1 октября 2024 года китайский народ отметил 75-ю годовщину со дня провозглашения КНР. Несмотря на крепнущие связи с Китаем, в нашей стране мало кто знает, что в числе главных участников многих ключевых событий тех лет был и Си Чжунсюнь, отец нынешнего Председателя КНР Си Цзиньпина.
Си Чжунсюнь – представитель первого поколения китайских руководителей, один из ближайших соратников Мао Цзэдуна. Во время войны с Японией он участвовал в обороне пограничного района Шаньси – Ганьсу – Нинся, был секретарем Северо-Западного Бюро ЦК и политкомиссаром НОАК в Северо-Западном Китае.
После образования КНР был назначен заместителем председателя Военно-административного комитета Северо-Западного Китая, членом Народно-революционного военного совета и Центрального народного правительственного совета. В 1952 году Си Чжунсюнь стал заместителем председателя Комитета культуры и просвещения Государственного административного совета КНР, в 1953 году – начальником секретариата Государственного административного совета, в 1954 году – членом комитета по выработке проекта первой Конституции КНР.
В сентябре 1954 года на I сессии ВСНП Си Чжунсюнь был избран генеральным секретарем Госсовета КНР, а в апреле 1959 года – заместителем председателя и генеральным секретарем Госсовета. Си Чжунсюнь занимал пост министра внутренних дел КНР, был членом Политбюро и секретарем ЦК КПК.
Вне всякого сомнения, нынешний лидер Китая Си Цзиньпин во многом ощущает историю своей страны через судьбу своего отца и привнес в современность из своего родового гнезда дух социалистических идеалов.
Не так давно в издательстве «Шанс» вышла в свет биография Си Чжунсюня «Интересы партии превыше всего», написанная китайскими авторами. Предлагаем вниманию читателя избранные главы из этой очень интересной и поучительной книги.
«Министр внутренних дел» премьера Чжоу Эньлая
За десять лет работы в качестве помощника Чжоу Эньлая Си Чжунсюнь немало усилий вложил в работу Единого фронта. Когда он только пришел в Административный совет КНР, премьер Чжоу Эньлай сразу же хотел предложить ему по совместительству пост министра иностранных дел, но, вопреки ожиданиям, Си Чжунсюнь наотрез отказался и даже полушутя сказал: «Я откажусь, даже если Вы лишите меня членства в партии». Он со всей серьезностью заявил: «Я не буду министром иностранных дел, но смогу стать для вас хорошим министром внутренних дел и помогать Вам управлять Единым фронтом». Чжоу Эньлай прекрасно знал о богатом опыте Си Чжунсюня в области Единого фронта и о его глубоком понимании народа, в том числе народной религиозности, поэтому вверил его заботам поддержание связей с демократическими деятелями.
Си Чжунсюнь был одним из первых партийных лидеров, уделявших внимание изучению национальных и религиозных вопросов. Еще накануне освобождения северо-западных районов он начал изучать вопросы организационного строительства и построения политической власти в местах проживания национальных меньшинств.
Одним из важнейших вкладов Си Чжунсюня в освоение северо-западных территорий было удачное решение сложных национальных вопросов и осуществление великого сплочения народов, не имевшее прецедентов в китайской истории.
У подножия горного хребта Алтынтаг на границе провинций Ганьсу, Цинхай и Синьцзян проживает множество национальных меньшинств, таких как казахи, тибетцы и монголы. Исторически между ними регулярно происходили крупные конфликты из-за пастбищ, которые иногда выливались в настоящие войны. Выяснив положение дел, Си Чжунсюнь в соответствии с фактором территориального размещения национальностей предложил учредить Казахский автономный уезд в Аксае провинции Ганьсу, чтобы покончить с межнациональными распрями и позволить казахскому населению жить в мире и спокойствии на этой прекрасной земле. В 1954 году в провинции Ганьсу был создан единственный национальный автономный уезд, в котором основную часть населения составляли казахи. Во время поездки на северо-запад в 1958 году Си Чжунсюнь специально отправился в путь из Ланьчжоу и доехал до Аксая, где навестил своих соотечествен-ников-казахов. Начальник уезда Шахайдула был до слез растроган его приездом.
В 1950-е годы Си Чжунсюнь принимал участие в исследовательской работе и организации проекта по созданию национальных автономных районов в Синьцзяне и других регионах страны. Этот проект Центральное правительство в 1953 году поручило вести Дэну Сяопину, Ли Вэйханю, Уланьфу, Си Чжунсюню, Бурга-ну Хашиди и Сайфутдину Азизову.
Синьцзян занимает одну шестую часть территории всей страны, сколько же автономных районов в нем лучше создать – один, два или три? По поводу регионов и их названий мнения разошлись. Мао Цзэдун попросил Си Чжунсюня изложить точку зрения по проблеме национальных районов в Северо-Западном Китае. Благодаря совместным усилиям Си Чжунсюня и еще нескольких руководителей дискутирующие наконец пришли к единому мнению: в 1955 году был успешно создан Синьцзян-Уйгурский автономный район.
В 1958 году план создания Нинся-Хуэйского автономного района Центральное правительство поручило разработать Чэнь И, Ли Вэйханю, Уланьфу и Си Чжунсюню. Результатом их совместной кропотливой работы стало утверждение административного деления Нинся-Хуэйского автономного района.
В статусе «министра внутренних дел» при премьере Чжоу Эньлае Си Чжунсюнь принимал участие в изучении политики Единого фронта и в решении многих важных вопросов. Ему хорошо удавалось работать в тандеме с беспартийными деятелями. Образцом такого сотрудничества были взаимоотношения между Си Чжунсюнем и Чжан Чжичжуном.
