогах», представляется ограбленным маркизом-французом. Только научил бедняка-хозяина сыграть маркиза не кот, а научили смекалка, безденежье да любовь: у Семёна и служанки Даши нет денег на венчание, на начало новой жизни. Зал потешается над общением «Маркиза Глаголя», не знающего ни слова по-французски, и барышень, падких на всё иностранное. Отец барышень, барин Велькаров, «раскусывает» поддельного иностранца, но не сердится, а радуется «судьбоносному» и наглядному уроку. Дочки пристыжены, иностранное «влияние» снято, зрителям есть о чем призадуматься после часового веселья…
А я призадумаюсь о том, что фамилия Велькаров – кое в чем говорящая: слово «велькро», обозначающее всем известную застежку-липучку, образовано от французских слов «велюр», «бархат» и «крокет», то есть «крючок». Велькаров, барин в бархатном халате, ловит обманщика легко и мягко, на «бархатный крючок»… А велькро-липучка была запатентована, изобретена в 1955 году, через 150 лет после постановки пьесы, изобретатель замучился очищать любимую собаку от шариков репейника – и начал пристально разглядывать репейные головки, чтобы понять, как же они приспособились докучать… Крылов «изобрел» слово «велькро», «велькар» гораздо раньше – в надежде «отцепить» чужеземную культуру от своего дорогого питомца.
Вот так непрост «Урок дочкам»!
И в «Капитанской дочке» начало повести уводит нас к этому «Уроку»: пьеса была написана и поставлена в 1807 году, Пушкин знал ее, и, как видим из текста «Капитанской дочки», любил и ценил ее юмор, разделял взгляды Крылова. Вот какого француза-учителя выписали для Петруши Гринёва:
«Бопре в отечестве своем был парикмахером, потом в Пруссии солдатом, потом приехал в Россию pour etre outchitel, не очень понимая значение этого слова… и хотя по контракту обязан он был учить меня по-французски, по-немецки и всем наукам, но он предпочел наскоро выучиться от меня кое-как болтать по-русски, – и потом каждый из нас занимался уже своим делом…»
Слово «учитель» Пушкин записал по-французски – подчеркивая комичность ситуации. «Учитель» любит выпить, приволокнуться за служанками, и вот как происходит в повести «расставание» с педагогом:
«Доложили, что мусье давал мне свой урок. Батюшка пошел в мою комнату. В это время Бопре спал на кровати сном невинности. Я был занят делом. Надобно знать, что для меня выписана была из Москвы географическая карта. Она висела на стене безо всякого употребления и давно соблазняла меня шириною и добротою бумаги. Я решился сделать из нее змея и, пользуясь сном Бопре, принялся за работу. Батюшка вошел в то самое время, как я прилаживал мочальный хвост к Мысу Доброй Надежды. Увидя мои упражнения в географии, батюшка дернул меня за ухо, потом подбежал к Бопре, разбудил его очень неосторожно и стал осыпать укоризнами. Бопре в смятении хотел было привстать и не мог: несчастный француз был мертво пьян. Семь бед, один ответ. Батюшка за ворот приподнял его с кровати, вытолкал из дверей и в тот же день прогнал со двора, к неописанной радости Савельича».
Савельичу понятно: дельные люди не поедут за легкими деньгами на чужбину. А от иных – в лучшем случае никакой пользы, в худшем – один только вред. Жить надо своим умом, основываться на своей культуре, ее улучшать, а не подбирать все негодное у чужеземцев.
Но ведь это – мораль «Урока дочкам»! Пушкин повторяет в «Капитанской дочке» и комизм ситуации «по-крыловски», и мораль крыловской пьесы. Причем Савельич дважды озвучивает свои поучения, виня иностранца во всех бедах, – и в том тоже, что Петруша выпил лишнего на постоялом дворе: «А кто всему виноват? Проклятый мусьё… Нечего сказать: добру наставил, собачий сын. И нужно было нанимать в дядьки басурмана, как будто у барина не стало и своих людей!»
НО ВЕРНЕМСЯ к спектаклю театральной студии «Забава». Да, словно на крыльях Жар-птицы, переносится забытая пьеса Крылова в наш век. Переносится и оживает обстановка дворянской усадьбы, любовно воссозданная в декорациях к спектаклю. Тут и столик с кружевной скатертью да самоваром, и вязаные подзоры на диване, и кресла в белых чехлах, и веера, и свечи, и сладости в кулечках… Студийцы задействуют и рояль, и гитару – что за усадьба без музыки, романсов и вальсов?