Си Чжунсюнь относился к Чжан Чжичжуну с огромным уважением и в период совместной работы в Северо-Западном военно-политическом комитете часто обращался к нему за советом, Си Чжунсюнь не только исполнял свои непосредственные обязанности, но и нес ответственность за свою работу. Всякий раз, когда они вместе ездили на собрания в Центральное народное правительство, по возвращении на Северо-Запад именно Чжан Чжичжун передавал важнейшие правительственные решения и их моральный посыл. Всякий раз, когда Чжан Чжичжун уезжал, Си Чжунсюнь лично провожал и встречал его в аэропорту или на вокзале.
Во всех своих докладах и статьях Чжан Чжичжун при упоминании Чан Кайши обязательно называл его господином. Однажды из «Жэньминь жибао» Си Чжунсюню принесли последние корректурные оттиски с просьбой отредактировать их, но он заявил: «Я уважаю мнение господина Чжан Чжичжуна и не стану исправлять ни одного иероглифа». Когда его перевели в Пекин, по всем вопросам, связанным с работой партии и правительства, Чжан Чжичжун всегда обращался к Си Чжунсюню.
Си Чжунсюнь тесно общался и с Фу Цзои, относился к нему с уважением, и тот отвечал взаимностью. Ежегодно, в начале лета, когда во дворе дома Фу Цзои созревали персики, он посылал целый ящик плодов Си Чжунсюню. На выходных Си Чжунсюнь вместе с семьей частенько навещал Фу Цзои, его дочь Ци Цяо-цяо до сих пор помнит радостные часы, проведенные в гостях. В 1957 году Фу Цзои оказался в больнице с пороком сердца. Си Чжунсюнь много раз навещал его, советовал сохранять душевное спокойствие и сосредоточиться на лечении, а работа в министерстве водного хозяйства может и подождать. Всякий раз, когда в Госсовет по делам приходили сотрудники министерства водного хозяйства, он заботливо справлялся о здоровье Фу Цзои. В начале 1962 года Си Чжунсюнь, доложив обо всем Чжоу Эньлаю, отправил Фу Цзои в сопровождении семьи на лечение в уезд Цунхуа провинции Гуандун.
Генерал Дэн Баошань был преданным другом Коммунистической партии Китая. Си Чжунсюнь познакомился с ним в Суйдэ во время войны с Японией. Между ними установились искренние отношения полного взаимного доверия. В 1956 году в саду Фэнцзэюань правительственной резиденции Чжуннаньхай Дэн Баошань в разговоре с Мао Цзэдуном отозвался о Си Чжунсюне как о человеке широкой души, умеющем объединять людей и способном взять на себя самую тяжелую работу. Мао Цзэдун с одобрением заметил: «Твое мнение очень точно, самая яркая черта этого товарища в том, что он способен сплотить людей из самых разных сфер, он благороден и готов взвалить на себя самые тяжелые обязанности». Много лет спустя, когда Си Чжунсюнь в связи с «делом о романе «Лю Чжидань» подвергся изоляции и суровой проработке, Дэн Баошань и Чжан Чжичжун ходатайствовали за него перед Мао Цзэдуном.
С Уланьфу Си Чжунсюнь познакомился в Яньане. В начале 1980-х годов они вместе руководили работой Единого фронта и занимались этническими вопросами. Он высоко ценил выдающийся вклад Уланьфу в создание Автономного района Внутренняя Монголия. В 1961 году Уланьфу пригласил Си Чжунсюня с супругой в Хух-Хото отпраздновать китайский Новый год.
В июле-августе 1987 года Уланьфу и Си Чжунсюнь как руководитель и замруководителя делегации приняли участие в серии праздничных мероприятий в честь сорокалетия основания Автономного района Внутренняя Монголия. Сначала во время предварительных выборов руководителя делегации выбор пал на Си Чжунсюня, но тот настоял, чтобы эту роль отдали Уланьфу.
Цюй У, занимавший пост мэра города Дихуа (нынешний Урумчи) во время восстания в Синьцзяне за мирное освобождение Тибета, был земляком Си Чжунсюня, они часто подшучивали друг над другом на шэньсийском диалекте. Их дружба продлилась всю жизнь. Однажды при встрече Цюй У без обиняков сказал: «В вашу почтенную резиденцию простому человеку уж не попасть!» Оказывается, когда он пришел к Си Чжунсюню по делам, новый охранник не впустил его. Си Чжунсюнь принес ему извинения. Много лет спустя Си Чжунсюнь в качестве предисловия к сборнику «Цюй У вэнь сюань» («Избранные произведения Цюй У») написал: «Зимой красные листья стали даже краснее, чем цветы в феврале». В этой строке воспевается искренняя и преданная любовь к Родине.
Юй Синьцин был давним подчиненным и офицером штаба командующего-патриота Фэн Юйсяна. Он занимал посты начальника бюро подготовки церемонии основания КНР при Административном совете, заместителя начальника Секретариата Госсовета КНР, принимал участие в подготовке и организации многих важных мероприятий. Юй Синьцин много лет трудился бок о бок с Си Чжунсюнем. Во время кампании против правых элементов он находился под постоянной защитой Чжоу Эньлая и Си Чжунсюня. Хотя Юй Синьцин не был причислен к правым, все же от подозрений впал в состояние сильной хандры. Осенью 1958 года во время своего визита в северо-западные районы Си Чжунсюнь попросил Дэн Баошаня, такого же демократа, как и Юй Синьцин, постоянно находиться при последнем и беседовать с ним в надежде, что это избавит его от хандры. Во время «культурной революции» Юй Синьцин, не вынеся унижений, все-таки покончил с собой. Си Чжунсюнь глубоко сожалел об этом: «Юй Синьцин был высокообразованным интеллигентом, твердо преданным партии, с прямой и твердой волей, человеком правильных взглядов. «Благородный муж предпочтет смерть позору…» – разве мог он вынести все эти унижения? Если бы я тогда был в Пекине, я вразумил бы его, и, может быть, он не пошел бы по такому пути».
Знаменитый общественный деятель и педагог Чжан Сижо также был земляком Си Чжунсюня, их связывала крепкая дружба, и они не имели друг от друга секретов. В 1957 году Чжан Сижи, известный своим красноречием и смелыми высказываниями, со всей прямотой критиковал Мао Цзэдуна за «непомерное честолюбие, погоню за сиюминутной выгодой, пренебрежительное отношение к прошлому и слепое преклонение перед будущим». Во время кампании против правых элементов многие переживали за его судьбу, но он каким-то чудом так и не был причислен к правым элементам, а его «ангелами-хранителями» в этот страшный период были Чжоу Эньлай и Си Чжунсюнь.
Си Чжунсюнь с теплотой вспоминал: «Когда я приходил к нему, он всегда угощал меня блюдами наших родных краев. <…> В Пекине сносили мемориальные арки и городскую стену, этого Чжан Сижо никак не мог понять, премьер Чжоу попросил меня провести с ним работу, а я сказал, что было бы правильно сохранить хотя бы городскую стену в Сиане».
Знаменитый демократический деятель Чэнь Шутун был старше Си Чжунсюня на 37 лет. Чтобы поделиться идеями и обменяться мнениями, он часто приезжал прямо к Си Чжунсюню домой. Тот растроганно говорил ему, что в случае необходимости может сам к нему ездить и что тому не стоит утруждать себя, но Чэнь Шутун продолжал, как и прежде, ездить к нему сам.
Добродетельного бонзу и наставника тибетского буддизма геше Шераба Гьяцо, несмотря на разницу в возрасте, связывала с Си Чжунсюнем крепкая дружба – Си Чжунсюнь был одним из немногих руководителей, которыми тот восхищался. Работая над усмирением Сян Цяня, Си Чжунсюнь четыре раза приглашал Гьяцо в Анла, чтобы он попытался уговорить мятежника сдаться. Шераб Гьяцо в свою очередь, встречаясь с трудностями и проблемами, обращался напрямую к Си Чжунсюню. Тот всегда терпеливо выслушивал его точку зрения, помогал ему решить трудности и отзывался о нем как о «друге Коммунистической партии, чье прямодушие достойно уважения».
Хуан Чжэнцин приходился старшим братом пятому Джамьянгу Шэпе и занимал пост командующего тибетской армией в районе уезда Сяхэ округа Ганьнань. В период войны с Японией Гоминьдан назначил его командующим частей по охране общественного порядка, затем он был избран кандидатом в члены ЦК партии Гоминьдан. В 1949 году накануне освобождения Ланьчжоу Хуан Чжэнцин возглавил восстание. В Ланьчжоу он с первой же встречи подружился с Си Чжунсюнем и считал его «родственной душой тибетскому народу». Си Чжунсюнь глубоко привязался к Хуан Чжэнцину и полностью ему доверял.
Весной 1953 года тайваньские власти в письменной форме наделили Хуан Чжэнцина полномочиями генерал-лейтенанта, подстрекая его присоединиться к остаткам разбитых войск Ма Буфана в Линься для вооруженного мятежа. Но Си Чжунсюнь, доверие которого к Хуан Чжэнцину ничуть не поколебалось, назначил его помощником командующего главного командования по истреблению бандитов.
Когда Хуан Чжэнцин уезжал из Сианя на фронт, Си Чжунсюнь подарил ему дорогой пистолет, преподнесенный когда-то Хэ Луном, со словами: «Мы проработали бок о бок несколько лет, за это время я хорошо узнал тебя и доверяю тебе. Впредь можешь обращаться ко мне по любым вопросам. Что бы о тебе ни говорили, не обращай внимания».
Хуан Чжэнцин не обманул ожиданий Си Чжунсюня: он возглавил воинскую часть военного округа провинции Ганьсу и очень быстро подавил мятеж. В 1950 году Хуан Чжэнцин вступил в должность губернатора Ганьнань – Тибетского автономного округа, а в 1955 году получил воинское звание генерал-майора и внес крупный вклад в дело национального сплочения жителей Ганьнаня и построение социализма в провинции Ганьсу. Его дружба с Си Чжунсюнем, закаленная годами, становилась лишь крепче. На склоне лет Хуан Чжэнцин, зная, что ему осталось жить недолго, специально отправился в Шэньчжэнь повидать Си Чжунсюня.
Си Чжунсюнь придавал большое значение работе в сфере культуры и был большим другом деятелей искусства. Знаменитые артисты пекинской оперы Мэй Ланьфан, Шан Сяоюнь, Чэн Янь-цю и Сюнь Хуэйшэн, актриса шаосинской оперы Юань Сюэфэнь, актриса хэнаньской оперы Чан Сянъюй, актриса кантонской оперы Хун Сяньнюй, актер оперы Циньцян Ван Тяньминь, песенные исполнители Го Ланьин, Ван Кунь и Ван Юйчжэнь, драматурги Цао Юй и Оуян Шаньцзунь были друзьями Си Чжунсюня.