Вельможный барин Велькаров – Алексей Козлов, которому удается передать и солидность, и статность героя, подчеркнуть характер деталями. Благородный блеск курительной трубки, богатый домашний халат, серебряный хронометр – часы на цепочке… Мы будто угадываем, что этот Велькаров – бывший военный, настолько он спокоен, пунктуален, рассудителен, уверен в своей правоте.
Вторая по значимости роль принадлежит в спектакле Захару Павлычеву: он играет Степана, того самого «лже-маркиза». И вот что интересно: если «Маркиза Глаголя», наскоро придуманного Степаном, можно играть комично, с причудами, с суетливостью и мельтешением, то Степан играет на удивление степенно, с достоинством… Он ведь русский человек, он не забывает об этом, не «заигрывается» в «чужестранца». Он самодостаточен, предприимчив, смекалист… Он готов стараться для счастья – своего и любимой Даши… А дальше – как судьба даст. В этом самостоянии слуга Степан и барин Велькаров схожи, и неудивительно, что Велькаров не гневается за проделку, а награждает Степана и Дашу. Комичность здесь в самих ситуациях да репликах пьесы, и их вполне хватает, чтоб распотешить зрительный зал.
…Вот Фёкла (Дарья Сафонова) и Лукерья (Анастасия Ростовикова) прихорашиваются перед появлением гостя. Сестры на сцене, они очень ладно смотрятся, без жеманства и ужимок, в которых обвиняет героинь пьеса. Девушки играют свободно, стильно, не боясь смысловую нагрузку отдавать жестам, легко играют с предметным миром как вещественным, превращая подушку в шляпку, так и невещественным – читая «невидимые» никем в их руках книги. Комичность они оставляют тексту пьесы, и далеки от того, чтобы смешить публику и быть смешными на сцене. Пьеса всё это делает за них, они же дарят нам образы прелестных юных дворянок, перед которыми открыты дороги судьбы и перед которыми в учтивых поклонах с букетами усадебной сирени в руках (фиолетовая сирень – символ первой любви на языке цветов) склоняются красавцы-женихи: в ролях Танина и Хопрова – артисты Илья Подкопаев и Иван Лузгин.
Роль Даши ведет Александра Скрябина, роль няни Василисы – Екатерина Передерий, роль управляющего – Леонид Подымов. И эти работы студийцев тоже очень удачны, исполнены артистического такта и актерского мастерства.
Вот от чего отказались студийцы – так это от использования закрепленных микрофонов. В самом деле, какая же атмосфера Золотого Века, если видна техника века новейшего?.. Ради атмосферности спектакля молодые артисты пошли на риск: им приходилось говорить громче в ущерб богатству интонаций… Но микрофонов у рта ни у кого не было! Микрофоны висели на проводках над сценой. Но микрофоны слабые, артисты знали об этом и учитывали при игре… Как бы важно было снабдить такой большой зал дворца «Юбилейный» качественной системой сопровождения спектакля, современной аппаратурой! Замечательная студия заслуживает и похвал, и внимания!
Финальная сцена спектакля оригинально продумана: артисты выходят на сцену, замирая и составляя статичную «усадебную картину», которая явлена, словно на полотне, написанном художником-романтиком. И уже «послекартинием», послесловием начинаются поклоны.
Отрадно, что в новом сезоне – осенью – мы сможем снова посмотреть этот спектакль, сможем порекомендовать его к просмотру. Ведь, словно на крыльях Жар-птицы, переносится забытая пьеса Крылова в наш век с помощью театральной студии «Забава» города Александрова. Наглядно показываются современными и важными моральные принципы Святорусья: уроки, преподанные баснописцем и драматургом Иваном Андреевичем Крыловым, уроки, живо воспринятые и претворенные Александром Сергеевичем Пушкиным в гениальной «Капитанской дочке».
А сейчас, в преддверии Пушкинских дней, мы призываем вас перечесть как впитавшую крыловские судьбу и улыбку повесть «Капитанская дочка», так и написанную крыловским пером пьесу «Урок дочкам», подумать, поразмышлять, посмеяться, а может, и светло поплакать о судьбах русских поэтов…
А может быть, даже и принести цветы к необычному памятнику в подмосковном Пушкино: памятнику сыновьям капитанов, как вы теперь знаете, как вы теперь будете помнить…
Наталья МАРТИШИНА, писатель, кандидат культурологии
г. Сергиев Посад