В начале лета 1956 года Мэй Ланьфан был приглашен в Японию на гастроли, но поскольку во время войны он решительно отказывался выступать перед японцами, то теперь опасался принимать это приглашение. Си Чжунсюнь по поручению Чжоу Эньлая беседовал с ним, объяснил ему важность миссии наладить добрососедские отношения между народами двух стран с помощью искусства Пекинской оперы и помог организовать делегацию высокопрофессиональных мастеров Пекинской оперы.
После окончания «культурной революции» члены семьи Мэй Ланьфана обратились в соответствующие инстанции с просьбой вернуть конфискованные у них произведения каллиграфии, живописи и другие культурные реликвии. Их хлопоты не дали никаких результатов, более двухсот писем так и остались без ответа. Но позже благодаря вмешательству Си Чжунсюня был открыт дом-музей Мэй Ланьфана, где теперь хранятся многие произведения китайского искусства, которыми артист владел при жизни. Си Чжунсюнь лично провел церемонию открытия дома-музея 27 октября 1986 года.
Шан Сяоюнь был одним из «четырех великих актеров дань» золотой эры Пекинской оперы. Он славился бескорыстием и обостренным чувством справедливости; среди его заслуг – открытие собственной актерской школы Жунчунь. В 1959 году по рекомендации и приглашению Си Чжунсюня Шан Сяоюнь вместе с семьей переехал в провинцию Шэньси, что вызвало сенсацию среди работников литературы и искусства.
В разное время Шан Сяоюнь занимал должности главного художественного руководителя Школы музыкальной драмы провинции Шэньси и первого директора Института Пекинской оперы провинции Шэньси, внеся значимый вклад в развитие шэньсийского театра. Изделия из яшмы и 66 произведений каллиграфии из своей личной коллекции он безвозмездно передал музею провинции Шэньси, оказав реальное содействие культурному строительству в западных районах страны.
По приказу Си Чжунсюня начальник провинции Шэньси снял художественный фильм о традиционной драме с его участием. К сожалению, Си Чжунсюнь так и не успел посмотреть этот фильм вместе с Шан Сяоюнем, поскольку в связи с «делом о романе «Лю Чжидань» находился под следствием. Расследование закончилось через шестнадцать лет, к тому времени Шан Сяоюня уже не было в живых. Этот художественный фильм стал забытой мелодией целого поколения именитых артистов китайской оперы.
В начале движения сопротивления американской агрессии и оказания помощи корейскому народу Си Чжунсюнь живо поддержал идею известной певицы Чан Сянъюй, возглавлявшей на тот момент театр хэнайской оперы: объехать пол-Китая и на доходы от выступлений купить истребитель. Сянъюй написала Си Чжунсюню письмо: «Нынешний почет – результат ваших наставлений и вашей помощи, накануне грядущего празднования годовщины основания КНР я выражаю вам особую искреннюю благодарность и гарантирую, что мы обязательно приложим все усилия, чтобы выполнить нашу почетную миссию по передаче самолета». В 1953 году артисты отправились на фронт и в условиях боевых действий дали 180 представлений за 175 дней.
Чан Сянъюй называли «артистом-патриотом», а она любила повторять: «Театр больше неба». Всякий раз, когда Чан бывала в Пекине, Си Чжунсюнь и Ци Синь приглашали ее к себе на ужин и специально готовили ее любимые блюда – суп из шпината и жидкую рисовую кашу.
Когда Си Чжунсюнь был слишком загружен, он просил свою жену Ци Синь вместо него встречаться с деятелями искусства и проявлять заботу о них. Ци Синь вспоминала: «Когда члены их семей нуждались в помощи, а товарищ Чжунсюнь не мог прерывать работу, он просил меня помочь. Например, когда заболела жена Сюнь Хуэйшэна, Чжунсюнь отправил меня навестить ее».
Дочь Си Чжунсюня Ци Цяоцяо до сих пор помнит, как в детстве видела, что папа изо дня в день был очень занят и что он общался с множеством людей. С любопытством она спрашивала его: «Разговаривать с людьми – это и есть заниматься революцией?» Си Чжунсюнь отвечал дочери: «Революция подразумевает работу над сплочением людей».
Сохраняя здравый рассудок при массовом помешательстве в период «Большого скачка»
В мае 1958 года на II сессии VIII съезда КПК была одобрена генеральная линия партии: «Работать в полную мощь, стремиться к вершинам, строить социализм больше, быстрее, лучше и экономичнее». Сразу после этого стремительно и во всю ширь развернулась политика «Большого скачка», сопровождаемая завышенными требованиями, бестолковыми приказами, коллективизацией и завышением данных в отчетах.
Ранее, в конце апреля, Си Чжунсюнь и Пэн Дэхуай сопровождали Чжоу Эньлая в поездке в провинцию Хэнань для выяснения реального положения промышленного и сельскохозяйственного производства в регионе. На волне политики «Большого скачка» по поручению Чжоу Эньлая специальная команда под руководством Си Чжунсюня дважды проводила глубокие исследования и своевременно сообщала ЦК КПК и Госсовету об актуальных проблемах, предоставляя Центральному правительству, в том числе, факты выявления «левачества» для принятия необходимых мер.
Первое исследование проводилось осенью 1958 года, когда Си Чжунсюнь побывал с комиссией по расследованию в пяти провинциях (районах) Северо-Западного Китая. Он увидел энтузиазм народа, нацеленного на избавление от бедности и отсталости, и в то же время обнаружил серьезные проблемы, связанные с политикой «Большого скачка». В уезде Лицюань провинции Шэньси он заметил повсюду небольшие кучки земли и спросил, что это такое. Ему ответили, что это «изобретение» пекинских ученых – новый способ выращивания сельхозкультур, метод повышения урожайности путем увеличения площади солнечного облучения. Си Чжунсюнь присел на корточки и рукой разгреб одну из кучек. В ней оказались хлебные всходы с очень тонкой корневой системой. Нахмурившись, Си Чжунсюнь спросил: «Сколько бы ни было солнца, как может увеличиться урожай, когда возможности почвы и удобрений ограничены?»
Инженерный проект провинции Ганьсу по «отведению речных потоков в горы» в рамках «Большого скачка» встревожил Си Чжунсюня. Проект заключался в отведении вод реки Таохэ из уезда Миньсянь на юге провинции на восток к уезду Цинъян на расстояние более тысячи ли. Руководство провинции Ганьсу заговорило о необходимости превратить засушливые районы в поливные поля, пользоваться гидроэнергией и построить первый в мире горный канал для судоходства.
Тысячи крестьян мотыгами вгрызались в горы, перевозили на тележках строительный камень, при этом из более-менее прогрессивной техники в их распоряжении было лишь колесо со стальным тросом. Работа кипела с утра до вечера, ночью зажигали огонь и продолжали трудиться до рассвета, но эффективность все равно была близка к нулю. Вся трудовая сила была сконцентрирована на стройплощадке, и это серьезно сказалось на сельскохозяйственном производстве: даже в хорошие годы не получалось собрать обильный урожай.
Но еще больше Си Чжунсюня беспокоило то, что провинция Ганьсу подавала ложные отчеты, сообщая об увеличении производства зерна до трех миллионов цзиней. Он прямо сказал ответственным лицам из провинциального парткома: «Так дело не пойдет, иначе народ ждут большие беды!»
В уезде Дуньхуан провинции Ганьсу он не скрывал своих сомнений по поводу полностью укомплектованной системы снабжения, внедряемой в уезде и состоящей из десяти пунктов: «наличие одежды, пищи, жилья и средств передвижения, обеспечение всем необходимым на случай рождения, старости, болезни и смерти, возможность отдать ребенка в ясли и дать ему образование». Тем не менее ответственные лица провинциального парткома упрямо держались своей позиции, из-за чего между ними и Си Чжунсюнем случился весьма неприятный спор. Аналогичные проблемы Си Чжунсюнь обнаружил в провинциях Цинхай и Нинся.
Си Чжунсюнь детально обсудил все это со своим давним другом, губернатором провинции Ганьсу Дэн Баошанем. Тот упомянул о множестве проблем, включая участившиеся случаи попрошайничества среди крестьян, покидающих родные места, а также выразил сильные опасения по поводу непродуманного проекта по «отведению рек в горы». Си Чжунсюнь поддержал его мнение и предложил: «Ты ведь имеешь связь с руководством, ты мог бы обратиться напрямую к Председателю!»
Эта поездка в северо-западные районы заставила Си Чжунсю-ня глубоко задуматься над многими действиями политики «Большого скачка».
Вернувшись в Пекин, 6 ноября он доложил премьеру Чжоу Эньлаю и ЦК КПК: «В настоящее время основные силы партийных комитетов главным образом занимаются выплавкой стали, а вопрос о выработке нового плана производства и обеспечении ежегодного роста сельскохозяйственного производства по-прежнему остается открытым. В этих вопросах необходима гонка со временем, а если упустить момент, то это серьезно отразится на сельскохозяйственном производстве в следующем году».
По поводу «Большого скачка» в металлургии он сказал: «По мере развития металлургии трудовая армия металлургической промышленности должна постепенно набираться профессионализма. В провинциях и особых районах необходимо выбирать для постепенного создания металлургической и промышленной базы места с хорошими условиями, где есть руда, уголь и вода. От кустарных глиняных жаровен нужно постепенно переходить к европейским печам с дымоходом и заслонкой, нужно сделать металлургическую отрасль центром развития промышленности, стимулируя таким образом развитие других промышленных отраслей. Все это позволит сократить напрасные расходы рабочей силы, повысить мастерство, качество и производительность труда, а также воспитать резервные войска для крупной промышленности».
С ноября по декабрь 1958 года Си Чжунсюнь принимал участие в расширенном заседании Политбюро ЦК и работе VI пленума ЦК 8-го созыва, проходивших в Учане. В ходе обсуждения «Резолюции по некоторым вопросам народной коммуны» он изложил результаты своих наблюдений, сделанных во время поездки в северо-западные районы: «Какой бы большой и коллективной ни была народная коммуна, будь она хоть самой большой и самой коллективной, она не может по своим размерам быть эквивалентна целому уезду, она не может быть настолько большой, чтобы быть в состоянии создать полностью укомплектованную систему снабжения. Ни в коем случае нельзя утверждать, что система коллективной собственности стала системой общенародной собственности. И тем более неверно утверждать, что из социализма мы совершили скачок к коммунизму. Какой бы большой и какой бы коллективной ни была коммуна, нельзя заменить распределение по труду распределением по потребностям».
Факты оправдали его беспокойство. Весной следующего года раньше времени закончились запасы старого урожая, в Ганьсу и других провинциях случился неурожай, люди начали умирать от голода. По приказу Чжоу Эньлая Си Чжунсюнь созвал собрание, на которое были приглашены ответственные лица из нескольких министерств – продовольствия, внутренних дел, железнодорожных сообщений и транспорта – и для помощи голодающим районам провинций Шэньси, Нинся и Сычуань вскоре было направлено зерно.
В середине апреля 1959 года Си Чжунсюнь, согласовав с Чжоу Эньлаем, от имени Госсовета пригласил в столицу ответственных представителей администраций одиннадцати провинций, сильнее всего пострадавших от неурожая.
Ма Юншунь вспоминает: «На собрании делегаты от каждой провинции представили сводные доклады. Мнения в них расходились, но большинство провинций сошлись на том, что такие проблемы действительно есть, люди пухнут и умирают от голода… Доклады заслушивали целый день. Прежде чем закончить собрание, Си Чжунсюнь велел всем сразу после окончания написать краткую сводку – в тот же вечер, не откладывая дело до утра. Затем он передал все сводки премьеру, а тот сразу же поставил на них резолюции. Информацию передали Председателю Мао, и в те провинции были направлены самолеты. После этого премьер велел нам писать отчеты раз в десять дней, Си Чжунсюнь тоже сказал нам, что мы должны как можно чаще отчитываться и подводить итоги, в общем, нас взяли в ежовые рукавицы! Нам казалось, что если бы эти несколько руководителей ослабили хватку, от голода умерло бы еще больше людей».
В том месяце на I сессии BCHIT 2-го созыва Си Чжунсюнь был назначен вице-премьером и начальником Секретариата Госсовета.
Месяц спустя в связи с регулярным выявлением новых серьезных проблем Си Чжунсюнь с комиссией по расследованию посетил провинции Хэнань и Шэньси. В конце мая в провинции Хэнань обратили внимание на проблему количества и качества производимого чугуна. В начале июня была проинспектирована работа в уездах Чжоучжи, Хусянь, Тунчуань, Линьтун и Вэйнань и детально выяснено положение дел в деревнях, были дважды проведены переговоры с руководителями парткома провинции Шэньси, представлен один доклад вышестоящим кадровым работникам, проведено совещание с общественными деятелями. Это было второе специальное расследование по вопросу политики «Большого скачка», проведенное Си Чжунсюнем.
По возвращении в столицу Си Чжунсюнь приказал Секретариату обобщить и упорядочить письменные и устные жалобы населения, приложив к ним результаты расследований.
Выяснилось, что проблемы главным образом заключаются в следующем: условия для создания народных коммун незрелые, их развитие чересчур резкое и поспешное; безвозмездное предоставление продовольствия не соответствует принципу распределения по труду; лозунг «Всем народом плавим сталь» неверен, ведь необходимо принимать во внимание политические и экономические реальные возможности; «одновременный подъем пяти отраслей» превратился в полное «восстановление разрушенного и запущенного»; цель «уверенно шагать на двух ногах» превратилась в цель «шагать множеством ног».
Со 2 июля по 16 августа в районе Лушань провинции Цзянси были проведены расширенное заседание Политбюро ЦК и VIII пленум ЦК 8-го созыва, оставшиеся в истории под общим названием «Лушаньский пленум». Разобранные и упорядоченные секретариатом по приказу Си Чжунсюня материалы после их передачи Чжоу Эньлаю и затем Мао Цзэдуну были напечатаны в виде краткой сводки с пленума. Си Чжунсюнь тогда не предвидел, что собрание всех «мудрецов» партии, объединившихся с целью исправить ошибки леваческого движения, приведет к последующим событиям из-за одного-единственного письма, направленного Пэн Дэхуаем Мао Цзэдуну. Сразу после собраний началась критика «антипартийной группы во главе с Пэн Дэхуаем». У Си Чжунсюня возникли мрачные предчувствия.
Даже в самый разгар кампании «Большого скачка» он не переставал беспокоиться о жизни простого народа. В июне того же года люди из провинции Ганьсу в письмах регулярно сообщали о серьезном продовольственном дефиците. Ма Юншунь 26 июня представил Мао Цзэдуну письмо от народа и присланный им мешок с «продовольствием». Председатель прочел письмо, осмотрел присланные продукты, надломил и попробовал на вкус. И с болью в голосе воскликнул: «И это должны есть люди?!» На следующий день, едва рассвело, он отправил двух кадровых работников в провинцию Ганьсу для расследования и решения вопроса.
Чтобы воплотить в жизнь «шестьдесят пунктов рабочего устава сельских народных коммун» и покончить с погоней за «дутыми» показателями производства, в начале апреля 1961 года Си Чжунсюнь, возглавив специальную рабочую группу, в соответствии с единым планом Центрального правительства отправился в уезд Чангэ провинции Хэнань для проведения расследования. Дважды – 23 апреля и 9 мая – он направлял подробные письменные отчеты генеральному секретарю ЦК КПК Дэну Сяопину и Центральному комитету партии. В них он особо пояснил: «Нынешние обстоятельства показали, что система общепита непригодна, и для скорейшего выхода деревни из тяжелого положения эффективнее будет распределять продовольствие по дворам».
Глубокая вспашка земли в уезде Чангэ была удостоена высшей похвалы Мао Цзэдуна, однако здесь обыденным явлением стало намеренное завышение показателей. В то время как население питалось исключительно сушеным бататом, дикими растениями и древесной листвой, построили новый уездный центр по образцу пекинского проспекта Чанъаньцзе, а зал торжеств не уступал по масштабам Дому народных собраний.
Си Чжунсюнь на расширенном заседании уездного парткома выступил с суровой критикой: «Такие масштабы строительства совершенно излишни, без него было бы больше пользы. Разве плохо жилось уездной администрации в старом уездном центре? У товарища Мао Цзэдуна в Яньани в свое время вообще не было своего здания, тем не менее он работал и совершил много великих дел». Он метко подчеркнул: «Члены партии, которые думают только о личной выгоде, а не об интересах народа, не соответствуют предъявляемым требованиям!»
Оба отчета Си Чжунсюня о расследовании в Чангэ получили полную поддержку со стороны ЦК КПК. Канцелярия ЦК КПК, добавив от себя ремарку, разослала их членам партии.
Как море вмещает в себя сотню рек, так и Срединное государство вмещает в себя широкие чувства
Си Чжунсюнь был одним из образцовых исполнителей и выдающихся руководителей политики Единого фронта Коммунистической партии Китая. Он говорил, что 70–80% своих усилий он вкладывал в работу Единого фронта.
Еще в период создания революционной базы в пограничных районах Шэньси и Ганьсу он вместе с Лю Чжиданем активно занимался развитием Единого фронта и добился вступления множества повстанцев в Красную армию. В годы Антияпонской войны Си Чжунсюнь руководил районом Гуаньчжун, а затем уездом Суйдэ, сделав за это время позитивный вклад в расширение Объединенного антияпонского фронта.
В начале 1980-х годов в новых условиях реформ и открытости Си Чжунсюнь как в практическом, так и в теоретическом отношениях сделал выдающийся вклад в новую работу по созданию Единого фронта КПК. В январе 1982 года на XV Всекитайской рабочей конференции по Единому фронту Си Чжунсюнь выступил с требованием: «Рабочие отделы Единого фронта всех уровней должны стать домом для беспартийных так же, как орготделы являются домом для кадровых работников, чтобы все демократы беспартийные чувствовали себя там комфортно, могли говорить то, что думают, задавать любые вопросы, обсуждать любые проблемы, а в случае затруднений мы могли бы помочь им».
В феврале 1985 года под руководством Си Чжунсюня было проведено Всекитайское рабочее совещание по теории Единого фронта. В своей речи он четко отметил: «Единый фронт, включая вопросы национальности и религии, – это наука. Ее содержание очень сложно и многообразно, это вершина науки, которую вполне можно покорить». Также он искренне добавил: «Наука Единого фронта должна развиваться по мере развития практики, она не терпит простоя и закостенения, в противном случае она потеряет жизнеспособность».
Си Чжунсюнь считал, что члены партии, занимающие руководящие посты, должны обладать душой широкой, как море, и демократическим поведением, должны уметь с открытым сердцем заводить как можно больше друзей. Одной из его наиболее заметных черт было наличие множества друзей как внутри партии, гак и вне ее, друзей, относящихся к самым разным национальностям и общественным кругам, во всех уголках страны, и еще больше было трогательных дружеских отношений с людьми намного старше его. Среди его друзей – Бурган Шахиди и Сайфутдин Азизов из Синьцзяна, Гонпо Цетен из Цинхая, князь Дарижая из сомона Алашань Внутренней Монголии, Ма Тэнъай из Нинся, Ян Минсюань, Жу Юйли и Чжао Шоушань из Шэньси, Ма Хунбинь, Гунтан Ринпоче из Ганьсу.
Си Чжунсюнь в любом месте и в любое время готов был прийти на помощь тому, кто столкнулся с трудностями. Бывший председатель ВСНП Синьцзян-Уйгурского автономного района Махинур Касим, вдова уйгурского национального лидера Ахметжана Касыми, вспоминает: «Си и его жена Ци Синь всегда заботились обо мне, всякий раз, когда я приезжала в Пекин, тепло принимали меня. Однажды мне надо было издать альбом с иллюстрациями «Дети Синьцзяна», но в это время выдалось три тяжелых года, и я не могла найти для печати мелованную бумагу. Я поехала в Пекин и рассказала о своем затруднении Си Чжунсюню. Он тогда был вице-премьером, я даже не ожидала, что он сам возьмется за это дело и так быстро решит проблему».
В 1980-х годах во время съемок сериала «Капля в море» соответствующие органы получали много возмущенных писем, протестующих против съемок такой «порнографии» с натуралистичным изображением человеческих отношений. Знаменитый художник Лю Хайсу написал Си Чжунсюню письмо и отправил людей передать ему сценарий. Всего через три дня Си ответил каллиграфической надписью: «Капля в безбрежном море – целая прекрасная жизнь». После чего успешно приступили к съемкам. По воспоминаниям Янь Минфу, когда Лю Хайсу впоследствии решил перебраться на постоянное жительство в Гонконг, за него снова хлопотал Си Чжунсюнь, только благодаря его заботам вопрос был решен положительно.
Си Чжунсюнь особенно заботился о поддержании прежних связей с Демократической партией и устанавливал новые, уделяя внимание воспитанию молодых кадровых работников. Например, в свое время по вопросу распределения Чжан Ичуня, сына Чжан Чжичжуна, он лично беседовал с ответственными лицами из Рабочего отдела Единого фронта. По его мнению, «распределить нужно в подходящее место – либо в Революционный комитет Гоминьдана, либо в Пекин. Наверное, если он останется в Пекине, будет больше пользы». Также он лично порекомендовал Го Суин, супругу Чэн Яньцю, и Мэй Шаоу, сына Мэй Ланьфана, в члены НПКСК.
Важнейшим вопросом в работе Единого революционного фронта была работа с китайцами в Гонконге, Макао и Тайване, с соотечественниками, эмигрировавшими за границу, а также идея скорейшего объединения страны. Это те вопросы, которые Си Чжунсюнь постоянно обдумывал и изучал.
Во время визита Си Чжунсюня в страны Северной Европы с мая по июнь 1981 года председатель комитета по делам китайцев, проживающих за границей, при Исполнительном юане Тайваня Мао Суннянь проводил в Швеции «Собрание представителей ки-тайцев-мигрантов, проживающих в Европе». Сначала посольство никого не хотело туда отправлять. Узнав об этом, Си Чжунсюнь добродушно сказал: «Можно отправить несколько человек!» И передал Мао Сунняню послание: «Все это наши внутренние дела, вы можете проводить какие угодно собрания, главное – не устраивайте здесь демонстрации с вашими сине-белыми флагами». И дал особое указание: «Если господин Мао Суннянь изъявит желание встретиться со мной, я буду рад с ним пообщаться».
Си Чжунсюнь непрестанно заботился об обеспечении работы и жизни тайваньских соотечественников на материке. В апреле 1982 года в издании «Цинъюнь цинкуан» появилась статья «Тайваньский врач Чжоу Лан, преданно и беззаветно служивший родине, не получил должного доверия» о тайваньском специалисте по заболеваниям крови, работавшем в больнице района Хэси города Тяньцзиня, чья работа так и не нашла доверия и поддержки. Прочитав эту статью, Си Чжунсюнь резюмировал: «Если такие соотечественники с Тайваня не находят здесь солидарности, как можно говорить о расширении работы с Тайванем? Необходимо серьезно подойти к решению этой проблемы – она касается политического курса в отношении Тайваня».
Днем 27 декабря 1983 года была устроена новогодняя встреча для китайцев, вернувшихся из Тайваня и из-за границы в Китай на постоянное жительство. Во время беседы с бывшим майором авиации Гоминьдана, проректором авиационного училища военно-воздушных сил Народной освободительной армии Китая Ли Давэем Си Чжунсюнь радостно заметил: «Ты сейчас работаешь в Шэньси, а я ведь родом оттуда!» Ли Давэй сказал: «Я учусь работая и работаю учась. А где нужно вмешаться – вмешиваюсь бесцеремонно». Си Чжунсюнь с одобрением подхватил: «Все правильно делаешь!»
Си Чжунсюнь считал, что работой Единого фронта и работой с Тайванем должны заниматься все органы, а не только Рабочий отдел Единого фронта, но и министерства внешней торговли, связи и иностранных дел. Успех возможен только в том случае, если все будут действовать сообща; нужно поднять и реализовать активность во всех сферах.
Чэнь Цзяньчжун, один из представителей правящей верхушки Гоминьдана, был земляком и однокашником Си Чжунсюня. В свое время он занимал на Тайване такие должности, как вице-председатель Ассоциации содействия построению национального единства и член Центрального совещательного комитета Гоминьдана. В начале 1980-х годов он написал статью, в которой выступал за прекращение вражды между Тайванем и материковым Китаем. С согласия ЦК Коммунистической партии Си Чжунсюнь велел соответствующим ведомствам помочь в организации визита Чэнь Цзяньчжуна на материк.
В середине октября 1990 года Си Чжунсюнь в сопровождении ответственных лиц из Рабочего отдела Единого фронта четыре раза виделся с Чэнь Цзяньчжуном и рассказал ему о реформах и развитии материка, о политическом курсе Коммунистической партии Китая в отношении Тайваня, а также выразил надежду, что Чэнь Цзяньчжун сможет внести лепту в великое дело объединения родины.
По рекомендации Си Чжунсюня Генсекретарь ЦК КПК Цзян Цзэминь встретился с Чэнь Цзяньчжуном. Этот визит, в ходе которого произошла встреча представителей руководства ЦК КПК и Гоминьдана, имел большое значение в истории взаимоотношений между Тайванем и материковым Китаем.
В марте 1993 года Си Чжунсюнь покинул руководящие должности, но по-прежнему внимательно следил за партийными и государственными делами. Осенью 1999 года в возрасте 86 лет он присутствовал на праздничных мероприятиях по случаю пятидесятой годовщины основания КНР, проходивших в Пекине.
Он смотрел праздничный военный парад и массовые демонстрации с надвратной башни Тяньаньмэнь.
Пятьдесят лет назад ни у Си Чжунсюня, ни у Пэн Дэхуая, находившихся в то время на северо-западе страны, не было возможности присутствовать на церемонии провозглашения Китайской Народной Республики. Теперь же, пятьдесят лет спустя, среди представителей старшего поколения пролетарских революционеров, находившихся там же, на башне ворот Тяньаньмэнь, Си Чжунсюнь был единственным, кто с момента основания государства одновременно занимал должности члена коллегии Центрального народного правительства и члена коллегии Народно-революционного военного совета КНР.
Вечером 1 октября Си Чжунсюнь вновь бодро взошел на башню ворот Тяньаньмэнь, чтобы полюбоваться праздничным фейерверком. Перед началом вечерних мероприятий руководители партии и правительства по очереди поднимались на башню поприветствовать его, крепко жали ему руки, обменивались с ним теплыми словами и радостно позировали перед камерами. С искренним и глубоким чувством он обратился к ним: «Мы должны всегда помнить о том, что народ – это и есть наша страна, а страна – это и есть народ». И созерцая яркие и пестрые огни фейерверков, наблюдая за весельем народа, Си Чжунсюнь погрузился в воспоминания…
«Народ – это и есть страна, а страна – это и есть народ» – таково было напутствие Си Чжунсюня, в котором отразились искренние чаяния целого поколения партийных деятелей КПК.
